Vedrò con mio diletto

      — Я не даю позволения, — отчеканила бабушка Корнелии, пробежав глазами по свитку, вырванному из рук невестки.       — Его никто и не с-спраш-шивает, — загадочно улыбнулся лорд Редман.       — Пусть Фобос и король, но он три года игнорировал род Старлайтеров и Гилморов. Где это видано? С чего бы, вдруг, его заинтересовала Корнелия теперь? Её сила? – с издёвкой выдала Кадма.       — Я вас умоляю, кому интересны ваши бредни, если монарх так пожелал. Кто мы, чтобы перечить воле повелителя? — отмахнулся Осберт, демонстрируя массивные перстни на пальцах.       — Гилмор, не вынуждай. Я стара, но не беспомощна. В нашей семье Стражницами становятся через поколение, чтобы бороться со злом…       — Не забивайте голову этой дрянью. «Ко злу», как вы говорите, нужно примкнуть, а не бороться с ним. Спустя четырнадцать лет правления Фобоса, вы должны были усвоить один урок, то, насколько жестоко он расправляется с изменниками. Уважаемая Кадма, вы такой видите судьбу для своей вдовы-невестки и любимой внучки? Чтобы его величество лишил нас земель, бросил в темницу или чтобы каждый из нас закончил жизнь на плахе? Возможно, вы все этого хотите, а я – нет. Семья превыше всего. Всегда приходится кем-то или чем-то жертвовать во имя общего блага.       Королеву Замбалы ощутимо передёрнуло.       — Если в этом доме мои слова ни во что не ставят, то больше не имеет смысла мне тут находиться. Ну смотрите мне, если хотя бы один золотистый локон упадёт с её головы, никому из вас, особенно заносчивому тирану, несдобровать, пока я жива. Пусть он знает - если с меня сыплется песок, это ещё не означает, что я ни что не способна. Пусть подадут мне чернила и перо немедленно! — повелительным тоном она бросила слуге.       Корнелия закатила глаза и издала смешок, не слишком уместный в данном случае, так как обстановка явно заставляла желать лучшего.       — Не кривляйся, — шикнула на неё матушка.       Не сказав ни слова, девушка встала и направилась в собственные покои.       Мысли в её голове перемешались, наслаиваясь толстыми пластами друг на друга и превращаясь в один сплошной ком. Она так надеялась, что ненавистный жених про неё уже позабыл давным-давно. Ан нет. Она испытывала ужасающее чувство обречённости, ведь практически с рождения принадлежала этому мужчине. Но разве она имеет право отказать, даже если Фобос повинен в смерти её отца? Какие бы цели он не преследовал? А если он решил свести счёты с ней лично за ту пощёчину? До сих пор мурашки волной по всему телу при воспоминании того ужасного вечера при дворе. Но стал бы он так долго ждать? Сомнительно, чтобы он так спешил обзавестись наследником. Такие властолюбивые, как он, не жаждут делить свою власть с кем-либо, даже, если это их собственная кровь и плоть. Можно ли свести его волю только к жажде отобрать мою силу? Поговаривают, что, спустя годы правления, Фобос растратил колоссальную часть своих сил на создание защитного барьера замка и шептунов.       Девиз семьи Старлайтеров: всё или ничего. На секунду девушка задумалась, что бы сказал сейчас отец, если бы был жив, наверное, что-то в духе: «Используй всё своё обаяние и гибкий ум, в первую очередь нам должно заботиться о семье»… Корнелия была живучей и упёртой. Всегда. Родительница вбивала в неё стремление выбраться из того ада, в котором они теперь существовали. И единственной, на данный момент, возможностью — мог быть брак с Эсканором.       Хотя, конечно, это всё относительно. Обязательно ли ложиться под кого-то, дабы обрести высокое положение в обществе? Но мать девушки думала иначе: даже самая талантливая и красивая девушка будет прозябать в нищете, если её не содержит влиятельный супруг с хорошим достатком.       