Близнецы. Солнце и Луна

Как ни странно, но когда Татия первым делом открыла глаза, ощущая, как настойчивые лучи солнца светят ей в лицо, то первым делом ощутила… запах. Сильный запах свежей клубники, который бил ей прямо в нос, отчего ее рот тут же наполнился слюной. Девушка резко села, и с широко распахнутыми глазами посмотрела на несколько десятков небольших корзиночек, которые были расставлены по комнате, и были полны красной, крупной, и источающей потрясающий аромат ягодой. Она поглубже вдохнула этот аромат и потянулась к ближайшей корзинке, которая стояла на тумбе, рядом с кроватью. — Мммм, — простонала Татия, едва сделал первый укус от большущей ягоды, которая лежала на самом верху. Фантастический вкус просто взорвал ее рецепторы, и она была уверена, что ничего вкуснее не ела в своей жизни. — Ого, — воскликнула Елена, зайдя к сестре, чтобы ее разбудить, но войдя к ней в комнату, – нашла ту уже пробужденной и в окружении клубники. У нее даже слюнки потекли. Она плюхнулась на кровать рядом с сестрой, и нагло выхватила у нее из рук корзинку ягод, отчего Татия тут же протестующие замычала, и спрятала за спиной свое вкусное сокровище. — Это мое! — по-детски заявила она, бесстыдно причмокивая, пожирая очередную клубничину. Елена закатила глаза, и откусив кусочек, громко застонала. Ягода-то была изумительна. Особенно с учетом того, что сейчас был не сезон клубники. — Откуда такая вкуснятина, жадина, а? — спросила Елена, и быстро сперла корзинку с другой тумбы для себя родимой. Татия вдруг хихикнула, и многозначительно произнесла: — От клубничной феи. «С клыками и эгом размером с планету», — весело подумала она, и решила, раз уж Клаус внезапно стал такой милый, так уж и быть, сегодня, хотя бы сегодня, не вредничать. То, что это тронуло ее и даже на миг вызвало слезы на глазах (для нее никто раньше подобного не делал!) она в жизни не собиралась признавать. Уж тем более Клаусу, которому про клубнику она сказала просто в шутку, хотя и впрямь очень хотела этой ягоды.

