Бажённый

Не удивительно, что Чарли не спал сегодня достаточно хорошо. Какой бы не была идеальная обстановка — никто не мешал, кровать можно выбирать любую, а лучше сдвинуть и сделать двухспальные царские покои, да и окно раскрывай нараспашку при желании, ведь Сэм не станет ворчать от сквозняка и настойчиво плотно захлопывать раму без единого шанса на проникновение свежего воздуха — это не отменяло традиционную первую бессонную ночь. Место новое, а другие преимущества блекли для беспокойного сознания Чарли. Не только это лишало его сладкой дремоты. Пожалуй, не стоило ложиться после полуночи, увлёкшись написанием длинного письма Максу. Уже отправив, он успел сто раз пожалеть и усомниться. Не напрасно ли это все? Вдруг Чарли не так понял, и их общение — лишь краткое мгновение, которое скоро останется в прошлом и забудется? Хорошо, что не сдурил и не предложил Максу, например, переехать к нему. Откуда знать, как разовьётся их дружба? Черт, так хотелось посоветоваться с кем-то, кто знал на своей шкуре, что значит — иметь настоящих друзей и различать их среди новых знакомых! Существовал ли человек, готовый по-доброму помочь, дать совет? Мгновенно вспомнится Артур. Честно говоря, почти в любой ситуации Чарли обращался к нему, сравнивал все на свете с таким сдержанным, мудрым и… горячим директором. Но почему вдруг именно сейчас тело юноши окатило жаром, и распахнутое окно больше не охлаждало? Чарли не контролировал расползавшуюся блаженную, немного лукавую улыбку. Одно открытие приятно порадовало его: если он живет один, значит, пикантных вещей можно больше не стыдиться и не подавлять… А Артур так давно не прикасался к нему! Дарил лишь редкие поцелуи, постепенно доводящие тело мальчика до изнеможения и тоски по большему. Рука Чарли бесстрашно прокралась к животу, но целью было кое-что ниже, нетерпеливо выпирающее и ждущее своей очереди. Он выдохнул, но по привычке замолк и испуганно оглянулся — никого. Фух, показалось… Зря отвлекся: запертая им лично на замок дверь и самодельная (видимо, дело рук близнецов) цепочка словно защищала его от всего опасного в мире… Не верится. Полная свобода. Его собственная комната. Все его. Чарли сильнее обхватил свой член и, стесняясь непонятно чего, попробовал тихо простонать. Вышло смешно, но через следующие две попытки куда лучше. Практика ещё никого не подводила, особенно, когда разыгравшееся воображение рисовало склонившегося над ним Артура, стиснувшего и разведшего обе ноги подростка, дабы дразняще слизывать у него выступающую предсеменную влагу и шептать непристойности. Сдавшись, не ведая о наступавшем утре, Чарли стонал чувственнее и откидывал голову на подушку по максимуму. Он уже не стыдился, привыкнул и забылся в мечтах. Потрясающе правдоподобно, безнаказанно. И, пусть даже Дьявол купит его душу, но это должно произойти снова и в реальности и… и… Фантазии пошли не по плану. Нет. Что он здесь забыл? За пару решающих секунд совершенно спонтанно возник второй образ. Теодора. Он встал рядом, мрачно, беззвучно смеясь, наблюдал за своим дядей и русским мальчиком. Избавиться от воображаемого Тео не удавалось, куда бы Чарли не смотрел, как бы сильно не жмурился. Но и рука Ельникова не останавливалась, лаская член жёстче, отчаяннее. Гадко, стыдно и… Волна удовольствия накрыла его и не проходила за секунду, как обычно, а будто длилась и дольше, и острее, смешиваясь с чувством унижения. Моральная боль оказалась полезной и идеально завершающей все… Через десять минут сладостных лежаний он потрудился встать и заправить нормально одеяло в пододеяльник, не переставая улыбаться. Непонятная