Её — одинокую женщину, потерявшую любовь всей своей жизни, вынужденную влачить посредственное сословное деление, можно было понять. Она имела цель — уберечь дочь. Дать той лучшую жизнь, не опустившись на дно и вбить в юную голову: надеяться она может только на свои силы.       – Мы с твоим отцом любили друг друга, – залепетала матушка вкрадчивым шёпотом. – Эта любовь далась нам слишком высокой ценой. Королева Вейра пришла в ярость, когда я вышла замуж, не спросив её благословения, а я не могла иначе. Сейчас мне так не хватает Гарольда.       — А я не могу поступить по-другому, потому-то это может плохо кончиться для всех нас? Ты ведь прекрасно знала каким он был тогда, когда нас обручили?       Леди Лукреция печально вздохнула, усаживаясь напротив дочери в соседнее кресло, обшитое красным бархатом, смотря на тлеющие угли в камине.       — Пусть косой, кривой… монарх, но он всегда выше по статусу самого богатого герцога… Королевская кровь, знаешь ли. Он не посмеет навредить тебе, ведь и ты у нас королевской крови от рождения. Давай поторапливаться, королю твоя задержка явно не понравится.       — Но как забыть прошлое?       — Сделанного обратно не воротишь, а месть — это не выход, Боже упаси, воевать с королём. Ты же не воин.       «А покорная рабыня в его глазах?»       — Он монстр. Не поеду.       — Молчи, ради Бога, — леди Лукреция приложила палец к губам.       — НЕТ!       Леди Лукреция смотрела на дочь не мигая. Она была не похожа на себя прежнюю. Глаза потухли, вокруг глаз залегли морщины, а кончики губ опустились, казалось, в скорби. Сейчас она погрузилась в свои мысли.       Мать пыталась подготовить дочь к неблагоприятному исходу. Как умела.       — Это жизнь, — тихим голосом заговорила родительница, опасаясь, что их могут подслушать. — В жизни не всегда бывает так радужно и праздно, как кажется изначально. Ты уже взрослая, а посему оставь сказки и детские забавы в прошлом. В этом мире выживает сильнейший, стоит глазом моргнуть, как тут же на "горячее" местечко найдётся, по меньшей мере, сотня девиц ничем не хуже тебя. Не упрямься, дочка, посмотри на ситуацию с другой стороны. Брак выгоден обеим сторонам. Тебе надо как можно скорее произвести на короля достойное впечатления, даже, если он этого не ожидает. Будет тебе противен, так заведёшь любовника. Фобос уже не юнец, сама понимаешь. Можно что-то незаметно подсыпать ему в еду или питьё. Представь: станешь владычицей. Весь Меридиан будет у ног твоих. Но без ребёнка не обойтись, придётся хорошо постараться, так как дочери наследуют меридианский трон, а ребёнок мужского пола унаследует наши земли.       «Если меня раньше не убьют». —девушка скривилась от ужасающих слов. Корнелии больно и обидно слышать подобное, хоть и в речах матери была крупица истины.       — Что такого? Думаешь, любая другая на твоём месте не стала бы пачкать руки в крови, игнорируя шестую заповедь «не убий»?       Женщина замерла, как будто не дышала вовсе. Где-то в глубине бездонных очей леди Лукреции Корнелия увидела твёрдую уверенность. Обе сошлись в безмолвном решении. Мать и дочь поняли друг друга без лишних слов, но последняя окончательно не была уверена в правильности этого решения.       В высших кругах не принято показывать свои эмоции, поэтому только няня и кормилица Мейбл горячо заключила Корнелию в широкие объятия, проливая горькие слёзы.       В последний раз девушка окинула плодородные земли Старлайтеров, на которых сейчас работали крестьяне. И покидая их, сердце болезненно сжалось в груди, потому что знала: больше она не вернётся сюда.       Корнелия взобралась в карету, уселась на диванчик, а напротив неё– миловидная служанка Мина.       Корнелии казалось, что прошла целая вечность. В который раз она приоткрыла плотную штору и выглянула из окна, но в этот раз девушка увидела не бесконечные леса и поля, а зловещий замок, окружённый густым сумраком, который почти не рассеивался.       