Хроники дорог и судеб

– Главный залог дружбы, – чуть пьяным голосом протянул Мьян, – это разные вкусы на девушек, и одинаковые – на вино! Янка с трудом сдержалась, чтоб не рассмеяться. Хмельные пузырьки в голове мешали думать, но зато жуть как тянуло шуметь и творить непотребства. А душный, будто густой, пахнущий едой и алкоголем воздух в помещении совсем не способствовал работе мозга. – Ты это каждую нашу встречу говоришь, – таки не сдержалась она, – и пьем мы, между прочим, не вино, а какое-то местное пиво. Не помнишь, как трактирщик его называл? Что-то жутко пафосное и к тому же забавное, кажется. Парень вспомнить название пойла даже не пытался, зато подозвал девушку в заляпанном переднике и, улыбаясь и рассыпаясь в ненавязчивых комплиментах, попросил налить еще "этого чудесного напитка". Янка только фыркнула, глядя на это безобразие: девушке в переднике ничего не светило, а Мьян явно пытался выбить скидку. – Ты снова на мели? – поинтересовалась она. – Или перешел на сельских девиц? – Подавальщицы в придорожных трактирах – это твой профиль, моя дорогая подруга, – привычно вернул он шпильку, – а вот с деньгами и правда тяжко. В этой дыре услуги цирюльника никому не нужны, а местные графы почти такие же немытые, как и сельчане, на кой им модные стрижки? На стол с грохотом опустилось аж четыре кружки пенистого пива, а на подавальщице, кажется, был уже новый, чуть более чистый, передник. Да и, вообще говоря, она была хороша собой: пухлые губы и длинные косы пшеничного цвета. Будь на ней платье получше и прическа поаккуратнее, могла бы и приглянуться молодому цирюльнику. Мьян на эти мысли только грустно вздохнул. Все же было что-то особенное в манерности и опрятности дочерей знатных домов, в их, пусть и зачастую напускной, скромности и прилежности. Могли ведь и разностороннюю беседу поддержать, и на цветы в саду полюбоваться. Арьяна (она же - Янка) на такие его размышления только бурчала что-то про напыщенных куриц в корсетах. – Комплимент от заведения, – улыбнулась подавальщица, кидая красноречивые взгляды в сторону Мьяна. – Может быть, вы хотите что-нибудь еще? – Кажется, пива нам уже хватит, – Янка мягко потянула девушку за край рукава, пытаясь привлечь ее внимание, – но от закусок я бы не отказалась. Подавальщица явно неохотно повернулась, а юноша выдохнул с облегчением. Янка заправила за ухо прядь бордовых волос и чуть повернула голову. Отпускать рукав она, впрочем, не собиралась. – Что у вас тут самое вкусное? Девушка в переднике замялась – обычно в трактире просят "выпить и чето пожрать", а путница тем временем уже вовсю держала ее за руку. – Пойдем-ка туда, и ты сама покажешь мне, что у вас есть, – обворожительно улыбаясь, Янка уже подскочила с лавки и уверенно тянула растерянную подавальщицу в сторону стойки. Парень только грустно вздохнул, глядя на удаляющихся девушек: кажется, кое у кого будет хорошая ночь, а вот ему тут ловить нечего. Деревенские простушки точно не его типаж. От скуки и какой-то детской обиды он едва ли не залпом осушил первую свою кружку и взял следующую. С его места открывался отличный вид на Янку, которая уже по-хозяйски держала руку на талии подавальщицы и что-то ей увлеченно рассказывала. Непременно смешное и глупое. До кухни они не дошли, остановившись у стойки трактирщика. Парень отставил уже вторую пустую кружку и уверенно взял третью. Раз уж ему приходится сидеть самому, то быть трезвым он не собирался. Жаль только, что пить он не умел, потому уже сейчас деревянные стены трактира опасно пошатывались, грозя стукнуть по голове пыльными магическими светильниками. К моменту, когда Янка вернулась, ловко лавируя между столами в поисках знакомой светловолосой макушки, пустыми были все четыре кружки и за компанию голова оставленного на произвол судьбы путника. – Вставай-вставай, тебе надо проветриться, – она привычно подхватила вяло сопротивляющегося Мьяна и потянула на улицу. На улице было холодно, темно и сыро после дождя. Душа тянула цирюльника обратно в пахнущее дешевым алкоголем тепло трактира. Жаль только, что ноги его держать не хотели, потому пришлось остаться на лавочке, куда его усадила девушка. – Хорошая ночь. Янка улыбалась уголками губ, глядя на украшенное россыпью звезд небо. Они походили на вставленные острием вперед швейные иголки, протяни руку – уколешься. Жуть как хотелось-таки вытянуть вперед ладони и ощутить на коже острые грани, но тогда хрупкое волшебство момента вмиг рассыплется пылью и исчезнет. – Я думаю уезжать через пару дней. Почти все распродала, можно поехать в Идрис и закупить еще, – девушка с сомнением потрясла спутника за плечо, проверяя, в сознании ли он. – Ты со мной? – Идрис! Конечно