Бажённый

Никогда ему не хотелось так сильно замедлить время, как сегодня. Ужасное предчувствие чего-то гадкого преследовало его с самого начала в дороге. Но это неудивительно. Кто бы оставался радостным, когда ему сообщают за полтора дня до отъезда, что отныне жизнь его будет проходить в чёртовом закрытом пансионе? Наверное, только будучи под наркотиками. А в день объявления «приятной» новости Чарли отличался особой трезвостью во всех смыслах. Да и не симпатизировали ему все эти вещества, после которых несколько его приятелей ничего не помнили о совершённых постыдных поступках. Поэтому ничто не спасло его от разочарования в своих родителях. На заднем сидении его успело укачать, и болтовня отца спереди о предстоящем приёме уже без их сына изрядно нервировала. Поводом служил очередной благотворительный шаг для продвижения своего продукта в массы — растительного молока. Но кто придёт дегустировать соевое, кокосовое или даже фундучное молоко без закусывания? И увлечённый голос отца описывал наилучшие, по его мнению, блюда. Образы еды вечно проникали в разум юноши, сгоняя кровь с его лица. Спасало только временное закрытие глаз или наблюдение проносившихся остатков цивилизации за окном. — Сколько я там буду? — когда Чарли особенно остро почудилась накатывающая тошнота, он решил резко вмешаться в разговор. — Чарли, ты не видишь, что мы не договорили? — очень симпатичная женщина лет за тридцать выглянула из-под спинки переднего сидения. Её миндальной формы глаза укоризненно прищурились. — Зачем вообще меня отправлять туда? — проигнорировал упрёк Татьяны сын. Для пущего эффекта он придвинулся ближе к ведущему машину отцу и сидевшей рядом матери, опираясь руками об их спинки кресел. К счастью, дурнота взаправду отошла на второй план, стоило подумать о будущих днях, неделях в месте, где он быть не желал. — Потому что мы отправляемся на несколько месяцев в Корею. Я говорила тебе! — Вы могли взять меня с собой! Он понимал глупость своего поведения — это напоминало пятилетнего капризного мальчика, а не почти семнадцатилетнего парня. Однако ему пришлось родиться в хорошо обеспеченной семье: здесь нельзя показать столь ценимое среди подростков бунтарство и непокорность. Иначе ему угрожали лишением всего на свете. Таковы правила жизни за счёт влиятельных родителей, которые сами и воспитали с раннего детства в Чарли эту привычку. И если сначала он с радостью был вежливым мальчиком, изучавшим все подряд виды наук даже во время отдыха, то в последнее время его собственные интересы незаметно и осторожно пробивались сквозь навязанные семьей. — Ты не знаешь корейского, — уже с самого начала ответа Татьяны — матери Чарли — можно было сделать вывод о бесполезности его затеи. Она непреклонно, жёстко говорила: — Тебе нужно заканчивать школу. Каждый месяц сейчас очень важен для твоего образования. Или ты считаешь, что сможешь сдать экзамены на незнакомом языке? Твой английский так же неидеален. Проигрыш. Ему нечего ответить, потому что всё очевидно. — Так я и думала, — женщина подождала минуту и уже снисходительнее пригладила его светло-русую чёлку, после чего сменила русскую речь на более свойственную в этой стране — английскую. — А теперь не отвлекай нас. Всю информацию ты и так получишь по приезде. Перед резким поворотом на дороге отец решился добавить и свою неутешительную лепту, будто от этих слов Чарли тут же успокоится, улыбнётся во весь рот и отстанет наконец от них. — Сын, мы приедем через полчаса. Будь приветливым, вежливым, как и всегда. Тогда всё пойдёт, как по маслу. Вот увидишь! Ничего другого ожидать не следовало. Михаил был снисходительнее своей жены, но с мнением Чарли так же мало считался, оправдывая это неопытностью, незрелостью их единственного сына. Для мужчины предпочтительнее вернуться обратно в свой идеальный мир о планах на будущее. Он не замечал ни каким стал густой лес по сторонам, ни как цивилизация полностью осталась позади, и даже фонари перестали встречать их тусклым желтоватым светом. Связь в мобильном с трудом сохраняла одну палочку, а о доступе в интернет речи и не было. — Пап, — Чарли выждал короткую паузу, чтобы Михаил точно стал внимательно его слушать, — а каким образом вы узнаете о том, жив ли я вообще, если здесь нет нормальной связи? Даже в России лучше! Но и здесь у отца нашлась отговорка: необходимый для