Короткая юбка и чёрные чулки

Пожалуй, Тэхен ещё никогда не был поражён настолько сильно. А жизнь у него была довольно насыщенная, кстати. Но сейчас он даже давится бутербродом, когда Чимин говорит ему это. — Ты просишь что? — хрипло, пытаясь откашляться, спрашивает он, сделав глаза как две тарелки. — Я прошу научить меня делать минет, — стойко отвечает Чимин, правда, в глаза не смотрит, боится, что его сейчас засмеют. В любой другой раз Тэхен бы действительно посмеялся, но тут чувствует: ситуация серьёзная. Чимин не шутит. Иначе он не стал бы переступать через своё смущение. — А почему ты просишь об этом меня? — удивляется омега, наконец откладывая несчастный перекус на потом. — Ну, типа, у тебя есть Юнги. — Ты ведь мой лучший друг и ты много знаешь про… ну про все это, — Чимин становится багровым, но понимает, что назад пути уже точно нет. — А Юнги… Он ведь тоже опытный, наверняка ему хотя бы раз делали шикарнейший минет. И что я могу ему показать, если я ничего не умею? Мне стыдно… Тэхен щурится, смотрит на друга с сомнением, а затем поднимается с кровати и потягивается. — Дело, конечно, твоё, Чимини, — протянул Тэхен, — но мне кажется, что, если Юнги по-настоящему любит тебя, то ему будет все равно на твои умения в постели. Думаю, он бы с радостью научил тебя всему лично и показал все на практике. — Ты будешь помогать мне или нет? — хмурится Чимин, явно недовольный всеми этими разглагольствованиями. — Буду, — вздыхает и пожимает плечами его друг. Ему эта идея явно не нравится, но Чимину сейчас откровенно наплевать на это. Да, Юнги его любит, это правда. Да, он готов помочь и научить всему, вот только здесь слишком много «но». Где он, а где Юнги-хен? Они словно из разных миров. Его хен умный, талантливый, уважаемый. Он сильный альфа. Юнги справляется с любой поставленной перед ним проблемой, никогда ничего не боится и всегда заботится о Чимине. А сам он что? Только помощь всегда просит да проблемы своей паре создаёт. И из-за этого Чимину страшно, что Юнги в конце концов разочаруется в нем. Омеге хочется удивить свою пару, показать, что он может сделать и для него что-нибудь. А если он сам придёт и расскажет все подчистую, никакого сюрприза уже не получится. — Держи, — Тэхен прямо перед его лицом кладёт розовый резиновый член. — Похож на Юнгинов? — Нет. У Юнги не розовый и не резиновый, — искренне удивляется Чимин. — Пак Чимин, какой же ты дурак! — вскрикивает Тэхен и щёлкает по лбу. — Понятное дело, что у него не резиновый! Размер похожий или нет? — Ну… — омега опасливо смотрит на игрушку с разных сторон, легонько трогает и прикидывает в уме. — По длине, наверное, да. Но по ширине… У Юнги больше. — Вау! Круто! Это же какой кайф, наверное, сидеть у него на узле, да? — Тэхен! Я не хочу это обсуждать! Честно говоря, Чимин так никому и не рассказывал о своей половой жизни, даже своему лучшему другу. В первые дни Тэхен активно лез к нему с расспросами при каждой возможности. Самыми важными вопросами для него были: поза, в которой они постоянно трахаются, фетиши Юнги, сколько сантиметров у Юнги и как они переносят вязку. И Чимин так и не рассказал Тэхену, что обычно Юнги натягивает омегу на свой член в позиции раком или на столе, что у Юнги семнадцать сантиметров и что ему очень нравится оставлять бордовые метки на теле Чимина и заставлять его кончать на сухую. Это все звучит слишком пошло для того, чтобы обсуждать подобное вслух. Чимин не знает, рассказывает ли об этом кому-нибудь сам Юнги, но в его адрес пока что так и не прилетало похабных смешков даже от Намджуна или Хосока. А это означает, что пока что все в