Хроники дорог и судеб

      Рынок гудел. Голосами торговцев и их клиентов, стуком копыт и жужжанием мух. Солнце светило на удивление бодро, чем радовало собравшихся на площади людей. Не небольшом деревянном помосте, подозрительно похожем на место публичной казни, стоял низкий мужчина в потрепанной дорожной одежде и зачитывал в толпу текст с бумаги. Янка остановилась, прислушиваясь. Она давно не слышала новостей, а вообще-то в ее деле очень полезно быть в курсе ситуации в стране и мире. Даже если обычно она продавала только дешевые украшения, которые всегда в ходу. Люди галдели, мешая расслышать голос мужчины на помосте, а он сам, явно уже давно потеряв надежду, не особо старался перекричать шум.       Девушка глубоко вдохнула и нырнула в плотную толпу. Активно работая локтями и ловко уворачиваясь от иногда прилетающих в ответ тумаков, она таки приблизилась к помосту достаточно близко, чтобы понимать речь вещателя. Кажется, по дороге ее даже несколько раз прокляли . Оставалось только надеяться, что настоящих магов среди проклинавших не было. – Армия Рубии снова отступает, жители захваченных государств рассчитывают воспользоваться ситуацией чтобы освободить свои земли. Войска короля Магнора планируют продолжать наступление, возможно эта война станет последней...       Янка скривилась и тут же пожалела, что вообще проталкивалась сюда. Снова о войне, будто это действительно так важно. Какая это по счету война? Кажется уже 32я. А может и 33я, какой смысл их считать. Рубия - небольшая, но очень удачно расположенная человеческая страна. Ее окружают горы, земли достаточно плодовиты на зерно и золото, а королевская династия поколение за поколением упорно топит в крови соседние страны в попытке их захватить. Говорят даже, что у королей какое-то редкое заболевание, повреждающее их разум и передающееся из поколения в поколение. Но война далеко, и обычно даже не касается границ Магнора - центрального и величайшего из человеческих государств. Его территория превышает по размеру земли Рубии в десятки раз, и их армии точно хватило бы, чтобы навсегда уничтожить страну - агрессора. Но, по какой-то причине, идет уже четвертый десяток бесконечных затяжных войн, а король только то и делает, что исправно ведет их подсчет.       Дослушать речь до конца и не умереть от скуки оказалось невероятно сложно. Спустя не менее 15 минут, зачитав монотонным голосом обязательный абзац восславления Великогонашегогосударствамагнора, и не меньший кусок текста о подвигах короля (суть этих подвигов терялась в огромном количестве эпитетов и хвалебных од), вещатель устало свернул стопку бумаг и с явным облегчением соскользнул с помоста.       Толпа сразу поредела, постепенно рассасываясь и позволяя Янке наконец-то выбраться на открытое пространство. Чертыхаясь и пытаясь заново собраться с мыслями, девушка через прорезь в ткани потянулась рукой к висящему под верхним слоем юбки кошельку. Денег было достаточно, и нужно было закупить провизии хотя бы для дороги до Идриса, а лучше бы набрать хорошо хранящихся продуктов и на последующие пару недель. Мысли промелькнули в голове буквально за секунду, как тут случайно брошенный взгляд задержался на стремительно убегающем в один из переулков мальчишке. В это же мгновенье Янка поняла, что мешочка с монетами на положенном месте нет.       Тело действовало быстрее осоловевшего от происходящего разума, и девушка осознала себя уже бегущей вслед за маленьким вором с предельно возможной скоростью.       Наверное, если бы она путешествовала пешком, а не на телеге, у нее было бы больше шансов догнать крысеныша, но приходилось мириться с реальностью. Уже через пол минуты бешеной гонки по различным грязным улочкам легкие горели огнем, а ноги беспощадно путались в юбке. Мальчишка тем временем, не смотря на хрупкий вид и короткие ноги, безнадежно вырывался вперед и грозил потеряться за ближайшим же поворотом.       Перекрестки и развилки мелькали один за другим, дорожки становились все уже и грязнее, а людей все меньше. Девушка даже не пыталась запомнить дорогу, взгляд был намертво прикован к светло коричневым тряпкам. что служили одеждой воришке Но сегодня, видимо, боги благоволили Янке, потому как мальчик, как раз намеревавшийся перепрыгнуть невысокий, покосившийся от времени заборчик, зацепился ногой об выбившийся из кладки камень, упал на землю, пропахав носом еще несколько метров дорожки. Девушка едва успела затормозить, чтоб не споткнуться о свалившееся тело, и тут же схватила вора за руку, резко поднимая с земли.       