Бажённый

Вся ночь прошла в бесполезных метаниях по кровати: матрас у них был явно не из лучших, несмотря на дороговизну проживания здесь, если верить отцу. Чарли ощущал, как пара пружин впивалась ему в позвонки. Дискомфортно, больно и просто раздражающе. Фыркая от злости, в три часа ночи юноша вовсе встал и побрел к выходу из комнаты. Пока что его заселили в отдельную спальню, и соседями его были разве что комары с улицы. Помещение казалось необжитым и отличающимся по своей структуре от другой части здания: как будто постепенно достраивали, увеличивали поместье, создавая новые комнаты, но совершенно забывая о соблюдении общего стиля. Несколькими часами ранее Чарли не удержался от искреннего любопытства, часто отставая от сторожа и этого неприятного ученика, изучая явно пережившие больше пары десятков лет старинные стены. Каждый камень надежно лежал на своём месте среди других собратьев, и лёгкая потертость с микротрещинами украшали его. Если хозяева этого пансиона выкладывали при рекламировании подобные фотографии, Чарли не удивлён выбору его родителей. Горевшие факелы над ними подчёркивали атмосферу, полную вековых историй. — Завтра у тебя ещё может не быть занятий, дождёмся приезда твоих родителей. Ричард кашлянул, но впервые сдержался от схаркивания слюны. Видимо, и для него было кощунством совершать такое внутри здания. Они остановились в неожиданном месте, неприметном для посторонних глаз. Тёмная дверь сливалась в оранжевом освещении факелов. Чарли непонимающе посмотрел на сторожа, ожидая объяснений. — Чего ты встал? Иди же! У него что, в порядке вещей лишь приказывать? — Мне идти… спать? Спрятанный в тени Тео тихо рассмеялся. До этого он не принимал участие в разговоре, даже не обращал внимание на Чарли после того мрачного, не обещавшего ничего хорошего взгляда на улице. — А чем ещё ты бы хотел заниматься ночью? Холод неприятно обволакивал предплечья Чарли, медленно распространяясь на грудь и дальше. — Я… — застопорившись, юноша неуверенно посмотрел на Тео. Вопрос от брюнета прозвучал очень странно. Это была не просто издёвка. — Не знаю, а у тебя… есть идеи? Ему не под силу говорить так же нагло и высокомерно. Чарли моментально покраснел, понимая, каким он жалким выглядел сейчас. Наверняка Тео уже думает над тем, как окончательно сбить его с толку. Однако едва знакомый ученик нахмурился и медленно обошёл сторожа, чтобы быть в шаге от Чарли. Напряжение между ними разрасталось, хотя должных причин на то не было. Они даже не знают друг друга толком! Но это не меняет факта жгучего чувства при секундном взгляде друг на друга — неприязнь. Позже в кровати Чарли ссылался на то, что Тео — обычный мальчишка, возомнивший себя королем школы или, в их случае, пансиона. Таким людям не нравятся новые ученики, которые срывают тайные планы. — Хватит глупостей! Время уже позднее. Тео, тебе тоже пора идти в свою спальню и спать! Сколько прошло минут до раздражённого оклика сторожа? Тео, ранее будто и не дышавший, замерший над Чарли с пугающей близостью, резко отпрянул и недовольно выдохнул. — И нечего мне тут закатывать глаза, Тео! Иди в свой блок! На самом деле, в момент их молчания и рассматривания друг друга пронеслось не больше десяти секунд. Потеря счёта времени, пространства — это одна из странностей, появляющихся в обществе Тео. Но Чарли решил не зацикливаться на этом, покорно проходя внутрь тёмной комнаты, где ему предстояло провести ночь. Впереди много знакомств с, возможно, более жуткими учениками, и если он будет с каждым так нервничать, то без хорошего успокоительного оставаться спокойным не удастся. Хотелось верить, что причина бессоницы действительно была не в этом Тео. С какой стати ему так усердно размышлять о нём? Нет, конечно, виновата именно неудобная кровать. Нужно сказать об этом завтра. Чарли решил обязательно сделать это, тихо прикрывая за собой дверь глубокой ночью. И сейчас, вслушиваясь в тишину коридора, никто не застиг его врасплох отчитыванием о нарушении комендантского часа. Иногда его шаги сопровождались скрипением половиц. В отличие от стен, полы были ненадёжными. Чарли не сразу решился уходить далеко от своей комнаты, продолжая прислушиваться. Но когда он включил фонарь от вспышки в телефоне, ему стало немного легче. Этот холодный свет напоминал ему о былых моментах прошлого, такого близкого, но по расстоянию слишком далёкого. Если Чарли настигала похожая бессонница, он любил так же с телефоном блуждать по их квартире, пробираясь на кухню за чем-то