порядке. — Ладненько. Значит, слушай меня внимательно, Чимин, — важно изрекает Тэхен, привлекая внимание друга. — Обычный минет — это, конечно, здорово, но если ты хочешь заставить своего парня кончить, нужно делать горловой. — Это… В смысле надо, чтобы он был прямо там, в горле? Но как же это? Меня ведь сразу вырвет! — Вот для этого и нужно тренироваться, мой дорогой Чимини. В первый раз может действительно вырвать, но во второй или в третий раз будет уже легче. Поэтому сначала ты будешь тренироваться на нем, — кивает Ким на игрушку, — а потом покажешь мастеркласс и самому Юнги. — И… И как мне, ну, начать? — Рот открываешь, фаллос в рот вбираешь, — фыркает Тэхен, сложив руки на груди. — Но как это? Я так не смогу, я стесняюсь, когда ты смотришь. Чимин только в последний момент осознаёт, как на все это будет глядеть со стороны Тэхена, и буквально каменеет. Он не сможет. Определённо точно не сможет. И Юнги он минет сделать тоже не сумеет. Юнги ведь тоже будет смотреть, ведь так? А значит, ничего не выйдет. — Окей, я заставлять тебя не буду. Только жалко мне вот Юнги тогда, — жалобно протянул Тэхен. — Он больше никогда не сможет почувствовать прелести минета. Тэхен хитрец. Он знает, что нужно сказать, чтобы это имело влияние на Чимина. И Чимин ведь ведётся как ребёнок, верит всему и реагирует так остро, что, бывает, в слёзы готов пуститься или испугаться до смерти от слов друга. И сейчас он тоже мнётся, сомневается, потому что ему правда хочется научиться, но смущение пока что пересиливает. Однако чем дольше Тэхен смотрит на него своим красноречивым взглядом, тем больше уверенности появляется у Чимина. «Это только ради Юнги», — думает омега и тихонько вздыхает, ртом опускаясь на резиновый член. Ощущение во рту чего-то большого и инородного не нравится ему, сразу кажется, будто не хватает дыхания и что сейчас его вырвет. — Успокойся, дыши носом, все нормально, — даёт экспертные советы Тэхен. — Это не очень удобно, но ты привыкнешь. Не зажимайся, попытайся расслабить глотку, чтобы член не царапал стенки горла, тогда и рвотный рефлекс не будет так сильно чувствоваться. Чимин замирает, выдыхает через нос и пытается прочувствовать своё горло, чтобы начать его контролировать. — Вбирай дальше медленно, не спеша, втягивай немного щеки. Да, вот так вот, отлично. Продолжай двигаться. У Чимина и правда стало получаться чуть лучше, чем в начале. Челюсть, правда, чертовски устаёт и, кажется, что сейчас отвалится, а по подбородку начинает течь слюна. Его телефон начинает активно вибрировать, и Пак хочет отстраниться, чтобы ответить, но Тэхен машет ему рукой, дабы тот продолжал: — Я сам отвечу, это наверняка кто-то из наших, не парься. Тэхен берет мобильник, видит высвечивающееся на экране «Мятный мяу-мяу» и коварно улыбается. Выходя в коридор, чтобы Чимин не услышал «лишнего», он нажимает на кнопку «ответить». — Да-да? — жеманно отвечает Ким. — Алло? Тэхен? А где Чимин? — Чимин? — наигранно удивляется омега, оборачиваясь за спину. — Он сейчас занят. — Занят? И чем же именно, что он не может ответить на звонок любимого? — Он… сейчас тренируется. — Тренируется? Он начал заниматься спортом? — А, нет, не совсем. Чимин упражняется в исполнении техники горлового минета. С той стороны повисает нервная тишина. Юнги молчит, секунды идут, а Тэхен кусает губы, чтобы не засмеяться в голос. — Что это, блять, значит? — рычит альфа, приходя в себя. — Кому он там сосет?! Ублюдки, да я вас! Где он, сука? — Кто? О чем ты? Ах, извини, мне надо идти. Надо проверить, правильно ли он все делает. Пока-пока! И Тэхен, не дожидаясь ответной матерной реакции, кидает трубку.