каша была в его голове, но одно он знал наверняка: никого нельзя приглашать жить вместе с ним. Это личное пространство Чарли хотел делить с тем или теми, кого он хочет. *** Чарли на утро четверга решил выйти на заднее крыльцо перед уроками. На улице уже шёл не снег, а опять дождь, мелкий и холодный. Он надеялся никого не встретить и насладиться видами двора в одиночестве. К сожалению, на крыльце был мужчина. Курил. Он был одет в костюм, по всей видимости, учитель. Светлые волосы у него были с проседью, на лице — морщины. На вид лет пятьдесят пять — шестьдесят, но выглядел он вполне элегантно. Чарли сперва хотел уйти, но потом решил, что у него есть такое же право побыть на крыльце, поэтому остановился у ступенек, как бы раздумывая, пойти ему без зонта под дождик или воздержаться. На самом деле, он прошёл туда, чтобы не видеть незнакомца. Так создавалось ощущение одиночества, но сигаретный дым напоминал, что за спиной у Чарли есть ещё кто-то. — Холодно сегодня, не правда ли? — Да, холодно, — пробормотал Чарли, уже жалея, что остался. Ведь, говоря о погоде, англичане таким образом приглашают на побеседовать. И даже не возразить — этикет, хотя самому Чарли было не так уж холодно. — Как вам в пансионе, нравится? — продолжал мужчина, вежливо улыбаясь. — Очень нравится, — подросток тоже выдавил из себя любезную улыбку, ощущая внутренний дискомфорт и желание поскорее уйти. — А Вам? — Я проработал здесь всю свою жизнь, как думаете? — улыбка учителя сделалась лукавой, но по-прежнему оставалась дружелюбной. Чарли решил оставить вопрос без ответа и задать свой, чтобы не возникло неловкой паузы: — Что преподаете? — Химию. — Химия — очень интересный предмет, — слюбезничал юноша. — Вы так считаете? — Ничего в ней не понимаю, но от этого она не становится менее интересной. Мужчина вежливо рассмеялся, а Чарли сам удивился своему остроумию и почувствовал себя настоящим англичанином. Наконец, безымянный учитель докурил сигарету и выбросил бычок в пепельницу, находящуюся сверху мусорной урны. — Хорошего Вам дня. — И Вам хорошего дня, — с облегчением выдохнул Чарли. Беседа с этим типичным, занудным англичанином снова отвлекла и помешала хорошенько подумать над тем, что же такого он забыл в своей бывшей комнате общежития. Как-то не до того было — мастурбация и недосып сильно опьяняли, вносили в него рассеянность с равнодушием. Поэтому увидеть из-за угла чьи-то знакомые широкие плечи, а после уже и пухлые щеки Сэма с его идеально разделёнными на две равные стороны волосами, было неприятно. Ельников хотел было якобы свернуть, пойти в туалет, лишь бы не пересекаться с Роксином, но тот успел неприветливо сказать: — Можно тебя на пару слов? — Конечно… Выбора не было. Глупо сбегать как дурак или трус, дабы не слушать очередные претензии. Чарли замер напротив чужого класса с наполняющимися учениками. Сэм не смотрел на него дольше секунды, отводил взгляд, а, завидя любого пришедшего школьника, лихорадочно ходил вокруг, будто они с Чарли не знают друг друга. Издевательство друзей Тео в конюшне сильно травмировало психику и до того закомплексованного бывшего соседа. Неохотно он стеклянно сказал: — Я сегодня утром отодвигал твою кровать, чтобы подмести, и кое-что выкатилось. Вся расслабленность погибла. Настроение Ельникова испортилось. Вот что забыл он взять с собой! Самое важное и дорогое во всех смыслах! Глупый, глупый мечтатель! — Да? И что? — Чарли не понимал, почему притворяется незнающим. — Кольцо, — увы, подтвердил его догадки Сэм. — А… точно. И где оно? — досадуя, русский мальчик мельком осмотрел вспотевшие руки одноклассника. — Не у