A Marital Education

Определённо, нет такого времени в жизни молодой девушки, когда она нуждается в мудром совете более, чем перед вступлением в законный брак. И никто не подходит для такого совета лучше, нежели ее матушка. К большому сожалению мисс Элизабет Беннет, советы ее матушки редко бывали преисполнены мудрости. Именно поэтому она, вместе со старшей сестрой, без особых надежд вынуждена была участвовать в неловкой беседе накануне их двойной свадьбы. - Итак, девочки, вы скоро станете жёнами. Полагаю, вы видели достаточно много животных в весеннюю пору, чтобы знать, что такое самец и самка, и как они составляют пару. Ведь видели, не так ли? - Обе девушки едва смогли кивнуть в ответ. Элизабет полагала, что покраснела столь же сильно, что и Джейн, при этом ни одна не смогла поднять глаз, отчасти из-за опасения рассмеяться, хотя в основном из скромности, которая подвергалась сейчас серьезным испытаниям. - Ну, ну, я знаю, что вы разумные девушки, - бездумно продолжала миссис Беннет. - Завтрашней ночью вам многое может показаться довольно грубым, да и позы, на первый взгляд, определённо непривычны. Но помните о нежной улыбке, постарайтесь вести себя как можно лучше в процессе, ибо это то, что нравится мужчинам. Видите ли, со временем все занятия становятся лучше с практикой, и я осмелюсь вам сказать, что вы ещё будете счастливы, исполняя супружеский долг перед вашими мужьями, и даже будете предпочитать вашу супружескую постель всем остальным местам. Я вот до сих пор предпочитаю, хотя мы женаты вот уже двадцать три года. Итак, терпение, практика и улыбки, только не забывайте про улыбки! С этим напутствием и материнским благословением они и отправились в путешествие по непредсказуемым волнам океана супружества. Элизабет, однако, не испытывала особенных страхов по этому поводу. Слухи, сплетни, косвенные намеки в некоторых романах подсказывали ей, что брачные отношения, конечно, могут быть смущающими и даже болезненными, особенно для девственницы. Но устройство всего человеческого общества подтверждало, что, хотя никто и не признавал этого в открытую, большинство женщин получают некоторое удовольствие от данной стороны брака, а некоторые из женщин - даже сверх допустимых рамок приличия. И иногда, когда она смотрела на мистера Дарси - её мистера Дарси, как замечательно до сих пор думать об этом, - Элизабет сомневалась, есть ли у неё шансы не попасть в эту самую последнюю категорию. Хотя они пока и обменялись лишь десятком целомудренных поцелуев, держались за руки, а в один из удивительных вечеров, не далее чем неделю назад, даже обнялись в течение нескольких долгих секунд. По ночам она вспоминала аромат его кожи и едва ли могла уснуть. Так что когда наступила та самая ночь, Элизабет переполняло лишь сладкое предвкушение и нежность. Ее новая горничная Флетчер помогла ей переодеться в белую ночную сорочку, отделанную по краям мягким кружевом, и расчесала ее волосы, теперь крупными волнами рассыпавшиеся по плечам. Флетчер также принесла поднос с небольшим графином вина и парой бокалов. Наверняка, вино должно было помочь ее новой хозяйке расслабиться и отогнать неизбежные страхи. Несмотря на отсутствие подобных страхов, Элизабет сделала несколько глотков, пока ждала мужа, вполне достаточных, чтобы снять напряжение и при этом сохранить ясность ума. Когда наконец дверь ее спальни отворилась, Элизабет улыбнулась при виде ее дорогого Дарси - Фицуильяма, как она уже могла его называть, хотя пока ни разу не осмелилась. Он был облачен в длинную ночную сорочку из похожего тонкого и мягкого материала, что и ее собственная, и она совершенно не скрывала очертаний его сильного тела. Не то чтобы Элизабет совсем не имела представления о его фигуре, все-таки современный мужской костюм подчеркивал все достоинства его обладателя, но было определённо что-то волнующее в том, что скоро она сможет дотронуться до него, а он - до неё. Однако Дарси не улыбался столь же спокойно, как