Calibrations

Наконец Фигмент вернулся в две тысячи девятнадцатый. Он оглядел комнату, любуясь своими полками с комиксами и экшн-фигурками, и услышал приветствие мягких звуков акустической гитары и лая собак Фрэнка. Он был дома, он был в безопасности, и он чувствовал, что снова может быть самим собой. В этом месте не было нужды в прозвище. Здесь он был просто Джерардом. Джерард направился в гостиную, звук гитары становился все громче с каждым его шагом. Он взглянул на часы и увидел, что прибыл на двадцать минут раньше. Он не попал в нужное время, но был достаточно близок. Все, что ему нужно было сделать, — это подождать, и все в мире снова станет правильным. Он вошел в гостиную, где Фрэнк играл на гитаре. Некоторое время он постоял в дверях, слушая красивые мелодии своего парня. В течение путешествия во времени он встречал версии Фрэнка из каждой эпохи, и он любил их всех, но все еще думал, что Фрэнк, который сейчас был прямо перед ним и работал над новым гитарным риффом, был его самым любимым Внезапно Фрэнк поднял голову и отложил гитару. — Привет, Джерард, — сказал он, когда Джерард сел на диван рядом с ним. — Я думал, ты в кабинете. Ты работал над настройками в своей машины времени или чем-то в этом роде. — На самом деле, я только что вернулся, — объяснил Джерард. — Как все прошло? — спросил Фрэнк. — Все по плану. Я нашел все прошлые версии себя, мы спасли тебя от гибели в аварии, и все благополучно добрались домой. — Он сделал паузу, а затем добавил: — Я не знаю, как ты терпел меня в прошлом. Все мои прошлые «я» действительно чертовски раздражающие. — Знаешь, даже в самые худшие моменты ты был креативным, милым и красивым, — сказал Фрэнк, прижавшись к Джерарду. — Ты по-прежнему был мне очень дорог, несмотря ни на что. — Иногда я серьезно сомневаюсь в твоем вкусе на мужчин. — Да ладно, — сказал Фрэнк. — Ты знаешь, что я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, Фрэнк, — сказал Джерард. — Сейчас и всегда. Они целовались, медленно и страстно, и Джерарду казалось, что он не может насытиться. Даже после более чем десяти лет совместной жизни он все еще чувствовал искры каждый раз, когда был с Фрэнком. Так много вещей переменились с тех пор, как они впервые встретились, но Джерард сомневался, что его отношение к Фрэнку изменится. Когда они наконец отстранились друг от друга, Фрэнк сказал: — Ты выглядишь усталым, Джи. Хочешь, я заварю тебе кофе? — Да, было бы здорово, — ответил Джерард. Он снял часы, в последний раз превратил их в кофейную кружку и протянул Фрэнку. Фрэнк встал и пошел на кухню, чтобы сварить кофе, а Джерард лег на диван и закрыл глаза. Он все еще пытался осмыслить все, все те старые воспоминания, которые он пережил. Больше всего на свете он был рад оказаться дома, вернуться в свое время, снова оказаться с Фрэнком. Фрэнк вернулся с кружкой, полной дымящегося горячего кофе, и отдал ее Джерарду. — Спасибо, Фрэнк, — произнес Джерард, делая глоток. Так, как ему просто всегда нравилось. — Не за что, — сказал Фрэнк, садясь рядом с Джерардом и кладя голову на плечо своего парня. — Так что мы делаем сегодня вечером? — спросил Джерард, делая еще глоток кофе. — Думаю, у группы будет репетиция позже, — сказал Фрэнк. Джерард улыбнулся. Ему не терпелось увидеть Рэя и Майки, выступить с ними, снова заняться музыкой. Раньше, когда он только начал встречаться с Фрэнком — теперь казалось, словно это происходило давным-давно — он думал, что отношения с ним разрушат группу. Он думал, что My Chemical Romance превратится в Fleetwood Mac, но этого не произошло. Он и Фрэнк все еще были вместе, все еще безнадежно влюблены друг в друга, и группа была сплоченнее, чем когда-либо. — Это будет очень весело, — сказал он. — Я тоже так думаю, — сказал Фрэнк, улыбаясь. — Бэндит будет у Линдси до следующей недели? — Да, — сказал Фрэнк. — Я до смерти люблю этого ребенка, но иногда приятно побыть с тобой наедине. — Джерард кивнул и немного придвинулся к Фрэнку. — Я не могу дождаться шоу Shrine,¹ — добавил Фрэнк. — Я тоже, — сказал Джерард. — Мы наконец-то играем Make Room вживую! — Ага! — воскликнул Фрэнк. — Я не могу дождаться! — Ты будешь в ударе. — Нет, мы оба будем в ударе. — Мы будем, — сказал Джерард, — вместе с Майки и Рэем. — Да, ты прав, — ответил