Бажённый

Царила глубокая ночь, а полная луна освещала руины замка. Как обычно, во время охоты они снимали гостиницу в деревне поблизости, но Артур частенько любил ускользать тогда, когда все уже спали. Так он сделал и в этот раз, опасаясь, что получит от брата или отца, если они узнают, если его кто-то выдаст. Но никто не выдаст, потому что никто не заметит. И никто не узнает, потому что никого не было с ним в эту ночь в этой пустой гостинице — был только Теодор, которого он встретил на своей ночной вылазке и привел в гостиницу, в свою кровать. Никем не замеченные, никем не пойманные. И хотя ночью было лето, утром, когда Артур вышел на порог, была зима, без снега — он просто это знал. Желая закурить, мужчина нажимал колесико зажигалки, как вдруг поскользнулся на ровном, даже нескользком крыльце. И тут, словно из-под земли, возник Эрнест, а еще через мгновение Артур оказался в психиатрической лечебнице. Преодолевая бесконечные коридоры, похожие на те лабиринты, которые были на сгоревших чертежах, он наконец добрался до телефона и позвонил Кристоферу, желая ему во всем признаться и все рассказать — он так и сделал, но, выслушав его, Крис по ту сторону провода ответил, что уже и так давным-давно все знает. Огорошенный, Артур выронил трубку, а гудки, раздававшиеся из нее, казались оглушительными. Он снова собрался повернуть колесо телефона, чтобы позвонить кому-то еще, как вдруг откуда-то возникли работники лечебницы, одетые на египетский манер. Они подхватили его под руки и потащили в подвал в доме Бэнксов в Лондоне. Артур смотрел, как его тащат и не понимал, почему он не сопротивляется. На самом деле, он давно смотрел за всем происходящем, но только сейчас стал мысленно задаваться вопросом, почему это происходит и почему эти люди тащат его в подвал их дома — ведь эти люди вовсе давно не люди, а мумии. Хотя когда-то были людьми. Они забинтовали Артура, как если бы хотели сделать из него мумию, а после затолкали в саркофаг, откуда-то взявшийся в центре погреба. Затолкали и закрыли его там: было темно и душно, бинты лезли в рот, мешали кричать, Артур больше не видел себя со стороны, не мог видеть — он был внутри этого саркофага, затянутый до невозможности. Казалось, еще немного, и задохнется, но не потому, что воздух в саркофаге закончится, а потому, что бинты обвивались вокруг шеи, как петля… Вдруг кто-то нажал на кнопку, и саркофаг изнутри пронзило иглами. И Артура пронзило иглами. Он закричал. В спальной горел прикроватный светильник, над ним нависал обеспокоенный и испуганный Кристофер. — Ты снова кричал во сне, а я не мог тебя разбудить, — прошептал он. — Но я же проснулся, — Артур усмехнулся, желая казаться беззаботным, хотя сердце его отбивало чечетку, потому что реальность происходящего, пусть и бредовая, казалось ощутимой даже наяву. Крис погасил светильник. — Меня это очень пугает, — прошептал он, ложась рядом. — Что твой доктор говорит по этому поводу? — Ничего, я ему не рассказывал. — Артур… — Крис нахмурился, поворачиваясь к нему лицом. — Это, скорее всего, побочка от снотворного. — Ты же сегодня не пил снотворное. Артур молча улыбнулся и ничего не сказал. — Что тебе снилось? — тихо спросил Крис, помолчав. — Какие-то люди закрыли меня в железной деве. — Что за люди? — Не знаю, — Артур вздохнул, устраиваясь поудобнее. Но он знал. То были его родители. *** «Будь и моим дядей». Да. Вот что думал русский мальчик, когда Артур согласился быть кем угодно, стоило Чарли лишь захотеть. Правда, вряд ли подразумевалось отсутствие границ до такой степени… И это все равно неосуществимо. Чарли не являлся родственником Артура: можно воображать, думать, а что бы было, если бы… если бы, но не взаправду. У Теодора имелось