она. Он определённо был напряжен. Элизабет приняла это как знак его внимания к ней. - Проходите же, мистер Дарси, - тихо сказала она. - Не бойтесь. Любой, кто видел бы нас сейчас, принял бы меня за светского мужчину, а вас - за смущенную краснеющую невесту. Попытка пошутить похоже только увеличила его обеспокоенность. - Я надеюсь, что нас никто не видит. Слуги далеко не так бестактны. - Я уверена в этом. - Если муж продолжал нервничать и беспокоиться о ней, тогда ей следовало его успокоить. Элизабет поднялась и указала на сервировочный столик, где стоял поднос, - бокал вина, любовь моя? - Любовь моя, - тихо повторил он, и казалось, эти слова сняли его напряжение лучше любого вина. - Моя дорогая, моя единственная, простите мне мои колебания. Более всего на свете я хотел бы, чтобы между нами все было хорошо! - Все хорошо, и все будет хорошо. - Она осмелилась коснуться кончиками пальцев его щеки, и когда он улыбнулся, ее переполнило счастье. - А теперь я, пожалуй, буду ещё более дерзкой и поцелую моего мужа. - У вас не будет шанса на дерзость, потому что я поцелую вас первым. В итоге ей показалось, что никто так и не сделал первый шаг, и поцелуй случился сам собой, заклеймив их обоих. Дарси подхватил ее и перенёс на кровать, а затем они потерялись в поцелуях, объятиях и ласках, которые становились все более страстными и менее нежными с каждым мгновением. Его руки исследовали ее тело, сначала осторожно и целомудренно, но потом все настойчивей. Ее пульс участился, и она с нетерпением ожидала того, что произойдёт дальше. Поцелуи все продолжались, без спешки, но и не замедляясь ни на секунду, пока вдруг совершенно неожиданно Дарси не отстранился. - Это все бесполезно, - сказал он. Его радость и счастье сменились печалью, и он намеренно не смотрел ей в глаза. - Простите меня, Элизабет, если вы можете. -Я...я не понимаю, - начала Элизабет, немного запинаясь и все ещё задыхаясь после их неистовых поцелуев. - Я сделала что-то, что не следовало? - Безусловно нет, вы восхитительны и чудесны, Элизабет. Это я подвёл вас. - Дарси поднялся с постели и взял бокал вина. На несколько мгновений Элизабет замерла, не зная, что ответить. Почему Дарси не мог консуммировать их брак? - Прошу, мы бы могли продолжить. Пожалуйста, вернитесь ко мне. - Это нам не поможет, и только напомнит мне о моем унижении, а также о том, как я был жесток, женившись на вас. - Он сделал глубокий глоток. Его лицо постепенно превратилось в ту неподвижную маску, что она наблюдала в первую их встречу: корректное, пристойное и непроницаемое выражение, за которым и не видно этого щедрого прекрасного мужчину. - Видите ли, Элизабет, уже некоторое время назад я узнал, что не мог.., что я не смогу лечь с вами как мужчина должен возлечь со своей женой. - Но как это возможно? - В моей юности я был совершенно таким же, что и другие мужчины. Но чуть более года назад, как раз незадолго до нашей с вами встречи, этот недуг поразил меня. Но моя любовь к вам горела так сильно, что я поверил, что могу превозмочь его. Глупая, бессмысленная гордость! Все, чего я добился, это заставил женщину, которую люблю, разделить мои страдания. Эти новости были слишком шокирующими. Однако Элизабет пока отказывалась думать о своём собственном смятении. Очевидная боль ее мужа и его стыд, должно быть, намного превосходили ее огорчение. - Любовь моя, но это же только первая ночь. У нас ещё будет много ночей вместе, вся жизнь, чтобы... - И если я не в состоянии ответить вам сейчас, когда я мечтал о вас все эти долгие месяцы, то мне определённо не на что надеяться. - Дарси поставил пустой бокал на столик, и она заметила, что его рука слегка дрожит. - Я бы просил вашего прощения, если мою ужасную ошибку возможно было бы простить. Я могу лишь учтиво покинуть вас. Элизабет не смогла найти слов, чтобы остановить его, да и вообще каких-либо слов, и Дарси вышел из комнаты. И ее единственным спутником в супружеской постели этой ночью была печаль.