***
Они сидят в этом кафе и уже около пяти часов гогочут над новой хит-комедией Вселенной. И им все еще не наскучило. Не было никаких беспорядков, никаких низкопробных злодеев, жаждущих внимания — и кайф еще не ослабел. Ладно, да, это, вероятно, не самый подходящий или достойный способ для будущих героев провести свой выходной день, но с таким зрелищным и редким развлечением, как это, другого выбора нет. Они — свидетели чего-то библейского. Уйти сейчас было бы крайне негероично. — О! Ох, пришло время охотнику сделать свой следующий шаг! — кричит Каминари. К ним даже присоединилось еще несколько человек. Они все сплотились из-за этой дикой чайки. Прямо здесь и сейчас Сэро с уверенностью может сказать, что готов умереть за этих людей. Даже без нависшей угрозы нападения злодея. Их души слились и смеются как одна. Чайка пикирует и выхватывает багет прямо из сумки прохожего. — Она пикирует, она ныряет, она побеждает! Зверя нельзя укротить! Сэро так ошибался — среди них таки есть злодей, сеющий хаос и устраивающий массовые расправы на этой тихой, давно забытой всеми улице. Крылатый пернатый злодей, жаждущий мирового господства, начиная с Завоевания Этого Хлеба. Культовая фигура. Ее явно нельзя винить, потому что хлеб — это хорошо. — Дружище, — Каминари громко сербает, потягивая напиток, и не обращает внимания на бедного чувака позади них, который все еще притворяется, будто действительно увлечен книгой, которую не читает, вместо того чтобы заниматься чем-то настолько ребяческим, как наблюдение за чайкой, крадущей еду у ничего не подозревающего прохожего. — С ума сойти. Сэро хмыкает в знак согласия, рассеянно листая телефон. Инстаграм — не то, чем пользуется большинство его друзей, но кто-то вроде Тодороки владеет им, как священным древним оружием, чтобы использовать редко и расчетливо — во избежание массового уничтожения. Он очень внимателен и заботлив по отношению к простым смертным. В Инстаграме четкая тенденция: всякий раз, когда он публикует фотографию, та полностью взрывает стену. Неважно, что на ней, следующую неделю все только об этом и говорят. Иногда она даже косвенно разрывает Твиттер. Снимок сделан десять минут назад. Тодороки, нацепив темные очки, пьет из стаканчика с содовой и без каких-либо усилий выглядит невозмутимо охрененно. Словно он изобрел питье из соломинки, словно он пророк, который поделится этим с миром. И, конечно же, прямо рядом с ним безумно влюбленный дурак Бакуго строит рожу, что в подписи нежно описывается как «кривляния гремлина». Они выглядят отвратительно и мучительно влюбленными, и Сэро уверен: просто взглянув только на эту одну двусмысленную фотографию, любой человек, у которого есть глаза, пришел бы к выводу, что они однозначно встречаются. И тут он замечает — они стоят перед знакомым зданием всего в трех улицах отсюда. О. — Каминари… — начинает Сэро, и он определенно не должен, но как можно удержаться. Слишком крутая возможность. Им так редко удается успешно сбить короля с ног, застать его врасплох в непрекращающейся войне выходок Бакубанды. Может быть, это их единственный шанс. — Бакуго поблизости. Каминари поднимает глаза, их взгляды встречаются. Не нужно произносить ни слова. Из — буквально — искр, летящих от Каминари, он все понимает. Ибо истинная дружба — это когда вы можете обменяться самыми худшими идеями, не проронив ни слова. Сэро знает, что нужно делать. Он прерывисто вздыхает, истерика уже угрожает заблокировать все основные функции мозга. О боги. Даже просто вообразить — уже слишком хорошо. Тодороки показывает им самые худшие фотографии Бакуго из своей галереи, без угрызений совести выводит его на чистую воду перед друзьями. Чёрта с два, если он не заставит его сделать это. [кому: Тодороки] видел твой пост в ИГ. прогуляйтесь дальше по этой улице. я напишу местоположение. убедись что Бакуго что-то ест пЖЛСТ Сейчас обеденное время, лучшего момента и быть не может. [от: Тодороки] что происходит? [кому: Тодороки] просто подумай об этом как о компенсации за спортивный фестиваль на 1-м курсе. Сэро чувствует себя немного виноватым. Но не то чтобы слишком. [от: Тодороки] почему никто из вас не может оставить в покое конкретно этот спортивный фестиваль. [кому: Тодороки] сделай это, и я на всю жизнь забуду о нем, а еще до конца года буду покупать тебе холодную собу, когда бы ты там ее не захотел Драматично? Может быть. Завышенная цена? Никогда. Это так дорого стоит. [от: Тодороки] мы в пути. Миссия выполнена.***
