Короткая юбка и чёрные чулки

Чимин знал, что этот день настанет. Он упорно верил, отсчитывал дни по календарику, и хоть она очень так прилично опоздала, теперь она тут. У него началась течка. Честно говоря, Чимин не раз уже срывался, нервничал и закатывал истерики. Когда ожидание убивало, в голову омеги закрадывались мысли о своей неправильности и бракованности. А что, если течка так никогда и не наступит? Тогда Юнги его точно бросит, рано или поздно это случится: всем ведь нужны здоровые партнеры. Юнги всегда успокаивал своего омегу, уверял, что уже чувствует его природный запах. Альфа часто любил вжиматься носом в его шею и нюхать его феромон, пока что ещё слабый и с трудом различимый. Юнги говорил, что Чимин пахнет бананами. Но основные истерики, конечно же, приходились на Тэхена. Тем не менее, друг стойко выдерживал все эти приступы и перепады настроения, а когда Чимин потянулся к стимуляторам, чтобы вызвать искусственную течку, остановил его и дал по рукам. Возможно, именно благодаря Тэхену организм Пака остался чист и здоров. В итоге это наконец наступило. Юнги почувствовал предтечный период Чимина ещё на прошлой неделе. Пара быстро сообразила и временно выселила Хосока из его апартаментов. Чимин переехал к Юнги. Мин терпеливо ждал, когда Чимин будет готов. Они даже ни разу не занимались сексом в эти дни, потому что альфа хотел поберечь их силы на будущее. Чимин пока что не совсем представлял, о чем идёт речь. Сегодня был понедельник, у Юнги началась зачётная неделя, а запах Чимина дошёл до своего пика. Оставив омегу дома, Юнги пообещал, что если течка не начнётся сегодня, она точно придёт завтра. И он не ошибся. Проснувшись ближе к полудню, Чимин обнаружил, что потек. Зад зудел, а нижнее белье промокло чуть ли не до нитки. Покраснев и сконфузившись от осознания, что он наверняка запачкал и постельное белье, Пак попытался встать и пойти в душ, но… не смог. Живот скрутило спазмом, а из ануса вылилась новая порция пахучей смазки. Омега охнул, согнулся и приподнял задницу вверх, а его уже твёрдый и возбужденный член уткнулся чувствительной головкой в одеяло. Это прогрессировало слишком быстро. Чимин никак не ожидал, что уже через пять минут разум его будет затуманен настолько, что он не сможет здраво мыслить. В голове крутилась только одна мысль: альфа, альфа, секс с сильным альфой. Пак начал тихонько постанывать и шептать, украдкой потираясь членом об постель. Образное альфа вскоре превратилось в нечто конкретное. Юнги. Мин Юнги. Его альфа, его крепкий и мужественный, сильный альфа. Член, большой и толстый член его альфы. Чимин представил, как толстый член Мина заполняет его скользкую дырочку, и аж выгнулся от удовольствия. Сил терпеть больше не было. Чимина разрывает от желания, он умрет прямо сейчас и прямо здесь, если его дырку не заполнить. Всхлипывая от нового приступа боли в животе и дрожа вздернутой задницей (колени уже отказывались его держать), Чимин тянется к телефону и по памяти набирает номер Юнги. Альфа отвечает не сразу, и каждый гудок для омеги становится настоящей пыткой. Желания начинают подавлять разум, и Чимин боится, что если он не сможет найти Юнги, то не сдержится, сам пойдёт к нему прямо в университет. Так нельзя делать, он это понимает, ещё по дороге он обязательно встретит какого-нибудь альфу и тот… Эти ужасные мысли быстро отметаются, напоминая, что в таком случае он ведь все равно получит то, что хочет. В здравом уме Чимин готов убить себя за такие рассуждения. — Чимин? Ты с ума сошёл? — шипит Юнги в трубку. — У меня через пять минут начнётся экзамен. — Юнги, ах, хен, — плачет в трубку омега. — Юнги, мне очень плохо, мне больно, помоги. Там… там везде очень мокро и пусто. Юнги, я хочу тебя, пожалуйста, Юнги. Чимин действительно плачет, потому что понимает: без своего Юнги он не сможет пережить все это. — Никуда не уходи, не двигайся, даже к двери не подходи, — после недолго молчания раздаётся на том конце трубки. — Я уже иду. Буду через десять минут. — Только не бросай