Изменяя мир, начни с себя

Мы идем по белому песку бесконечного пляжа. "Как из рекламы" - говорит про него Гарри. "Как из описания Рая" - думаю я. Цвет моря определить сложно. Вроде бы и синий и зеленый и стальной местами. Оглушающий цвет. Такой цвет, что на контрасте с выбеленным песком и отсутствием грани с небом - оглушает меня. Я смотрю на это всё и сознание уплывает. Я ловлю себя. Почти осязаемо останавливаю на месте. Какого же хрена? Я видел океан. Я видел море в шторм. Я был на месте объединения двух контрастных видов вод. Почему я, приоткрыв рот, готов с жадностью ребенка впиваться глазами в эту райскую картинку? О. Ответ прост. Ответ осязаем и зеленоглаз. Ответ идёт рядом со мной, оставляя аккуратные продолговатые следы на мокром песке, радостно гикает, когда очередная волна достаёт до колен, подбирает выброшенные на мелководье ракушки, щурится за стёклами очков, зачёсывает пятернёй волосы назад, тянет меня за руку или брызгает водой. Ответ на всё мое довольство миром и бытием зовётся Гарри мать его Поттер. И я, кажется, по самые уши влюблён в этого прекрасного придурка. - Джейн! Джееееееейн! - Гарри машет рукой, обернувшись назад, - там дееееельфины! Смотрите, дельфиииины! Он показывает тонким, золотистым от загара пальцем куда-то в синь. На секунду мне кажется, что он шутит, но тут из под толщи воды выпрыгивает блестящая спина и еще и еще. Дельфины плывут вдоль берега, аккуратными стежками пронзая воду. - Эх, я бы сейчас не удержался и подплыл к ним, - Гарри поворачивает ко мне лицо. Глаза блестят, он загорел за последние дни и скулы кажутся острее, грозя разорвать кожу. - Но мы не одни, - улыбаюсь я. Глаз моих под очками он не увидит, а удержать всю эту нежность внутри просто невозможно. Я позволяю себе выпускать её наружу такими вот не примечательными проблесками. Джейн и Гарри (надо же - тёзка) снимают номер на первом уровне гест хауса. Они "тоже" из Лондона (надо же - почти соседи), молодые, смешливые, с золотистым ретривером и золотистым ребёнком двух лет. В этой четвёрке к моему Гарри не ровно дышит ребёнок и ретривер. Оба воспылали безоговорочным доверием к Героическому мальчику. А тот и рад такому вниманию. Всё началось с мячика. К нам на террасу залетел мячик. Но поскольку дело было днём, нас дома не было. Обнаружили мяч мы только следующим утром. И, конечно же, Гарри пошёл искать владельцев. В итоге я пошёл искать Гарри спустя 40 минут. Нашёл я его быстро. Вот только он уже успел обзавестись знакомыми и преданными поклонниками его таланта по киданию мяча и щекотанию пяток. Так мне пришлось cмириться с периодической компанией безмятежно спокойных (непробиваемых я бы сказал) родителей, дотошным ретривером и беспардонным (прелестным - говорят люди) ребёнком. Когда же меня накрыло? Когда я окончательно признался себе, что бывший объект моих насмешек и унижений (о, Мерлин, как давно это было) стал объектом заботы и нежности, граничащей с безумием страсти и желанием защитить? Сложно ответить. Я привык анализировать и планировать. Привык контролировать себя и свои эмоции. У меня были отношения. В Хогвартсе была Панс (прости меня, Мерлин, но это правда было?), были эксперименты с красивыми девушками, в Ильверморни были ещё девушки, потом был Дэн (Салазар меня заавадь, я даже успел забыть о нём. Интересно, как он там?). Но я всегда оставался трезвомыслящим. Я мог учиться, думать о своей семье, своём положении, своём будущем. А сейчас? А сейчас я уже пол года каждый КАЖДЫЙ день вижу Поттера. Последние пару месяцев я наблюдаю его рядом почти круглые сутки. Я не учусь, не делаю дел, не совершаю достижений, ничего из привычных мне действий. Кажется, отец убил бы меня сам, не будь он мёртв. Это наваждение. Это болезнь. Это помутнение рассудка. - Если не смотреть туда где видны шейки, можно представить, что мы с тобой первые люди и мы идём по этой земле, а впереди у нас целый мир, - Поттер говорит это полушутливо, слегка касаясь меня рукой и жмурится от солнца. Это прекрасное помутнение рассудка. Это самое лучшее, что я испытывал. Кажется, последний раз мне было так хорошо, когда отец подарил мне метлу на пятилетие. Мы идём еще долго, плечи щиплет даже под рубашкой. Глаза слепнут от яркости солнца, отражающегося везде. Идём, пока нас не окликают позади: Ребёнок устал и надо бы найти место в тени. Пальмы шелестят высоко над головой. Пришлось идти вглубь берега. Джейн расстелила покрывало. В рюкзаке второго Гарри нашлись бутылка воды и пара бутылок пива. Молчим. Ребёнок заснул у матери на руках. Собака заснула в ногах МОЕГО Гарри. Мы сидим и пялимся в никуда. Бескрайний пляж тянется во все стороны. Море всё-таки темнее неба издалека. Белый-синий-голубой. Ровное дыхание океана. Шшшшшшш. Не надо мыслей. Я не хочу ни о чём думать. Быть вместе с Поттером не самое простое и дозволенное Лорду Малфою. Слишком много внимания. Слишком много обязательств. Слишком много совершенных поступков. Я не знаю, что будет когда мы вернёмся в Лондон. Когда стряхнём песок Индии с ног. Я не знаю, что у него в голове. Не знаю, что он думает и как он думает обо мне. Я не хочу сейчас знать. Я впервые в жизни готов просто сидеть на цветастом покрывале, слушать шум воды и касаться его руки кончиками пальцев своей. Шшшшшшш. Спокойно, Драко, этого у тебя уже никто не отнимет. А дальше? А дальше будь как будет. Ты без боя не уступишь. Ты будешь защищать эту нежность. Только бы он сам захотел. Только бы он...

When life leaves us blind Love keeps us kind It keeps us kind When you've suffered enough And your spirit is breaking You're growing desperate from the fight Remember you're loved and you always will be This melody will bring you right back home "The Messenger" Linkin Park