учёбы и контактов с ними интернет обязательно будет в месте, куда везут Чарли. — Перестань искать негатив в этой ситуации. Пытаться спорить бесполезно. В отличие от него, родители действительно видели исключительно положительные моменты: благодаря их средствам сын будет в надёжных руках (но будь Чарли глупым, всё было бы сложнее устроить, учитывая уровень знаний в пансионе), и они смогут распространить своё дурацкое молоко в Южной Корее. Остаток дороги Чарли хмуро размышлял о том, как быть дальше. Выхода у него нет — это правда. Значит, придётся последовать совету отца и… смириться. Опять, в миллионный, бесконечный раз. Жутко надоело! После переезда из России три года назад он нашёл не так много настоящих друзей, но их было достаточно для душевного времяпровождения. Правда, парень был не очень уверен, что привлекло друзей в нём в первую очередь — богатство родителей Чарли или его доброта. Он, конечно, свято верил во второе. — Я забыла тебе сказать, — пока отец сбавлял скорость, приближаясь к суровому ограждению из высоких металлических ворот, мать второпях обратилась к сыну: — Мы перечислили на твою карту больше денег, чем обычно. — Зачем? — стеклянно спросил Чарли, вместе с ними открывая дверцы машины. Кроме фар, света здесь не найти, и максимум удавалось различать лица друг другу вблизи. Пахло сыростью, а скошенная трава под ногами была влажной. До их приезда лил небольшой дождь. — Чтобы ты ни в чём не нуждался без нас. — Я не про это, — на его лице появились некоторые эмоции в виде нарастающего раздражения. В такой темени он мог незаметно скорчить гримасу, а родители не заметят. — Зачем они мне в такой глуши?.. Мать, кажется, недовольно нахмурилась, но быстро натянула улыбку, потому что за спиной сына послышался чей-то неприятный голос. То ли мужчина, то ли женщина приветствовали гостей: — Вы семья Ельниковых, не так ли? — их фамилию человек произнёс с неправильным ударением на предпоследний слог. Но все они привыкли к подобной ошибке людей в Британии, поэтому Татьяна давно перестала их исправлять. То ли она стыдилась своего настоящего дома — России, то ли в ней преобладала слепая любовь ко всему английскому, в том числе и к фанатичной вежливости. — Да. Здравствуйте! — подражая всем канонам посредственных сериалов, Татьяна учтиво склонила голову перед обошедшим их мужчиной лет пятидесяти. Чарли с нескрываемым любопытством оглядел незнакомца, но старался это делать не слишком навязчиво. Можно было сразу приметить отросшие по плечи каштановые волосы с заметной проседью. Мужчина забрал их в неаккуратный низкий хвост, от чего половина прядей из чёлки выбились. Лицо было загорелым, но морщинистым и в нескольких пигментных пятнах на щеках и лбу. Такое случается, когда люди перебарщивают с пребыванием на солнце. Но самое необычное в образе этого типа — конечно, голос. Какой-то осипший или охрипший. По телефону Чарли бы подумал, что с ним разговаривает знатно курящая женщина. — Мне доложили о вашем приезде, — кивнул обладатель странного голоса. Ну, зато у него отсутствовало британское произношение, явно намекая на испанско-итальянское происхождение. Все буквы он выговаривал куда чётче, почти как русские. — Я Ричард Лонт, сторож пансиона. Это и есть новый ученик? Когда мужчина встретился взглядом с Чарли и задумчиво сдвинул густые брови, почти сросшиеся в одну, юноша быстро переключил внимание на едва различимое за оградой строение. Оценить его масштабы и красоту невозможно этим поздним вечером, но несколько окон на верхних этажах источали слабоватое свечение, как если бы кто-то включил ночник. — Наш сын Чарли, — подтвердил отец, мягко кладя руку на плечо сыну, возвращая его из задумчивого состояния. — Мы отправляли договор в электронном варианте, нам нужно что-то ещё заполнить? — Это знает директор, — просто ответил Ричард Лонт, наконец перестав пристально изучать Чарли. Мальчик с облегчением выдохнул. Не нравился ему этот сторож, и даже не из-за полуженского в контрасте с суровой внешностью голоса. — Меня не посвящают в такие дела. — Так… мы можем с ним встретиться? — почти одновременно поинтересовались родители. Чарли лишь продолжал стоять в качестве зрителя. — Он спит. Гулкое уханье совы раздалось из чащи леса, окружавшего пансион. Каждая проходящая секунда убеждала Чарли в нежелании здесь жить всё сильнее. Нестандартное, бестактное