трубку, Юнги. Поговори со мной, пожалуйста. — Хорошо, — с тяжёлым вздохом отвечает альфа. Чимин слышит его сбившееся дыхание и понимает, что Юнги уже вышел из университета и бежит, в буквальном смысле бежит к нему. — О чем ты сейчас думаешь, Чимчим? — с хрипотцой спрашивает Мин, но для омеги это звучит чертовски сексуально. Чимин вздыхает и поглаживая пальцами свою дырочку, проталкивая в намокший проход одну фалангу пальца. — Я… Я думаю о тебе, Юнги, — признаётся Чимин, а уши и самого уже краснеют и покрываются пятнами. — О том, что ты сейчас придёшь и… — Приду и сделаю что? — Ммм, — Чимин заталкивает пальцы до упора и силится найти простату, вот только в этом он не так хорош, как Юнги. — Сделаешь хорошо. — Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, Чимини? Хочешь, чтобы я оттрахал тебя так, что ты потом не сможешь еще пару дней сидеть? — Да… — хнычет Чимин, а пальцы в анусе хлюпают от обильного количества смазки. — Ты хочешь, чтобы я сейчас пришёл и грубо взял? Хочешь, я поставлю тебя раком и буду жестко долбить твою задницу, пока у тебя не останется сил, чтобы кончать? — Да, Юнги, пожалуйста! — омега достаёт пальцы и начинает надрачивать свой перевозбужденный член. — Хочешь мой толстый член? Хочешь сжимать его внутри? Хочешь, чтобы я заполнял тебя до упора и терся о твою чувствительную простату? — Мин уже сам на грани, а его дыхания с трудом хватает на то, чтобы бежать и одновременно говорить. Чимин в ответ только всхлипывает и, чувствуя накатывающую волну первого оргазма, начинает усиленно тереть головку. — Юнги-я, можно ты меня повяжешь? Я хочу твой узел, пожалуйста, трахни меня с узлом, наполни меня, Юнги-хен! — Ах, черт, Чимини, ты слишком развратный. Только попытайся сбежать от меня после такого. Я не остановлюсь, пока не выебу тебя на каждой горизонтальной поверхности нашей квартиры. Сначала я возьму тебя на кровати, потом на своём столе. Мы сделаем это в ванне, потом сидя в кресле, а ещё перед зеркалом. Я буду держать тебя под коленками и трахать на весу, а ты должен будешь смотреть, как мой член исчезает в твоей ненасытной дырке. А если ты отвернёшься… Тогда я тебя выпорю, Чимчим. Омега протяжно стонет, грязные разговоры Юнги становятся его пиком. Он представляет все эти сцены в ярких красках, а в особенности последнюю, и бурно кончает прямо на постель, уже нисколько не заботясь о чистоте и свежести белья. Оргазм приносит лишь мимолетное удовольствие. Член и не думает падать, отчего Чимин болезненно скулит. Без альфы он не сможет получить настоящее удовольствие. — Ах, боже, Юнги, мне уже даже мерещится твой запах. Так вкусно пахнет лимонами. — Потому что я уже здесь. Чимин резко разворачивает голову и видит Юнги в проходе. Альфа смотрит прямо на его выпяченную напоказ мокрую задницу, и омега дрожит от стеснения, пытается поменять позу и спрятаться под одеялом. Он не успевает. Юнги рычит, в одну секунду оказывается рядом с ним, крепко хватает его за ягодицы, так, что Чимин и с места сдвинуться не может. Мин разводит половинки в стороны, с удовольствием наблюдает за текущей, покрасневшей дыркой и не сдерживается, слизывает полоску смазки языком. Язык сразу же заходит внутрь и начинает оглаживать мягкие стенки, по каплям собирать пахучий феромон. — Юнги-я, там слишком мокро, не надо, Юнги-я! Там же сейчас слишком много… всего. Перестань! — вопит Чимин, ерзая и пытаясь отодвинуться. Альфа с неудовольствием прекращает ласки и грубо шлепает ладонью по ягодице. Это был ощутимый удар, Чимин аж дергается и вскрикивает. — Не дергайся и не елозь. Я сам решу, где и как мне тебя трогать, — темным взглядом и жесткими речами Юнги припечатывает омегу к постели. Чимин аж подрагивает и жадно дышит. Вот она, настоящая сила альфы, которую Юнги ещё никогда ему не показывал. Мин возвращается к его анусу, щедро вылизывает его и истинно наслаждается сладким запахом и вкусом смазки. Обычно ему хочется заботиться о Чимине, делать все аккуратно и нежно, чтобы его омега купался в ласке и был доволен. Но сейчас Юнги хочет