меня, — как-то злорадно это прозвучало. — Можешь забрать его у своего дружка. Я увидел его курящим в коридоре, как вышел, и передал ему. — Др… — хотел было возмутиться Чарли слову «дружок», но вовремя опомнился и в тон Сэму сдержанно ответил: — Спасибо, что сообщил. Единственное хорошее — их разговор завершился на этом, без унылых оскорблений и ссор. Сэм высокомерно-осуждающе кивнул и тут же убрался прочь, в сторону кабинета с предстоящим уроком. Злой, Чарли ударил кулаком в ближайшую стену и шикнул от боли — слегка подрастерял навык каратиста, несмотря на шпагат. Пятиклассники испуганно воззрились на него из открытых дверей класса. Не находя себе места, он бездумно загашал вперёд. Опять Тео. Издевательство какое-то! Чарли так не хотел сталкиваться с ним хотя бы сегодня! Но ему придётся, если он не хочет новых бед. Если только уже не поздно. *** Крайне долго шли первые два урока. На французском Чарли вечно все путал и случайно переводил слова с английского на русский, удивляя профессора Минарро не на шутку, а на географии не нашёлся вовсе с ответом: с глупым видом смотрел на карту, хлопал глазами и возвращался мыслями к обручальному кольцу. Наконец, на математике произошла долгожданная встреча. Чарли нашел возможность, подозвал Тео и обратился к нему по поводу кольца. Но тот улыбнулся и сказал: — Понятия не имею, о чем ты. Не отдавал мне Роксин кольцо. Должно быть, он решил досадить тебе. И их едва начавшийся разговор завершился. Чарли понял, что кто-то из этих двоих лжет, но обращаться и к одному, и ко второму было бессмысленно, а потому ему пришлось смириться со своей потерей и проклинать свою невнимательность и неудачливость. А может, даже Макса, который отвлек его своим длинным сообщением. Словно клубок заговорщиков вокруг! Но Чарли не подал виду, что что-то не так, решил сносить свое поражение тихо. По правде, он сам и был виноват в случившемся. Как в тумане прошёл учебный день, где Чарли продолжал думать, как поступить дальше. А что если просто сделать вид, словно ничего не произошло? Это стало казаться ещё соблазнительнее, когда юноша утолил голод в столовой: повара решили побаловать учеников и приготовить итальянскую пасту, а не обыденные овощи с картофелем и мясом. Последний кусочек лапши застрял на полпути у него во рту. Чарли стало жарко и холодно одновременно. Среди новоприбывших ещё не обедавших школьников особенно привлекли внимание рыжие волосы. Максимилиан ещё не заметил Чарли, и у того было время для поспешного проглатывания остатков пасты и вытирания губ от сливочного соуса. Повезло же! Не хотелось предстать перед новым приятелем в таком неопрятном виде… Он с готовностью выпрямился, предвкушая, как рискнёт и окликнет Макса. — Вот ты где! Чьи-то руки легли на его плечи сзади, и, если бы не голос, Чарли бы подумал, что новый приятель думал с ним об одном и том же и ждал момента продолжения их разговора. — А? — с непонятной интонацией он вздрогнул и развернулся. — И тебе привет. Можно сесть? Спасибо. — Менди не дождалась разрешения, без стеснений юркнула на соседний стул. — Что-то случилось? Вести от Ричарда? — наобум спросил Чарли. Она перекрыла ему весь обзор на столовую, волей-неволей пришлось смотреть на неё: выглядела девочка не такой взволнованно-мягкой, как обычно. — Случилось, но другое, — безрадостно произнесла Менди. Стоило Чарли подвинуться правее, дабы выискать Макса, как она сделала то же самое. Специально что ли? — Не хочешь мне рассказать о том, почему на самом деле тебе подарили кольцо? Поздно. Чарли огорчённо увидел Макса, который помахал ему и, учитывая занятое Менди место, ушёл в