Привилегии семейства Пак

Мистер Пак никогда не скрывал своих завышенных ожиданий по отношению к своим детям. Более того, он безустанно напоминал им о том, что те должны выкладываться на все двести процентов. И они действительно слушались его, пренебрегая своим физическим и ментальным здоровьем. В школьные годы Ра Эль до боли пальцах выбивала на клавишах Шопена, пока её брат брал первые места в математических олимпиадах и оттачивал дубальдан ночью в комнате, чтобы сдать экзамен на красный пояс. Жизнь сейчас была нирваной по сравнению с тем, что было в подростковом возрасте. Выросший Чимин ни разу не благодарил отца за тот лагерь на выживание и не хотел. Парню было крайне неприятно оглядываться назад и понимать, что юности как таковой и не было. Той самой насыщенной юности, о которой снимают сериалы, рисуют комиксы и пишут книги. Что в школе, что в университете, Пак замечал, насколько сильно «самое лучшее время в жизни» у него разнилось со сверстниками. Общаться с теми, кто ниже по статусу было весело, но проблематично, ибо, как и их деньги, веселье рано или поздно заканчивалось. Зависать с привычным окружением, которое не скупится оставить пару тысяч долларов за один поход в клуб, надоедало до тошноты. Ему не стыдно признавать, что большую часть времени парень проводил в компании бабушки, которая предпочитала играть в "Го" со своим внуком. Не секрет, что от старшего поколения черпнёшь ума больше, чем от приятелей, которые рубятся в overwatch. Таким Чимин и выпустился с факультета бизнеса: умным, талантливым, но отстранённым. Очередная амбиция отца была закрыта и всё бы дальше шло по сценарию, однако бабушка продолжала учить его играть в настольную игру, раскладывая камни на доске. Как бы глава семьи Пак не старалась не вмешиваться в деяния своего сына, на внука влияние она оказать успела. — Видишь, Чимин-а? — старая женщина провела пальцем по ряду чёрных фишек на доске. — Не имеет значения, насколько твои фишки слабые в начале, ты равносильно с моими можешь захватить территорию доски. — У меня почти не осталось свободных зон, — не отрывая взгляда от игры, произнёс парень, покусывая задумчиво губы. — Можешь пропустить ход, но, смотри, — женщина переставила белую фишку, показывая внуку новый расклад. — Я могу поменять твою стратегию. И чем дольше ты будешь пасовать, тем дальше я могу зайти. Не дай мне этого сделать. Сдержанно кивнув, отпрыск семьи Пак нахмурился, решаясь через какое-то время на ход. Бабушка не осуждала начинающего игрока за нерешительность, напротив, ей было в радость смотреть, как с каждым разом Чимин увереннее прорывал себе путь, заполняя своими фишками чужую территорию. Его навыки были лишь вопросом времени. Практика — критерий истины. Парень никогда не считал, что его мысли о побеге из страны, о внезапном желании пойти наперекор отцу, о всём том, что подразумевало бунтарство, появилось неспроста. Его разум окутывал вид океана, вещая мысли о свободе. Он готов был часами торчать у пляжа, пока солнце не заходило за горизонт, лишь бы не переставать воображать эту принадлежность самому себе. Чимин не задумывался о том, в какой именно момент жизнь в Пусане стала менять его изнутри, раскалывая толстую скорлупу. Он не думал об этом до тех пор, пока не уехал оттуда. Ностальгия по нравоучительным настольным играм дала ему также вспомнить о страхе, в котором он жил, когда только оказался под крылом бабушки. Она бы давно могла забрать его себе, укрыть от непрошенных обязанностей и дать новое начало, но в душе Пак знал, что такого бы никогда не произошло. Она никогда не делала ходы за него, заставляя часами сидеть над головоломками и стратегиями. Их жизненные реалии ничем особо не отличались. Чимин должен пройти через всё сам. Непонятно, чем руководствовался блондин, когда в начале дня обратился к симпатичной секретарше с крайне сомнительной просьбой. Чон Со Ми не скрывала восхищения от того, что сам Пак Чимин пришёл к ней с поручением. — Я могу что-то сделать для вас? — её взгляд был таким же мягким, как и голос. — Да, дорогая, — парень наклонился над стойкой