***

Юнги молча сжимает телефон с такой силой, что тот готов разломаться на две части в любую минуту. Хосок смотрит на друга с волнением. — Чувак, ты в норме? Что произошло? — обеспокоенно спрашивает Хоби, стараясь не смотреть ему в глаза. — Я убью его. Его и того, с кем он там сейчас кувыркается. Нет, убью я только этого выблядка, который додумался лезть к Чимину, а самого Чимина… Похрен, потом решу. Иди без меня, Хоби. — Что? Что случилось? Куда ты идёшь, Юнги?! — Бить ебальники. Юнги крутанулся на пятках на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно в сторону общежития. Его обычно достаточно трудно вывести из равновесия, но сейчас Тэхен умудрился сделать это буквально одной фразой, за тридцать секунд. Мину плевать, кто конкретно сейчас трахает Чимина, его ярости хватит на всех. Даже если это бугай два на два или даже, если это его лучший друг Намджун, черт побери. Ярости Юнги и его кулаков и зубов хватит на всех. Юнги не думает о том, почему Чимин это сделал. Он не думает сейчас даже о самом Чимине. В разуме засела одна мысль: убрать соперника, показать, кому принадлежит омега, убить его, если потребуется. В нем играют альфьи инстинкты, которые затмевают даже здравый смысл и принцип решать конфликты словами, а не грубой силой. То расстояние, которое он обычно проходит за десять минут, Юнги пробегает за три. На этаж он тоже поднимается бегом и совсем не чувствует отдышки. Не церемонясь, он вваливается в комнату без стука, останавливается в проходе, бешено принюхивается, ища противника по запаху. И только после пелена ярости с глаз Юнги спадает, и он видит самую обычную комнату. На кровати, раскинув руки, лежит Тэхен. За столом, держа в руках резиновый хер, сидит Чимин и жмётся, пытается спрятаться и стать меньше под взглядом альфы. Ситуация пока что все ещё не проясняется, хотя Юнги постепенно начинает догадываться, что здесь пахнет типичной омежьей ебаторией. — Эй, ты, — свистит он Тэхену. — Иди-ка погуляй куда-нибудь на часик-другой. А мы поговорим. Тэхену повторять дважды не надо. Секунда — и его уже нет, словно испарился. А Чимину теперь только страшнее, ведь он наедине с Юнги. Наедине с охренеть, каким злым Юнги. Мин вздыхает, закрывает глаза, подняв голову к потолку, затем переводит взгляд на похожего на трясущуюся осинку Чимина. — Ну, давай, рассказывай, — хладнокровно требует альфа, придвигая к себе свободный стул и опираясь на его спинку руками. — Даю тебе пять минут на то, чтобы вернуть мне веру в твою адекватность. Чимин скрючивается и пытается спрятаться под стол, но Юнги смотрит на него так неотрывно, что не подчиниться требованию альфы невозможно. Его кислотный феромон становится ещё более густым, отчего Чимину физически неуютно и… даже страшно. Он ещё никогда не испытывал страха только от молчаливого взгляда человека. Юнги был жутким. — Ну? — лениво приподнимает бровь Мин. — Я все ещё жду, блять! — Я учился делать минет, — тихонько бубнит Чимин, не разжимая лишний раз губ. — Что? Говори громче, я не слышу тебя! — Я учился делать минет! — выкрикивает омега, но его нижняя губа уже предательски трясётся. Юнги переводит глубокомысленный взгляд на розовый фаллос, который Чимин так отчаянно пытается спрятать за спиной. Параллельно он замечает выражение лица Пака, и сердце его обливается кровью. Он не должен был так себя вести. — Ладно, прости, прости меня, пожалуйста! — подрывается он к омеге, утягивая его в крепкие объятья. — Я не должен был кричать на тебя, прости! Просто когда Тэхен сказал мне, что ты кому-то сосешь, я и подумать не мог, что здесь происходит такое! — обводит он комнату руками. — В моей голове сразу сложилась другая картина… — Хен, я бы даже думать не смел о таком! — ахает Чимин, волнуется и сжимает свои маленькие пальчики на футболке Юнги. — У меня ведь есть только ты! Я люблю только тебя и думаю только о тебе! Юнги, для меня нет другого альфы и больше никогда не будет. Юнги смотрит на своего омегу, такого маленького и хрупкого в его руках, и не может сдержать улыбки. Его слова как бальзам на душу. Наверное, в своей жизни Юнги ещё ни разу не встречал человека, который любил бы его настолько сильно. По сравнению с чувствами Чимина даже любовь