его съесть, затрахать до смерти, до потери пульса. Чимин перед ним такой открытый, такой слабый и такой… желанный. Языком альфа проходится по напряжённым, особо чувствительным сейчас яичкам омеги, посасывает каждое из них, вызывая у Чимина утробный вой и скулёж. Омега уже хочет перевернуться, ожидая, что Юнги сейчас подарит ему крышесносный минет. Вот только в планы самого Юнги это пока что не входило. — Надо же, — мурлычет альфа, погружая в анус омеги два пальца и неспешно трахая его ими. — Ты ведь уже кончил один раз и без меня, да, Чимини? — он оглаживает испачкавшийся в сперме член Пака и легонько трёт головку. — И что же мы будем делать? Ты мне должен один оргазм. — Ах, прости, хен, я не мог. Я больше не мог терпеть, прости меня, пожалуйста, хен! — хнычет Чимин, дёргаясь каждый раз, когда пальцы Юнги надавливают на простату. — Я… Я могу тебе отсосать, но только не сейчас, умоляю тебя. Я не выдержу, мне так плохо и так хорошо сразу, хен! Ой! — вскрикивает омега. — Мой живот, мне больно! Юнги наблюдает, как Пака скручивает очередной спазм, а из его дырочки выливается новая порция густой смазки. Больше издеваться над Чимином, когда он выглядит так болезненно, не хочется. Юнги нависает сверху, целует омегу в шею, прикусывает и посасывает кожу так, как это ему нравится. — Твой животик болит, потому что там внутри пусто, — урчит Юнги. — Но не волнуйся, Чимчим, мой член заполнит эту пустоту, и тогда тебе будет очень-очень хорошо. — Да, пожалуйста, побыстрее! — Чимин поднимает задницу кверху, а щекой опирается о матрац, всем видом показывая, что он готов принять Юнги. — Чимини, постой, ты выпил таблеточку? Без неё нужно будет воспользоваться защитой. — Выпил, выпил, хен! Скорее, мне нужен твой узел. Ты никогда не трахал меня с узлом, но ты обещал, что когда у меня будет течка, мы попробуем! — Конечно, мой дорогой. Юнги в последний раз целует Чимина в позвонок и наконец приспускает брюки вместе с бельём, растирает выступившие капли по стволу и головке, которая давно уже налилась кровью. Если существует каменный стояк, то Юнги сейчас обладатель железного. Он впервые почувствовал запах своего омеги. У его омеги проходит, можно сказать, первая течка, и она досталась только ему. Плавным толчком Мин входит, заполняя Чимина до предела. Юнги не видит лица Пака, но по дрожащим рукам и ногам прекрасно понимает, что тот сейчас закатывает глаза и покусывает губы от удовольствия. Внутри чертовски мокро и жарко. Так не было никогда. Природная смазка, истинный феромон Чимина сносят крышу намного лучше искусственных лубрикантов. Не растрачивая время на любезности, Юнги сразу же набирает быстрый темп, перехватывает руки Чимина и притягивает его себе. Чимин в голос стонет, кричит, потому что под таким углом, когда он за руки притянут к Юнги, спиной соприкасается с его грудью, член альфы при каждом толчке упирается прямо в простату. — Нравится? Чимини, тебе нравится? — шепчет на ухо Юнги, вдалбливаясь в разгоряченное и узкое нутро омеги. — Юнги-я, ты слишком напорист, помедленнее, ах, боже, Юнги-я! Стой! Я не могу, я не могу, я уже сейчас кончу! — Так кончай. Давай, малыш, кончи красиво для меня! — рычит Юнги и начинает долбить омегу короткими интенсивными точками, постоянно давя на простату. Чимин запрокидывает голову на плечо Юнги, давится в поцелуе стоном и обильно кончает, рассыпая капли своего семени на постели. Он тяжело дышит и, кажется, не соображает, что происходит. Мин отпускает его руки, и Чимин падает вперёд, прямо на подушку. Пока омега лежит и подрагивает в послеоргазменной эйфории, Юнги с удовольствием наблюдает, как влажная, течная дырка, сжимается и раскрывается вокруг его члена. — Ты молодец, Чимини. Не переживай, это нормально, что ты так быстро кончил. В следующие два-три дня ты будешь кончать не переставая, — голос Юнги преспокойный, умиротворённый, даже успокаивающий. Вот только его глаза, потемневшие от возбуждения и пожирающие стройное тело омеги, совсем не вселяют спокойствия. Благо, Чимин этого не видит.

