Близнецы. Солнце и Луна

— Уже в мире? — внешне спокойно спросила Татия, хотя внутри нее бушевала буря. Она даже не знала от чего точно. Что Дамблдор, ее некогда светлый наставник, настолько теперь хотел ее убить, что очернил уже в глазах всего волшебного мира, а не только на Британских островах. С учетом этого, Татия даже удивилась, что ее лицо не красуется в маггловских новостях. Но что-то ей подсказывало, что это ненадолго. Или то, что один из Первородных все-таки не настолько не сведущ о существование другого вида ведьм. — Номер один в мире? — удивительно слаженно воскликнул гибрид напару со своей сестрой и Еленой. Татия окинула их взглядом, и обреченно поняла, что темой их разговора будет не только Первородная мамашка, но ее стремное прошлое, которое стремительно перерастало в отвратное будущие. — Ох, Мерлин, — простонала она, и закатила глаза. — Давайте уже эту чертову клятву, и тогда поговорим об этом и прочей фигне. Но уже внутри. И древняшки дали клятву, почти не сопротивляясь. Видать, любопытство было сильнее, к тому же, Татия попросила их не бушевать лишь в пределах дома, что было, вероятно, приемлемой жертвой. — Тата, — прорычала Елена, после того, как с неохотой, но пригласила своего убийцу, его сомнительную сестру, в дом. — Надеюсь, ты и впрямь понимаешь, что натворила. Точнее, я натворила, послушав тебя. Тут Елена прищурилась и добавила:  — И не думай, что отвертишься от беседы о «номере один». — Да куда уж я денусь, — устало сказала Татия и наконец закрыла дверь, около которой стояла, после чего потопала в гостиную. — А домишко-то так себе, — протянула Ребекка, оглядывая дом, прежде, чем плюхнутся на диван. — Ну выйди, — грубо сказала Татия, хромая, идя к кухне. Она отчаянно хотела выпить, но алкоголь что-то в ней не приживался в последние дни, поэтому хотела хотя бы чаю. — Фу, какая ты грубая, — сказала Ребекка, сморщив свой носик. — Ребекка, — строго сказал Элайджа, и выжидательно посмотрев на это удивительное добавление к семье Елены Гилберт, которое носило имя его некогда возлюбленной, и было не так уж и просто, и добавил: — Лучше давайте вернемся к теме, ради которой вы, леди Поттер, нас сюда позвали. — Ты что, и впрямь леди? — снова воткнулась Ребекка, оперевшись на подлокотник дивана, и с интересом смотря на девушку. — Только титулы от приемных отцов и остались, — буркнула Татия, ставя чайник и игнорируя все более тяжелый взгляд Елены и Клауса, которыми те поразительно единодушно ее сверлили. — Да ты богатая наследница выходит? — спросил Клаус, развалившись на кресле так, будто он сидел на троне. — Нет, я бедная, как церковная мышь, — уныло ответила Татия. — Меня ограбили и обчистили, как липку. А последние деньги я потратила, чтобы приехать сюда. Доволен, засранец? Клаус поднял брови, и улыбнувшись, развел руки в сторону. — Кто тебя ограбил? — обеспокоенно спросила Елена, держась поближе к сестре и Элайдже. Клаус и Ребекка в ее доме, причем в вдвоем сразу, вызывали в ней чувство опасения и страха. Как ни странно, присутствие их старшего брата — наоборот, ее как-то утешало. Чушь, какая в голову лезет! Соберись!.. — Тата… — произнесла она, когда поняла, что ее сестра так и застыла, возле чайника, спиной ко всем. Татия опустила голову, и оперевшись на стол, со вздохом сказала: — В моем мире… Или уже не в моем?… Была война, короче. Вторая уже за последние десятилетия. И третья за последние сто лет. Темные лорды, разбушевались, в общем. И в двух последних, так уж вышло, я была главным героем. Ну, в первой я стала таковой лишь под конец, и против воли, хотя бы потому, что в тот момент мне было чуть больше года… Да и… Все из-за долбанного пророчества, под которое, как выяснилось, я даже и не подхожу, так как и не дочь Поттерам, а племянница!..  