ресепшна, чтобы невольно оказать давление на краснеющую девушку. — Напишите Чон Чонгуку, что конференция переносится на сорок минут. — Ч-что? — Чем скорее, тем лучше, — приторно улыбнулся он, отпрянув. — Но председатель ничего не говорил об этом, я точно… — Чон Со Ми, — перебил её блондин, облизнув губы. — Это приказ. Девушка проследила за его губами и быстро кивнула, метнув взгляд обратно к компьютеру. Чимин глубоко вздохнул и вышел в коридор, где воздух был немного свежее. Ребячество или подстраховка, можно назвать это как душе угодно, но Паку казалось, что он сделал всё правильно. Подумаешь, выставит младшего в качестве не самого пунктуального человека, зато у него будет лишних сорок минут, чтобы морально подготовить себя к его очередной встрече с отцом. Он прекрасно помнил, как скакало его давление на том злосчастном рауте. Очередных моральных потрясений ощущать совсем не хотелось. Закрывшись в своём кабинете, Пак то и делал, что пялился в окно, подбрасывая пальцами флешку с его предстоящим выступлением. Он был уверен, что выполнил всё хорошо. Но хорошо — это не отлично. Не так, как надо его отцу. Даже заранее зная, как должно пройти это событие, и какая реакция может быть у члена семьи, Чимин не мог себя полноценно подготовить к отцовскому презрению. В это же мгновение он наконец нашёл в себе силы написать бабушке о том, как обстоят дела, что его ждёт и что он собирается сделать. Она не успеет ответить до начала собрания, поэтому Пак пожелал себе удачи за неё. Что бы её любимый внук не сделал, она его поддержит, обнимет и всегда будет ждать у себя, в тёплом Пусане. Что бы он не сделал, хуже уже не будет. Он, по крайней мере, так думал. Видеть свою сестру, появившуюся у конференц-зала раньше времени было странно. А без сопровождения Тэхёна и подавно. Пак вообще не мог вспомнить того момента, когда они в последний раз вот так оставались наедине. Юноша подошёл ближе, с интересом оглядывая Эль. — Как там бабушка? — внезапно спросила та, ловя взгляд брата. — Мы с ней очень давно не созванивались. — Полна сил и работы, — спокойно ответил Чимин, скрещивая руки на груди. — Где Ким младший? — Может быть с председателем, я не видела его с утра, — опустив взгляд в телефон, проговорила девушка. — А что, тебе надо с ним увидеться? — Вовсе нет, просто вы ведь всегда вместе, — усмехнулся блондин. — Вот я и удивился. — Мы не всегда вместе, — легко ответила Пак. — Когда не с тобой, то с другими развлекается? — Рейчел резко подняла взгляд на парня, делая вид, что не понимает, о чём речь. — О чём ты? Чимин не успел продолжить свою издёвку, замечая, что они больше не одни. Он ещё успеет вставить свои палки ей в колёса. Хосок почтил их своим присутствием, здороваясь с другом и отдельное внимание уделил опешившей Эль. Они не виделись с того самого ужина и, если честно, Рейчел давно забыла, насколько ей неуютно в компании Чона. — Здравствуй, Рейчел, — его рука легла на её талию, словно это было в порядке вещей. Чимин сделал вид, что ничего не заметил, подавляя смешок. Если бы только Ра Эль знала в лапах каких коршунов находится. Девушка отступила, аккуратно убирая от себя руку Чона, мило улыбаясь. Возможно, фамилия Пак с какого-то языка переводится, как притворство. — Удачно тебе сегодня выступить, — Хосок не придал значения её поведению, скаля зубы в усмешке. — Ты ведь постараешься? — блондин почувствовал, как его начинает выворачивать от этих любезностей. — Конечно, она постарается, — донёсся низкий баритон приближающегося мужчины. Все трое резко обернулись, наблюдая за тем, как вальяжно Тэхён подошёл к ним, кладя ладонь на спину Эль. — Пойдёмте, менеджер Пак. Чимин заметил пристальный взгляд директора, обращённый к Хосоку, который в свою очередь посмотрел на него в ответ. Конфуз Рейчел был заметен невооруженным глазом и это брата позабавило. Напряжение между ними простреляло искрами, прежде чем наследник увёл девушку в кабинет. — Всё намного запущеннее, чем ожидалось, — пробормотал блондин, слегка вытянув губы вперёд. Чон недовольно посмотрел на него и фыркнул. — Что? — Я устал от этих