Lunar Eclipse

В тот вечер мы больше не задержались в казино ни на минуту. Роуз немного успокоилась и накинула на себя одежду, аккуратной стопкой сложенную у входа. И это, надо сказать, было ей совершенно несвойственно: она не любила содержать всё в таком идеальном порядке. Моя Розалинда могла скатать из своего гардероба клубок, и уж точно не стала бы идеально ровно укладывать джинсы и толстовку, да и это вообще не было её стилем. Девушка скорее бы застрелилась, если бы ей довелось попасть в такое заведение не в офигеть каком сексуальном платье. Вся ситуация истошно вопила о своей неправильности. Они готовились. Они знали, что я не сольюсь. И мне даже страшно было представить, как моя девушка вообще согласилась на эту авантюру. Нет, конечно, формально на тот момент мы не были вместе, поэтому были вольны делать абсолютно всё, что взбредёт в голову. И я не осуждаю Роуз за это. Бейтс пошла на это ради нас, прекрасно осознавая, что я не буду в курсе, что она участвует в этом. Я ведь спрашивал… Спрашивал у Вишни, как зовут девушку, но этот кудрявый чёрт не признался. И… Нет, случившееся той ночью не стало для меня чем-то, что могло бы вызывать у другого на моём месте отвращение. Не было выжигающей ревности, не было ощущения того, что меня предали, что мне изменили. И дело даже не в том, что мы в принципе относились к идее о занятии сексом втроём совершено спокойно, просто я чувствовал, что это было борьбой за возможность достучаться до моего разума. А на войне, как говорится… То, что произошло, только с ещё большей силой дробило и без того разбитое на мельчайшие осколки сердце, стирая в пыль всё ненужное. Всю ту херню, что творилась со мной, когда я молол языком о том, что нам не нужно больше быть вместе. Мне хотелось абстрагироваться: я был виноват, поэтому и сжирал себя изнутри, уповая только на то, что Рози найдёт в себе силы когда-нибудь это забыть. И я сделаю всё ради этого. Я ненавидел Вишню. И в то же время был невероятно ему благодарен. Необъяснимое чувство: сплетение желания разбить морду кудрявого в кровь с потребностью по-дружески крепко обнять и сказать простое искреннее: «Спасибо». Я знал, что это всё пройдёт. Я знал, что со временем боль и неприятие утихнут. И в один день я преподнесу Ягодному бутылку охерительного алкоголя в качестве благодарности за то, что провернул всё это. Я был уверен на всю сотню процентов, что Вишня прекрасно понимал, что особенного удовольствия никто от процесса не получит. Но он пошёл на это, чёртов кудрявый купидон! В такси Розалинда слишком цепко держала меня за руку, подрагивая всем телом и не прекращая ронять горючие слёзы. Я же, прижимая девушку к себе, чувствовал себя законченным подонком и мечтал содрать с себя шкуру. Мы доехали до дома Бейтс в двенадцатом часу ночи. Родители были оповещены, что Роуз собирает барахло и уезжает со мной. — Ах, вы поняли, что любите друг друга?! Серьёзно?! То есть мы девочку несколько дней собирали по кускам, а сегодня ты опомнился, — тёща капала в стакан успокоительное, а тесть в это время громко угрожал полицией. — Хорошо, что изменит полиция? Давайте честно, вы закроете Рози дома сейчас, и она вас за это никогда не простит. Даже если увезёте Розалинду на край света, когда ей исполнится восемнадцать, девчонка помашет вам ручкой и всё равно вернётся ко мне. А вы потеряете дочь навсегда, — я говорил жестокие для мистера и миссис Бейтс вещи, но это было правдой. Той оглушающей правдой, с которой я познакомился, заглянув в глаза Рози на той злополучной постели. Отношения с ними летели в тартарары, но первоначальные попытки достучаться не принесли успеха. Я знал, что мы обязательно помиримся с родителями Розалинды, но, главное, здраво понимал, что только такой вариант для нас с девушкой станет спасительным. Мы больше не можем существовать раздельно. Потому что нас обоих это погубит. Выжжет душу дотла, не оставляя шансов на спасение. Любовь сыграла с нами злую шутку, и выкарабкаться из