вкусным или в библиотеку для позднего чтения — а то и всё одновременно. Порой он так увлекался чтением в ночи, что не замечал наступления утра и выходил из гипнотических рассказов только после криков родителей. Мама всегда очень злилась, замечая пустую коробку из-под сока или фантик на столе. Она ненавидела любую грязь, а папа не выносил её криков. Поэтому они могли начать ругаться без повода, срываясь друг на друге. Чарли почти всегда успевал незаметно убегать в школу без завтрака, чтобы не попасться под горячую руку. Никого. Ни дежуривших, ни сторожа Ричарда. Это радовало, хотя вызывало сомнения. Разве в таких заведениях учителя или другие работники не должны тщательно следить, чтобы никто не выходил наружу? За каждым поворотом Чарли готовился увидеть других обитателей пансиона, но вечно его встречали одни потушенные факела да приоткрытые окна. Иногда их створки зловеще скрипели под гнётом порывистого ветра. Ему просто нужно в туалет. В комнате с недавним современным ремонтом и полным минимализмом он не нашёл ничего, кроме шкафа да рабочего стола. Даже стул забыли поставить! Лишь теперь Чарли возмутился этому факту: ускорив шаг, он уже шёл по коридорам увереннее и бесстрашнее. Постепенно злость просыпалась в нём наравне с нежеланием спать. Над ним словно насмехались, наблюдали за его реакцией потехи ради! Тогда с какой стати ему бояться быть застуканным? Поправляя спадавшую широкую футболку на худощавом плече, Чарли рассеянно приостановился у очередного прохода. Он с отстранением поднял взгляд. Вырисовывающийся из темноты человек стоял далеко. Ни лица, ни пола определить он не смог бы. Вся напыщенность Чарли моментально испарилась. Всё-таки воображать себя наглым гостем проще, чем становиться им на самом деле. С пристыженным видом юноша опомнился: невежливо молчать перед, возможно, учителем и чего-то ждать, как невежда. — Извините! — нерешительно начал Чарли и направил свет телефона на силуэт впереди. — Вы не знаете, где… где… Последнее слово он так и не произнёс, почему-то забыв напрочь, как говорить. Там, куда светил фонарь, никого не оказалось. Не медля, Чарли стремительно побрёл обратной дорогой. Внутри пульсировал ужас от непонимания, неизвестности. Он ненавидел себя за эту беспомощность и под собственные оглушающие шаги решился повернуться лишь раз напоследок, отчаянно вспоминая, бывают ли обманы зрения при сильном стрессе и плохом сне. Это мог быть кот или другое животное, но никто из них не обладал таким высоким ростом. Его тёмные глаза отражали свет совсем не по-человечески. *** По-прежнему создавалось ощущение, что он пребывал где-то в полусне. Голова раскалывалась: лишь на час удалось погрузиться в сон, но этого было недостаточно. Точнее, кто-то ровно в восемь утра настойчиво принялся барабанить в дверь комнаты юноши. Вяло приподнимаясь, Чарли некоторое время ждал, что разбудивший зайдёт внутрь. Но узнаваемый отовсюду голос сторожа Ричарда снисходительно приказал Чарли собираться и выходить без лишних беспокойств. Что ж, хотя бы немного времени есть на попытку взбодриться. Невидящим взглядом перебирая одежду в своём огромном рюкзаке, Чарли краем уха уловил плохо различимые голоса и топот проходивших мимо ног. В отличие от ночи, теперь пансион взаправду был обитаем. — О, Чарли! — не успел понурый мальчик полностью перешагнуть порог, как его вместе с объятьями матери заволокло её сладкими духами. — Мы ждали тебя! Насколько это было возможным, Чарли осмотрел сквозь упавшие на его лицо волосы мамы происходящее поблизости. Чуть в стороне стоял отец, который разговаривал с бледноватым, но по движениям резвым, полным жизни мужчиной. — То есть вы уже давно здесь? — пролепетал юноша, когда Татьяна отступила от него и начала осматривать сына. — Приехали, как смогли, — пробормотала женщина, увлёкшись внешним видом Чарли. Она со скептицизмом провела ладонью с несколькими осыпаннами камнями кольцами по его мятой рубашке. — Я же складывала тебе все в рюкзак аккуратно! Когда ты умудрился всё превратить в такой вид?.. Мы уже уезжаем, необходимо успеть подготовиться к приёму гостей. Дорога к твоему пансиону занимает слишком много времени. — Тогда зачем вы не поискали школу поближе к городу? — чуть дрожащим голосом спросил Чарли, а улыбка радости от встречи с родителями быстро сменялась на плотно сжатые губы. Всё больше он разочаровывался в них. Болезненное состояние овоща усиливало все негативные эмоции. Может, поэтому его слова Татьяна проигнорировала, посчитав его сегодня чересчур