игр, — произнёс Хосок, устало закатывая глаза. — Да мы только начали, ты серьёзно? — Может мне к Чонгуку подкатить, как ты на это смотришь? Пак стал бледнее поганки, в ступоре уставившись на старшего. Хосок ухмыльнулся, тыкая слабо пальцем в лоб друга. — Я бы посмотрел, как какая-нибудь девчонка или парень ошивались рядом с ним, соблазняли и так далее до тошноты. — И что, — заговорил Чимин, нервно сглатывая. — Что с того то? Какая мне разница? Хосок прыснул со смеху, не сдерживая гримасу осуждения. — Ну, ты хоть со мной не играй. Ты думал, я не знаю, что ты видишься с ним при каждом удобном случае? — Он сам достаёт меня, — слабо нахмурился Пак. — Я не собирался с ним видеться. — Чимин-а, — протянул Чон, загоняя друга «в угол». — Ты себя слышишь? Когда люди не хотят видеться, они игнорируют так, как это делала Ра Эль со мной. — темноволосый указал пальцем на скрывшийся дуэт в кабинете. — Слушай, может я и хотел трахнуть твою сестру в старшей школе, но сейчас это уже не так интересно. Особенно после этих сцен. — Хосок поморщился. — Я, конечно, не самый порядочный ухажёр, но влюблённых девок в отпрысков конгломератов не соблазняю. У Чимина от внезапных красноречий друга брови полезли на лоб. — Ты ведёшь себя ничем не лучше неё, — цокнул старший, обходя Чимина. — Это какая-то семейная фишка отношения в тайне держать? Ладно, я понимаю, конспирация. Но это же я. — Хён, — пытался нормально заговорить блондин. — Никаких отношений нет, мы же просто… — Давай без подробностей, чем вы там, голубки, занимаетесь, — отмахнувшись, сказал темноволосый. — Удачи тебе на конференции, я буду здесь, если понадоблюсь. — похлопав друга по плечу, он удалился, так и не дав Чимину оправдать себя. Возмущение так и застряло в горле, а мысли о певце вновь дали о себе знать. Он стал постепенно жалеть, что попросил секретаршу его дезинформировать. Пак не был уверен, что это плохой поступок, но и не мог утверждать, что тот был хорошим. Его задница будет частично спасена. Когда Чимин занял своё место в конференц-зале, то от скуки стал переосмыслять слова Хосока. Будет ли ему всё равно, если кто-то станет оказывать внимание Чонгуку? Подобные мысли звучали как бред, он — публичная личность, у которой этого внимания хоть отбавляй. Однако речь шла о более пикантном внимании, о том, которое они уделяли друг другу, когда внешний мир их не тревожил. С чего Паку ревновать младшего к кому-то? Они никто друг другу, да и вообще, этот парень раздражает и не знает слова «нет». — Начнём, пожалуй, — мужчина в сером костюме вышел к стенду, включая нужную аппаратуру. Зал погрузился в тишину, которая перебивалась шелестом бумаг и невнятным шёпотом коллег. Эль без конца оглядывалась на дверь, скорее всего ожидая, когда войдёт Чонгук. Его присутствие было важным, но не настолько, чтобы старшие коллеги пустили собак по его следу. Юноша слушал презентацию, лишь иногда отвлекаясь на раздражающую его парочку. Если не знать истоков, так и не скажешь, что между ними что-то есть. Они очень удачно сливались с рабочей атмосферой, обводя вокруг пальца абсолютно всех. До отвратительного идеальный союз. На секунду Паку показалось, что идея по их размолвке не больше, чем его детская прихоть. Тэхёну не нужно было через чур уберегать Эль от чужих глаз или сплетен, она сама охотно выстраивала вокруг них барьер, защищая себя и его от непрошенного внимания. Блондин щёлкнул шариковой ручкой, опуская взгляд на лист с написанной на нём речью, которой он не воспользуется. А хватило ли бы ему смелости так же что-то защищать? Очередной раз Чимин ощутил превосходство сестры, но на этот раз без чужой помощи и похвалы. Юноша понимал, что находится на перепутье, в которое его завели собственные решения и ошибки. О какой защите других людей или ценностей могла идти речь, когда он сам себя защитить не может? Когда сам не знает, справится ли с той свободой, к которой так стремится. — Дадим слово руководителю маркетингового отдела, — сидящие в зале слабо похлопали вставшей с места шатенке, которая улыбчиво поклонилась коллегам и вышла к стенду. Чимин знал все