Фаворитка короля

      Жаннин с нескрываемым восторгом изучала спальню. Анжелика не рассердилась на нее за это, а отнеслась с пониманием, когда-то она сама так же глупо выглядела при первом посещении поместья Плесси. А ведь она была дочерью барона, а что могла видеть бедная девочка?       Трианон действительно удивлял своей обстановкой и являлся одним из чудес того времени. Фасад она оценила еще при первом посещении. Большое впечатление производила облицовка дома, сделанная глянцевой плиткой в бело-синих тонах, и из-за чего дворец напоминал фарфоровую вазочку или маленькую бонбоньерку. Мадам де Севинье пару раз называла это место фарфоровым Трианоном, и в этом Анжелика убедилась именно сегодня, после ухода короля.       Ей понадобилось время, чтоб изучить все детали комнаты. Несмотря на большой размер, внутренний декор превращал ее в миниатюрное творение, будто постоялец находился внутри шкатулки для рукоделия или в маленьком игрушечном домике, который обычно дарили девочкам. Кукольное убранство все наполняло духом сказки. Это место — сад Эдема с невообразимым количеством экзотических птиц и разнообразной палитрой цветов. Они были повсюду, различных размеров и всевозможных оперений. То их крылья раскрывались в полете, то хвосты приманивали любопытный глаз. Цветы одиночные, в букетах или уложены в гирлянды напоминали клумбы в садах Версаля.       Анжелика пальцем прошлась по шелковым стенам и заметила золотые вензеля в виде сцепленных друг с другом «Л» — Людовик. Пару раз она позволила себе слабость — обвести инициал и признаться, что он дорог ее сердцу. Эдемский мотив отображался и на полу, и на ширмах, а ковры заставили молодую женщину пару раз прогуляться босиком. Ей вспомнился гарем с такими же шелковыми покрытиями. Но здесь не было перебора, каждая деталь составляла часть красоты, а не портила ее, и сравнивать эти места не было смысла.       Ее взгляд постоянно натыкался на фарфоровые вазочки и огромные чаши, в которых плавали лепестки роз. Расписной балдахин, подвешенный не обычно, а зонтом, напоминал все ту же китайскую беседку. Ложе — главная деталь интерьера, огромное и приземистое с узорами на темной раме и со спинкой обтянутой тем же шелком, как и стены. То, что оно было удобным, Анжелика уже убедилась. Белотканное белье с кружевными оборками, в углах которого распускались бутоны или напевали маленькие птички. Она с удовольствием потерлась щекой о подушку и сразу почувствовала тонкий аромат розы. Это ей польстило, ведь он подобран именно для нее. Король удивлял своей галантной обходительностью.       Анжелика поддалась желанию понежиться в постели и ощутить тепло, которое там еще сохранялось. Думать совсем не хотелось, перенасыщенный событиями день выжал все силы из молодой женщины, предлагая ей выспаться. Сон был так крепок, что очнувшись, она не сразу поняла, где находится. В это время дверь открылась, и в проеме появилась краснощекая служанка.       — Жаннин, ты как здесь оказалась? — удивилась маркиза.       — Мадам, меня, Флипо и Анну привез господин Бонтан. Он попросил привезти необходимые вам вещи, — последние слова она протянула, уставившись на стены.       Анжелика прикусила губу, чтоб не рассмеяться, день был полон сюрпризов.       — Жаннин, пойди сюда, — отрезвила служанку Анжелика.       Девушка кинулась к ней, бормоча себе под нос извинения.       — Ты прощена. Что ты привезла?       — Мадам, несессер, белье, ночную рубашку и платья.       — Хорошо, тогда помоги мне встать, помыться и переодеться.       Легкость в душе не испарилась, напоминая чувство полета во сне. Поэтому корсет натягивать не было желания, но Анжелика была здесь гостей, и неизвестно когда вернется король.       Маленькое трюмо с зеркалом, обрамленным фарфором, стояло в углу за ширмой. Жаннин пыталась облагородить прическу хозяйки, которая еще утром выглядела идеально.       — Мадам, — прервала раздумья маркизы прислуга.       — Да?       — Я хотела спросить, — она сделала паузу, чтобы Анжелика взглянула на нее. — Это дворец графа?       