Людей вокруг не было, потому Янка старалась как можно крепче держать мальчишку за плече, настороженно следя за каждым его движением. Заветного мешочка с деньгами, кстати, в руках не было. Очевидно, он был спрятан где-то в бесчисленных тряпках, в которые было завернуто худое тельце.       Неудавшийся вор обреченно поднял голову, даже не пытаясь вырваться из хватки. Выглядел он, мягко говоря жалко: коротко и неумело стриженные волосы и то ли смуглая, то ли просто очень грязная кожа. На щеке краснели царапины от свидания с каменной кладкой дорожки. Из них, и еще и разбитого носа, к подбородку стекала кровь. Ему лет 10 от силы, а ростом он даже не доставал невысокой Янке до груди.       Секунду поколебавшись, девушка еще раз от души тряхнула мальчишку, будто надеясь что ее кошелек выпадет из него сам, а потом потянула его куда-то, где слышался шум большой улицы. Там где-то должны быть стражники, вот они пускай и обыскивают это недоразумение. – Сейчас мы пойдем к стражникам и с ними все решим, – отдышавшись и вернув способность говорить, угрожающе прошипела Янка. – И не вздумай вырываться. Будешь себя хорошо вести, я может попрошу их быть с тобой повежливее.       Что она будет делать, если пацан начнет рваться, девушка предпочитала не думать. Вообще говоря, ситуация все еще была странная и опасная. Удержать мальчика, если он захочет сбежать, она не сможет: он будет пинаться, царапаться и кусаться, только чтоб вырваться на свободу. Странно только что он до сих пор не попытался этого сделать.       Стоило только об этом подумать, как воришка вдруг дернулся и упал на колени, поднимая лицо с уже влажными от подступающих слез глазами. – Нет, пожалуйста! – почти закричал он срывающимся голосом. – Поднимайся и пошли, – раздражённо шикнула на него Янка. – Пожалуйста, не надо стражников, я вам все отдам, – продолжал умолять мальчик, уже вовсю заливаясь слезами. – У меня дома сестра! Маленькая совсем, ей три года всего!       Девушка остановилась, раздраженно вздыхая. Врет. Точно же врет. – Я вам клянусь! Чем угодно клянусь! И кошелек отдам только отпустите, умоляю! – мальчишка уже откровенно ревел, кровь на лице смешивалась с грязью и слезами. – Мы тут одни в городе, у нас совсем никого нет. Мы сбежали из деревни, когда туда красные войска зашли, а деревню сожгли потом я видел!       Ага. Красные войска Рубии, ну конечно. До ближайшего места боевых действий не меньше пары месяцев пути, и только если верхом на лошади. – Мы к лагерю беженцев присоединились, а потом нас караванщик взял с собой, я ему помогал вещи носить и готовить, а он кормил иногда и разрешал с ним ехать. Полгода почти так бродили, – продолжал через всхлипы воришка. – А потом... Потом он скинул нас тут, сказал, что от нас нет толку, одни только убытки! И мы уже долго тут. Не знаю сколько, точно несколько месяцев. Я же ничего не умею, а сестра кушать хочет! Это... Походило на правду. Совсем ведь еще ребенок, он стоял на коленках и заливался слезами. Все равно их куча в городе, этих карманных воришек, убрать этого - и его место тут же займет кто-то другой.       Янка глубоко вдохнула, принимая решение. Где-то в теле противным зудом зрело ощущение, что она еще пожалеет о своем поступке, но, честно говоря, тащить мальчишку к стражникам уже было совестно. Ему и так прилично досталось. – Ладно. Я тебя отпущу, – решила девушка. – Но сначала ты отдашь мне деньги. Мальчик посмотрел на нее с осторожностью, а на дне темных глаз вспыхнула надежда. Он запустил руку куда-то в одну из многочисленных складок одежды и вытащил заветный мешочек. Окинув его оценивающим взглядом Янка решила, что он так же полон, как и должен быть.       Однако, вопреки ожиданиям девушки, вместо того, чтоб дать этот мешочек ей, воришка бросил его на землю прямо между собой и Янкой. Золотые монетки издали грустный звон. Девушка снова разозлилась и раздраженно дернула мальчишку за руку. – Что ты творишь, - раздраженно прошипела она. – Сначала отпустите, и сможете взять свои деньги, – пропищал воришка.       