поведение сторожа смущало. А что если здесь все учителя такие же чудаковатые? Он оглянулся и заметил на лице родителей тот же ступор. На мгновение, блеснула надежда о скором возвращении обратно домой. — Приезжайте завтра утром, — неохотно дополнил Ричард и резко прокашлялся. Чарли с отторжением пронаблюдал, как сторож сплюнул мокроту куда-то в траву. Прежняя дурнота проснулась в нём с новой силой. Видимо, зря Чарли мечтал о том, как ляжет спать в своей родной комнате. Теперь это его дом. Ответ Ричарда, к сожалению, удовлетворил семью, поэтому Чарли без раздумий решили передать на попечение сторожа. Без объяснений, должных прощаний. Всего того, чего обещал ему отец. Татьяна с Михаилом не понимали обиды сына, ведь они в любом случае повторно приедут сюда завтра. И, действительно, что такого в ночёвке в полностью чужом месте для юноши? Оно же заплачено и записано за ним! — Это не школа, а глухомань. Неужели вы не видите? — успел приглушённо прошептать парень, опасаясь непредсказуемой реакции дожидавшегося его у приоткрытых ворот сторожа. — Это одно из дорогих мест, где учеников подготовляют для поступления в вузы других стран! — недовольно воскликнула мать. — И сплавляют детей, — едва слышно пробормотал Ричард, находившийся за спиной у Чарли. Когда тот успел подойти столь близко?.. Но в этом Чарли был солидарен со сторожем. Родители решили изобразить глуховатость и поспешно продолжали свой унылый монолог о важности учёбы и о том, как глупо сразу судить пансион по обложке, к тому же на ночь глядя. — Тебе здесь понравится, не смей сомневаться! Мы читали отзывы об этом заведении, и… Чарли не стал дослушивать до конца, развернулся и побрёл быстрым шагом к входу на территорию пансиона. Пусть скорее ему покажут его койко-место, чтобы уснуть и забыться. А после желательно проснуться и понять, что это был только сон, и он по-прежнему дома, в их квартире в Бирмингеме. Шелест травы сменился хрустом гравия после перехода границы между территорией пансиона и всем остальным миром. Чарли почти почувствовал, как вокруг него возникает незримый барьер, и это было вовсе не из-за плохого соединения с интернетом (никто так и не удосужился сообщить, есть ли тут Вай-Фай), а что-то куда масштабнее. Может, он осознал разрушение последних нитей доверия, связывающих его с родителями. От мрачных мыслей Чарли сдержал себя и не обернулся на звуки уезжавшей машины. Совершив несколько шагов, он застопорился, поскольку не имел представления, в какую сторону идти. — Ну, парень, готов? Ночь предстояла спокойной, ветер едва колыхал посаженные молодые клёны. Деревья частично скрывали холодную сталь решеток. Чарли посмотрел, что делает сторож позади него, и горько усмехнулся — запирал на замок ворота. Почти тюрьма. «Ты преувеличиваешь, это для твоей же безопасности», — мягко осадил его здравый разум. Да, под влиянием быстроты событий парень и правда слишком нервный. Не попрощавшись с друзьями, прошлыми учителями из другой школы, находившейся в десяти минутах от дома, брошенный совершенно один в чужом месте… Всё это сильно расстраивало. — Идём же, — сторож уже закончил своё дело и нетерпеливо кивнул мальчишке. Верно, хотел покончить с ним и пойти наконец спать. Который был час, кстати?.. Телефон осветил лицо Чарли, показывая половину одиннадцатого вечера. Хотя бы возможность узнать время не зависела от интернета. Он спрятал мобильный в карман серого пальто и смиренно последовал за мужчиной, вдыхая от него аромат табака с землёй. Сторож даже не оглянулся, чтобы проверить, успел ли догнать его Чарли. Правда, куда бы ему здесь пропасть? Повсюду — преграда в виде решетчатого забора, и его бы всё равно очень скоро отыскали. Несколько капель столкнулись с макушкой его головы, оповещая о начале нового дождя. Это замотивировало Чарли прибавить шага: к тому же сторож шёл достаточно быстро, а после нескольких часов сидения в машине ноги юноши успели отвыкнуть от любой активности. Поэтому могучая спина Ричарда вечно появлялась далеко впереди, будто все попытки Чарли догнать его не воплощались в жизнь. Но он действительно пытался, несмотря на усталость! Однако разросшиеся в некоторых местах кустарники цепляли свисавший с его плеча рюкзак, отвлекая от главной цели. Поход к основной части здания пансиона проходил в угнетённом молчании и тихих шиканьям Чарли от