родителей казалась блеклой фальшью. — Чимин! Ты самое дорогое в моей жизни! — восклицает Юнги и не сдерживается: начинает расцеловывать щеки, лоб и нос омеги. Чимин хихикает, улыбается и тоже начинает тискать Юнги, одаривать его маленькими, мимолетными прикосновениями. — Но все же, — вспоминает Мин, — как тебе вообще в голову пришла идея использовать это? — показывает пальцем на игрушку. — Я… сюрприз тебе сделать хотел. — И в чем же его суть? — В минете. Я хотел сделать тебе хороший минет, но я полный ноль в этом, поэтому нужно было сначала научиться. Боже, Юнги, прости меня, я вообще ничего не умею! Юнги моргает и прокручивает диалог в голове ещё разок, пытаясь понять, правильно ли он все услышал. Неужели Чимину стыдно за то, что Юнги у него первый? — Чимчим, какой же ты дурачок! — смеётся альфа и утыкается носом в макушку Чимина. — Я обожаю твою неопытность, твоё смущение и то, что никто никогда не касался твоего тела, как это делаю я. И мне нравится, как ты сначала просишь меня не делать чего-то, а потом сам уже умоляешь продолжить. — Юнги! — Чимин протестующе хлопает его по спине, требуя прекратить. — Так, значит, ты… дашь мне отсосать тебе, несмотря на то, что я ещё никогда этого не делал? Так, так, стоп. А вот здесь им надо приостановиться. Юнги тихо сглатывает и смотрит омеге прямо в глаза. Чимин смотрит на него с абсолютной серьёзностью, как будто они сейчас обсуждают политические взгляды друг друга, а не отсос. И, черт возьми, это предложение звучит слишком провокационно. С одной стороны, у Юнги встал только от этих слов, благо Чимин сидит не так близко и не чувствует пока что этого. С другой стороны, Мин боялся сорваться. Признаться честно, ему не раз приходилось представлять маленький влажный рот Чимина, его пухлые, растянутые губы на своём члене. И сегодня эти воображения могут перейти в реальность, вот только нужно будет держать себя в руках. В их первый раз Юнги смог сдержать себя в руках и не затрахать Чимина до смерти, но сможет ли он оставаться спокойным сегодня — уже другой вопрос. Картина, на которой он держит Чимина за волосы на затылке и грубо трахает в рот, заставляя того давиться, брать полностью, до горла, и сглатывать все, что ему дает Юнги, выглядит в его голове слишком привлекательной. — Юнги? Все хорошо? — испуганно спрашивает омега, и Мин отмирает. — Да, Чимчим, все отлично, — хрипло отвечает альфа. — Просто я сейчас представил все это, и, по-моему, у меня встал. Чимин от услышанного розовеет и переводит взгляд вниз на выпирающий бугор в штанах Юнги. Пак неспешно встаёт, на миг снова смотрит на своего альфу, словно прося разрешения, и, получив его, опускается на колени перед сидящим Юнги. Чимину явно неловко, это читается во всех его движениях, жестах, эмоциях на лице и вздрагиваниях. Однако он все равно приспускает штаны Юнги, мягко гладит возбужденную плоть через ткань белья, и Мин может поклясться, что уже от такой простой ласки его трусы начинают намокать. Чимин определённо был особенным. Он мог возбудить Юнги одним поцелуем или даже взглядом. Чимин всегда был желанным. Его тело никогда не надоест Юнги, его хочется трахать всегда и везде. Юнги даже представить страшно, что бы было, окажись омега таким же гребаным извращенцем, как и он сам. А так его сдерживает именно моральная невинность Чимина. Да он просто испугается и сбежит, когда узнает, какие ужасные, грязные вещи хочет сделать с ним Мин. Но сейчас Юнги только нервно выдыхает, когда разделяющая их ткань трусов опускается вниз. Омега берет в руку его колом стоящий член, делает пару ритмичных движений, размазывая по стволу и набухшей головке предэякулят. Он облизывает и кусает губы, блядски пухлые губы, за которыми Юнги наблюдает даже сейчас. — Ты ведь хочешь смотреть на это, я прав? — как-то пессимистично тянет Чимин. — Естественно. — Я так и думал, — вздыхает омега. Чимин сомневается ещё секунду (Юнги бы сказал ломается), прежде чем наклоняется к члену и целует головку. Этот поцелуй выходит таким трепетным и аккуратным, что только подогревает Юнги для основного действия. Альфа сжимает подлокотники стула, напрягается всем телом. Наверное, Юнги уже забыл чувство мокрого языка на члене, иначе какого