Иногда все к лучшему

Парень отпустил мою шею переместив руки мне на талию, пока мои блуждали в его волосах. Не знаю как долго это продолжалось, но для себя я твердо решила — бурными эмоциями можно наделать кучу бед. — Егор, остановись. С такими эмоциями которые мы испытываем друг к другу, можем загнать себя в тупик. Я не хочу и не собираюсь рожать ребенка от тебя, не потому что ты мне противен. — Ань, я тебе обещаю мы выберемся от сюда. Ты что-то говорила за друзей? — Да. Я хочу у них попросить встречу. Просто ребят надо попросить не влазить в эту хуйню, ничем хорошим это не закончится. Я опять вспомнила Нурлана и Лёшу. Их родители лучшие люди в этом мире, по крайней мере мне всегда так казалось. — Так, стоп… Я чёт не понял с какого хуя ты решила что мне Клава нравится? Егор встал посередине спальни, сложил руки на груди и стал постукивать ногой по полу. — С твоего Булаткин, с твоего. Я сказала и повторила его позу. Проницательный взгляд сменился на непонимании, а потом наподобие гнева и смеха одновременно. — У нас с ней ничего не было. Сказал парень, а я уже не сдержалась и заржала. Всё так же смеялась я пошла на кухню по пути слушая оправдание Егора. — Во-первых, во всём виновна ты, обращала бы внимание на меня, мне не пришлось с ней спать. Во-вторых, ты испортила всё веселье, хотя ты могла бы молча раздеться и пойти к нам. Парень ухмыльнулся, но тут же получил по голове ложкой которая лежала возле меня. — Не вешай всё на меня. Подойти и сказать «Ань, нам нужно поговорить, потому что я походу в тебя втюрился» не пробовал? А вдруг чувства взаимны и именно из-за этого я тебя избегала, может у меня женская солидарность включена и я не могу из-за того что ты нравишься Клаве? Я взяла вилку и начала кушать. Когда я сказала свою реплику Крид немного подавился макаронами. Он поднял на меня глаза, сверля взглядом, нет, Егор не был злым, в его голубо — серых глазах читался азарт. Не люблю я такое. — То есть ты хочешь мне сказать, что всё это время отшивала из-за женской солидарности? Пиздец… Булаткин откинулся на спинку стула и смотрел в потолок. Я встала и подошла к Егору со спины. Обняв его я положила голову на плечо, но стоять мне так было совершено неудобно. — Слушай, хоть бы встал ради приличия. Мне же не удобно так стоять. Как только Кридик встал мы услышали что дверь в наш новый дом открылась. Через несколько секунд мы увидели родителей. — Я никогда не прощаю промахов, но так как они ничего не знали, я их не убью. За спиной Николая Борисовича стояли наши друзья. Оля и Клава зарплатные, а парни со стеклянными взглядами. — А где Дима? Они не говорят мне, а вдруг эти чокнутые убили и его? Неужели я потеряла ещё одного друга? — Мне похуй где твой Дима. Гаркнул отец Егора и взяв мою мать за руку ушел. Как только они ушли Клава налетела на меня с объятиями. По её щекам текли слёзы. — Аня, мы видели Нурлана и Лёшу на кладбище, их застрелил этот урод? Кока разрыдалась ещё сильнее. — Да. А где Дима? Я смотрела на ребят, но никто не дал мне ответ на мой вопрос. Неужели что-то случилось? Я стояла молча. Да, я понимаю что потеряла двух лучший друзей, но я отомщу за них. Миша смотрел на меня, но не выдержал, подошёл и обнял. А Натан задал вопрос: — Аня, что этим больным на голову людям надо от вас? — Сначала ответьте где Дима. — Димы больше нет. Он тоже был за этих. Сказал Алишер. Оля скатилась по стене в истерике. Я побежала к двери. Так как мы в подвале нужно сначала поднятся на девятнадцать ступенек. Я добралась к ней и начала стучать, при этом говорить: — Открыли быстро суки, убейте лучше меня, но их не трогайте. Зачем? Почему вы все такие жестокие? По рукам струилась кровь, но мне наплевать на это. Дверь открылась и меня схватил отец Крида. — Быстро всё по домам. На сегодня хватит. — Идите ребята. Сказала я не боясь того что мне предстоит. Прошло минуты три как один с охранников сообщил что ребята уехали. Егора всё это время держало двое парней, не давая ему подойти ко мне. — Ну вот теперь пошли, сука, со мной. Этот больной схватил меня за волосы и поволок по дому. Мне было очень больно и не удобно идти почти задом, я споткнулась и упала. Николая Борисовича это не остановило, он дальше куда-то меня тащил. Я плакала и умоляла его отпустить. Не знаю сколько это продолжалось, но в конце концов меня поставили в комнате без меблей. Стоял только стульчик на которое сел этот грёбаный тиран. Потом к нам зашёл парень который был выше меня на четыре головы. Весил он где-то 150 килограмм. — Давай. Скомандовал Булаткин старший. Тот парень, которого как потом оказалось звать Вова накинулся на меня. Он бил мне кулаками, ногами куда угодно. Ещё на первой минуты я потеряла сознание…