сложившейся ситуации мы сможем только вместе. Девушка спустилась вниз с относительно небольшим чемоданом, который я тут же подхватил в руки, ретируясь прочь и позволяя ей перекинуться парой слов с родителями наедине. В моём доме все уже спали, но мне пришлось разбудить отца, чтобы вкратце обрисовать ситуацию. Проснувшаяся от громких разговоров мама предложила переночевать здесь, а на утро перебраться в новое жилище с толком, с расстановкой, собрав необходимые вещи. Но я не хотел, да и, признаться, боялся ждать. Мне казалось, что если мы не сбежим сейчас, то Роуз даст заднюю, и всё, к чему мы шли через сжирающую боль, окажется напрасным. Отец внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь откопать в истерзанной душе мотивы моего поступка. Столкнувшись со взглядом, полным выплёскивающегося отчаяния, кивнул головой и передал нам ключи. — Девочка моя, иди сюда, — мама прижала к себе Розалинду и не смогла сдержать катящихся по щекам слёз. — Боже мой, как сильно ты похудела… Мы таки добрались до теперь уже нашей квартиры, которая была совсем небольшой: всего две комнаты. И я взвалил на себя непростое, но единственно правильное решение во всей этой ситуации: начинать жизнь с чистого листа. Пора бы уже нести ответственность за свои поступки. Всю дорогу мы молчали, и, наконец, дома перекинулись незначительным диалогом: — В душ пойдёшь? Роуз кивнула, а я, приняв это за нормальный ответ и за какое-то подобие сложившегося контакта, пропустил девушку вперёд. Раньше мы никогда не принимали водные процедуры раздельно, но сейчас мне не хотелось беспокоить её. Не сегодня. Но я никак не ожидал того, что когда вымоюсь сам, дверь в спальню будет закрыта на замок, а на диване, небрежно брошенные, окажутся одинокая подушка и плед вместо моей Рози. Она впервые выгнала меня из нашей постели. Неистово захотелось выломать эту чёртову дверь. Ту преграду, что возвела между нами девушка, которая, видимо, пока не рискнула подпускать меня близко. Я коснулся ладонью холодного металла дверной ручки, но отступил, уважая её выбор. Позволяя Розалинде немного подумать и побыть одной, когда я нахожусь там, за стенкой. Если ей нужно время, не стану настаивать на своём никчёмном присутствии в личном пространстве девушки. Не сейчас. Ночью я проснулся от того, что она кричала. Надрывистый крик Роуз, наверное, разбудил не только меня, но и всех соседей, не свыкшихся ещё с мыслью, что кто-то живёт в обычно пустующей квартире. Я еле как нашёл ключ от спальни и ворвался к ней, порывом прижимая к груди. Вся подушка была мокрой от слёз, а Рози, почувствовав, что я всё же оказался с ней рядом, начала меня отталкивать, отчаянно мотая головой. Кое-как убаюкав девушку, я не решился лечь рядом, ведь она отбивалась до последнего: до тех пор, пока не закончились силы, и Роуз не забылась тревожным сном. И я не знал, что, чёрт возьми, делать дальше. Той ночью я ещё раз проснулся от надрывного крика Розалинды и, наплевав на воздвигнутую ею стену между нами, которую готов был снести в крошево, оказался рядом, сжимая ладонями её вырывающееся наружу сердце. Засыпал я сидя на кровати, снова баюкая Роуз на руках. Рано утром почувствовал, как она вздрогнула от внезапного пробуждения и сорвалась с места, впопыхах надевая на себя вчерашнюю одежду под моим пристальным взором и исчезая за дверью спальни под мой офигевающий взгляд. Нет, Рози же не может передумать, правда же? Чертыхнувшись, я быстро собрался за девушкой и выскочил во двор, но от неё и след простыл. Я не должен был отпускать Розалинду от себя. Убивая день, начавшийся с рассветом, в попытках привести жилище в относительный порядок, я не переставал выглядывать в окно, надеясь, что моя девушка вернётся. Вот-вот вернётся. Но этого не происходило. Стрелки на часах подползали к пятнадцати ноль-ноль. Перепугавшись ни на шутку, я судорожно начал перебирать в голове варианты того, где может быть Роуз, пока не решился начать с простых и банальных: я пошёл искать её