***

— …можешь гнить здесь, — успела поймать краем уха Татия, когда проходила мимо гостиной. Голос определенно принадлежал Клаусу, причем очень сердитому Клаусу, и чувствуя укол любопытства, она подошла чуть ближе к комнате. И успела только заметить спину и подрагивающие плечи Ребекки, прежде, чем перед ней вырос гибрид, и рявкнул: — Собирайся. Мы переезжаем. Татия моргнула. — Чего? — выпалила она. — Куда это еще? Я… Но тут Клаус прищурился, и не успела она опомнится, как уже была на руках бессовестного гибрида, который тащил ее на улицу. Она тут же стукнула его, и прошипела: — А ну пусти! Я никуда без сестры, Рика и Джера не поеду!.. Едва последнее слово сорвалось с ее уст, как гибрид поставил ее на ноги, но уже около готовой машины, и распахнул перед ней дверцу. — Вот твоя сестра, а твоего бестолкового кузена с пьянью-опекуном заберут мои люди, — процедил Клаус и выразительно махнул рукой на задние сидение, где и впрямь уже сидела надутая Елена. Татия фыркнула и подняла подбородок. Ей не нравилось, когда ей указывали что делать, но она понимала, что в это раз лучше не спорить. Правда, перед тем, как сесть в машину, она на миг замерла рядом с мужчиной, и не смотря на него, прошептала: — Я знаю, что ты сейчас жаждешь наказать сестру и считаешь ее предательницей, но и ее понять можно. Ты тысячу лет, буквально, не давал ей продыху, и убивал всех ее парней. Поэтому лучше не делай поспешных шагов, и не наживай в ее лице очередного врага. Любовь туманит разум и все такое. Еще надумает тебе отомстить… Чего тебе, и так врагов мало? Клаус скривился, но промолчал. И в новый дом, они тоже ехали в полном молчании. Но вот уже войдя внутрь нового жилища, которое весьма странно именовалось «Скотобойня», Татия не удержалась от удивленного вздоха. Вроде особняк, как особняк. В весьма средневековом стиле, построенный явно не в этом, и даже не в прошлом веке, но… Именно здесь она в первые за долгое время почувствовала себя… уместно, что ли.. И как дома. Возможно, это все оттого, что он чем-то: вензелями, каменной кладкой, и прочими атрибутами прошлых веков, напоминал ей Хогвартс, который что ни говори, но все же был первым местом, где она ощутила себя, как дома. Кто знает?.. Но как бы то ни было, здесь ей понравилось больше, чем в прошлом особняке, и даже в доме Гилбертов. Только «новые» соседи в лице Марселя, его банды, и ведьмы — Давины, она не заценила от слова совсем, о чем и сообщила гибриду, когда спустя пару дней, тот потащил ее с собой на какое-то собрание в церкви из всех мест, очевидно, со смертными братками Нового Орлеана, которые были в курсе, кто их соседи. — Нахрена ты притащил домой эту девицу? — продолжала она возмущаться уже в который раз. — Эта Давина тебя убьет при первом же случае. Клаус так и замер на середине ступенек, по которым они поднимались в церковь, и развернулся к Татии. — Она — мощное оружие, — терпеливо сказал он. — И я не боюсь маленькой дурочки… — Ну и идиот, — выдала Татия, и поравнялась с ним. — В большинство случаев, именно «маленькие дурочки» становятся погибелью высокомерных засранцев, вроде тебя. Она поверить не могла, что говорит это. Причем из собственного же опыта борьбы с Воландемортом. Вот только на месте ужасного злодея в этой сказке был большой плохой волк, а она была не красной шапкой, а волчицей. И как она до этого докатилась?.. Но Татия решила на этом не зацикливаться, и тряхнула головой, продолжая свирепо сверлить взглядом гибрида. — Более того, — добавила она. — Ее могущество не будет вечным. Ее тушка для этого просто не предназначена, и очень скоро магия начнет ее убивать. Клаус нахмурился. — То есть? — спросил он, и сложил руки на груди. — То и есть, — раздраженно сказала Татия, невольно копируя его позу. — Думаешь, раньше бы ведьмы не дотумкали делать суперведьм? Раньше времена были куда хреновее, и принести в жертву пару «сестер», чтобы создать одну очень сильную, во времена той же Инквизиции, было весьма приемлемо. Не находишь? — Но они этого не делали, — задумчиво протянул гибрид и пристально вперился взглядом в свою маленькую невыносимую зазнобу. — Конечно нет, — закатив глаза, продолжила Татия. — Ведь это могущество временное. Тело не может выдержать больше, чем то, чтобы было положено ему с рождения. И Давина скоро поймет это. Она нахмурилась, помня, как в первое утро в новом доме, увидела, как у девчонки пошла кровь из носа, хотя та и пыталась это скрыть, произнесла:  — Я думаю, что уже понимает. И скоро нас настигнет большой бум, который вполне может разнести весь Новый Орлеан к чертям собачьим, если мы не дадим младшей Деверо, и иже с ней, закончить ритуал Жатвы. Клаус нахмурился. Вот этого он как-то не ожидал. Думал, что ведьмино могущество было уже постоянным явлением, а выходит он только зря старался и строил планы, как ту при себе оставить. «Ну ладно, — подумал он. — Поможет найти местных оборотней и расколдовать их, что бы я смог сделать новых гибридов, и избавлюсь от нее». К тому же… Клаус посмотрел на ведьму перед ним, куда как более сильную, чем местные надоеды, и решил, что много не потеряет. Нет, он был, конечно, против, чтобы та много колдовала, пока была в столь уязвимом положении, но до родов осталось всего чуть меньше четырех месяцев, а там… — Ладно, я в ближайшее время что-нибудь решу с этой девчонкой, — довольно миролюбиво сказал он и очаровательно улыбнулся зеленоокой девушке. Та фыркнула и повела плечом, не пронявшись чарами этих милых ямочек. Ну вот, совсем. — Надеюсь, — недовольно буркнула она, хотя мысль о том, что придется убить такую молодую девушку, ей претила. Но с другой стороны… Та нестабильна, и погибнут сотни, если не тысячи, не закончи они ритуал. И она с сестрой, Риком, Джером, а самое главное, ее сыном, в том числе. «Ну и один невыносимый волчара с мистером Армани тоже», — подсказала ее язвительное подсознание, но Татия привычно от него отмахнулась, и гордо задрав нос, вошла в двери церкви, которые перед ней, как заправский джентельмен, распахнул гибрид, чуя, что ее вот-вот выставят на всеобщее обозрение, чтобы похвастаться, что вот он такой молодец смог дитя зачать. Мерлин, Клаус порой такой ребенок!.. Прям как на том неловком ужине, на котором она присутствовала вчера с кучей подавленных вампиров, включая Марселя, и Клаусом, который пафосно представил ее всем, как свою королеву и мать будущего наследника. Будто они были в гребаном Средневековье!… Татия, если честно, не очень серьезно все это воспринимала, прекрасно зная, что как разродится, то вполне может превратиться из так называемой «королевы» в неугодную гибриду фигуру. Ну или, как Елена, вновь станет мешком с кровью. Поэтому помалкивала. Пока. В конце концов, она больше не привязана к Деверо, но вот покинуть Новый Орлеан все же пока не могла. Старшей из сестер удалось только ценой всего разрушить связь между ними, а не этот гребаный барьер. Но ничего… Где наша не пропадала?.. Главное, что ее хотя бы копы, и Джера, и авроры не преследовали, и то ладно. А там она придумает, что делать.