тонкости её плана в данном проекте, потому что взял на себя подсчёт финансов. Он особо не вслушивался, наблюдая исподтишка за реакциями людей. Рейчел говорила уверенно, складно и много, как самый настоящий оратор. В её глазах была неподдельная страсть к своей идее, о которой она рассказывала с интересом, заставляя обращать на себя внимание вышестоящих работников. Председатель воодушевлён, отец почти улыбался, а Ким-горе-любовник-Тэхён смотрел с гордостью. Пака снова душило противоречие. Он смотрел на сестру и не узнавал в ней ту тихую мышь, которой она себя транслировала в школьные годы. Это результат чьего-угодно воспитания, но только не его отца и мачехи. Настоящее наследие их семьи нёс в себе Чимин, которого сейчас не хило так уколола зависть. Рейчел не переживала того, чего пережил он. Ей даже не приходится сталкиваться с таким давлением сейчас, почему для неё всё так просто? Блондин давно сделал свои выводы и не желал думать о том, как Эль чувствует себя на самом деле. Плевать ему, кто как себя чувствует. Никто в помине не спрашивал Чимина об этом, потому что всем плевать на него точно так же. Всем, кроме… Дверь кабинета тихо приоткрылась, привлекая внимание как Эль, так и остальных в зале. Если другие сотрудники особо не обратили на Чонгука внимание, то Паки одарили его особым взглядом. Рейчел настороженно проследила за крадущимся к своему месту парнем, продолжая свою речь, а Чимин едва заметно вжался в кресло, рассматривая виноватое лицо брюнета. Обычно Пак бы просто довольно усмехнулся, ибо на какие только шалости он не был способен, но сейчас ему стало так же неуютно, как и опоздавшему артисту. Он сел почти напротив блондина, скользя взглядом по залу. Когда его глаза встретились с паковскими, то он сразу поменялся в лице. В нём не читалась радость или удивление, но не было и равнодушия. Чонгук цинично хмыкнул, едва нахмурив брови. Судя по тому, насколько долго и пристально он позволил себе сверлить Пака взглядом, ему что-то очень сильно не понравилось. Либо ему всё рассказала секретарша, либо… ему всё рассказала эта грёбаная секретарша. Но как чёрт возьми это вообще могло произойти? Решив не делать предположений, Чимин оторвал взгляд от брюнета, сильно прикусив свою нижнюю губу. И снова это учащённое сердцебиение. Кровь приливает к щекам, к затылку, ко всему чему можно, заставляя кожу Пака пылать изнутри. Он нервничает и это ни к чему хорошему не приведёт. Никакого чуда не случится и ему всё равно придётся выступать со своим отчётом. Через какое-то время, когда Ра Эль миновала середину своего выступления, активно демонстрируя план по декорациям музыкальных альбомов, Пак снова нашёл в себе силы посмотреть на Чона, взгляд которого был прикован к девушке. Такой вид серьёзного и сосредоточенного парня заставил блондина задержаться с разглядыванием. Это нахмуренное лицо и рядом не стояло с тем, когда младший сводил брови от чрезмерного давления на пах. Одной такой мысли было достаточно, чтобы Чимин нервно сглотнул. Его глаза прошлись по линии челюсти Чона, останавливаясь на напряжённой шее. Кажется, тот всё ещё оставался недовольным. Всё на этом бы и закончилось, если бы он не заметил красноватое пятно на коже младшего, едва прикрытое воротником рубашки. Юноша пригляделся, решив, что так вполне могут выглядеть засосы, которых Пак, между прочим, ему там не ставил. Чонгук почувствовал на себе взгляд блондина и резко посмотрел на него, усмехаясь, когда тот совершенно по-детски устремил взгляд на презентацию. Чимин волновался, что своей выходкой подпортит компетентность певца, но тот и сам неплохо справляется, являясь в офис с засосами на шее. Наверняка те ему достались от какой-нибудь клубной вертихвостки или симпатичного фан-боя, которых Чон вполне мог зажимать в каком-нибудь переулке, скрываясь от людей. Как он и делал с Чимином. Подобные мысли заставили Пака почувствовать себя очень неоднозначно. Быть не единственным, кого Чон может брать прямо на задних сиденьях своей машины, мысль не из самых приятных. Его руки, ох-эти-руки, вполне могли залезть под чью-то юбку, пока