другой конец столовой. Возможно, обедать в одиночестве или с кем-то из своего класса. — Я уже все сказал, — пробормотал русский мальчик, медленно переключаясь на сам разговор. — Да? А ты помнишь подробно каждое слово? Видишь ли, моя память подводит меня… Не поможешь? — Чего? Тебе что, делать нечего? — раздражался Чарли, уже хотевший поскорее уйти отсюда. Делать ему здесь уже все равно нечего. Менди испортила его возможность встречи с Максом. — Я когда-то упоминала тебе о том, кто мне нравится? Вместо довольства от сытости на него нашло настолько угрюмое состояние, что любой ее вопрос вызывал злость. Самое интересное, Менди понимала это и продолжала мило улыбаться, внимательно наблюдая за ним. — Нет. — Резко выдохнул он. — К чему ты клонишь? — Пока ни к чему. Раз так, то и момента лучше нельзя найти. Чарли поднялся, сгребая поднос с грязной тарелкой и вилкой. — А почему ты снял кольцо? Его явно преследовало слово «кольцо» всюду, оно как невидимая стена преградила ему дорогу. Он застыл, непонимающе переспрашивая: — А почему бы и нет? — Ну, я бы носила с радостью подарок от родителей. Кольцо бы напоминало мне о них… — Оно мешает мне в бассейне, не хочу потерять его, плавая, вот и все! — на одном выдохе изрёк Чарли. Он решительно пошёл к столу с грязной посудой, быстро поставил свой поднос и, чуть расслабившись, собрался так же шустро взять свой рюкзак и уйти, игнорируя Менди. Однако та не была из терпеливо ждущих, предпочитая следовать хвостиком за своей жертвой. — А родители не обидятся? — вежливо прощебетала девочка, испугав его своей близостью. Ельников повернулся к ней и инстинктивно сдал назад сразу же, но врезался в стол с подносами. Чудом ничего не свалилось и не разбилось. Только бы не выбежала повариха и не наорала на него! — Да что ты пристала с этим кольцом? — Обороняешься так, — очень тихо, в сравнении с возгласом Чарли, сказала Менди, — словно тема кольца для тебя куда важнее, чем ты говорил… И, не думая уступать ему дорогу, пялилась на него, даже не моргая своими огромными глазами. — Конечно, ведь это подарок родителей! Дорогой подарок! Что за странные вопросы? — не выдержав, юноша сам настойчиво отодвинул ее. Не останавливая, но и не отставая от него, Менди шла рядом. Впервые ему так сильно хотелось сбежать от неё. — Чарли… куда ты сейчас? — К директору по делам, — соврал Чарли, потому что хоть и планировал это, но уже не хотел после потери кольца появляться на глазах у Артура. Он ускорил шаг в коридоре. Девочка начала не успевать, и в душе его возникла злая радость… Пока не послышался лёгкий топот туфель: она перешла на бег и мгновенно снова поравнялась с ним. Да что ж такое! — А кто тебе нравится? — с весёлыми нотками нашла новую причину зацепиться за разговор Менди. — Какая разница? — проворчал русский мальчик, но хранил ещё слабую надежду на спасение. Сдаваться рано, целью его по-прежнему служило одно место, куда она точно не доберётся. — Мне интересно. Всем кто-то нравится. — И тебе? — Ты решил это за меня. Если верить Теодору. — Что? — обернулся на неё удивленно Чарли. Третий этаж уже был близко. — Вы явно в непростых отношениях с ним. Или наоборот? В ее голосе слышалось какое-то знание. Словно она прекрасно догадалась обо всем сама, но для справедливости ищет доказательства. И эта фраза в конце… «Наоборот»… До него вдруг дошёл смысл, когда они шли вдоль дверей общажных комнат. — Да что с тобой? — совсем опешил Чарли. — С чего ты решила, что… Стой, может, он тебе как-то навредил? Уроки кончились, и на этаже было больше обычного людей, это внушало некую безопасность, как если бы Менди не могла