Фрэнк. — Кстати, ты в последнее время говорил с Джеффом? Thursday на разогреве, да? — Ага, — сказал Джерард. — Он, может быть, ждет этого больше нас всех вместе взятых. — Я бы так не сказал, — ответил Фрэнк. — Майки уже купил для бас-гитары медиаторы Mikey Fuckin' Way. Джерард рассмеялся. — Конечно же, он купил их. — Я так рад, что My Chem снова собралась вместе, — сказал Фрэнк. — Это моя любимая группа. — Он улыбнулся и добавил: — И еще приятнее то, что у них очень красивый солист. — Но не забывай о великолепном ритм-гитаристе. Фрэнк улыбнулся и поцеловал Джерарда еще раз. — Я так рад, что ты вернулся домой, — мягко произнес он. — Я тоже. — Джерард посмотрел вдаль и сказал: — Я просто не знаю, чем заняться после всего этого. — Что ты имеешь в виду? — Всю свою жизнь я знал, что доживу до две тысячи девятнадцатого, — объяснил Джерард. — Я знал, что буду писать комиксы; я знал, что один из этих комиксов превратят сериал; знал, что у меня будет машина времени, и знал, что буду влюблен в тебя. Но я никогда не встречал кого-либо из своих будущих «я» после две тысячи девятнадцатого года. Я понятия не имею, что будет со мной теперь. Я не знаю, в каком направлении мне двигаться, и мне страшно, Фрэнк. Я могу умереть завтра, насколько я знаю. — Не умирай, — сказал Фрэнк. — Не знаю, что бы я делал без тебя. — Не думаю, что я умру. Я просто хотелось бы знать, что мне делать дальше. — Сейчас ты такой же, как все, Джерард. Большинство из нас не знает, что с нами будет, и мы все равно должны продолжать жить. Поверь мне, Джи, с тобой все будет в порядке. Я всегда буду рядом. — Спасибо, Фрэнк, — сказал Джерард. Выслушав Фрэнка, он почувствовал, что может снова покорять мир. Не имело значения, что произойдет завтра, на следующей неделе, в следующем месяце, в следующем году. Прошлое было позади, а будущее еще не существовало. Было только сегодня — это славное, прекрасное настоящее. — Хэй, ты хочешь послушать ту песню, которую я написал? — поинтересовался Фрэнк. — Конечно, — ответил Джерард. — Это для MCR или Frank Iero and the Future Violents, или?.. — Нет, ничего из этого, — сказал Фрэнк. — Она слишком личная. Это… это песня о любви. Я написал ее для тебя. Фрэнк снова взял гитару и начал играть. Джерард внимательно слушал и вскоре потерялся в музыке. Именно такие моменты напоминали ему, почему он вообще влюбился в Фрэнка, почему они провели большую часть своей жизни вместе, почему он вернулся в прошлое, чтобы спасти его, почему даже сейчас они были абсолютно неразлучны. К тому времени, когда Фрэнк исполнил второй припев, Джерард подпевал, точно так же, как Фрэнк на концерте My Chemical Romance, где они впервые встретились. Вот зачем Джерард вернулся во времени. Чтобы он мог быть с Фрэнком. Чтобы в его жизни могли присутствовать искусство и романтика. Чтобы он мог остановить этот бесконечный цикл самоуничтожения. Чтобы он мог чувствовать надежду, дружбу и любовь. Чтобы он наконец-то смог стать счастливым после всех этих лет. Пока Джерард слушал песню, которую Фрэнк написал для него, Фигмент находился в своем кабинете, пытаясь откалибровать свою машину времени. — Давай, кусок хлама! — кричал он. — Калибруйся уже! Часы ничего не сделали, поэтому Фигмент попробовал еще раз. Он закрыл глаза и постарался сосредоточиться на самом себе, пытаясь заставить часы распознать его мысли. Наконец, они заработали. Машина времени откалибровалась, и Фигмент быстро ввел в часы Нью-Джерси, 2002. Через мгновение он исчез. Когда он открыл глаза, он был на верху лестницы в доме своего детства в Нью-Джерси. Пока он медленно спускался по лестнице, что-то казалось странным, но он не мог сказать наверняка, что именно. Он услышал, как из подвала ревут The Smashing Pumpkins, и увидел стены, увешанные плакатами с изображениями персонажей комиксов, которых он любил, или, по крайней мере, тех, что он любил в детстве. Он спустился по лестнице, и обнаружил подростка, яростно писавшего комикс. Подростки напугали его до смерти, но Фигмент все равно медленно подошел к мальчику. Внезапно мальчишка уронил карандаш и повернулся к Фигменту. Он выглядел знакомо, но именно лицо так выбивало из колеи. Оно было похоже на отражение в зеркале. — Оу, блять, — пробормотал он. — Думаю, я ошибся годом.