на наших местах свиданий. Но каждый чёртов закуток встречал меня пустотой. На какое-то время я даже подумал, что девчонка вернулась в отчий дом, но отмёл эту мысль сразу же, стоило вспомнить вчерашний скандал, после которого мисс Бейтс шарахнула входной дверью родительского дома и безо всяких сожалений погрузилась в такси. Возвращался в квартиру я уже в отчаянии, в голову лезли самые странные и страшные мысли. Но скинутые наспех знакомые ботильоны, валяющиеся как попало у порога немного успокоили своим видом. — Роуз, — девчонка сидела на кровати, кутаясь в два одеяла сразу. — Замёрзла? Я тебя везде искал… Но вместо ответа из её глаз снова полились слёзы. Я крепко прижал Розалинду к сердцу, кляня своё существо на чём свет стоит. — Где ты была? Рози была похожа на фарфоровую куклу, из глаз которой градом катилась солёная вода. — Ну почему ты плачешь? — Как насчёт прогулки вместе? Я продолжал сыпать вопросами, но не получал на них никакой реакции. Роуз… Меня не просто начинала пугать моя девушка, я действительно обеспокоился её психологическим здоровьем, но идти на какие-либо кардинальные меры пока не стал, поэтому, дождавшись, пока Розалинда задремлет, вызвонил Стефани и, продиктовав ей наш новый адрес, дождался её приезда. — Знаешь что, пустоголовый, — гостья дёрнула меня за футболку, притягивая к себе. — Учти, я тебе перегрызу глотку. Одним движением челюстей! Отвали, пожалуйста, подальше. И не вздумай нам помешать разговаривать! А лучше на пару часов исчезни отсюда нахрен! И мне даже не хотелось спорить с этой фурией. Сейчас очень многое зависело от неё. Я бесцельно побродил по близлежащим дворам, подумал о том, что неплохо было бы наебениться в хорошей компании, но тут же отмёл эту мысль прочь, понимая, что горечь от случившегося я должен разделять только с той, кому принес столько боли. Спустя несколько часов, стоило мне вернуться в квартиру, Стеф высунулась из комнаты, бесцеремонно хватая меня за руку и выталкивая на лестничную клетку. Девчонка впихнула мне в руку лист, на котором был нарисован чёрный квадрат. — Что это? — я недоумённо рассматривал на несколько раз обведённую жирным карандашом геометрическую фигуру. — Внутри себя я бесцельно хожу по периметру… — мне казалось, что Стефани упивается моим нихренанепониманием. — Это слова Розалинды, клинический ты идиот! Нет, я знала. Я, конечно, знала, что живут на земле конченные придурки, но никогда не думала, что ты пополнишь их список, Джейкоб Харлотри. Я вообще не понимаю, какого чёрта она согласилась на это?! — Стеф, — я сжал руку девушки, покачав головой. — Я и сам всё знаю. Прекрати! Помоги мне. Не ради меня, ради Роуз. Пожалуйста… Стефани, брезгливо поморщившись, демонстративно отцепила от себя мою ладонь. — Как ты мог вообще так с ней поступить?! — подружка Розалинды похлопала глазами и перевела дыхание, смахивая вдруг навернувшиеся слёзы. — Скажи, Джейкоб, как?! — О чём именно ты говоришь? — не в моей ситуации было хамить и бросаться фразами типа «не твоё дело», хоть и очень хотелось. Стефани всё ещё стояла тут, пытаясь помочь мне разобраться. — Почему ты вообще… Изначально… Как у тебя повернулся язык сказать, что ты не хочешь на ней останавливаться? — Наверное, потому что в какой-то момент я действительно так думал? Вот, Стеф, ты никогда в жизни не уставала? — Джейк, хватит. Здесь другое. И мы с Роуз так и не смогли понять, на каком сраном основании ты так легко перечеркнул всё, что было раньше… Всё было прекрасно, вы были образцовой парой, со своими заёбами, но в целом… Она же никогда даже мозги тебе не делала! — Мне нечего сказать в своё оправдание, Стефани. Я действительно не знаю, как так могло получиться. В какой момент и почему что-то щёлкнуло и мне показалось, что я заигрался. Понимаешь, я никогда не думал, что в семнадцать встречу любовь. И в своём идеальном мире я сначала строю карьеру и только потом обременяю себя обязательствами… Девчонка закатила глаза. — Я уговаривала Рози уйти. ЧТО?! Её