при свидетелях сделать что-то пугающее. Хотя одни ее речи уже страшили и смущали. — Нет, — спокойно ответила та, почти шепотом поинтересовавшись: — А может? Перед глазами всплыли Сэм, Оливер, а также сообщение Макса о его плохом опыте с братом Якоба, пусть уже не по вине Чарли. Все же, напрасно пугать Менди не стоит… Чарли так ничего и не сказал: развёл руки в стороны и будто случайно взялся за ручку двери. Хорошо, что они дошли до его комнаты. Действительно только его. — Знаешь, я подумала… — торопливо заговорила Менди, следя за тем, как Чарли отпирает замок. — Может, на выходных вместе поделаем что-то? — Эм-м… — гипнотизируя ключ, вдруг застрявший буквально на секунду, но такую мучительно долгую, он уже судорожно думал, куда сбежать в случае неудачи попадания в свою комнату. — Не могу… Уезжаю к родителям. — Они разве не будут заняты работой? Кажется, производство молока? Это я помню! — широко улыбнулась девочка, походя на маньяка особенно сильно с ее приставучими разговорами и большим ртом. — Да, но… Не всегда. Щелчок. Ключ поддался. — И-и… — трясущейся от нетерпения рукой он с силой дернул дверь на себя. — Мне надо переодеться. До встречи! Дорожа каждым мгновением, Ельников пулей пересёк порог и даже не посмотрел в последний раз на лицо Менди, просто заперся обратно в своей обители, подобно разыскиваемому преступнику. Ранее он подумывал восстановить силы и подремать, но теперь это было реальной целью. С Менди Чарли так разнервничался и вымотался, что с блаженством нырнул в кровать как минимум до вечера. *** Вечером того же дня Теодор заскочил к Артуру, а тот как раз ужинал с Миллингом на кухне. — Дядя, можно тебя на пару слов? — спросил он самым безобидным тоном, мило улыбнувшись. Артур тоже улыбнулся, предчувствуя, что вернуться за стол может с испорченным настроением и аппетитом: — Это не подождет? Может, поужинаешь с нами? — Это не может подождать, и я не займу много твоего времени. — Иди, Артур, — подтолкнул его Крис. Артур вынужден был подняться и проследовать за Тео в залу. — Дай мне свою левую руку, — скомандовал Тео. — Это зачем? Так обычно начинались всякие подростковые шуточки и прикольчики. — Просто дай руку и закрой глаза, я не откушу тебе пальцы, — озорно улыбнулся племянник. Артур вздохнул и повиновался, одновременно вытягивая руку. Тео надел ему на безымянный палец кольцо, севшее идеально. Открыв глаза, Артур молча смотрел на этот сюрприз с возвращенной драгоценностью. — Мечтал так сделать с тех пор, как нашел их у тебя, — с жаром прошептал Тео, беря руку дяди в свою — тоже с кольцом, только на указательном пальце (на безымянный оно было ему велико). — Ты все-таки забрал его у Чарли, — сухо проговорил Артур, хотя руку не отдернул. — Вовсе нет: Ельников обронил его, а я подобрал, — подросток улыбнулся и выпустил дядину руку из своей. — Можешь идти дальше ужинать. — Ты точно не хочешь остаться? — О, я бы очень хотел остаться, но, боюсь, что это невозможно, — возразил племянник. И оставил Артура в обществе Криса, хотя был бы не прочь согласиться. Но… иногда нужно отказывать, чтобы дядя тоже испытывал сожаление. Иногда тоже нужно отталкивать, чтобы и Артур за ним побегал. А Тео знал, что Артур от него никуда не убежит! По крайней мере, убеждал себя в этом всеми силами. Артур посмотрел вслед племяннику, потом перевел взгляд на кольцо, снял его и положил в карман джинс. На кухню он зашел с нескрываемо озадаченным видом, и Кристофер тут же поинтересовался, что такого случилось. — Тео решил изучать еще и французский, — Артур придал своему лицу более расслабленное выражение и вымученно улыбнулся. — По-моему, чудесно, что