черта он сейчас так громко стонет?! Чимин облизывает головку, как будто специально проходясь по уретре и вбирает в рот орган наполовину. Внутри так мокро и горячо, что хочется протолкнуться глубже, почувствовать кончиком сокращающуюся глотку. Чимин втягивает щеки и начинает посасывать член, как конфету, вбирая ещё глубже. Кажется, это его предел. Юнги нервно выдыхает, стоит омеге начать ласкать его языком и чуть подниматься, вновь опускаясь. Это определённо далеко не лучший минет в его жизни, а Чимин не проститутка из ближайшего клуба, пускай и взгляд его сейчас пиздецки заплывший и возбужденный. Но для Юнги Чимин — это особый фетиш. Что бы он ни сделал, Юнги понравится. И сейчас он дышит тяжело и резко, потому что Чимин берет за щеку, так мастерски, что искры из глаз сыпятся, стоит головке упереться в мягкую внутреннюю сторону щеки. — Блять, детка, это просто охуительно, — шепчет он, наблюдая, как по подбородку Чимина стекает слюна, смешанная с его предэякулянтом. — Боже, ты же можешь взять чуть глубже? Я сейчас сойду с ума. Юнги кладёт ладонь на волосы на затылке омеги и чуть подталкивает его вперёд, совсем не сильно, чтобы тот не подавился. И Чимин берет глубже, насаживается горлом на всю длину, утыкаясь носом в пах. Юнги руку не убирает, ласково поглаживает ею Чимина. — Ты лучший, Чимчим, молодец, вот так. Ты отлично стараешься для меня, — бессвязно бормочет альфа, зная, как все это нравится его омеге. Чимин жмурится, но внезапно теряет контроль над дыханием, начинает давиться, кашлять и… случайно глотает, вызывая у Юнги судорогу во всем теле. — Чимин, аах, господи блять, как же это охуенно! Чимин тяжело дышит, сглатывая слюну. Он выглядит уставшим, но довольным. Губы его красные, ещё более опухшие, чем обычно. Мину хочется прижаться к ним своими губами, но его член все ещё стоит, и с этим надо что-то сделать. — Детка, ты можешь снова взять его? Ты ведь сделаешь это, правда? Ты дашь своему хену кончить тебе в рот? — спрашивает он, глядя на Чимина возбужденным, тяжёлым взглядом. Ему даже не приходится применять альфью волю, потому что Чимин подчиняется сам. Он возвращается к члену, вбирает его полностью, снова втягивает щеки внутрь и снова начинает сосать. Его рот издавал множество пошлых, хлюпающих звуков каждый раз, когда он заглатывает член Юнги снова и снова. Глаза Чимина закатываются, словно это ему сейчас отсасывают. — Детка, бери его полностью, — хмурится Юнги. — Я же знаю, ты можешь это. И Чимин послушно мычит, разнося вибрацию из горла по стволу Юнги, вызывая новую волну предоргазменного состояния у Мина. Юнги не сдерживается: наклоняется к омеге, надавливает на растраханные губы, сжимает одной рукой щеки, ощущая внутри свой член. Он у него ведь чертовски толстый, Чимин с трудом его берет, а красные, опухшие уголки рта только и доказывают это. Ладонь опять возвращается на затылок, толкает Чимина, насаживает его горлом на член. И ведь ему тоже нравится, глаза вон как закатываются, а ноги трясутся, и Чимин уже сидит на полу, а не коленях. Он ускоряется, глотает член Юнги полностью, утыкаясь носом в его пах при каждом движении. Чимин отлично принял его член, даже слишком для первого раза. И таким темпом он долго не продержится, если Чимин продолжит сглатывать, вбирая всю длину, и звонко мычать, заставляя Юнги прочувствовать все вибрации в его горле. — Блять, я сейчас! — вскрикивает Юнги, начиная уже самостоятельно двигать голову омеги в комфортном ему темпе. В один из моментов Чимин немного давится, но все равно терпит, позволяя уже Юнги, откровенно говоря, трахать его в глотку. Потом она наверняка будет ещё долго саднить. Толчки Юнги становятся все более короткими и резкими, а затем он в последний раз входит полностью, прижимая к себе голову Чимина, держа ее крепко, не разрешая отстраниться. Юнги хрипло и рвано выдыхает, кончая прямо в горло омеги, чувствуя, как внутри него начинаются спазмы, а сперма течет дальше внутрь. Чимин глотает все. Он отстраняется, дышит тяжело, с его подбородка вязкими струями течёт слюна. Юнги смотрит на него в ответ и дышит так же задушенно и неровно. — Ха, черт, Чимчим, это был лучший минет в моей жизни, — меняет Мин свою недавнюю точку зрения.