Ждать их прихода так мучительно. Несмотря на забавное шоу, которое разыгрывает чайка, дитя самого Сатаны, ожидание того, что должно произойти, почти невыносимо. Каминари вытягивается через стол, постанывая, как капризный ребенок, который не получил что хотел. — Ну же! Почему они так долго? Сэро задается тем же вопросом. Согласно Google картам, если срезать, там пять минут ходьбы. Но они оба забыли, что Тодороки — не только часть уравнения Бакуго, но и часть банды. Не как бойфренд Бакуго, не как бывший одноклассник. Он по праву занял в ней место как человек, которого они могли бы назвать другом. Как человек, который держал Бакуго в тонусе и мог бросить ему вызов. Это все часть шоу. Где-то прямо сейчас Бакуго наслаждается вкусным перекусом. Тодороки, вероятно, даже предложил купить его, прежде чем заманить на путь полной гибели и крылатого разрушения. Просто восхитительно. Пальцы складываются «домиком», Сэро ухмыляется. Не хватает только кота на коленях и крутящегося стула. Помимо этого, почва подготовлена. — Он заманивает Бакуго в ложное чувство безопасности. Каминари поднимает голову, глаза буквально сверкают, и он пускает слезу, уткнувшись в стол. — Мы не достойны его и его небольших выходок. Не достойны, и вправду так. Но Тодороки все равно благословил их явлением своего охеренно красивого лица и кое-чем еще более замечательным под ним. Возможно, никто никогда больше не выиграет в войне розыгрышей, не после того, как Тодороки Шото наглядно показал, что у него не было ни капли совести — появился как ни в чем не бывало и украл корону на глазах у всех. — Тодороки действительно хорош для него, не так ли? Каминари прячет улыбку в сгибе руки. В его голосе слышится мечтательная отстраненность, которую Сэро легко понять. Тодороки слишком хорош, — всегда дразнятся они, когда Бакуго рядом. На первый взгляд, действительно может так показаться и кто-то поверит. Но реальность такова, что оптимальное соотношение между ними продолжает оставаться неожиданной отрадой, которая возникла из их отличий. Они толкаются и препираются, у них хватает мелких споров, но между ними — мягкие прикосновения и обмен еще более мягкими взглядами. Со школьной скамьи все выросли. И нельзя отрицать: Бакуго расцвел в лучшую из возможных версий самого себя. Сэро солгал, если бы сказал, что не был горд, хотя он никогда прямо не признается Бакуго в этом. Бок о бок, он и Тодороки — идеальны. — Они подходят друг другу, — признается Сэро с улыбкой. Если подумать, он рад, что все так сложилось. Теперь он может плести интриги с другом, который просто случайно оказался парнем Бакуго, и может бросить их в западню с разъяренной чайкой, жаждущей хлеба. — А вот и он… о! — Каминари садится ровно, голос приглушен и полон возбуждения. — Каччан идет к своему краху! — Она ждет. Уравновешенная, как… как кто-то, кто наготове. Джиро присаживается рядом и, не впечатленная, поднимает бровь. Кстати, о моде на намеренные опоздания. Каминари рассеянно здоровается с ней. — Что ты так долго возилась? Прошло всего три часа с момента приглашения, ерунда. — Ну, ты же знаешь. Мне надо было серьезно подумать, хочу ли я на людях проводить время с вами, ребята… Джиро смотрит на чайку, которой полностью поглощен Каминари. Он комментирует Это Событие просто страсть как. Неважно, энтузиазм здесь имеет значение. — Если это действительно то, чем вы занимались, я уже жалею об этом. Слова должны ужалить, но, по правде говоря, Сэро слишком занят наблюдением за тем, как вершится история. Каминари придвигает свой стул еще ближе. Солнцезащитные очки совсем не помогают ему замаскироваться, но они достаточно далеко, чтобы остаться незамеченными. Бакуго все равно не может оторвать взгляд от Тодороки, когда они вместе. Это так же сладко, как и тошнотворно. — Она ждет в тени… готовая свергнуть короля. — Да, — соглашается Сэро. Это Баку-повал, возглавляемый их самым свирепым воином: Похитителем Сэндвичей. Бакуго доверчиво приближается к ловушке и на этот раз совершенно не подозревает об угрозе, которая ждет впереди. Сегодня он доказал, что любовь так же ослепляет, как и озаряет. Чайка поднимает голову, не сводя глаз с мишени. В руках Бакуго бублик. — Начинается, — театрально шепчет Каминари. — Она собирается схватить его. Сэро изо всех сил старается не трястись и держать телефон в руке ровно. Если кадры этого знаменательного дня слишком размажутся, у них не будет и шанса стать вирусными — и тем обеспечить бесспорную победу в войне Бакубанды. Это их шанс победить. Ничто этому не мешает. Тодороки, засунув руки в карманы, плывет в нескольких шагах позади Бакуго. Он пристально наблюдает за чайкой, губы изогнуты в улыбке, не просто довольной — он изумлен. Любой, кто достаточно хорошо знает Тодороки, поймет это. — Она собирается, собирается взмахнуть