На щеках девушки пылал румянец. Удивившись любопытству служанки, маркиза хотела резко ответить, но потом передумала.       — Я хочу объяснить кое-что тебе, — она повернулась к девушке и строго продолжила. — В ближайшем будущем я перееду в Версаль, и ты поедешь со мной. Ты должна слушать меня и не разговаривать с кем-либо, и тем более не доверять кому-либо.       Девушка закивала головой.       — Это дворец короля... И граф де Вексин и есть Его Величество. Так что ты должна держать язык за зубами. Понимаешь, о чем я говорю?       — Да, мадам, — ответила та, делая реверанс.       В головке простолюдинки не укладывалась новость, что в последние дни она приблизилась к самому сюзерену, которого она видела один раз издалека, во время войны. Она поблагодарить Бога за хозяйку.       В дверь постучался лакей, приглашая в столовую.       — Что ж, хорошая идея поужинать.       Глубокой ночью Людовик смог вырваться к ней. Анжелика его ждала и не скрывала радости. Кинувшись к нему, она тут же была подхвачена сильными руками.       — Я не надеялся увидеть вас.       — Вы думали, что я уехала? — ответила она, перебирая пальцами его волосы на затылке, которые не были скрыты под париком.       Король был одет по-простому, в скромный сюртук, расстегнутый до середины, из-под него выглядывала батистовая рубашка. Именно таким он ей нравился. Ей вспомнился период, когда она частенько посещала королевский кабинет, и он встречал ее в одежде отнюдь не принижающей, а наоборот подчеркивающей его мужскую красоту.       — От вас можно ожидать всего, — прошептал он.       Анжелика зарылась в кружева его рубашки, как провинившийся ребенок, и засмеялась от удовольствия. Он, будто отец, поцеловал ее в лоб.       — Как вам ужин?       — Спасибо за заботу.       Его рука приятно прошлась по линиям ее лица, а затем аккуратно приподняла за подбородок, чтобы насладиться выражением глаз, которые светились влюбленностью.       — Честно говоря, это был повод удостовериться, что вы ожидаете меня.       — Сир! Вы мне не доверяете? Вы только днем выступили в роли моего учителя, а сами не верите моему слову. Мне стоит научить вас доверию, — слегка пожурила Анжелика, прикрывая ладонью ему глаза, но тот успел перехватить ее руку и поцеловать.       — Иногда мне кажется, что это сон.       — Это реальность, Людовик. Мы слишком долго спали и проснулись здесь.       Приподнявшись на носках, она завладела его губами. Этот поцелуй был легким и нежным, будто оба хотели насладиться плавным скольжением, которое заигрывало с чувствительностью их губ. Не страсть, а лишь благоговение. Мужские ладони обхватили ее лицо и отстранили его на мгновение.       — Как вам комната Дианы?       — Я не сказала в прошлый раз, что она великолепна?       — В прошлый раз вы испугались грозы.       Анжелика потянула короля к постели.       — Я тогда не знала всех положительных качеств этого места.       Они присели, не отводя глаз, как нетерпеливые соперники перед схваткой.       — Вы не посетили другие комнаты, которые так же красивы.       — Вы мне их покажите? — шутя проговорила Анжелика, кокетливо поглаживая подушку.       — Я не только покажу, но мы вместе изучим их, — с этими словами он притянул к себе любовницу, которая не скрывала задора соблазнения.       Он продолжил то, чем они были увлечены днем.       Маркиза дю Плесси де Бельер, тайная любовница короля, утром переехала в Версаль. Ее комната ждала в неизменном виде. Оказалось, что никто не занимал ее после отъезда маркизы в прошлом году. Строительство дворца в первой половине года не предрасполагало к долгому проживанию здесь двора. Сен-Жермен пока оставался основной резиденцией, а зима прошла в Тюильри. К лету основная стройка была закончена, внутренняя отделка доставляла некоторые неудобства, но Людовика XIV это не сильно беспокоило.       