***

Чимин дышит рвано, задыхается, но все же приподнимает бёдра в очередной раз и опять опрокидывает себя прямо на член Юнги. Мышцы первое время ныли и болели, а сейчас уже вконец забились и закостенели. Омега устало переводит взгляд вниз, смотрит на расслабленного альфу. Юнги лежит на кровати, закинув руки за голову, и наслаждается открывающимся видом скачущего на его члене Чимина. Мин улыбается кончиками губ, замечая, что каждое следующее движение даётся Чимину все с большим трудом. — Юнги… Хен, — вяло зовёт Чимин, вновь насаживаясь на член. — Я так больше не могу, хватит, пожалуйста. У меня не получается. — Какой же ты неумеха, Чимчим. Не можешь даже заставить себя кончить? — усмехается Юнги и легонько ведёт бёдрами, отчего Пака аж подбрасывает вверх. — Я устал… Прости меня, пожалуйста, я правда больше не могу. Помоги мне, хен! — Я дал тебе свой член, — хмыкает Мин и надавливает на низ живота, где в такой позе отчетливо прорисовывается головка его органа. — Чимини, а ты вот меня совсем не ублажил. Я ещё ни разу не кончил. Как же ты заставишь появиться мой узел, если даже на это не способен? Плечи Чимина начинают дрожать, а на глазах появляются слёзы. Он невольно хлюпает носом, затем сердится, но на самого себя. Он опирается руками о твёрдый живот Юнги и начинает из последних сил поднимать и опускать бёдра. Каждое движение отдаётся всплеском внутри и волной эйфории по телу. Болезненной эйфории, ведь простата Чимина уже давно была перестимулирована, а сам он кончил раза четыре. — Прости… меня… хен, — с придыханием на каждом толчке говорит Чимин. — Я слишком слабый для тебя, прости меня. Только, пожалуйста, не уходи от меня. — Уходить? Куда я должен уходить? — хмурит брови Юнги и чуть приподнимается на локтях, пытается заглянуть Чимину в глаза, вот только тот отводит заплаканный взгляд в сторону. — К другим омегам, красивым и опытным, — бормочет Чимин. Он особо резко опускается на толстый член Мина и чувственно стонет, сжимается внутри. Из полуопущенного члена омеги выходит пара капель спермы, капает на живот Юнги. Альфа хмурится, приобнимает Чимина на автомате, когда тот обессиленно падает на его грудь. Дав ему отдышаться, Юнги требовательно приподнимает его за подбородок и заставляет смотреть ему в глаза, требует объяснений. — Я… Ну, просто ты ведь прав, — тушуется Чимин. — Я ничего не умею, у меня поздняя течка, и я не такой красивый и женственный, как другие. Мне все кажется, что я тебе перенравлюсь, и ты однажды просто исчезнешь. Чимин не успевает обронить ещё несколько слезинок на грудь Юнги, как альфа слизывает их со щёк, а затем целует его. Этот поцелуй глубокий, но в то же время нежный, ласковый и любящий. В движениях этих губ заключено слишком много эмоций, от которых сердце Чимина начинает трепетать. — Как же я могу от тебя уйти? Я люблю тебя, Чимин, — серьезно отвечает альфа. — Ты прекрасен. Твоя невинность, твоё поведение, твоя неординарность — это все твои особенности. Я не хочу себе обычного женственного или смазливого омегу. Я хочу видеть рядом с собой уникальную личность. Я хочу видеть рядом тебя. Юнги сжимает его в объятьях нежно целует за ушком, пока Чимин все ещё хлюпает носом и дуется. — А я… тебя все ещё возбуждаю? — неуверенно тянет он. Мин вздыхает, возмущённо кусает Чимина в шею, оставляя очередное алое пятно. Альфа сбрасывает с себя Пака, и тот охает, когда член Юнги, до этого все ещё находящийся внутри, покидает растраханную дырку с пошлым хлюпом. Чимин не успевает и оглянуться, а Юнги уже подхватывает его под бёдра и сажает обратно на член, но уже спиной. В такой позе, лёжа на груди Юнги и не видя его лица, с разведёнными в стороны ногами, омега немного нервничает. По коже пробегаются мурашки, когда над ухом слышится хриплый, гортанный голос альфы: — Я покажу тебе, Чимини, насколько ты меня возбуждаешь. И теперь, если ты даже будешь меня умолять остановиться, я этого не сделаю. Чимин не успевает ничего ответить, как пальцы Юнги крепко сжимают его кожу на внутренней стороне бёдер, а сам альфа берет ожесточённый темп. Чимин не может и слова сказать, захлебывается стонами и мысленно точно