капризным, и наверняка после хорошего сна он будет только благодарить их! Она мягко улыбнулась и будто только вспомнила об отце с каким-то очередным новым лицом. Вежливость в их семье — самое главное правило. — Чарли, познакомься, это твой директор, — повысив тон, чтобы перекрыть голоса спешащих на уроки других подростков (причём здесь были и девочки, и мальчики), Татьяна настойчиво подтолкнула замершего Чарли к бледному мужчине. Речь Михаила с директором прервалась. Оба заинтересованно повернулись в их сторону с одним единственным отличием: отец на долю секунды торопливо осмотрел потолок и стены, а затем с неудовлетворением вздохнул. Часов здесь не наблюдалось, а его нервные движения плечами и часто хмурившийся лоб намекал о желании поскорее уехать. — Подойди же ближе, мальчик. Не бойся. — Директор не обладал никакими особенными качествами, как сторож Ричард, не отторгал, и голос его оказался очень приятным, глубоким. — Меня зовут Артур Бэнкс. Должно быть, ты слышал о роде Бэнкс? — Да, — на автомате ответил Чарли и уже потом задумался над смыслом вопроса. — Но я не знал, что кто-то остался из их рода… — Чарли, неужели уроки истории прошли напрасно? — полушутливо вмешался в разговор отец. Михаил не любил, когда сын открыто признает своё незнание в чём-то. Однако директора абсолютно не смутила реакция Чарли, наоборот, он одобрительно кивнул, и его густые тёмные усы вздрогнули, скрывая полуулыбку: — Что ж, теперь ты знаком с одним из них. Я, скажем так, косвенно причисляюсь к ним, если считать множество ответвлений в виде кузенов, четвероюродных сестёр и прочих… — на этом моменте мистер Бэнкс задумчиво умолк, будто позабыв название нужного слова, — …родственников. Но даже я порой путаюсь в том, кто и кем мне приходится! Лучше расскажу тебе о самом пансионе. Пусть головная боль никуда не делась, но Чарли всерьёз увлёкся рассказом директора об истории этого поместья под названием Кингстон-Лейси. Многое из рассказа он уже слышал, например то, что здесь хранилось щедрое количество портретов выдающихся художников, собранных Уильямом Бэнксом. Хотя этой ночью он не замечал ничего, кроме голых стен. — Я позаботился о том, чтобы перенести всё в классы и библиотеку, — словно прочитав его мысли, пояснил Артур. — Очень рискованно оставлять картины в таких шумных местах, как коридор. Особенно во время перемены. Глаза отца внезапно загорелись, он решился снова поучаствовать в дискуссии, но в более корыстных целях. — Вы не продаёте их? Татьяна стояла рядом с Михаилом, и по её лицу было видно, что она смутилась такому прямому вопросу от мужа. С неестественной улыбкой она положила ладонь на его плечо и сильно сжала. — Я бы не стал уничтожать результат сборов искусства Уильяма ради денег, — спокойно сказал директор, краем глаза заметив беззвучный конфликт между родителями Чарли. — Но я, кажется, уже всё обсудил с вами. Вы не опоздаете на… В карих глазах усатого директора Чарли прочитал намерение подыграть его родителям и поскорее спровадить их. Артуру не понравилась меркантильность Михаила. Опомниться первой решила мама: — Да, нам нужно поспешить… Самое главное мы уже сделали, — Татьяна обеспокоенно раскрыла кожаную мини-сумку и беспорядочно искала что-то. — Очень много неудобных дел одновременно… — Мы успеем, успокойся, — холодно осадил жену отец, но последовал её примеру: застегнул пиджак, разгладил недавно отросшие пряди светлых волос. С отстранённым видом он повторно взглянул на Чарли, затем на Артура Бэнкса. — Мы будем звонить раз в два дня нашему сыну. Это можно будет устроить, надеюсь? Поначалу честно слушая, Чарли без интереса изучал проходивших детей младше или примерно одного с ним возраста. Каждый был облачён в тёмно-зелёную форму. У него ещё не было такой же. — Уверяю, вы не пожалеете, что выбрали наш пансион, — донеслось до мальчика горделивые слова директора. — Как я уже говорил… Обсуждение о наличии интернета сменилось на другое, не заинтересовавшее Чарли так же сильно, как проходивший в метре человек. Только одного из учеников он знал по имени. Тео прищурился, почувствовав на себе чьё-то внимание. Невольно засматриваясь на него, в сознании мгновенно появилось два воспоминания: одно логичным образом касалось их необычного знакомства с Тео. Другое вызывало образ двух зловещих светящихся глаз в темноте. Чарли не имел никаких доказательств, определить личность тёмного силуэта поздней ночью было невозможно. Несмотря на это, он не мог отделаться от мысли, что эти два воспоминания