преимущество — кровь Бэнксов. Завидовал ли Чарли? Кажется… Но без этого он бы никогда не открыл в себе такую тягу к… этим плохим вещам. Не то, чтобы Чарли был фанатом инцеста или разницы в возрасте, просто… Ах, или он прямо сейчас обманывает себя? И недавний образ Тео при ласканиях… К чему это? Почему подсознание Чарли вспомнило не только Артура, но и Тео? Ответ упорно прятался, но краем глаза он уже успел увидеть его. Все так очевидно и при этом непросто! Оба они… Не только Артур, но и Тео… они как единое целое, прекрасное и отвратительное. Нет… Нет-нет, они ни в чем не виноваты. Разве что Чарли не следовало быть любопытным на каждом углу… Может, будучи незаинтересованным, он бы так и дружил с Сэмом и видел в Тео лишь избалованного директорского племянника? И не пытался бы тайком произнести вслух заветное, сладкое слово… Инцест. Как мелодично, цепко выходит оно из его уст! Папочка… Дядя. Дядя Артур. Согласился ли бы Артур усыновить его тоже? Они бы могли быть как полноценной семьей и… делать всякое. Но в этой неосуществимой мечте он позабыл о главном препятствии и для него, и для Тео: Кристофере, который явно не стал бы жить в подобном гареме. Чарли поджал колени к животу и беспокойно перевернулся на спину, как бы выныривая из дремоты, где он потерял контроль — пусто уставился в тёмный потолок, чуть освещённый начинавшимся рассветом, затем поморгал, зажмурился и снова открыл глаза, шумно выдыхая. Что за чушь?! Нелепость! Неужели он посмел подумать о полиаморной жизни, да еще с педофилией и инцестом? Мораль, вежливость — все воспитание, вложенное в Чарли родителями, бунтовало против гадких фантазий, игнорировало правду и отторгало. Это все бессонница, верно. Каждому взбредёт в голову разное… Ему нужно отпустить все и попробовать заснуть. Убаюкивая себя этими успокоениями, подросток едва ли смог полноценно отдохнуть. Вторая подряд ночь прошла в тревожных размышлениях, сделав глаза Ельникова краснее и воспаленнее. Стук неизвестного ранним утром этой пятницу поначалу будто был его галлюцинацией, а не наяву. Но после повтора Чарли неохотно поплёлся к проходу, отпирая гостю дверь. Гадать, кто бы это мог быть, сил не хватало. — Чарли, доброе у… Ты хорошо спал? — Артур не закончил своё приветствие, заметив, в каком вялом состоянии мальчик. Впрочем, факт раннего визита директора тоже говорил о взаимном недобром утре. Очень неуютно и странно увидеть его приход, когда ночью Чарли рьяно думал об Артуре. Будто тот услышал его зов или прочитал мысли… — А… Ага… — боязно промычал подросток, поверив на секунду в свои страхи и пристыдившись. — Я тоже… плохо, — вздохнул мужчина, не обратив внимание на его маленькую ложь. — Видимо, из-за полнолуния. — Вы верите в астрологию? — оживился сразу Чарли, шире распахивая глаза и выпрямляясь. Они стояли так, что каждого отделяла граница в виде порога. Чарли не решался пригласить его к себе, а Артур и не напрашивался, устало опираясь рукой о стену в коридоре. Одет он был уже в тёплое пальто и обмотан махровым шарфом цвета индиго. — Исключительно, когда она совпадает с моим состоянием, — хмыкнул Артур. — Чарли, ты бы хотел вновь поехать ко мне домой сегодня после уроков? Загипнотизированный его шарфом Чарли вздрогнул. — Да, конечно! Только… — горячая радость быстро остыла за разочарованным: — …снова в качестве парня Тео? — Вариантов у нас не так много. — Мы могли бы с ним притворяться просто друзьями… — После расставания люди обычно не ездят друг к другу в гости, — мягко заметил Артур, но улыбнулся, ему понравилась попытка Чарли придумать что-то получше. — Да… Я понимаю, — решил смиренно согласиться подросток. Их глаза одновременно излучали тоску. Чарли задался мысленным вопросом, кто из них