кончает от того, с каким звуком мошонка Юнги бьется об его ягодицы. Вновь вставший член Пака качается и болезненно ударяется о живот из-за резкости и грубости толчков. Казалось, что у Юнги был бесконечный запас энергии, иначе как можно было объяснить всю эту нескончаемую силу? Альфа над ухом дышит тяжело, но не перестаёт трахать Чимина, ступнями только сильнее упирается в матрац. Когда омегу скручивает в очередном уже сухом оргазме, Мин сдавленно стонет, последний раз входит до упора и изливается внутрь, заполняя Чимина своей горячей спермой. Чимин звонко скулит, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло. Юнги выходит, переворачивает Чимина на живот и придавливает к кровати. — Юнги-я, зачем ты вышел! — кричит омега. — Ты обещал меня повязать, лжец! — Моя маленькая невинная, течная омега хочет толстый альфий узел внутри себя? Тогда ты должен постараться и принять его хорошо, малыш. Одним толчком Юнги проталкивает член с набухающим и пока что мягким узлом внутрь, нависает сверху. Теперь альфа размеренно, лениво трахает Пака, чувствуя, как узел на основании члена постепенно разрастается и твердеет под давлением узких упругих стеночек. Юнги действительно до этого никогда не вязал Чимина. И дело это было далеко не в том, что у него не образовывался узел после секса, как думал омега. Мину еще с их первого раза хотелось натянуть своего малыша на крепкий узел и кончать в него не переставая. Вот только Юнги здраво оценивал возможности и опыт своего партнёра. И он понимал, что сил и выносливости Чимина может не хватить, чтобы он мог принять узел как следует. — Так много, тебя так много там внутри, — хнычет Чимин, утыкаясь в подушку. — Мне так хорошо, но в то же время мне кажется, что ты меня сейчас порвёшь. Юнги критически смотрит на растянутый вокруг его узла анус омеги. Похоже, это действительно был его предел. Главное, чтобы узел не стал ещё больше, иначе приятный секс закончится чересчур болезненной сцепкой. — Не волнуйся, малыш, ты не порвался, там все хорошо, — заверяет его Юнги, оглаживая красные опухшие края. — Но только сейчас будет немного больно, — предупреждает он, облизываясь и кусая губы. — Что? Почему? — вскрикивает Чимин и инстинктивно пытается слезть с члена, вот только предусмотрительный Юнги не даёт ему этого сделать. — Потому что я хочу доказать тебе, что мы с тобой вместе навсегда. Чимин ничего не понимает, а затем чувствует острую боль в шее и вздрагивает. Это клыки. Клыки Юнги на его шее. Альфа метит его. Альфа говорит, что они вместе навсегда. Это не просто больно, это чертовски, нестерпимо тягостно. Шея и плечи немеют от феромона альфы, проникающего внутрь, а рот Юнги наполняется его кровью от глубокого прокуса. Вот только Чимин счастлив, настолько счастлив, что он даже плачет. А затем его накрывает очередная волна оргазма, которой поддаётся и Юнги, повторно изливаясь в него. Наконец Юнги отстраняется, вытирает с губ остатки крови и начинает усердно зализывать рану, осыпать шею поцелуями и в целом пытаться хоть как-то уменьшить боль омеги. — Прости меня, прости, что не предупредил, — шепчет Юнги и лижет его ухо. — Я больше не мог сдерживаться. Ты не представляешь, как давно я хотел тебя пометить. Не плачь, прошу тебя, Чимин, пожалуйста. — Я теперь твой, а ты теперь мой, — радостно восклицает Пак, а Мин кивает. — Я самый счастливый омега, потому что на мне теперь метка моего альфы. На мне метка Мин Юнги! Боже, Юнги-я, я так тебя люблю. Ты мое счастье и мой смысл жизни. — А ты мой, — кивает Юнги и вновь целует метку, потому что никак не может нарадоваться. — Хочу быть с тобой вечность. — Я тоже. Но у нас впереди ещё целых три дня, когда мы буквально можем быть скреплены друг с другом, — хихикает Чимин. Юнги не успевает ничего ответить, потому что совершенно внезапно в комнате раздаётся посторонний голос. — Ребят, может, вы тогда уже окончательно съедетесь вместе? — подаёт идею Намджун, стоя в проходе и закрывая себе глаза. — А то я задолбаюсь постоянно забирать вещи Хосока, которые он сам стесняется взять. Кстати, а где его зарядник? — НАМДЖУН! — раздаётся сразу же два разъярённых голоса.