Чимин спал или работал дома. У Чона вполне могла быть своя сексуальная жизнь, о которой блондин не знает, потому что они никто друг другу. Может это и так, но Чимину внезапно захотелось быть кем-то, кто ударит хорошенько Чона по лицу, если тот снова позволит кому-то оставлять на себе метки. Он ударит его, а после напомнит, что у него не было и не будет никого лучше. Это не ревность, просто у Чимина снова чешутся руки. Просто он считает себя лучшим любовником и не даст в себе усомниться. Никакой ревности, просто напоминание о том, что первый наследник та ещё сучка. Юноше не было стыдно за весь тот кипиш мыслей, который нахлынул на него, пока его сестра завершала свою речь. Он хотел лишь одного — разнести тут всё к чертям. Выгнать всех и напомнить Чон Чонгуку, что он не с тем связался. Рейчел свернула свою презентацию, благодарно поклонившись на оживлённые хлопки зрителей и объявила, что следующее слово предоставит Чимину. А тот уже и думать забыл о каком-то там совещании. Да с каких пор что-то волнует Пака сильнее, чем его работа? Спустив на лицо маску надменности, блондин вышел в качестве выступающего, оглядывая зал. Пристальный и ожидающий взгляд отца заставил внутри Чимина всё сжаться, лишний раз напоминая, насколько он слаб перед своими демонами. Ни алкоголь, ни побег, ни бабушка, ничего не должно мешать ему справиться с этим самостоятельно. Прости, отец. Паку совсем не нужно было устраивать шоу и плеваться желчью, чтобы огонёк надежды в глазах его отца потух. Он сделал, что он него требовалось, рассказал о структуре проекта, подмечая его финансовые нюансы. Не представил себя должным образом, не дал другим возможность похвалить его за создание расширяющегося бизнеса, не рассказывал с интересом. Все и так прекрасно знали, кто он такой, чего добивается его отец и что он получит, даже если облажается перед коллегами сотню раз. Привилегии душили его со всех сторон. Но ничто так не бесит стариков, как непочтительное и неаккуратное отношение к работе. Чонгуку впервые приходилось видеть юношу в рабочем процессе и, если честно, всё его выступление тот ухмылялся, разглядывая подкаченное тело в костюме, ибо то, что вылетало изо рта было сейчас крайне неинтересным. Чон понимал, что здесь что-то не так. Не мог наследник так искусно рыть самому себе могилу, не без причины. Мнение отца и его ходатайство ничего не значило под натиском слов большинства. Пускай они думают, что Чимин зажравшаяся избалованная принцесса, которой он на самом деле и являлся. Он — результат амбиций отца и манипуляций мачехи. Тот самый нерадивый наследник, который загубит бизнес бесячих родителей. Тот самый сын, который искренне хочет отомстить за всё то, что у него отняли, а именно, право выбора. Он выступил на потеху присутствующих, но никто не воспринял его выходку всерьёз кроме отца. Эль переглянулась с Кимом младшим и оба они не могли сообразить, в чём причина столь безрассудного поведения Чимина перед присутствующими. Тэхён усмехнулся, наклоняясь к девушке. — Если после этого они засунут его на место директора, я усомнюсь в здравом уме своего отца. Рейчел хотела как-то отреагировать, но было совсем не до смеха. То, чего она ждала от своего едкого брата и то, какой результат он показал в итоге, девушку удивило. Какого чёрта это вообще было? Сев обратно на место, Чимин устремил взгляд на бумаги перед собой. Нет смысла проверять реакцию отца, нет никакого смысла ждать понимания от сестры и, чёрт возьми, нельзя смотреть на Чонгука. Он не знает, какие эмоции увидит на лице младшего, но меньше всего ему хотелось сейчас сочувствия. Когда собрание подошло к концу, Чимин был первым, кто покинул помещение. Время приближалось к вечеру, так что, если он свалит на час или два раньше, никто обидеться не должен. Последний раз он себя так чувствовал, когда портил школьный инвентарь, лет так в шестнадцать. Провинившийся бунтарь, который бежит с места преступления, хотя все уже давно знают, что это был он. В голове было пусто, на душе тяжко, а ноги, несущие его прочь, были совсем ватными. Ему срочно нужно чем-то заглушить