Что делать и чего не делать

Через некоторое время после того, как в Конохе появился первый театр, а за ним и первое здание азартных игр, Хаширама заметил, что Мадара начал скучать, а потом его и вовсе стала одолевать тоска. Возможно, между этими явлениями была связь, но думать так Хашираме было неприятно. Когда у него находилось свободное время, он пытался уделить его Мадаре, но так как этого времени было мало, то он пытался совместить приятное с полезным — развлечься сам и увлечь Мадару. Но это не работало. Мадара не хотел идти ни на танцевальные шоу, ни на азартные игры, ни даже в театр. Никуда. Тогда Хаширама чередовал приятное с полезным: то он ходил в театр или на шоу (в том числе чтобы люди видели Хокаге на культурных мероприятиях и брали пример), а то пообщаться с Мадарой за чаем или подраться с ним же. — Может хотя бы сходим полюбоваться цветами? — обезнадежено предложил однажды Хаширама. — Нет. — Что же мне с тобой делать, если ты ничего не хочешь? — в сердцах спросил он, не надеясь на ответ. Но он последовал. — Так спроси уже у меня, чего я хочу, — как гром с неба ударил этими простыми словами Мадара. Хаширама едва не выкатил глаза. Не то чтобы он не знал об этом варианте, но вероятность его эффективности была так мала, что он даже не стал тратить время. Вариант был слишком прост, Мадара любил всё усложнять, поэтому предполагалось, что он не ответит или ответит что-нибудь непонятное, абсурдное или неосуществимое. Но раз Мадара сам предложил, то уж точно стоило попробовать… — Вообще, я не собирался говорить об этом. Но ты уже достал своей заботой, — пояснил Мадара, подтверждая, что спроси Хаширама раньше — вряд ли получил бы ответ. — Лучше уже отвечай, — поторопил Хаширама. — Мы же волнуемся. — Кто — мы? — удивился Мадара. Ни одного человека в селении, который бы волновался за него, кроме Хаширамы, он не заметил. Само существование такого человека было под вопросом. — Я — за тебя, а Тобирама — за меня, — коротко пояснил Хаширама. В это было легко поверить. Мадара быстро спустился с Неба на Землю. И хмыкнул. Идея заставить Тобираму ещё поволноваться очень привлекала, но минусов в этом способе было больше, чем плюсов. Во-первых, волновался Хаширама, а Мадара этого не хотел, во-вторых, этим самым волнением он частенько вводил его самого в ступор, а иногда — доводил до белого каления. Поэтому Мадара собирался ответить, собравшись с духом и тоже — волнуясь. — Я хочу Хашираму Сенджу. — Так что же ты сразу не сказал? — Хаширама сначала обрадовался, а потом задумался. — Подожди, а что именно ты хочешь со мной? — Я хочу с тобой всё, — выдохнул Мадара и закрыл глаза, словно изрекал вечную Истину. — Но вот сейчас конкретно хочу трахаться, — совсем неуместно продолжил он так красиво начатую речь. После этого он сложил руки на груди, удовлетворённо закрыв глаза и ухмыльнувшись. Только один он и знал, какой внутренней дрожи ему стоило так отрыто заявить… Только бы Хаширама не принял это за глупую шутку… Мадара не шутил, он хотел этого, но в действительности он просто хотел быть рядом, глубже ощущать близость. Секс был хорошим способом побыть с Хаширамой так, чтобы рядом не было никого лишнего и всё внимание было на нём. — О! А! — выдавал одни лишь звуки Хаширама. Мадара мог его понять. Это ещё мягкая реакция, сам бы Мадара в таком случае накрыл собеседника катоном или хотя бы обругал и выставил за двери, чтобы потом наедине всё обдумать и более-менее комфортно принять решение. Хашираме это всё было не нужно. Он принял решение сразу, как будто просто достал из своего сознания. — Ну… можем попробовать, — изрёк он. Интересно, у Хаширамы Сенджу на всё есть готовые решения? Мадара звучно выдохнул. — Если ты хочешь, — добавил Хаширама лукаво. Сказал так, словно сам не хотел. Тьфу ты, благородство. Мадара фыркнул. Хаширама улыбнулся. Возможно, главный из рода Сенджу не думал об этом раньше. Но когда начал думать — начал хотеть. И с улыбкой не скрывал этого. Он был до боли откровенен, Мадаре хотелось ощетиниться, и он жмурился, глядя на него, как на Солнце. Возможно, Хашираме не нужно было времени на подумать потому, что он принимал Мадару на другом — более глубоком уровне, принимал заранее, и готов был принять его желание телом и душой. Хаширама создал клона. Это выдернуло Мадару из медовых раздумий. — С клоном?! — он зло изумился и нехорошо ухмыльнулся. — А ты будешь просто смотреть?! Хаширама примирительно вскинул руки и поднял глаза к Небу, словно прося помощи оттуда. — Я всё равно получу опыт. Но чтобы понять, чего я хочу и как хочу, мне лучше посмотреть со стороны. — Ладно. Только потому, что это ты, — примирился Мадара, всё ещё щетинясь. — Да-да, — Хаширама знал, что эти слова продиктованы не только уважением и особой душевной расположенностью Мадары к нему, а ещё и тем, что Хаширама мог за себя постоять и банально не дать Великому Мадаре из Учиха. Они хотели друг друга. Проблема заключалась в том, что они хотели друг друга в этот момент одинаково. Они оба хотели выказать друг другу своё уважение и что-то дать. Мадара пытался уложить его клона на лопатки, и Хаширама чувствовал нарастающее желание сделать с Мадарой то же самое. Хаширама выдохнул. Это был клон, можно было уступить. Это же Мадара… Хашираме предстояло исследовать, что он может принять от Мадары и как он может это сделать, а что — не может. И что он может дать, чем одарить и чем это обернётся — тоже. Это касалось далеко не только секса, но теперь и его тоже. Хаширама сомневался, а, значит, у него не на всё были решения. Хаширама был богом. И он был человеком. Мадара понимающе улыбнулся непривычно приятной и в то же время болючей улыбкой. — Ты хочешь меня только вот так? — с горьковатой нотой предвкушения разочарования спросил Хаширама. В целом он был доволен, было даже приятно, очень приятно, но… хотелось больше. Хотелось по-разному. — Не только. Я просто боялся, что если отдамся тебе, то у меня уже не получится тобой завладеть, — Мадара теперь уже стоял вплотную возле настоящего Хаширамы и крепко обнимал его за талию. Несмотря на силу, эти объятия не были лишены нежности. Хаширама бережно пригладил топорщащиеся пряди и поцеловал Мадару в висок. — Ты же знаешь, что мы не можем завладеть друг другом. Мы можем только соединиться, — мягко сказал он. — Иногда мне так не кажется, — печально возразил ему Мадара. — Ты мне опять не доверяешь? — улыбка стала едва расстроенной. Мадара прискорбно покачал головой. Хаширама понял, что в этот раз Мадара был не уверен в себе. Что если отдастся, то может не найти выход снова стать тем самым собой. Гордым, решительным, независимым, готовым отбросить всё. Что Мадара боялся быть не готовым в нужный момент, поэтому пытался оставить пути для отступления и заставлял себя не забывать некоторые вещи. — Я тебе доверился. И инстинкт самосохранения говорит мне, что я боюсь, — открыто признался Мадара. У Хаширамы что-то кольнуло под сердцем. Он замер, даже дыхание затаилось, боясь нарушить интимность момента. — Не бойся. Я с тобой, — Хаширама выдохнул через какое-то время. По крайней мере, сейчас. В реальности — всегда.