Узкая дорога огибала крепость, пролегая под самым подножием стен и резким головокружительным обрывом. Она не могла оторвать взгляда от башен, шпилей, узких бойниц и грубой кладки серого камня без излишеств и, одновременно, лишённых вкуса.       Немногочисленный багаж гостьи забрали слуги, стоило выбраться из экипажа. Лорд Седрик обещал, что девушке предоставят самые лучшие покои в замке, где она сможет отдохнуть, но только после встречи с женихом. Что может быть хуже?       — Почему так долго, Седрик? — вопросил монарх повелительным тоном, стоило троице оказаться перед ним.       — Простите, мой король, — лорд Рэдман опустился на колено перед монаршим.       — Это моя вина. Прощание с членами семейства слегка затянулось, — слетело с языка девушки.       Глядя в угрожающе сузившиеся глаза Эсканора, Корнелия почувствовала дрожь во всём теле. К своему удивлению, в один миг она избавилась от сковывавших её руки пут и отвесила глубокий поклон королю, который взирал на неё с неподдельным интересом.       Фобос восседал на кресле, спинка которого была выполнена из чистого золота, за длинным столом, ломившимся от изыска и изобилия блюд.       Под просторами сводов буйствовала природная растительность: длинные лианы, словно змеи, медленно покачивались и извивались, густая зелёная трава, кусты терновника с тонкими острыми шипами придвигали ветви почти вплотную к девушке, норовя уколоть и впрыснуть яд, моментально приводящий к смерти. Малейшее проявление агрессии или страха — и можно проститься с собственной жизнью.       Шептуны — маленькие гибриды человека и чёрных роз — личное творение Фобоса, скучающе трясли головой и в то же время пожирали прибывших жадным взглядом, не упуская из вида ни одно движение, ни одну эмоцию.       Вот один из них как-то странно посмотрел на Корнелию, наклоняясь к самому уху короля, нашёптывая что-то такое, отчего чего тот разразился раскатистым смехом: звонким, чистым и ледяным... Старлайтер невольно поёжилась.       Девушка смазано скользнула взглядом по венценосному. Очень длинные белоснежные локоны водопадом струились по плечам, спине. А его очи, взглянув в них однажды, можно увязнуть в глубине арктического льда и никогда не выбраться. Идеальная фарфоровая, нежная кожа с густой рыжеватой бородкой, хищная улыбка с жемчужными маленькими зубами, вкупе, могли ввести в заблуждение, но Корнелия прекрасно знала, что за божественным ликом скрывается эгоистичная и бессердечная личность. Кожу оттенял изысканно пошитый хук[1] тёмно-бордового цвета, верх которого был обшит золотом и оторочен мехом. Мужской головной убор прикрывал макушку, по краям которого плелись нанизанные на нити крупные ярко-красные рубины.       Осберт в страшных подробностях описывает случившееся на террасе в день шестнадцатилетния кузины: как, едва, не убила его.       — Ха-ха-ха, — его величество Фобос мрачно рассмеялся и вновь посмотрел на девушку. – Кто бы мог подумать, что даже у самой прекрасной розы имеются острые шипы.       «О, боги, какой позор!» — вздрогнула она и отвела взгляд в сторону, сгорая от стыда.       — Это неудивительно, в её жилах течёт кровь самой «Королевы шипов» и в прошлом Стражницы…       — Стражницы, Стражницы… – эхом подхватили шептуны.       Фобос приближался, пока Стражница пропускала удары сердца, тонкими пальцами обхватил её маленький подбородок, ловя взгляд.       Тёмные сгустки энергии шлейфом входили внутрь неё, распирали, болезненно обжигали ментальную оболочку, словно пальцами касались самой души, выворачивая наизнанку недавние воспоминания. Фобос неожиданно одёрнул руку и размеренными движениями вернулся на привычное место.       Слабость мгновенно разлилась по телу Стражницы, в глазах, вдруг, потемнело и заплясало звёздочками. Ноги Корнелии подкосились. Ладони ударили почву, и она ощутила, как что-то склизкое, мерзкое ползало меж пальцев. С отвращением она отбросила это в сторону.       — Я надеялся на большее. Всплески неконтролируемых эмоций... М-м-м, но силы так мало. Ничтожно мало в этом сосуде.       Жестом подозвал верного слугу – лорда Седрика. Тот вытащил свёрток с пергаментом, где гласилось: «Ваше Величество Фобос, Я Королева Кадма Старлайтер — правительница планеты Замбалы пишу это письмо собственной рукой, находясь в здравом уме и трезвом рассудке. Если с головы моей внучки упадёт хоть один золотистый локон, Вы поплатитесь за это. Собственной головой. Я не оставлю и камня от Вашего ничтожного дворца. Никто не забыт и ничто не забыто. Кадма Старлайтер». Прочитав его, правитель пришел в ярость, ударяя по столу, невзначай опрокидывая кубок.       — Проклятущая ведьма! — выругался Эсканор, крепко стиснув челюсть. — К чему это представление, Седрик? Мало мне мятежников, каждый раз атакующих всё отчаяннее?       — Мой повелитель, — услужливо поведал советник короля. — Леди Корнелия и лорд Осберт прибыли с далёких земель. Ей суждено стать вашей избранницей. Это необходимая мера, так как вам нужна жена, чтобы жители Меридиана посмотрели на вас с другой стороны, да и к тому же, вы будете претендовать на трон Замбалы.       Эсканор окинул присутствующих холодно и надменно. Глупая напыщенная девица, её безмозглый кузен, как и всё их семейство… Стоило ему взойти на престол четырнадцать лет назад, как моментально Старлайтеры захотели породниться с могучими Эсканорами, предложив свою единственную дочь. Что ж, каждый ищет для себя выгоду там, где может. Почему бы и ему не воспользоваться этим?       Но Стражницы? Одна из них была всё это время перед самым его носом. Первым порывом было приказать слугам, чтобы те схватили девчонку и бросили в темницу. Отобрать её силу, лучший же из вариантов – обезглавить гадюку, пока она мала. Казалось бы, в неполном составе Защитницы добра станут уязвимыми, пока они слабы как слепые котята, не составит особого труда избавиться от них. Но не стоит недооценивать Совет Братства. Потерянного солдата «в бою» они сразу же найдут кем заменить. И ещё это письмо от Кадмы Старлайтер в корне меняло обстоятельства. Не то, чтобы он боялся какой-то там ветхой развалины, но то, как посмела эта старая ведьма диктовать свои условия? Вариантов для решения этого недоразумения оказалось не так много. Фобос решил, что сделает даже лучше, превратит в ад жизнь её драгоценной внученьки. Единственная и наследная принцесса Замбалы – неплохой вариант для заключения союза, точнее, так будут думать эти глупцы, которые съедят любую ложь как последняя шавка… Сместить эту старуху с трона, с помощью единственной и неповторимой внучки… Что может быть прекраснее?       — Седрик, я хочу, чтобы по королевству прошёлся слух, что его величество женится через две недели, но к церемонии всё должно быть готово уже завтра, — нарочито громко изрёк повелитель, голос короля мощными раскатами эха разнёсся по саду, устремляясь под самый купол. — Стражниц будет ждать приятный сюрприз.       — Так скоро? А как же моя семья? – вздрогнула девушка.       — Предпочтёшь грязный подвал? Я могу с превеликим удовольствием это устроить для твоей матушки. Бросить её в самую глубокую яму на длительное время. А теперь отправляйся в покои и ожидай церемонии.       Лицо девушки стало белым как полотно. Осберт явно наслаждался поражением кузины, обнажая два ряда белоснежных зубов, восседая в кресле по правую руку от короля.       — Почему моя сестра до сих пор ничем не выдала себя?       — Возможно, что-то блокирует её силу? — Седрик в задумчивости склонил голову набок.       — Так выясни это. Иначе какой прок от тебя? Найди эту девчонку, иначе я превращу тебя в склизкого червя, до конца своих дней будешь питаться детритом - (разлагающейся растительной органикой). Она должна быть среди землян, где обитают эти проклятущие Стражницы.       