Какого черта он диктует свои условия, в таком-то положении! Но выхода не было. Мешочек лежал на земле, совсем близко, но взять его, удерживая мальца, было невозможно. Потому Янка в очередной за сегодня раз соскребла остатки терпения из всех возможных уголков сознания и твердо решила, что сегодня вечером обязательно напьется. Прямо до бессознательного состояния.       Решив так, девушка осторожно отпустила воришку, одновременно наклоняясь за мешочком. Наверное, ее наивность и доброта однажды сведут ее в могилу. Потому что парнишка, таки получивший долгожданную свободу, не спешил убегать восвояси. Едва Янка выпустила его из поля зрения, сосредоточившись на вожделенных украденных монетах, как мальчик, до того все еще сидящий на коленях, резко и прицельно распрямился, врезаясь головой в тело девушки.       Удар пришелся в область солнечного сплетения, и на секунду от боли потемнело в глазах. Все внутренности как-то разом сжались в комок, и Янка камнем рухнула на землю. Мальчишка тут же скрылся за ближайшим поворотом, держа в руках многострадальные монеты.       Девушка просидела на грязной дорожке минут 5, стараясь не двигаться и отстраненно размышляя о том, какой же все-таки сегодня отвратительный день. Дышать было все еще больно, а торчать в этом чертовом переулке было уже до тошноты противно. О том, во что превратилась опрятная лиловая юбка после такого макания в грязь, не хотелось даже думать.       Где-то неподалеку так же слышался шум большой улицы. Кажется там даже играла музыка. Запоздала в голову пришла мысль, что можно было бы попробовать позвать стражу. Хотя, глядя правде в глаза, вряд ли им было бы дело до нее с этим проклятым воришкой.       Нужно было подняться на ноги и вернуться в трактир. Это ведь были не последние деньги. Да, довольно большая часть ее сбережений, и в эту зиму ей придется очень туго, но все же не конец света. Но почему-то все равно было до жути обидно, и противный комок то и дело подкатывал к горлу.       Не позволяя себе окончательно раскиснуть, Янка таки поднялась и, опираясь на стены покосившихся домиков, двинулась в сторону шума. Боль отступала, и вскоре удалось идти почти нормально, лишь иногда останавливаясь для передышки. Но все равно путь до таверны занял не менее получаса. Янка путалась в улицах, не могла понять, где находится и куда ей нужно идти.       Едва перешагнув порог своей комнаты, девушка, не снимая даже грязной верхней юбки, упала на кровать. И тут же натянутая пружина наконец сорвалась, не выдержав напора эмоций и накопленной злости, и Янка буквально взвыла, уткнувшись лицом в подушку. Поднялась, с яростью глядя на ни в чем не повинный перьевой прямоугольник, и несколько раз ударила его кулаками. На постель упало несколько злых колючих слезинок.       Обидно, чертовски обидно, до противного жжения в груди. В конце концов, каждая монетка доставалась ей с трудом, стоила ежедневных простоев на рынке, посещения бесчисленного количества городов и поселков, долгих поисков поставщиков с качественным товаром, за который будет не стыдно перед покупателями. А какой-то крысеныш просто взял и…       Янка резко поднялась с кровати, стирая рукавом остатки влаги с глаз и для пущей уверенности топнула ногой. К черту. Зиму как-нибудь переживет, и не такие времена бывали, а оставшиеся деньги оставит для закупок. А сегодня она все же напьется. Пускай потратит еще немного и без того ценных денег, но ей точно необходимо спустить пар.       С такими мыслями Янка решительно вышла из комнаты и направилась в общий зал трактира по центральной лестнице. Уже ступая на последнюю противно поскрипывающую деревянную ступеньку, она вспомнила, в каком жалком состоянии находится ее одежда, но возвращаться уже не хотелось. Потому она уверенно проследовала к свободной лавке, на ходу заказывая у подавальщицы пива и еще чего-то покрепче. К счастью, это была не та подавальщица, с которой Янка ранее провела ночь. Настроения отвечать на фальшиво заботливые вопросы, а тем более поддерживать вежливую беседу, не было и в помине. Опустившись на лавку в самом углу и откинувшись на стену Янка начала терпеливо ожидать, пока принесут ее заказ. От нечего делать она стала разглядывать посетителей полупустого трактира. В такое время люди и нелюди обычно заняты делами, и сползаются в разного рода увеселительные заведения только ближе к вечеру. Но несколько сомнительных личностей все же имелось.       