первый скажет пожелания хорошего дня, но ему так не хотелось заканчивать беседу… — Ну, что ж… А пришел я не только за этим, — через полминуты молчания сказал Артур, зачем-то кашлянул, хотя не простудился, и монотонно продолжил: — Видишь ли, мы с Кристофером собрались вечером на выставку… Тебе придётся побыть несколько часов вдвоём с Тео. Я не уверен, что это хорошая идея, я бы взял вас тоже, однако Кристофер пригласил именно меня, и… — он не договорил. — Думаю, ты понял. Тошнота от недосыпания вдруг усилилась, да и все вокруг как-то неприятно давило, и незаконченная фраза дополнилась автоматически в голове: Кристофер пригласил Артура на свидание. Свидание. Они же вместе… А Тео с Чарли, конечно, будут лишние. — Я понял, — тихо произнёс русский мальчик, отведя взгляд на окно рядом с плечом Артура. Не хотелось показывать свою расстроенность. — Ты справишься с Тео один? Сдержанный кивок. — Точно? Хм-м… — мужчина тоже погрустнел и постарался и себя, и Чарли отвлечь, вытаскивая из кармана что-то маленькое и блестящее: — Возьми-ка. Увидеть обручальное кольцо было куда эффективнее для пробуждения, чем выпить двойной эспрессо. — Ой… — отступив назад, словно ему давали заведенную бомбу, Чарли виновато пролепетал: — Я думал, что… Прости, Артур! — Не за что прощать. Оно давно твоё, Чарли, каким бы удивительным способом не досталось тебе. Но… — Директор внимательно посмотрел на него и доверительно вложил в его горячую, дрожащую ладонь кольцо. — Будь повнимательнее, договорились? Прохладные пальцы Артура надавили на кисть Чарли и заставили сжать ее в кулак. Кольцо было надежно скрыто от их глаз в иллюзорном безопасном месте, как и остальные грязные секреты семейства Бэнкс. *** После литературы, прошедшей, как по маслу, что бывало редкостью благодаря его стараниям, Теодор подошел к профессору Миллингу — со стороны можно было подумать, будто хотел задать какой-то вопрос или что-то уточнить по поводу домашнего задания. Доггл что-то настойчиво пытался доказать учителю, а Теодор уже мысленно проклинал его. За такую наглость надо придумать Оливеру какую-то пакость, он заслужил. Сколько можно еще заставлять его ждать?! И Миллинг тоже хорош! Игнорировал, будто Теодора вовсе не было рядом. — Чем могу помочь, Теодор? — любезно улыбнулся учитель, когда Доггл наконец отчалил от преподавательского стола. — Я нашел твою ручку, — прошептал Тео, кладя перьевую ручку на стол. Крис тут же взял ее в руки, словно желал удостовериться, что ручка действительно его. Тем временем помещение наполнялось учениками из параллельного класса. — Где ты ее нашел? — Возле учительской, случайно заметил, — Тео улыбнулся. Кристофер тоже улыбнулся и кивнул: — Спасибо, что вернул. Прозвучало так, будто он ему не поверил, однако Тео сохранил на своем лице прежнюю улыбку и помедлил, будто желая что-то еще сказать, но не решаясь. — Что-то еще? — Нет, ничего. Хорошего тебе дня, Крис. В дверном проеме Тео остановился и оглянулся — Миллинг провожал его взглядом. Интересно, что он подумал? Понял, что Тео стырил его ручку, чтобы потом вернуть? Или решил, что обронил ее, а Тео по счастливой случайности нашел? На самом деле, Теодор, заходя вечером к дяде, увидел папку Миллинга на тумбе в прихожей и решил в нее заглянуть — так, любопытства ради. Информация, пусть даже незначительная, никогда не помешает, учитывая новый план подростка. В папке лежала ручка, и, зная, что эта была любимой Кристофера, он решил ее прикарманить. Не чтобы досадить, а с целью совершить благое дело. Или почти благое. Миллинг и раньше бывал рассеянным — Теодору ли не знать, в какой лихорадке тот проверял все свои вещи в самый последний момент так, будто до этого не собирал их со всем усердием. Однако, какое