Побеги вьюна, тонкие и мощные, цепко оплели колонны, а капители[2] и карнизы украшены драгоценными камнями. На стенах рядом тянулись гобелены с изображениями прежних королев и старые, потёртые карты королевства. Корнилия призналась самой себе, что Фобос имеет вкус.       Для указания социального статуса владельца важно было всё — цвет, качество материала, покрой, стоячий высокий воротник… Под венец девушка шла в красном — этот цвет символизировал плодовитость. Платье Корнелии полностью драпировало фигуру, тонкую талию подчёркивал широкий пояс из золота, от плеча рукав клиновидно расширялся и тянулся до самого пола, отрезной лиф со шнуровкой по бокам плотно облегал грудь, подчеркивая её форму и выставляя напоказ нагую шею, которая притягивала мужские взгляды, словно магнит. Волосы девушки были распущены и перевиты лентой. Подобная простая причёска символизировала высоко ценимую девственность.       Женщины были объявлены "самым опасным силком", управляющим миром, в связи с этим, им не разрешалось показывать волосы после замужества, чтобы не увеличить их власть над мужчинами. У женщин знатного происхождения любимым головным убором становится эннен или же обычный чепец.              

***

             После произнесения всех обетов, священник произнёс:       — Объявляю вас мужем и женой…       — Эта драгоценность пренадлежала моей матери. Ты никогда его не снимешь, — Фобос надевает массивное кольцо с кроваво-красным рубином на тонкий девичий палец. Корнелия вздрогнула от контакта холодного металла с кожей.       Как девушка ни старалась, крепко стиснув зубы, с губ слетел стон из-за дикой вспышки боли. Казалось, она даже перестала держаться на ногах, приземлилась на пятую точку, захлёбываясь слезами. Левое плечо горело, словно по нему полоснули ножом. Корнелия знала, что так проявляется родовая метка – принадлежность к королевской семье Эсканоров. Край рукава сполз в сторону, обнажая часть тату – лепесток чёрной розы, обозначавший, что от ныне и навсегда она связана с этим мужчиной.       В роду её теперь уже мужа есть традиция: в первую брачную ночь с молодожёнами присутствуют свидетели. Один со стороны жены, другой — от мужа. У Корнелии подкашивались ноги, когда они приближались к двери этой комнаты.       — Вы нам не нужны, — отмахнулся король от преследователей.       Она вздохнула с явным облегчением оказавшись внутри, но не стоило радоваться раньше времени.       Фобос тесно прижался к Стражнице, начал мять полушария нежной девичей груди.       — Вам так скоро нужен наследник?...       — Если бы я нуждался в наследнике, то ты давно носила бы его в своём чреве, – усмехается. — Но не думай, что у меня с этим проблемы. Я терпеть не могу этих вечно кричащих, маленьких созданий, сполна ощутил это с сестрой.       Разозлился?       Эсканор с силой толкнул Корнелию к стене, так, что она больно ударилась затылком, а спиной ощущала неровности кладки. Маг опустил девушку на колени, затем обошёл кровать, попутно рассекая небольшим кинжалом ладонь. Несколько капель крови запачкали белоснежную простынь. Он сдернул ткань с кровати.       — Завтра начинаются ваши с Седриком тренировки, — бросил он на последок, прежде чем оставил девушку в полном одиночестве.       Только сейчас она могла дать волю жгучим слезам, прижимая колени к груди. А на что она могла надеяться? Она стала королевой. Но какой ценой?                                   Хук[1] — накидка с отверстием для головы без пуговиц или застёжек, длина его обычно была до половины бедра, но могла быть и длиннее. В XⅣ-ⅩV веках была частью мужского костюма, изготавливался из шерсти или камки.       Капители[2]— верхняя часть колонны или пилястры.