у него такая тяга к знаниям. — Такая тяга к знаниям… — тяжело повторил мужчина, вздыхая. — Не расстраивайся, это ведь не займет все воскресенье, — попытался подбодрить его Крис. — Хотелось бы в это верить. Какое-то время они молча поглощали ужин, каждый думал о своем, но Кристоферу кое-какие мысли не давали покоя: — Почему из всех возможных языков он выбрал французский? — Не знаю… — Помнишь, он говорил про Бедиса? Мне это показалось каким-то странным. Разве так можно шутить? Артур нахмурился: — Ты думаешь, что это ради него? — По правде говоря, я иногда думаю, что это все — очередная его выходка, только он перешел на новый уровень, поменяв тактику и жертв. Кристофер улыбнулся кисло и виновато — словно извинялся за такое предположение, удивительно метко попавшее в цель. Артур внутренне похолодел, не зная, что ответить. Однако Крис продолжил делиться своим нерадостным подозрением: — Я не беспокоюсь за Бедиса — он не так глуп, как Чарли. Но русский мальчик такой доверчивый и добрый, а Тео с его характером может поиграть с ним и бросить, когда Чарли думает, что все по-настоящему. Тем более, он сам случайно обмолвился, что мечтает о взаимности… Артуру казалось, что Крис упрекает его, и от этого ему было не по себе. — А Тео… мне очень трудно его понять. Порой кажется, что смысл его жизни в том, чтобы мучить людей, — на это Артур горько усмехнулся. — Но, надеюсь, что я не прав! — Подростки — они такие жестокие, — покачал директор головой, не в силах придумать чего-то более подходящего. Благо, Кристофер ухватился за подростков и стал сетовать на какую-то ученицу с нечитаемым почерком, а мистер Тенесс, которому он на нее пожаловался, так ничего и не предпринял — то ли потому, что не захотел, то ли потому, что не смог. Нечитаемый почерк также входил в число проверяемых работ, и Артур, желая скорее остаться один на один с собой, спровадил Криса с кухни, сказав, что сам помоет посуду. Однако, стоило вытереть последнюю тарелку, мысли его тут же вернулись к кольцу в кармане. Оставлять его у себя нельзя, но спрятать где-то нужно, чтобы на выходных отдать Чарли. Если он поедет с ними на выходные, конечно. Если Тео поедет… хотя племянник, судя по всему, собирался ехать, а это значило, что и Чарли поедет в качестве его парня. Но, возможно, в будущем можно использовать предположение Криса так, чтобы он оказался не совсем уж не прав — присутствие в доме Теодора и Чарли не вселяли в Артура ощущение безопасности. Будто он оказывался в клетке, причем очень маленькой, тесной клетке… А ведь когда-то его дом был символом свободы и бегства из большого дома в Лондоне. Теперь клетки были повсюду. Повсюду были сети, который сплел Артур, которые сплелись по воле обстоятельств и продолжали сплетаться все плотнее, туже, изощреннее, словно лабиринт, но придуманный не им, а жизнью, где он с его пятым десятком не знал совершенно ничего. Нет, кое-что знал. Он знал вход в этот лабиринт: он вошел в него, когда поцеловал тринадцатилетнего Теодора в винном погребе. *** Кристофер сидел за письменным столом в спальной, проверял домашнее задание в наушниках. Артур легонько тронул его за плечо, и тот вытащил один наушник и с улыбкой взглянул на возлюбленного. — Не хочешь прогуляться? — Я бы с радостью, но нет, еще целая стопка тетрадей, а сейчас как раз проверяю работу Эдит — ты только посмотри, как она пишет, это же египетские иероглифы! — Крис кивнул на гору своей домашки. — Как-то у меня сегодня все не распланировано. А еще, кажется, я забыл свою любимую перьевую ручку в кабинете. Артур тем временем смотрел на «египетские иероглифы» и