Татия на миг примолкла, а потом тихо продолжила:  — В общем, последний Темный лорд был весьма мнительным, и поверив в предсказание одной пьянчуги, следуя которому только определенный ребенок мог его убить, и думая, что это я, он приперся во время Самайна в дом моих родителей, и убил их… А меня не смог. Проклятие не подействовало, хотя прежде, такого не было… В конце концов, оно потому и называлось Убийственным… Она вздохнула, и залив кипяток в кружки, добавила:  — Но он не умер полностью… И когда мне было четырнадцать, этот колдун вернулся… А меньше, чем через год, началась еще одна война… Я… И я участвовала в ней. И победила. Но следуя плану моего, якобы, наставника, и моим таким же фальшивым друзьям… Я — выжить была не должна… — Но ты жива, — еле слышно сказал Клаус, встав с кресла, и подойдя ближе. Как и его сестра. Они все невольно подтянулись к кухонному столу, прямо за которым около плиты, стояла Татия. — Да, — с горьким смешком сказала девушка, и наконец обернулась. — Я жива, и теперь я — номер один в списке самых разыскиваемых ведьм магического мира, и не ровен час окажусь в розыске и в обычном мире, скорее всего, за особо жестокое убийство своих бывших опекунов… — Но ты их не убивала, — уверенно сказала Елена, точно зная, что так и есть. Она подошла к сестре и обняла ее, ощущая смятение и боль, которые чувствует Татия. — Нет, конечно, — тихо сказала та, приобняв в ответ Елену. — Тетка со своим мужем и сыном были сволочами, но я их не трогала. Да и не могла. Я в тот момент раны зализывала после последней битвы… Она отодвинулась от сестры, и держа ту за плечи, улыбнулась, и добавила:  — А потом я узнала про тебя и Джера. И как только очухалась, приехала сюда. Тут она помрачнела. — Хотя все больше думаю, что зря, — мрачно произнесла Татия. — Почему? — возмущенно сказала Елена, нахмурив брови. — Тата… — Нет, — твердо остановила ее брюнетка. — Не спорь. Я, своим приездом, подвергла вас еще больше опасности… Она усмехнулась — …хотя я искренне думала, что дальше британского сообщества это не выйдет. Ну да ладно. Это не важно. Мы здесь, в конце концов, и не для этого собрались… — Ты что, шутишь? — сердито прервала ее Елена. — Как это не важно? Как по мне, то очень важно то, что мою сестру хотят убить просто за то, что она выжила в войне. Господи! Пока я здесь в пятнадцать думала о мальчишках и вечеринках, ты в это время воевала. Кажется, это весьма потрясло ее сестру. Именно поэтому Татия и предпочла не упоминать об этом. Не хотела ту напугать. Елене приключений с гибридами, вампирами и прочей хренью, вполне хватало. — Как это не печально, но в этот раз я согласна с твоей сестрой, — подала голос пораженная Ребекка. — Пятнадцателетние девчонки в войне участвовать не должны. Татия закатила глаза. — Ну какая честь, — саркастично сказала она. — Меня жалеет древняя вампирша, которая, кстати, кинула меня на балу. Ребекка фыркнула. — Не будь такой задницей, — раздражено сказала она, сложив руки на груди. — И я тебя не бросила. Просто я еще Мэтта пригласила и не хотела оставлять его на растерзание Кола. — Кто-нибудь знает, где ты? — со срочностью в голосе спросил Клаус, под чьими пальцами жалобно застонал кухонный стол, в который он невольно вцепился, услышав, через что прошла Татия, и узнав, что на ту охотятся, желая убить. «Хотел узнать историю ее шрамов? Получай», — в тот момент отозвался его внутренний голос сочась ехидством. — Нет, — отозвалась, тем временем, Татия, и поморщившись, добавила: — По крайней мере, не должны. В конце концов, я здесь уже четыре месяца и пока все тихо. Она тряхнула головой, и настойчиво произнесла:  — Но все же… Я настаиваю на том, чтобы мы сейчас оставили эту тему и наконец перешли к тому, для чего я вас здесь собрала, а конкретнее, к вашей матери. Первородные напряглись. А Элайджа подозрительно прищурился и посмотрел на Елену, которая смутилась и отвела взгляд. — Она не ради нашего воссоединения вернулась, не так ли? — холодно сказал он. — Что? — растерянно произнесла Ребекка и непонимающе посмотрела на брата. — О чем ты, Элайджа?.. — У меня не было выбора, — тихо прошептала Елена, обращаясь по большей части к благородному вампиру. — Финн с ней заодно, и никогда меня не отпустил, если бы я отказалась дать ей то, что она хочет… Клаус вдруг стукнул кулаком по столу, оставив на нем вмятину, и прорычал: — Она хочет убить нас!.. Он был бы наивен, если бы полностью поверил, что мать его простила, но все же ему хотелось в это верить. Ох, как хотелось!... Но судя по глазам двойника, его предположение верно. Их мать вернулась, чтобы их убить.