Монарх не настаивал на переезде Анжелики, так можно было успокоить сплетников. Желание не афишировать свои отношения у них было обоюдным. Днем пара условилась продолжить изучение фарфорового дворца, а ночь своим темным покрывалом всегда могла предоставить им укромные места в огромном дворце. Анжелика не хотела идти по стопам прежних фавориток, а король, наученный опытом прошлого, решил ей предоставить право выбора. Он лишь возмутился, когда Анжелика попросила прилюдно не уделять ей большого внимания. Это произошло на следующий день в Трианоне.       — Вы согласны стоять в толпе? У меня не каменное сердце.       — Сир, я не маленький ребенок, чтобы не ценить нашу дружбу. Мне не просто это говорить, но хотелось бы узнать о ваших дальнейших планах?       Его ответом была ладонь на ее лбу, так обычно родители гладили своих детей.       — Оставаться вместе. Или у вас другие предложения?       — Не шутите, сир! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.       Откинувшись на кресле, он скрестил руки на груди и пару секунд обдумывал ответ.       — Дайте мне месяц, чтобы решить проблемы. Вы же продолжаете упорствовать в проживании при мне? И я прекрасно знаю из-за кого. Но она — мать моих детей и не могу поступить слишком жестоко. Я предлагаю следующее. На зиму я переезжаю в Тюильри и желаю вас видеть там и принимать все мои ухаживания. Вы удовлетворены ответом?       — Вполне.       Он наклонился вперед и протянул руку, чтобы рывком усадить Анжелику к себе на колени.       — Вы принадлежите мне, и я сейчас делить вас с кем-либо не в силах.       Руки Анжелики обвились вокруг его шеи, щека прильнула к мужскому плечу.       — Мне тоже невыносимо думать о вашей жизни вдали от меня.       Он засмеялся и крепче сжал ее в объятиях.       — Ревность? На это нужен повод, а я сейчас поглощен вами. Фонтенбло немного нас развеет. Я желаю видеть вас на официальном открытии сезона, в качестве своей возлюбленной. Вам не впервой покорять двор. На следующей неделе будет маленькая репетиция, вы не против?       — Я покорна вашему желанию, сир.       Король наклонил голову и заглянул ей в глаза.       — Бог мой! Первый раз вижу такую лицемерку.       Анжелика в ответ лишь сильнее прижалась к нему.       Ни на следующий день и ни на последующий за ним Анжелика так и не смогла отказаться от соблазна прийти в Трианон. Ночные свидания заканчивались при первых признаках зари. Прощаясь, каждый говорил, что достаточно, необходим отдых, и не проходило и двух часов, как тоска начинала теребить все внутри, и появлялись первые посланцы. Переписка носила непринужденный характер.       «Вы выспались? Как вам без меня?» или «Я не знаю, чем заняться», «Дождитесь меня в Трианоне. Я вам помогу решить!»       Эти развлечения не только развеселили Анжелику, но развеяли тягость одиночества. Конечно, близкие друзья ее не оставляли. Маркиза де Севинье была первой, кто рассказал последние новости.       — Ах, вы само совершенство! — восклицание было направлено в сторону Анжелики, и глаза намекнули, что лучше переговорить в стороне. Они вышли из салона Аполлона в галерею и подошли к окну, наблюдая за мокрым от дождя пейзажем.       — При дворе такой переполох! Маркиза де Монтеспан извелась вся, узнав о Трианоне, — глаза маркизы сузились и язвительность проскользнула в тоне. Она похлопала Анжелику по руке, чтобы та не принимала новости близко к сердцу. — Королева узнала об этом в Сен-Жермене, но ей привычно терпеть. Любовь не подвластна человеческим законам. Но Ее Величество поинтересовалась, не собираетесь ли вы приступать к своим обязанностям. Король молчит, и это покрывает все тайной. А когда была объявлено о поездке в Фонтенбло, все тогда вздохнули. Значит, там состоится ваш выход? Его Величество оберегает вас! Он увлечен вами и довольно серьезно.       Анжелика почувствовала испытывающий взгляд подруги.       — Я пока остаюсь консулом Кандии, и Его Величество потребовал всех, кто связан с работой на море. Здесь и адмирал де Вивонн и господин Кольбер, и маркиз де Лувуа, и де Помпонн, и все представители Франции на Средиземноморье. Ведь всем известно, как преуспел Кольбер в развитии коммерческого флота. Король заинтересован налаживать морские пути, а без военных галер этого не сделаешь. Я тоже обязана быть здесь. Ничего тайного нет.       —Анжелика, не мучайте меня, развейте эту тайну. Вы едете? —продолжала настаивать мадам де Севинье.       Обмахнувшись веером, Анжелика ответила:       — Если придворные судачат об этом, значит тут есть доля правды. Я приглашения не получала.       — Ваш ответ дает повод предположить, что скоро появится новая фаворитка?       Анжелика не любила напоминаний о своем статусе и поэтому резко ответила:       — Я не имею дара предвидения.       — Дорогая моя, ваше поведение всегда отличалось от общепринятого. Вы этим привлекли Его Величество.       Анжелика отвернулась, показывая мадам де Севинье, что не готова отвечать на такие вопросы. Она была увлечена мыслями о предстоящем свидании в Трианоне. Обычно Анжелика приходила сразу после королевского обеда. Она с трудом, но достойно выдерживала испепеляющий взгляд мадам де Монтеспан и легкие подковырки в ее сторону, когда та получала стульчик, а Анжелика продолжала стоять.       — Король справедлив.       Не обращая внимания ни на что, она считала минуты до встречи. Людовик при первой возможности приходил к ней.       Грусть из-за ненастья Анжелике было не впервой разгонять, поэтому чтобы чем-то себя занять, она увлеклась шитьем. Корзинку с необходимым она обнаружила в одной маленькой комнате фарфорового дворца, где хранились всякие женские штучки, начиная с кружев и подвязок до карнавальных масок.       В тот день король привел ее в одну из комнат, попросив закрыть глаза. В помещении ощущалось насыщенное разнообразие ароматов.       — Это салон духов, — сказал он.       Она открыла глаза. Комната была длинная и светлая, часть ее занимала стеклянная стена, что напоминало зимний сад. На стеллажах были расставлены горшки с экзотическими цветами. Он поднес к ее лицу один с беленьким кружевным бутоном.       — Что это?       Анжелика сразу отгадала туберозу, но решила притвориться. Некоторое время она намерено морщила лоб, будто стараясь вспомнить, затем растерла в руках один лепесток. Людовик не выдержал.       — Мадам, у вас заложен нос? Или вы забыли название?       — Ах, сир, я запамятовала! — подразнила она его.       Мужчина не растерялся и сразу попытался вернуть ей память поцелуем.       В эти дни они часто так делали, как молодая пара, не заметно. То он заманит ее за портьеру, то она его. Такая игра забавляла и немного стирала грани, оставляя их в пределах допустимого. А внезапная встреча в Версале, на пару минут днем, казалась ей чем-то трогательным, навевающим воспоминания о ранней молодости. Ей было достаточно пары слов и теплого и такого красивого оттенка его глаз, чтобы на секунду потеряться.       — Вот и я, вы скучали по мне?       Так произошло в одной гардеробной, за портьеру которой ее заманила рука короля. Их увлечение друг другом прервали, кто-то вошел в комнату. Анжелика и Людовик улыбнулись одновременно. Палец короля на губах показал, что лучше затаиться.       — Кто здесь? — послышался вопрос.       Эта была мадам де Шеврез. Король поднял к потолку глаза, а Анжелика, еле сдерживаясь от смеха, вышла из-за портьеры.       — Мадам, это я, — поприветствовала она герцогиню.       Та прищурила глаза, и морщинистое лицо растянулось в улыбке.       — Маркиза дю Плесси де Бельер! А что вы там делали?       Анжелика знала, что женщина служила посмешищем двора, но что та еще и плохо видит, она узнала только сейчас.       — Тут прекрасный вид из окна, — соврала она, зная, что окна выходят на стройку.       — Да? Милочка, я хочу на него взглянуть, — протянула де Шеврез и на шаг приблизилась к Анжелике.       Анжелика подхватила под локоть старую даму и с интригующей интонацией предложила:       — Мадам, наилучший ракурс будет из окон напротив. Позвольте мне вас проводить!       — Ах, милочка, вы ангел! Я даже забыла, зачем сюда пришла. Мне так приятно, что меня не забывают, — сопроводила такими словами свой выход мадам де Шеврез. Анжелика глубоко вздохнула, когда за ними закрылась дверь.       