мысленно радовался тому, что ему хотя бы не нужно проверять тетради. — Знаешь, когда у меня таким почерком писали, я ставил неудовлетворительно — позаимствовал это у Эмилии, она мигом приучает к аккуратному письму. — Но я же не миссис Стэдфастнесс, — Крис улыбнулся. — А вдруг эта девочка пишет так только на литературе из вредности? — Я как-то об этом не подумал… ладно, не мешай, — он тихо рассмеялся. — Тогда я пойду прогуляюсь. — Иди-иди, — выпроводил его Крис. И Артур, накинув теплое пальто, с облегчением на душе спускался по винтовой лестнице. Он собирался прогуляться в одиночестве, но возле двери Теодора тут же вспомнил прикосновение его пальцев, его руки, такое родное, близкое и далекое, такое мимолетное, трепетное, желанное и запретное, что не смог удержаться и постучал. Дверь была заперта, и Тео открыл не сразу. — Ты домой? — Нет, хотел прогуляться. Подумал, может, ты составишь мне компанию, — Артур улыбнулся. — Ты давно не звал меня на прогулку. — Потому что ты давно не соглашался. — Было бы очень невежливо отказать своей невесте, — тихо хихикнул Тео, проскальзывая внутрь. Артур зашел следом, наблюдая, как Теодор меняет легкие спортивные штаны на плотные джинсы и быстро ныряет в просторный свитер, некогда стыренный у мужчины. Племянник было хотел заявить, что готов, но дядя предвосхитил его слова, заведомо достав из шкафа пальто. Они вышли через заднее крыльцо на холодный воздух. Пройдя какое-то расстояние, Тео взял Артура под локоть, просовывая свою руку в карман его пальто к его руке — было не особо удобно, но ведь суть была в том, чтобы идти, обтираясь друг о друга и плечом, и бедром, едва не наступая друг другу на ноги. — Ты принял мое предложение? — прошептал Тео. Артур тихо засмеялся и ничего не сказал. Какое-то время они молча ходили по обширной территории пансиона, то минуя фонари, то проплывая пьяной походкой в их свете, словно две заплутавшие в ночи тени. После пары неизбежных наступаний на ногу Артур высвободил их руки из своего кармана и переплел пальцы с пальцами Тео. — Мне всегда очень тягостно, когда мы так гуляем, — тихо проговорил Теодор. — Как будто это ничего не значит, но значит очень много. Артур ничего не сказал. — Дядя?.. Он посмотрел на племянника. Тео высвободил руку и обнял Артура, уткнувшись лицом ему в плечо. Обнимая его в ответ, мужчина медленно поглаживал спину подростка. Вот бы дать волю рукам и пустить их по обнаженному торсу, по голой спине, по телу, трепещущему от каждого прикосновения… Тео прижался к нему настолько близко, насколько это было возможно. — Почему мы притворяемся, когда наши тела говорят правду даже через всю эту одежду, несмотря на холод? — прошептал он в шею дяди, приникая губами к его коже. — Ничего не говори. Давай просто постоим. — Просто постоим, — горько усмехнулся тот, снова целуя Артура в шею и утыкаясь в нее носом. Артур прижимал к себе и без того прильнувшего юношу, как если бы сила объятий могла позволить слиться с ним в запретном желании. В желании, сводившем с ума. Как же хотелось целовать его в ответ, но стоит только раз поцеловать — потом будет трудно остановиться. И не менее трудно разомкнуть эти объятия. Рядом была конюшня, а мысли делались слишком непристойными и явственными, почти осязаемыми. Теодор дышал ему в шею так громко, казалось, еще один вздох, и это будет последний вздох здравого смысла. Пересиливая себя, Артур разомкнул объятия и взял Тео под руку, молча повернув в обратном направлении. — Могли бы пойти на конюшню, — с придыханием прошептал племянник. Язык жаждал озвучить: «в другой раз», чтобы подарить этим надежду и себе, и