недоверие… Впрочем, Тео сам бы едва ли поверил кому-то, если бы его задирали, а потом сменили гнев на милость. Вот и Миллинг не верил. Чувствовал подвох? В любом случае, придется его переубедить. Это даже уже не досаждало — было похоже на игру, где трофеем служил Артур, а Миллинг — одной из мишеней, в которую необходимо попасть, чтобы завоевать главный приз. Едва он вышел из класса, как его тут же догнала Менди. Вот чего уж он меньше всего ожидал, увлекшись своими завоевательскими размышлениями! — Тео, можно поговорить? — зашептала девочка, словно говорить предстояло о чем-то секретном. Теодор молча кивнул и прошел с ней по коридору в сторону от литературного класса, чтобы подойти к свободному окну. — Вчера Эстрейя сказала, что хочет кое-что мне показать, потому что ты ее попросил, а потом заперла меня в коморке в прачечной. Я просидела там, пока меня не нашел охранник. Тео нахмурился. — Я ни о чем таком ее не просил. Менди широко улыбнулась: — Я подумала точно так же, но решила, что тебе стоит об этом знать. — Весьма любезно с твоей стороны сообщить мне об этом… — Не переживай, я не буду об этом рассказывать директору, только хотела кое-что спросить у тебя, — горячо зашептала Менди. «Так и знал — ей что-то надо» — подумал Тео, подавляя раздраженный вздох. — Ты поедешь на выходные домой? — Собираюсь. Менди довольно кивнула, прикрыв глаза. — В таком случае, желаю тебе счастливых выходных, увидимся в понедельник! Она упорхнула в класс литературы, мимо Кристофера, стоявшего всё это время в дверях и наблюдавшего за ними. Зачем ей знать, поедет ли Тео домой на выходные или нет и при этом так пренебрежительно относиться к выходке Эстрейи? Юноша надеялся, что они вцепятся друг в дружку и этим избавят его от своей компании, погрязнув во взаимной вражде и неприязни. Она явно что-то задумала. Но что? Сложно было понять, учитывая, что он начал общаться с ней на этой неделе. Ельников явно знал Менди дольше. Но спрашивать у него про Менди было верхом идиотизма, как казалось Теодору. Поиграв в безмолвные переглядки с Кристофером, юноша решил избрать более длинный путь к следующему классу. Что бы Миллинг там себе ни думал, даже если помнил, что видел ручку уже в комнатах Артура, пусть поломает голову над тем, почему Тео стырил ручку, а потом вернул. Хотя, наверное, ответ прост — решил сделать пакость, а потом передумал. Или нет? Знать бы, что там думал Кристофер… Предложение Юджина «отбить» Миллинга у дяди уже не казалось ни смешным, ни обреченным. Жаль, Артур не знает, как Тео изощрялся ради него… *** Выставка по непризнанным картинам одарённых художников шла целую неделю. Кристофер рвался пойти туда ещё в четверг. К досаде его, Артур настолько устал от «семейных» страстей и завалов на работе, что очередное новое место с кучей незнакомых людей, где нужно держать себя в руках, притворяться сдержанным интеллектуалом (вторая категория относилась к нему, но не сдержанность нынче) не вызвало в нём восторга. Около часа они обсуждали эту дилемму и пришли к единогласному решению: пойти сегодня, в пятницу. Было бы отлично в субботу, но музей искусств тоже отдыхал на выходных. Ожидание завершения уроков, отправка парочки сообщений коллегам, проверка документов — и, наконец, Артур мог запереть свой кабинет на ключ. Теодора он предупредил о выставке буквально в последний момент, у ворот пансиона, позволив Чарли с Кристофером пройти дальше за обсуждением необычной темы — сайтом про анальные виды утех и подручные средства для этого. Русский мальчик успел только тревожно обернуться на Артура с Тео и вынужденно выслушивать дальше деликатные тонкости. — Значит, — тихо, мрачно заговорил Тео, — оставляешь меня с Ельниковым, а сам едешь веселиться? — Не