Вторая спальня Трианона отличалась от салона Дианы. Там правил бог любви и название совпадало с атрибутикой. Инкрустация золотыми цветами на фоне белой тафты и золотистых купидончиков напоминала комнату небесного покровителя влюбленных, Амура. Комната, превосходившая по красоте и роскоши покои Дианы, Анжелике почему то напоминала о прежней фаворитке короля, поэтому они не разу не оставались там.       Через несколько дней Анжелике стало тяжело ожидать короля в тайном месте, а дождь не давал возможности для прогулки. Вопрос возник неожиданно. Что она здесь делает? Внезапно вокруг ей все стало чуждым и искусственным, как золотая клетка, в которую она боялась себя загнать. На нее нахлынула паника, она почувствовала нехватку воздуха. Единственное спасение — улица под проливным дождем, она поможет ей вернуть чувство свободы. Это и есть ее свобода? Срочно уехать, ведь ее никто не останавливает, дать указания на сборы и запрячь карету! Накинув плащ, Анжелика направилась к дверям фарфорового дворца, но была остановлена внезапным приходом короля, позади которого стоял Кольбер.       Людовик сразу оценил происходящее, но никак не отреагировал, а только пристально посмотрел на любовницу, которая присела в реверансе, намерено не поднимая глаз.       — Мадам, вы решили покинуть нас?       — Ваше Величество, простите мою внезапность, но меня ждут неотложные дела в Париже.       Не надо было быть проницательным, чтобы почувствовать недоговоренность между этой парой, поэтому министр стал изучать плитку пола. Король, явно разочарованный, спокойно сказал:       — Мы желаем переговорить с вами, маркиза.       Дверь захлопнулась, он не дал ей и секунды на обдумывание, а просто привлек к себе и с нежностью прошептал:       — Что за муха вас укусила?       Находиться в близости с ним Анжелике было сложно, потому что она теряла контроль над собой, столь ярки были воспоминания их неги. И еще эти руки на ее талии, игра со шнуровкой корсета, а затем обжигающее дыхание у ее виска. Боясь уступить, она выпалила:       — Людовик, здесь мне тягостно! Я себя чувствую в темнице! Пары дней достаточно!       Сдвинув брови, он слушал ее с неимоверной заинтересованностью, и пальцами продолжал распускать тесемки корсета.       — А мне не достаточно, смилуйтесь надо мной, — страсть в голосе была ощутима, и он наклонился к ней. — Поговорим этой ночью и все решим. А сейчас меня с господином Кольбером ждут дела, я специально привел его сюда, чтобы увидеться с вами. Вы сводите меня с ума, — прошептал король ей в губы и увлек ее своей игрой. Анжелике пришлось уступить.       Главный салон так же был посвящен тематике Поднебесной и поделен стеклянной дверью на две части. Мужчины уединились в одной, а Анжелика в другой части пролистывала книгу, которую ей передала Нинон де Ланкло, «Мещанин во дворянстве» Мольера. Чтение ее немного развлекло. Маркиза никогда не считала себя любительницей книг, но комедия ее затянула. Театральную постановку она пропустила, но наслышана была о тонком высмеивании пороков общества. Не выдержав, она позволила себе рассмеяться. И тут же она ощутила на себе взгляд короля. Интуитивно Анжелика устремила взор через стекло, но мужчина уже заинтересовано изучал документы. Лишь линия усов, изогнутая в улыбке, выдавала его. Это ее развеселило, и она покинула комнату, оставляя его с государством.       И вдруг ей стало неприятно и даже стыдно. Ее возлюбленный руководил целым королевством, при плотном графике ему с неимоверным трудом приходилось перестраивать распорядок, чтобы увидеться с ней. Да, это выше, чем королевская милость, это любовь короля. Но значит ли это, что ее жизнь полностью принадлежит ему?       Их стратегия в поведении убедила придворных в охлаждении интереса короля к маркизе дю Плесси. Атенаис де Монтеспан не скрывала радости, когда открыла вечер танцев с королем. Анжелике оставалось лишь наблюдать за этим, стараясь переключиться на окружающих. Первые зачатки ревности женщина приглушала уверенностью, что через несколько часов услышат слова любви и ощутит пьянящие объятия короля Франции Людовика XIV.