нарастающее волнение. Чимин решил не писать другу о том, что ему нужна машина. Он доберётся сам. Вместо того, чтобы выйти из здания, юноша спустился на другую, подземную парковку, наивно полагая, что под слоями бетона он скроется от своих проблем. Он не успел даже открыть приложение с такси, когда почувствовал руку на своём плече. — Чимин-щи, куда ты так быстро несёшься? — переведя дух, спросил брюнет, преследовавший старшего всё это время. Блондин резко развернулся, делая пару шагов назад. — Мне надо уехать отсюда. — Я подвезу, — Чонгук указал на машины куда-то позади себя, в ответ получая отрицательное мотание головой. — Мне не нужна твоя помощь, — Чимин почувствовал, как его руки начинает трясти и с досадой обнаружил, что не может это контролировать. Паника только усиливалась, тягучей консистенцией разливаясь по телу. Он не мог сосредоточиться на том, что говорил ему младший. Его пальцы пытались разблокировать телефон и вбить адрес, но всё шло не так. Чонгук заметил хаотичность его движений и подошёл ближе, забирая у того телефон. Чимин не сразу это понял и лишь через пару секунд потянулся за гаджетом. — На тебе лица нет, — негромко проговорил певец, обеспокоено смотря на старшего. Растерянный блондин смотрел ему в глаза ещё какое-то время, после чего ощутил прилив злости. — Что случилось? — Не лезь не в своё дело, отдай телефон! — повысив голос, Пак потянулся за ним, но Чонгук засунул его в карман брюк. — Ты переволновался? — мягкий голос брюнета никак не сочетался с состоянием наследника. — Я сказал тебе отдать телефон, — холодно проговорил он, смотря парню в глаза. — Не лучше ли будет, если я тебя отвезу? — Не лучше, — шумно выдохнув, проговорил старший, не перестав хмуриться. — Не выводи меня снова из себя. — Вообще-то, это я должен злиться, — усмехнулся брюнет, скользя взглядом по симпатичному злому личику. — Ты настолько меня терпеть не можешь, что заставил опоздать на собрание? Я, честно признаться, был в шоке. Предположения Чимина стали явью, и он почувствовал себя ещё хуже. — Да, ты прав, я терпеть тебя не могу, — закатив глаза, произнёс старший. — Я думал, что ты более зрелый для таких поступков. — Мне плевать, что ты думаешь, — он протянул руку, ожидая, когда ему вернут телефон. Чонгук молча посмотрел на блондина с нечитаемым выражением лица. Тот хотел что-то сказать, но внезапный звук закрывающейся двери позади перебил его. Оба парня обернулись, напрягаясь, но, когда не услышали звуков или шагов, продолжили свою беспочвенную перепалку. — Почему ты такой? — тон младшего стал более раздражительным. — Что я сейчас, по-твоему, сделал, чтобы ты вёл себя так? Я не знаю, что именно произошло там, но я вижу, что тебе нехорошо. Я просто хотел помочь. — Да с чего ты взял, что мне нужна твоя помощь? Кто ты мне, чтобы её предлагать? — чем больше блондин говорил, тем больше его тошнило от собственных слов. Он видел, как меняется взгляд карих глаз напротив, но не мог перестать закапывать себя глубже. Чимин боится осуждения, боится, что примет искренность младшего близко к сердцу, боится, как огня, собственных чувств. Чонгук шагнул ближе, обхватив ладонями лицо парня и поцеловал настойчиво в губы, не получая желаемой реакции в ответ. Пак недовольно замычал, сжимая пальцами запястья Чона, с силой отталкивая его от себя. — Оставь меня в покое, — негромко прошипел Пак, вытирая покрасневшие губы. — Снова за старое, — зло усмехнулся Чонгук, покачав головой. — Ты действительно этого хочешь? — Чимин замолчал, сверля взглядом дыру на лице брюнета. — Почему бы тебе не вернуться к тому, кто оставил тебе эти следы на шее? — язвительно спросил блондин, устремляя взгляд на его воротник. — Чего? — лицо младшего исказилось от услышанного абсурда. — Нашёл утешение в шлюхах? — Ревнуешь? — вместо того, что хотел сказать на самом деле, спросил Чон. Юноша усмехнулся, раздражённо размяв челюсть. — Так вот в чём дело? Весь цирк из-за вот этого дерьма? Но это не… — Поздравляю, Чонгук, — на выдохе произнёс наследник, слабо улыбаясь. — Хоть с кем-то у тебя есть взаимность. — губы блондина дрожали, как