вздумай ничего натворить, — сразу пригрозил Артур, прекрасно зная характер племянника. — И мы ненадолго. Позволь и мне отдохнуть от тебя. Действительно, они с Кристофером давно никуда не выбирались. А когда Артур проводил время в одиночества — это было мучительно и самоуничтожающе, по типу употребления наркотиков. Хватит губительных досугов, он честно заслужил нормальный отдых, как у нормальных людей! Да и перспектива быть дома в компании всех любовников не прельщала, Артур согласился и по этой причине так же. — Позволить? А ты что, устал? Устал от меня? — с каждым новым словом Теодор морщил рот в гневной физиономии всё заметнее, а голос совсем перешёл на злой полушёпот. Артур быстро проверил, не приостановились ли на полпути Крис с Чарли, а затем возложил обе ладони на плечи племянника, нарочито болезненно сжимая их. — Представь себе! — шикнул мужчина, склонившись ближе и обдавая Тео своим дыханием. Оба Бэнкса жевали вишнево-мятную жвачку. Их угостил Чарли в качестве гостинца из России, завалявшегося где-то в рюкзаке. Ничего особенного, но Тео как-то странно вдохнул воздух, и ноздри его чуть вздрогнули. — Так уж и быть, дядя, — племянник обманчиво дружелюбно улыбнулся. Непонятно, почему Тео согласился столь быстро, когда до этого изображал возмущение… Мужчина моргнул в тот момент, когда полупрозрачный шар стремительно появился из приоткрытых губ юноши, раздуваясь и раздуваясь. Артур не ожидал такого ребячества и не успел отойти: резинка достигла своих пределов и взорвалась. Часть бывшего шара осталась на его щеке. — Но с тебя причитается, — ласково закончил Теодор, любуясь проделанной работой, демонстративно выплюнул остальную резинку куда-то в траву и последовал через калитку — догонять Криса с Чарли. Артур задержался на полминуты, чтобы полностью избавиться от чертовой жвачки на своём лице. Он ощущал себя учителем из старого романтизированного фильма, которого дразнила влюблённая в него звезда школы с этими примитивными издевками. Сколько ему лет, чтобы терпеть это? А Тео? Разве не пора уже перестать искать новые способы соригинальничать? Но мужчина возмущался не совсем искренне, больше из необходимости следовать своему статусу уважаемого директора. В тайне кое-что отличалось. Он тоже наслаждался. *** Вопреки ожиданиям, выставка была переполнена даже в её последний день. Артур не обрадовался, скептически поглядывая на толпу нескольких фотографов и журналистов, особенно мешающихся своими снованиями тут и там. Верно, делали материал для колонки в новостной ленте. А рассказать было, о чём: многие картины затрагивали спорные, резкие темы. Если на одних изображение однополых отношений уже не было новостью, то одна смутила даже Артура. Но не сама суть, а схожесть, невольное сравнение с собой. — Они близнецы, или я ошибаюсь? — задумчиво спросил у него Кристофер, изучая одинаковые лица женщины и мужчины, сплетенные в страстном сношении. Артур едва успевал следовать за ним через эту толпу. — Гм-м… Может быть. — Да нет, точно близнецы! Но это очень интересный подход. Слова Кристофера как буря пронеслись по сознанию Артура. Он побледнел, ещё раз посмотрел на картину и осторожно произнёс: — Правда? Но тогда это инцест… Тебя не отталкивает подобное? — Ах, пустяки! — учитель литературы беззаботно пожал плечами, вскинув руку по направлению к изображению близнецов. Артур успел испытать слабую надежду и даже подумать в порыве чувств как-то намекнуть о своей тайне, но Крис говорил дальше: — Думаю, автор хотел через секс показать, насколько сильна связь между близнецами. Наверное, и секс этот происходит не в реальности, а… как прототип их доверия, близости. Эдакая пантомима. А ты как считаешь, Артур? Как же хорошо, что лишнее