как-то связаны друг с другом. — Извините, а где здесь… — Чарли ощущал себя глупо и постыдно, словно он совершал какой-то грех. Под вопросительным взглядом директора он решился спросить: — Как мне попасть в ванную комнату? Почему-то именно в данную секунду ему необходимо было уйти куда угодно. Тяжело задышав, Чарли с трудом отвёл взгляд от почти скрывшегося за поворотом Тео. Тот, в свою очередь, до последнего следил за ним, оборачивался, точно подражая недавнему бескультурному любопытству Чарли. — Она этажом выше. — Как из тумана обратился к юноше мистер Бэкс, а родители лишь кивнули сыну в знак прощания, с неловкостью приобняли его и направились вслед за гущей учеников. Чарли потом очень жалел, что не сказал им даже «до встречи» из-за непонятного состояния. — Как и твоя постоянная комната на будущий год. Или ты думал, что будешь всегда проводить время в той каморке, куда завёл тебя наш сторож? — А?.. — Тебя переселят в другую комнату, — мягко повторил директор, склонив голову. — Прости его за это, он позабыл мои указания и решил сделать по-своему. В этом крыле никто не живёт уже много лет. Только иногда проводят уроки. Чарли, с тобой всё в порядке? Никто больше не смотрел на него таким образом. Только директор и случайные, микросекундные пары глаз безобидных учеников. Чарли облегчённо выдохнул и разжал кулаки: он не заметил, что весь покрылся холодной испариной. — Конечно. Мне просто нужно принять душ… Вот и всё. — Эстрейя проводит тебя, — директор кого-то знаком позвал подойти к ним. — Затем ступай в двадцать пятую аудиторию. К концу урока успеешь, думаю. Ты же хочешь приступить к занятиям сразу? Чарли ничего не ответил, отвлёкшись на замершую возле них девочку. Или почти девушку? Из-за её крошечного роста, бесцветных бровей и волос возраст определить было сложно. Но уверенный вид Эстрейи и ее красноречие подсказывали, что они были как минимум ровесниками. Как глупый зверёк он пошёл второпях за ней. Несколько раз Чарли пытался заговорить, однако весь вид девочки показывал недружелюбие и презрение. Ни разу не взглянув на него, она ловко перепрыгивала через ступеньки, не уставая и не замедляясь. Вымотанный после тревожной ночи Чарли под конец задыхался от усталости. Он молча сносил потемнения в глазах и сухость в горле. — Мы пришли. Эстрейя шла в том же быстром темпе. Она твёрдо решила не задерживаться по пустякам, и всё, что он получил от неё — это небрежный взмах руки, указывающий на большую дверь слева. — Спасибо, — смущённо поблагодарил Чарли, но его никто не слушал: эта хрупкая девочка уже направилась на урок, не удосуживаясь дождаться его благодарности. — Ну, ладно… Почти не расстроенный, он побрёл к одной из душевых кабин, оглядываясь и снимая одежду. Ванная комната подтверждала слова директора о величии этого поместья — не сравнить с его местом ночлега здесь. Позолоченный потолок, старинные с росписями краны и много пространства со светом: атмосфера уместно вписывалась под желание расслабиться и забыться. К его везению, в комнате никого не было, так что позже он приоткрыл шторку, позволяя накопившемуся пару разнестись по помещению. Чарли стоял над льющейся прямо в лицо горячей водой и блаженно прикрывал глаза. Определённо, ему стало лучше. Если кто-то спросит о действенных способах устранить основные последствия бессонной ночи, Чарли с уверенностью посоветует принять душ или ванну. Эффект обновления бодрил и вселял новые надежды. Может, всё не так плохо, и родители правы? Может, ему придётся по душе пансион. Непонятный, с лёгким эхом звук донёсся до него, выводя из эйфории. Чарли разлепил глаза, тут же шикнув от попавшего в чувствительные места шампуня. Звук не прекращался, с периодичностью лишь замолкая. Что это?.. Похоже на звонок, но будто как из старинных фильмов, когда использовали способ оповещения о начале урока через колокол. Наверное, пора поторопиться. Чарли наскоро обернул на бёдрах тёмное махровое полотенце и осторожно, чтобы не поскользнуться, подошёл к двери. Он хотел проверить, верно ли понял значение звона, дабы не бежать зря. Дверь не желала поддаваться. Кто-то, перешёптываясь в компании, запер её снаружи. Эти несколько людей, громко топая, умчались прочь, оставляя эхо смеха и бедного Чарли в одном полотенце на бёдрах. — Прекрасно! Он с тоской вернулся к зеркалам у раковин, медленно повернул кран. Смывая остатки пены ледяной водой, его внимание вдруг заострилось на отражении: в другом конце душевой виднелось приоткрытое окно, тянувшееся до потолка.