и он сам. Злость, волнение или страх, он уже не знал, что за дрянь заставила его говорить такие вещи. Вечно горящие глаза брюнета постепенно начали затухать. Паку казалось, он не испытывал к себе большей ненависти, чем сейчас. Отведя взгляд, Чон хмыкнул и засунул руки в карман брюк, отдавая телефон парню напротив. Нет. — Надеюсь, ты разберёшься со своими проблемами, — холодно бросил брюнет, отрешённо взглянув на Чимина в последний раз, прежде чем уйти. Не уходи. Пак услышал, как яростно хлопнула дверь машины и зажмурился, сглатывая ком в горле. Что, чёрт возьми, он делает? Нужно ли быть ещё большей сволочью, чтобы обидеть льнущего к тебе человека? Чимин прислонился к бетонной стене, скатываясь по ней вниз, зарываясь пальцами в свои волосы. Когда он перестанет разрушать себя и всё, что вокруг него? Не оставляй меня. Демоны в моей голове не дадут мне покоя. Ему казалось, что сегодня он положит начало чему-то новому, но какой ценой ему это дастся, не предугадал. Чимину хватило сил на то, чтобы набрать номер своего друга. Он не доберётся один. — Хосок-а, — протянул измученно парень, поднимая взгляд заплывших слезами глаз. — Забери меня отсюда. И он забрал. Как и всегда, подставив своё плечо, не задавая лишних вопросов, проводил его до служебной машины. Пак опять что-то натворил, но хён не может дать ему совета, как жить. Такое чувство, что никто не может. Нет рецепта к этой жизни. Единственный человек, чьё присутствие остужало магму ненависти, кажется, ушёл от него в обиде. И правильно сделал. В школе хулиганы обижают остальных не от хорошей жизни и его реалии, увы, не изменились с тех пор. Блондин пожалел, что не дал случиться их поцелую. Кто знает, может он был бы последним. Или как эликсир от всех неразберих, подсказал бы ему, что делать дальше.

***

Девчонка Паков совсем не имела в виду подслушивание чужих разговоров, когда спускалась на цокольный этаж за Чимином. Ей было крайне интересно, какого чёрта выдал её волевой братец, выжавший из неё все соки терпения. Сначала он борется за власть, портя ей жизнь одним своим присутствием, а потом лажает на ответственных мероприятиях. Не надо бы им переживать друг за друга, но Рейчел Пак не может не узнать причину, по которой её соперник дал слабину. Выйдя на парковку, она оглянулась по сторонам, думая, куда он мог деться. Знакомые голоса за стеной, где стояли машины, привлекли её внимание и вместо того, чтобы дать знать о своём присутствии, девушка затаилась, прислонившись спиной к стене. Когда тяжёлая дверь щёлкнула, Эль скривилась от шума, боясь, что её заметят, но этого не произошло и люди вновь заговорили. — Почему ты такой? — Эль узнала чонгуковский голос и её глаза расширились. Желание выглянуть и посмотреть, что там происходит, росло с каждой секундой. Девушка вжалась в стену только сильнее, когда услышала своего брата. Между ними была ссора и, если честно, Рейчел совсем не хотела заставать подробности разговора. С каждой их репликой шатенке становилось дурнее. Не может быть. Как бы ей не было плевать на личную жизнь брата, свидетелем такого она точно не ожидала стать. Когда послышались отдаляющиеся шаги и наступило долгое молчание, девушка решила вернуться обратно в здание, но дверь резко распахнулась, и она чуть не вскрикнула от испуга. Хосок непонимающе оглядел девчонку с ног до головы, читая шок в её взгляде. Парень был достаточно сообразителен, чтобы сориентироваться в ситуации и не стал мешать Эль, когда она протиснулась мимо него к двери, произнеся лишь «спасибо» губами. Рейчел ушла и Хосок решил не усугублять ситуацию, промолчав о том, что видел её. Пак поднялась на лифте до этажа Кима и вывалилась из него, не в состоянии унять сердцебиение. Когда такое вообще могло произойти, чтобы Чонгук и её брат сблизились до выяснения отношений? Рейчел услышала то, чего не должна была. — Чаги? — с забавой в голосе спросил Ким младший, застёгивая на ходу свой пиджак, когда подошёл к девушке. — Что такое? Эль посмотрела на него в полной растерянности, не упустив внезапно проскользнувшую мысль: Теперь у неё есть туз в рукаве?