не сорвалось с языка! Чего только не взбредет в голову от усталости! Артур подавил разочарование и досаду, коротко ответив: — Полностью солидарен с тобой. Выпитый утром чай намекнул о себе слабым позывом. Артур не стал терпеть и с облегчением ринулся на поиски уборной, чтобы успокоить мысли без лишних глаз. Любезный сотрудник указал ему на красную дверь по левую сторону. Под неугомонный говор гостей и репортеров он с расслаблением нырнул внутрь. Другой человек мыл в раковине руки, повернувшись к Артуру спиной. Кто бы сомневался, что с таким количеством посетителей туалет будет не пуст! — Как выставка? — незнакомец вдруг заговорил, слегка резче и чётче произнося слова. В отражении зеркала они увидели друг друга. — Ты что же, один здесь? — Нет. Кристофер снаружи. И чудо, что вы не столкнулись… Себастьян нарочито медленно смывал мыло с ладоней, ещё и снял все свои перстни, отложив в угол раковины. Он не торопился покидать уборную, любезно дожидаясь, пока Артур после основного дела тоже подойдёт мыть руки. Льющаяся вода тихонько журчала, скрашивая тишину. Здесь была неплохая звукоизоляция, и шум с выставки не доходил до них. Артур мрачно размышлял, что Крис мог запросто поджидать его у дверей туалета. Не мог же он запретить Себастьяну выходить! Но не хотелось позволить им случайно встретиться. Скандала не избежать. — Слушай, — в такт делегату из Оксфорда повторно намыливая руки, Артура вдруг осенило одной глупой, трудноисполнимой идеей. Он попросил Себастьяна прийти завтра в клуб, куда они как раз собирались с Крисом, дабы… — Что же? — насмешливо вопросил фон Гюнцбург, не особо убежденный в успехе плана Артура. — Будешь мирить нас? — Не мирить, а дать возможность поговорить. — От моего вида он уже впадает в бешенство. Не слишком ли иллюзорны твои надежды, а? Они закончили водные процедуры и продолжали стоять с мокрыми руками у длинного ряда раковин напротив такого же длинного зеркала и болтать. — Надежды всегда слишком иллюзорны, а мои — особенно, — усмехнулся Артур. — Что ж, приводи его, если так хочется, чтоб мы поговорили, — Себастьян быстро надевал обратно свои перстни. — А сейчас нам лучше разойтись, иначе объясняться с ним придётся не мне, а тебе. На прощанье они, как обычно, обменялись коротким, откровенным поцелуем в губы. Себастьян скользнул взглядом по напрягшемуся кадыку Артура и попридержал его под локоть, шёпотом повелевая: — Иди первый и уведи его подальше в зал. Я подожду здесь ровно минуту. *** Тео, стоило Артуру довезти их до дома, стремглав поспешил к себе в комнату, злостно хлопнув дверью и явно не собираясь принимать в ближайшее время компанию Чарли. А русский мальчик не расстроился, наоборот подумал, что так даже лучше: он мог спокойно провести время в одиночестве, без вечной ругани и напряжения. Один сидеть в гостиной, размышлять, какие картины поразили Артура там, на выставке… с Кристофером. Ревностное раздражение прошлось и внутри, и снаружи в Чарли: он вздрогнул, хмуро захлопнул книгу, не успев прочесть и пары строк. Невыносимо. Мысли сжирали его, и ноги сами шагнули за порог, в коридор, словно сбегая от воплотившегося в жизнь монстра из укоров и сомнений. Не зря ли он согласился повторно поехать в дом к Артуру? Вдруг приглашение директора неискреннее, больше из вежливости, а Чарли взял и с жаром принял его! Да предложи Артур ему ночевать на кладбище вместе — тоже бесстрашно ринулся бы в путь! Он поджал губы, глядя в отражение в зеркале на стене. Как же мало нужно: не обсудить в спешке все детали, и вот — неуверенность в себе с низкой самооценкой тут же обретали былую силу… На кухне покоя не нашлось. Чайник на плите был наполнен наполовину как минимум несколько дней назад, и осадок с пылью