новой порции веток. Он с трудом отодрал один особенно надоедливый отросток растения и не заметил ничего необычного перед тем, как это уже произошло. Толчок. Причём со всего разбега, выбивавшего из тебя и равновесие, и последние мысли. — Какого чёрта?! Как опустевший мешок Чарли рухнул на гравий и зажмурился от острой боли в колене. — Прости… — мгновенно испуганно извинился Чарли, игнорируя боль. Искры в глазах не сразу исчезли, мешая понять, кто стоял над ним. Но он точно знал, что обращался к скрытому во мраке человеку, из-за которого и произошло падение. Нелогично просить прощения перед виноватым, и всё же Чарли сделал это машинально, всегда воспринимая любые беды на свой счёт. — Ты, видимо, совсем слепой? — уже тише, но с прежней желчью отозвался возникший из неоткуда парень, возможно, ученик. Неловко приподнимаясь, Чарли смущённо опустил взгляд себе под ноги. Виновник его падения и не думал помогать ему быстрее встать на ноги, только высокомерно наблюдал. Вся злость и былая храбрость пропали, давно испарились в Чарли. Будучи одним в чужом месте, без какой-либо защиты, он ощутил себя беспомощным существом. Тяжело дыша, Чарли наконец выпрямился во весь рост. С полной растерянностью он неумело перебирал в руках лямку рюкзака и ожидал новой порции колкостей. Должно быть, в этом действительно только его вина… Может, не следовало ему идти слишком быстро? Он же не знает всех поворотов здесь. — Что за задержка? — донеслось через секунду-другую. Голос уже стал привычным, эта смесь мужского с женским. Сторож Ричард всё-таки следил, не отставал ли от него Чарли. И сейчас мужчина спешил обратно к ним с вытащенным горящим фонарём. Странно, что раньше ему не пришло в голову включить его. — Ты ничего не уронил там? У тебя будет много времени на осмотр завтра, а сейчас нам нужно… Ты?! Снова нарушаешь комендантский час, Тео? Просто увидев, кто был третьим в их компании, Ричард тут же побагровел от ярости: включённый фонарь в его руке устремился прямо в лицо молодого парня, превосходящего ростом Чарли и даже сторожа. — Вовсе нет, — ледяным тоном заявил, вроде бы, Тео. — Тогда что же? — Мне стало плохо, и я решил подышать свежим воздухом, — полностью облачённый в одежду для отнюдь не короткой прогулки Тео безразлично пожал плечами. Тёплый красный шарф на фоне его чёрного дождевика и брюк резко выделялся. Тонкие губы иногда презрительно скривлялись в полуулыбке. — Разве я не вправе заботиться о своём здоровье? Откровенную ложь мог не заметить только маленький ребёнок. Чарли не знал, как реагировать на это, и решил просто молча слушать, что скажет сторож дальше. Ему не хотелось лишний раз привлекать к себе внимание, особенно одного из них. Под взглядом оливковых глаз Тео (благодаря фонарю Чарли успел рассмотреть получше лицо юноши) было неуютно. Сухой кашель и показушное сплёвывание харкоты у Ричарда Лонта было в привычке, судя по всему. Тео лишь устало скрестил руки у груди, дожидаясь ответа. Чарли невольно отступил назад, еще не привыкнув к такому поведению — это противоречило всем канонам этикета в его семье. Сторож задумчиво оглядел мальчишек, нарочито медленно прочистил горло, словно это вернуло бы ему полноценное звучание, соответствующее его суровому виду. И наконец из его уст вырвалась привычная смесь странного голоса: — Будем считать, что я тебе поверил. Но только на этот раз! — многозначительно кивнул Ричард и осмотрелся по сторонам. — Ладно, мне не до тебя нынче… Хотя, нет. Вы ОБА пойдёте со мной! Физиономия Ричарда просияла от самодовольства. Спонтанная идея пришлась ему по душе, особенно, когда он увидел раздосадованного Тео. — И без глупостей, ясно? Вопрос сторожа скрывал угрозу. Чарли отлично понял одно: этот Тео очень не вовремя попался на ночь глядя и лишился возможности исполнить какие-то свои личные дела. И теперь он был крайне недоволен своей неудачей. — А как же иначе? — ярость исчезла с лица Тео, он удивился столь невинно, что Чарли легко бы повёлся на это. Но затем мальчики встретились взглядами, и беспокойство вернулось. Сторож удачно предотвратил возможную опасность. Чарли не мог объяснить, что именно могло бы случиться, но уверенность в этом не покидала его. Просто, идя наравне с этим долговязым Тео, славящимся не только острым языком, но и такими же чертами лица, интуиция беспокойно нашептывала ему быть настороже.