Парочка явно опытных пьяниц, неспеша тянущих единственную кружку пива и ведущих серьезные и во всех отношениях значимые беседы на отвлеченные темы Янка сразу пропустила. Такие мужчины и женщины находились везде и выглядели, как на подбор, примерно одинаково. Для них по большей части и распинался мужчина на помосте – вот у кого точно было время обсуждать политические темы. У простого люда обычно и своих забот хватает, им нет дела до идущих вдалеке войн и сменяющихся один за другим правителей. Пока беда сама не постучится в их двери тяжелым солдатским сапогом, или не просочится через щели в дверях и окнах голод и бедность, что всегда идут рука об руку с Всадницей Войной.       А вот в противоположном углу сидел куда более интересный мужчина. Скорее всего человек, хотя в нынешние времена полукровок самых разных смешений трудно быть в этом уверенным. Приехал он явно издалека, судя по одежде, но точно не торговец. Вероятно, воин, может наемник. Хотя довольно изящное телосложение с этой теорией вязалось не слишком хорошо. Его губы изображали мягкую улыбку, а вот глаза постоянно двигались, будто сканируя окружающую обстановку. Взгляд скользнул по Янке, зацепившись за испачканную одежду, и двинулся дальше, не найдя в ней ничего примечательного.       Девушку такой расклад более чем устраивал. Скользкий тип, лучше держаться от него подальше, на сегодня неприятностей точно хватит. Ей пришлось еще какое-то время разглядывать потертые деревянные стены трактира, прежде чем ей все-таки принесли напитки. Девушка поставила на стол одну доверху полную пивную кружку и закупоренную безымянную бутылку. Снова шедевр местной алкогольной промышленности, не иначе. Стаканов поменьше для вина ей не дали. Предполагалось, должно быть, что пить его нужно с горла. Ну да почему бы и нет.       Пиво закончилось очень быстро, не оставив в голове даже легкого тумана. Янка подозвала подавальщицу чтоб та открыла бутылку и заодно выяснила, что там действительно вино, действительно из местной винодельни. Плюсом его была цена, минусом – ужасно кислый вкус. Последнее выяснилось уже после того, как девушка заказала еще две бутылки. На всякий случай.       Половина первой бутылки ушла быстро, и настроение начало мало-мальски подниматься чуть выше уровня морского дна. Когда первая бутылка закончилась, Янка ощутила острое родство с сидящими за соседним столом пьяницами. Вторую порцию вина она все же решила растянуть подольше, потому удобнее села на лавку, поставив одну ногу на сиденье (непозволительный, между прочим, для приличной девушки жест), и продолжила наблюдение за посетителями. Зашло еще несколько непримечательных людей, парочка из которых были весьма дорого одеты как для такого богом забытого трактира.       Они, кстати, присели за стол того подозрительного мужчины. Выглядели ну очень таинственно. А еще ухоженно и богато. Что не светит Янке в ближайшее время. Затуманенный разум зацепился за эту нехитрую мысль и двинулся дальше, рисуя все более и более мрачные картины будущего. Сейчас голодная зима, а если в следующем году торговля пойдет хуже, или поставщики цены поднимут, или вообще в дороге нападут бандиты. Только недавно у ее телеги колесо соскочило с оси, и Янка рисковала застрять на всю ночь посреди дороги в чаще леса. А косматый охранник с длинной немытой бородой, стоящий на входе в город, бурчал что-то про вечернее время и содрал с нее втридорога за то, что якобы в это время ворота уже закрыты, и ему велено никого не пускать. Была надежда отбить эти деньги торговлей, да вот не вышло. Лучше бы она обошла этот чертов городок десятой дорогой, и остановилась бы в какой-то деревне.       Работа, связанная с постоянным риском. Если так подумать, сколько безымянных бродячих торговцев безвести пропадают в лесах и на трактах? А сколько из них так никогда и не обретают свой дом? Дорога их поглощает, делая лишь частью бродящих среди путешественников легенд и небылиц. Настроение снова упало на дно и двинулось дальше вниз. Стало тошно от самой себя, от собственной слабости и бессилия.       Может быть, Янке бы даже удалось добиться своей цели и напиться до полного беспамятства, как тут в дверном проеме появилась знакомая золотисто-кудрявая макушка.       Парень был в привычном синем камзоле с иголочки, и выглядел очень довольным. Девушка попыталась сползти по стеночке вниз, не давая Мьяну найти ее взглядом, но тот быстро отыскал подругу и тут же, оценив плачевное состояние платья и всего ее положения в целом, подозрительно прищурился.       