успели образоваться в жидкости. На столе небрежно отложено полотенце, а на раковине отсутствовала губка, будто не успели заменить на новую. Только сейчас Чарли понял, как же много нагрузки у Артура, и как тяжело порой ему всюду успевать и при этом выглядеть спокойным. То ли совесть, то ли желание услышать похвалу от мужчины замотивировали навести порядок на кухне. Это было легко, учитывая английскую прилежность Артура: даже в спешке тот не насорил сильно. В закромах шкафчиков нашлась закрытая пачка спагетти твердых сортов, в холодильнике — ещё не пропавшие сливки. Опыта у Чарли было маловато в готовке, однако мысль, что по возвращению Артур сможет сразу же утолить голод, неторопливо наматывая на вилку лапшу и осторожно погружая её в рот, дабы не обжечься, помогала не останавливаться на полпути. Страх напортачить не позволял ему до последнего отойти в туалет. Хотелось убедиться в идеальности всего. По крайней мере, он много раз видел, как прислуга в России готовила, поэтому всё должно получиться. Вроде, вода давно закипела, соль положил умеренно… Перепроверяя всё, Чарли выдохнул и отправился наконец в ванную. Он не успел чему-либо возмутиться, заходя обратно на кухню и бросая взор на Теодора, склонившего голову над его, Чарли, творением. С чего это ему захотелось выбраться из своей спальни? — Тебя кто вообще учил варить пасту? — прекрасно услышав приход Ельникова, юный Бэнкс развернулся и набросился на него, как бешеный. — Хочешь её испортить?! — Почему? — застывший на месте Чарли почти не испугался нависшего над ним Тео и непонимающе захлопал глазами: — Она же ещё не полностью сварилась… — В этом и дело! Её не нужно, блять, доваривать! Не сразу дошла собственная ошибка. Порой Чарли забывал о различиях меду Россией и Европой. Если для него было в порядке вещей вкушать мягкие, разваренные макароны, то для кого-то это было испорченным блюдом. — Эй… — спохватился Ельников, протестуя: — Ты чего делаешь? — Спасаю еду! — Тео схватил раскаленные ручки кастрюли, шикая от боли, но жертвуя собой ради снятия спагетти с огня и сливания воды. Какого чёрта он диктует свои правила?! Чарли хотел назло выхватить кастрюлю, залить воду и продолжить доваривать, но потом его озарило: Артур — тоже европеец, и кашеобразное состояние макарон не понравилось бы и ему. Тео действительно спас не только блюдо, но и желание Чарли впечатлить Артура. Хотя насчет второго были сомнения… — Вот так, — удовлетворено мешая на сковороде длинные нити спагетти со сливками, юный Бэнкс выудил из одной из скляночек в углу пучок сушеного укропа. — Выглядит неплохо. Пожалуй, и я поем. Наблюдая за ним, Чарли мысленно прикинул, что тогда пасты едва ли хватит на третью порцию. Тихо, сквозь звон вытаскиваемой посуды, он сказал: — Я делал это не для тебя. Рука Тео замерла, сжала сильнее большую деревянную ложку, с помощью которой была наполнена уже одна из тарелок. — Неужели? — притворно дружелюбно улыбнулся тот. — Только продукты не твои, как и дом. Всё здесь — моя территория. Даже воздух… Поэтому изволь садиться и заткнуть свой рот лапшой. На это заявление стоило бы отреагировать, да Чарли так не хотел, чтобы Тео догадался о причине готовки этой дурацкой пасты, о его желании угодить Артуру, что стерпел и покорно перебрался в зону столовой. Иногда лучше промолчать. Первым попробовал пасту Тео. Не смущаясь, накрутил на вилку побольше и, насмешливо смотря на Чарли, с наслаждением пихнул в рот. — Какой я молодец, — жуя, кое-как проворковал Тео. — Отменная паста! Что он хотел этим доказать? Паста тоже принадлежала Чарли в равной мере! — Да, — прищурившись, русский мальчик взял вилку так резко, словно то был нож. Не моргая, сражаясь в гляделки с Тео, он намотал кучу