крыльями… три, два… Как по команде чайка летит вниз. Бублик вырывают из рук Бакуго. Ошарашенный, Бакуго отскакивает назад в Тодороки. Вылетает серия грубых слов изо рта и крошечных взрывов из ладоней, пока Тодороки удерживает его. — А?! Вокруг них зрители начинают аплодировать и смеяться. Прищурившись, Бакуго волком смотрит на чайку. — Это мое, клювастая сучка. Если хочешь драки, ты ее получишь. Я не шучу, ты меня услышала? Чайка не двигается и проглатывает еще один кусок бублика, просто чтобы досадить ему. Бакуго бросается к столбу, как дикий демон, которым он на самом деле и является. — Умри! Вот и все. Это катализатор. Каминари смотрит на Сэро. Сэро оглядывается на него. Их разрывает бесстыдная истерика, а Джиро делает вид, что не присоединяется к ней. Только Бакуго стал бы драться с чайкой за бублик. И проиграл. Их прикрытие официально раскрыто. Бакуго кровожадно смотрит на них. И, подняв средний палец, посылает им не самую приличную «птичку», что поэтически прекрасно. Сэро стучит кулаком по столу, из глаз текут слезы. Похититель Сэндвичей сидит на ограде, издевательски близко, пока ест бублик Бакуго. И все это на фоне самых абсурдных и нелепых угроз, которые Сэро когда-либо слышал. — Не думай, что все кончено, пернатая! Напротив кафе Тодороки даже не хлопает себя ладонью по губам, чтобы подавить смех. Он распускается во всей красе и великолепии — такой, от которого вокруг глаз собираются морщинки. Спина выгибается дугой, руки прижимаются к животу, когда звук волнами льется из него. Вау. Они реально были благословлены в этот день. — Ты это видишь? — с благоговением спрашивает Каминари. На мгновение их собственный смех умолкает. Сэро может только кивнуть. Все вокруг заворожены. Да и кто б их винил, в самом-то деле. Тодороки редко так открыто смеется, еще и в одиночестве, на публике. К сожалению, это также огромное палево, потому что Бакуго, скорее всего, зафиксировал каждое выражение своего бойфренда вместе с их оттенками и запомнил их. Он умнее любого среднестатистического гремлина. Шестеренки крутятся. — Эй, ты был в этом замешан? Тодороки прерывисто вздыхает, веселье сменяется чем-то более мягким. Он наклоняет голову, подергивание губ выдает и все, и ничего. Очень опасная двойственность для всех, кроме него самого. — В чем, Бакуго? — говорит он, пока они подходят к столу. Стул скрипит, когда Бакуго отодвигает его, чтобы сесть. Он лениво показывает в их сторону. — Дурацком розыгрыше. — Э-э, прости? Это искусство, Каччан. Видео подходит Музею Современного Искусства, странные жесты рук Каминари, которые пытаются высказать это, вероятно, нет. Тодороки успокаивающе похлопывает Бакуго по плечу. — Я сожалею о твоей утрате. Оглянувшись, Бакуго прищуривается. — Перестань притворяться вежливым, все знают, что ты не такой. — Я могу быть очень вежливым, — говорит Тодороки и это почти возмутительно. В доказательство своему заявлению он становится истинным воплощением обаяния, когда заказывает себе напиток. — Проехали. — Бакуго поворачивается к Каминари и Сэро. Вот абсурд, а когда-то, много лет назад, они его пугались. — Вы теперь довольны, клоуны? Очень. Без ведома Бакуго видео прямо сейчас загружается в интернет, а Мина и Киришима после просмотра отснятого материала делают смс-рассылку из группового чата. Даже если Бакуго будет держать на них зло еще лет десять, оно того стоит. — Мы действительно чемпионы, — хвастается Каминари, сталкиваясь плечами с Джиро, которая закатывает глаза. — Мы заслужили трофей или что-то в этом роде. — Или что-то в этом роде, несомненно. Из всех людей Тодороки не тот, с кем Сэро настроен согласиться. Перегнувшись через стол, Тодороки встречает Сэро лицом к лицу. Взгляд непреклонен, от него невозможно сбежать. Он терпеливо ждет, пока осознание не дойдет до него. Нет. Он же не всерьёз? — Бакуго, — говорит Тодороки, не отводя взгляд. Это нервирует. — Наш обед испорчен, мы должны пойти за собой. Присвистнув в знак поражения, Сэро достает бумажник. — Ах. Ты уж точно не шутишь… С видом заправского дельца Тодороки не спеша потягивает свой напиток. — Мы заключили сделку, в доказательство у меня есть смс-переписка. В году осталось всего двести четыре дня для бесплатной собы. Блин, это будет целый грузовик собы. Бакуго запрокидывает голову и просто воет от неудержимого смеха. Кажется, только Тодороки способен выманить такую дикую реакцию. И несмотря на столь ужасный поворот событий, это ничего не меняет. Возможно, их обыграл Тодороки, но ранее чайка уделала Бакуго. Маленькая победа. Скорбя о теперь куда более легком кошельке, Сэро кидает деньги через стол. — Хладнокровно, Тодороки. — Да. Надеюсь, что так.