еду! – Восторгу цирюльника, кажется, не было предела. Он как-то слишком воодушевленно вскочил с лавки и в то же мгновенье свалился вниз с тихим шипением, бурча под нос что-то явно неприличное. Пить нужно меньше. Однозначно. А вот поездка в Идрис предвещала наконец-то добротные развлечения и неплохой заработок. Город цветов, графов, красивой одежды и изысканных вин. Там у Мьяна были знакомые, и найти работу не составит труда, а ведь можно и достать приглашение на какой-нибудь хороший бал. Плохое настроение отступало, жизнь опять наполнялась красками и верой в будущее. Пускай сегодня не лучший день, но зато впереди снова маячит свет. Хорошо, что не в конце туннеля, конечно. – Тогда в полдень через два дня у восточных ворот, – решила Янка. Через пару дней снова в дорогу, да? Снова пыль тракта и ночные посиделки у костра. До города около недели пути, может быть с пустой телегой лошадь будет двигаться и быстрее, но как-то даже не хотелось спешить. – А ты никогда не думала осесть в каком-нибудь городке и открыть, ну к примеру, лавку? Девушка задумалась. Такие мысли ее посещали только как осознание неизбежного будущего. Как бы ни хотелось, не выйдет до конца жизни остаться странствующим торговцем, топтать многочисленные дороги и заново открывать для себя самые разные уголки страны. А может и разные страны. – Не хочу, – вздохнула она. – Даже представлять не хочу. А сам то? Куда больше бы заработал в какой-то из столиц. Ты в своем деле хорош, открыл бы свою мастерскую, отбоя бы не было от клиентов и всяких красавиц. Мьян только рассмеялся, подняв взгляд к небу. Старый разговор, старый как их дружба и бесконечные путешествия. И кто из них первым посмеет променять жизнь вечного путника на скучный быт одного из миллионов таких же скучных и ничем не примечательных людей? Дом в районе ремесленников или торговцев, одни и те же люди вокруг каждый день, вечера в до тошноты надоевших трактирах. Это похоже на спор, в котором проиграть будет означать предать собственную суть. – Не дождешься, – путник встал рядом с девушкой, уперев руки в бока. – Я конечно люблю большие города, но больше половины года в одном месте это мучение. Да, они не говорят об этом напрямую. Как будто дорога это что-то сакральное, личное для каждого и в то же время объединяющее их крепче любых родственных уз. Парень грустно вздохнул. – Но вот в Идрисе я, возможно, останусь на зиму. Ночи уже холодные, а больше подходящих городов не будет. Ты же в сторону столицы едешь? – Ага, – ответила Янка. – Но я еще с пол месяца покочую, деньжат нужно бы побольше накопить к холодам. Увидимся уже весной, потом решим где именно. – Хорошо, – коротко согласился Мьян. Ночной ветер трепал волосы и забирался под одежду, оставаясь на коже мелкими противными мурашками. И правда уже холодает. Может еще и удастся выторговать у осени пару-тройку теплых недель, но это ведь только отсрочка неизбежного. Из окна трактира послышался грохот и крики. В стену что-то влетело с глухим стуком, в ответ на это толпа одобрительно загалдела. Деревянные стены практически вибрировали от напора гудящих в помещении людей. Янка только шире заулыбалась, отскочила от стены и раскрутилась на каблуке, поднимая многочисленные полы теплого платья. В людях бурлила, кипела жизнь, выплескивалась из тесных кружек густой пивной пеной и наполяла воздух жизнью. И это так чертовски волшебно и вдохновляюще, что хотелось по-детски пищать от восторга. – Ну и чего ты так радуешься, – недовольно протянул Мьян. – Опять пьяная драка. Та подавальщица точно будет занята. – Она должна зайти ко мне к полуночи, к тому времени уже успокоятся. И что ты такой хмурый? Ничего ты не понимаешь в развлечениях, мой милый друг. – Такое себе развлечение из толпы пьяных мужиков, бьющих друг другу морды. – Да-да, компания селедок в корсетах куда приятнее. – Гораздо приятнее! Путники почти одновременно не выдержали и рассмеялись. Хорошая ночь, для всех по-своему хорошая. – Ладно, доброй ночи, – девушка направилась в сторону задней двери трактира, ведущей к гостевым комнатам. Драки - это конечно весело, но идти через зал и главную лестницу было бы не лучшей идеей. Видимо для таких случаев и была предусмотрительно построена еще одна лестница с узкими кривыми ступеньками и задняя дверь. А может она была просто для персонала, одному трактирщику известно. – Доброй, – ответил парень. – Увидимся у ворот. И направился в сторону другого постоялого двора, в котором снимал комнату. В трактире все еще шумело, подавальщица пыталась как можно быстрее навести порядок на кухне, чтоб успеть привести себя в порядок к полуночи, а звезды все так же освещали грязную дорогу колючим холодным светом.