ему. — Дядя, ты сегодня какой-то задумчивый, — проговорил Тео, когда они уже подходили к заднему крыльцу пансиона. — Ты меня весьма озадачил своим предложением, — усмехнулся Артур, отпуская его руку. — Правда? — тот просиял. — Ты все еще думаешь? — Я бы очень хотел согласиться, но, боюсь, это невозможно. Тео только недовольно цокнул языком, вспоминая, что примерно так же он сам отказался от ужина. Они молча поднялись на третий этаж и остановились у комнаты Теодора. Коридор был совершенно пустым. — Я бы предложил тебе остаться, но уже знаю, как ты ответишь. — Доброй ночи, Тео, — Артур ласково улыбнулся. Теодор молча закатил глаза, сдерживая какую-то колкость на языке. — Доброй, но не для меня, — он скрылся за дверью и заперся. Пару минут Артур стоял у входа, как будто ожидая услышать еще какие-то звуки, кроме щелчка внутреннего замка, но слышно ничего не было. Нехотя он направился дальше по коридору, погрузившись в свои мысли. Одна из дверей общажных комнат открылась, ученик вышел в коридор. Чарли… Он тоже увидел директора и улыбнулся, идя ему навстречу. — Добрый вечер, Чарли. — Добрый вечер… — юноша затормозил и всеми силами пытался подавить свою слишком счастливую улыбку. Артур не рассчитывал на долгую беседу с ним, но, видимо, избежать ее было невозможно. Слова Кристофера об отношении Тео к Чарли несправедливо грызли остатки глухой совести, хотя мужчина и пытался напомнить себе, что они с Чарли обо всем договорились и обоих все устроило. — Как прошел твой день? — Вполне неплохо, могло быть хуже. А твой? — Чарли быстро шептал, как если бы желал скрыть неловкость. Или ложь. Артур улыбнулся: — Могу сказать то же самое. У тебя точно ничего не случилось? — Нет, ничего, — Ельников неуверенно улыбнулся, следуя за мужчиной к окну. Явно не хотел признаваться в том, что потерял кольцо. И если бы Артур уже не выложил его, мог бы отдать сейчас, поэтому решил пока тоже не упоминать о нем. — Теодор тебя не обижает? Чарли примостился рядом с ним, прислонившись к подоконнику. — Лично меня — нет, но вместо этого он, похоже, решил рассорить меня со всеми друзьями, — грустно улыбнувшись, Чарли посмотрел на Артура. — Как гласит латинская пословица, друзей создает счастье, несчастье испытывает их*. Возможно, что они и не были друзьями. — Я тоже так подумал… Артур, я могу считать тебя своим другом? — Если тебе угодно… — То есть, я не совсем это имел в виду, не только другом… извини, я говорю какие-то глупости, -пролепетал Чарли, отводя взгляд в сторону. — Все в порядке, Чарли, я могу быть для тебя тем, кем захочешь. — Правда? — Ельников удивленно посмотрел на него. — Конечно, — Артур игриво улыбнулся. — О чем ты подумал? — Н-ни о чем. Точнее, слишком о многом, — юноша снова разулыбался, словно своим разрешением считать его кем угодно Артур распахнул новые двери его воображению. — Ты мне об этом не скажешь? — Как-нибудь потом, я сам пока не понял, что подумал, — пробормотал сконфуженный своими мыслями Чарли. — По-моему, ты лукавишь. — Вовсе нет, просто это непристойно, — шептал пристыженный Ельников. — Теперь мне еще больше любопытно. — Нет-нет, я не могу этого сказать, — Чарли вскочил. — Спокойной ночи, Артур! И мигом скрылся в своей новой комнате. Артур усмехнулся. Все мышки попрятались. И что же такое подумал Чарли, о чем постеснялся сказать?.. Вряд ли Кристоферу уже понадобится его перьевая ручка, но Артур все-таки решил спуститься на первый этаж и заглянуть в класс литературы. Как ни странно, ручку он не нашел, хотя заглянул и в ящики стола, и даже под стол. Должно быть, Крис забыл ее где-то в другом месте. Или Теодор постарался?..