лапши, но не спешил есть, на ходу принимая другое решение. — Ведь готовить начал её я. Без меня бы ты и дальше ел воздух. И назло поддел зубами одну длинную, свисавшую с вилки нить, с хлюпом и невежеством всасывая её. Судя по прекращению жевания Тео, тот был взбешен. Мысленные пожелания смерти друг другу без предупреждения превратились в безмолвное соревнование: теперь каждый причмокивал, всасывая лапшу, ни на секунду не отрывая взгляда от соперника. Каково было условие победы — знала лишь судьба. — Надо же, ты так умело всасываешь… Может, хочешь и мне отсосать? А? — не удержался юный Бэнкс от ехидства. — Чего же ты покраснел? Я всего лишь предложил взять конец моей лапши, а не то, что ты там подумал, Ельников. Чарли закашлялся, но быстро справился с дыханием. Попытка сбить его с пути будет неудачной. Нет уж. Тео так и ждёт его отказа, а он сделает всё наоборот. — Раз это твоя идея, — обдумывая ответ, Чарли сосредоточенно поднёс вилку с новой порцией съедобных нитей в сливках к лицу, — то сам и бери в рот конец моей лапши. Такого Тео точно от него не ожидал, и остановиться в поедании своей порции пришлось уже ему. — Хм… — неоднозначно донеслось от одноклассника. Чарли лишь с неистовым рвением жевал и всасывал дальше спагетти. Всё оказалось примитивнее. Тео никак не докажет своё превосходство, не станет вестись на эти «слабо». Если бы он и… Хлюп! Оглушительный звук был не таким уж громким, но испуг всё усиливал: Теодор отбросил свою вилку в тарелку, уверенно привстал и с жаром, будто голодал неделю, вцепился зубами в другой конец лапши русского мальчика, подчистую всасывая и не желая оставить Чарли хотя бы половины. Он остановился, когда было практически поздно. По самое основание. Душа ошалевшего Чарли хотела выпрыгнуть из тела под цепким, самодовольным взглядом Теодора. Они были вплотную, особенно их губы, застывшие в лёгком соприкосновении. Почти поцелуй… Иногда защитные реакции пугают своих обладателей. Вот и Чарли с ужасом и одновременно трепетом обнаружил, как поддался ближе и полноценно чмокнул Тео. А губы у обоих в масле. Гладкие да скользкие… Кажется, очередь удивляться переходит от одного к другому, словно мяч в игре: Тео застыл и прищурил глаза. Единственное, что сделали оба сразу после маленького поцелуя — инстинктивно облизнули губы. Да только бесполезно за один раз убрать масло. Тут нужна или салфетка, или взаимопомощь… — Неужели ты столь не боишься последствий? Стал смелым, Ельников? — полушёпотом, будто желая напугать и смутить Чарли сильнее, сыпал провокациями Тео. Или же он так скрывал то, что и его можно застигнуть врасплох? — Каких последствий? — спросил Чарли невинным тоном, вытирая губы салфеткой. Внутри у него всё дрожало и горело. Объяснить свою смелость русский мальчик не мог. Наверное, ему вдруг стало интересно… прощупать Теодора. И понять, насколько тот притворяется, делает вид, что дерзок и храбр… — Я помню, как ты шарахался и краснел, когда я делал что-то, вроде… Не закончив и не дожидаясь его реакции, Тео схватил Чарли за плечо и дернул к себе с такой силой, что губы их вновь слились, точнее, впечатались: чудом удалось избежать болезненных ощущений. Непонятно, входило ли это в планы юного Бэнкса, переборщил ли он с силой, но сделанное необходимо было использовать в свою пользу. — Вроде этого, — прямо в лицо Ельникова прошептал вкрадчиво Тео и жестко обхватил его нижнюю губу, бесцеремонно закусывая и обманчиво нежно слизывая капельку крови. — О-ох-х… Этот полувздох-полустон описывал обольстительное смертельное сражение лучшего всего. Единственный подвох — звук вырвался не из Чарли и не из Тео. Кристофер взирал на них в проёме, весь одетый в теплые дорожные вещи, а позади мрачно нависал Артур.