Девушка мысленно застонала. Какого черта он вообще тут делает, о встрече уговора не было. Последнюю мысль она, видимо, озвучила, потому что парень вздохнул и присел на лавку рядом. Обычно садится напротив. – Я вообще-то не к тебе, просто закончил дела неподалеку и решил заскочить перекусить, – терпеливо пояснил он. – А по какому поводу праздник?       По хорошим поводам не напиваются в одиночку, на грязной лавке полупустого трактира. – По поводу моего ох… возвращения на финансовое дно!       Янка поднялась, убирая ноги с лавки и принимая устойчивое сидячее положение. От резкого движения стены с потолком на время перемешались, лишь со временем обретая хрупкое равновесие. Мьян, воспользовавшись ситуацией, подвинулся ближе и положил руку девушке на плече. – Эй, что случилось? – Не хочу об этом говорить, отстань.       Сейчас ныть о проблемах почему-то показалось жутко унизительным. Хотелось в одиночестве упиваться жалостью к себе и винить во всех бедах несправедливый мир. Может даже всерьез разрыдаться и позволить себе побыть тряпкой еще раз, чтоб завтра найти в себе силы продолжить сражение с ветряными мельницами.       Но парень отступать не планировал, потому без предупреждения тряхнул Янку за плечо. Стены с потолком снова пришли в хаотичное движение, и девушка возмущенно вскрикнула: – А-а-а-а какого черта ты творишь!       Мьян тем временем выхватил бутылку из ослабевших ладоней и для пущей убедительности тряхнул подругу еще раз. – А теперь ты мне все расскажешь. Если хочешь, можем подняться в комнату.       Весь такой добрый и понимающий, смотрит своими голубыми-голубыми глазами и уговаривает сдаться, выговориться и позволить себе отпустить вожжи. Знает, что ей станет легче. Они будто поменялись ролями, и от этого только хуже.       И Янка сдалась. Наверное, ни перед кем бы не позволила себе так упасть, сдуться на ровном месте, по такому пустяковому поводу. Просто, потому что проблемы наваливаются снежным комом, потому что годы идут, а жизнь совсем не спешит меняться в лучшую сторону.       Девушка упала, уткнувшись лбом в грудь Мьяна, всхлипнула и стала тихо рассказывать, заплетающимся от рыданий и алкоголя голосом. Про телегу, про жадного стражника, про чертового воришку и все еще ноющий после удара живот. Что она давно уже хотела бы купить новое дорожное платье, потому что на имеющиеся уже жалко смотреть, и всего одно выглядит достаточно хорошо, чтоб ее не приняли в городе за нищенку. Что телегу эту она еще год назад хотела заменить, ведь никакой ремонт уже не поможет насквозь прогнившему дереву.       И самое страшное, о чем нельзя даже думать. Что иногда до щемящей боли в груди хотелось бы иметь в этом огромном мире свой уголок. Чтоб было куда возвращаться после долгих путешествий. Чтоб ее личные пути и дороги устремлялись вдаль, через эльфийские леса, страну вингов, долины демонов и многие другие далекие и неизведанные земли, и все сходились в какой-то точке, где можно было бы расслабиться и ничего не бояться. Волки, разбойники, что лошадь поранится или заболеет, что телега развалится окончательно в самое неподходящее время. Столько страхов и тревог, и гораздо больше способов опуститься на дно и погибнуть, чем возможностей подняться и обрести уверенность в завтрашнем дне.       Теплые руки заботливо обнимали, гладили по плечам и безмолвно прощали эти минуты слабости. Горячий сбивчивый шепот почти тонул в ткани одежды Мьяна, возможно он даже не мог расслышать слов, но точно понимал, что стоит делать. Никакие слова не помогут, потому что уже сотню раз были сказаны друг другу и почти заучены, как мантра. Просто быть рядом достаточно. – Помоги мне подняться в комнату, – глухо произнесла Янка. – Пожалуйста.       Он молча поднялся, позволяя девушке опереться о его плече и поддерживая ее за талию. Они были практически одного роста, потому передвигаться было жутко неудобно, но все же пришлось аккуратно двинуться в сторону лестницы.       Зайдя в комнату, Мьян помог девушке опуститься на кровать и подставил ближе к изголовью кувшин с водой. Утром пригодится.       Уже стоя на пороге комнаты он обернулся и привычным тоном произнес: – Все будет хорошо, Арьяна. Однажды все точно будет хорошо.       И в его голосе не было ни намека на жалость или утешение. Только твердая, непоколебимая уверенность. Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.