губы искривила усмешка. — Я говорила, что появление панических атак — прямая дорога к транквилизаторам, — девчонка нервно рассмеялась. — И что до добра это не доведёт… И я знаю, о чём говорю. Но тебя, придурка, Роуз любит. И простила, не поверишь, сразу же, как только ты заключил её в объятия… там. Но Рози… ей больно, — Стефани подняла мою руку, сжимающую лист с нарисованным на нём квадратом. — Сколько шлюх ты перетрахал за это время? Я хрипло рассмеялся. — Ты, Стеф, не поверишь, — я стукнул кулаком по перилам. — Ни одной. Подруга моей девушки непонимающе хлопала глазами. — То есть? — девчонка прищурилась, пытаясь понять, где в моих словах подвох. — Или ты хочешь мне тут наплести, что был свободен, что это не считается изменой, или что все твои девушки не были проститутками? — Нет, Стефани, — я вмиг посерьёзнел. — Нет. И ты просто не поверишь, в чём была причина. Это даже звучит нелепо. — Я во внимании, — хмыкнула гостья, ожидая моего ответа. — У меня тупо не вставал больше ни на кого, — я снова нервно рассмеялся. — Что? — Что? Ты ожидала, что я буду заверять тебя в том, что этого не было, потому что я всё понимал? Что с Рози надо помириться и всё такое? Нет, Стеф. Я нихера не понимал. И если бы не эта ситуация… С Вишней, — я отметил, как девчонка отвела взгляд. — Я бы так дальше и продолжал искать, кому можно присунуть. Вот такой вот я кобелина, — я пожал плечами. — Но сейчас я здесь. А не бегаю в поисках шаболды, с которой можно развлечься. Потому что я всё осознал. Ещё несколько раз повторив, что я полный идиот, подруга моей девушки сбежала по лестнице, напоследок обещая переехать бульдозером. Я тихонько постучал в комнату, где Роуз сидела на подоконнике, разглядывая изредка проезжающие машины. — Рози, ты так скоро совсем растворишься в воздухе… Надо поесть, — за сутки она осунулась ещё сильнее, заставляя меня покрыться нервной испариной в попытке придумать хоть что-то, что можно было ей предложить из излюбленных лакомств. Что одним своим названием пробудит аппетит. — Я не хочу, Джей, — и это была первая фраза, произнесённая в мою сторону спустя бесконечно долго тянущееся время. И я не смог удержаться, чтобы не заключить её в объятия. Розалинда несмело докоснулась моих волос, а потом снова зашлась рыданиями. — Эй, — я подцепил её подбородок пальцами, заглядывая в васильковые глаза. — Я тебя больше никогда не оставлю, слышишь? Девушка прижалась ко мне, сминая кулачком мою футболку. В эту, вторую ночь под одной крышей, история с закрытой дверью повторилась. Я так и не смог уснуть до первых лучей солнца, бесстыже врывающихся в окно, вслушиваясь в приглушённые всхлипы из спальни. Рози… На следующее утро после визита Стефани я хотя бы смог уговорить её выпить кофе на завтрак. А потом практически силой вытащил гулять на озеро и погреться в лучах солнца, лениво ползающего по небосводу. Я старался больше не нарушать тишину, висевшую над нами, хоть и так хотелось засорить эфир привычными разговорами ни о чём или обо всём на свете. Мы бродили по городу, рассматривая опостылевшие за долгие годы пейзажи, молча упиваясь присутствием друг друга. Я крепко держал Розалинду за руку, словно боялся, что стоит мне ослабить хватку, и моя девушка исчезнет, будто и не было её вовсе. На удивление, меня не выводило из себя молчание Роуз. Я покорно ждал момента, когда она найдёт в себе силы мне ответить. Мы даже зарулили в Макдак, и Рози согласилась поесть! И это уже было победой. Вот только ночь мне снова пришлось провести с разрывающимся от её крика сердцем, снова вторгаясь в пространство, где я был вынужден оказаться без приглашения. Земля крошилась под ногами. Какие-то мечты о будущем, политика, всё это летело в пропасть, потому что сейчас я готов был бросить это всё на жертвенный алтарь, только бы Роуз в итоге была рядом. Принять как данность то, что я накосячил, но, чёрт возьми, готов меняться. Я знал, что в таких карьерах обстоятельства только обременяют, конечно, если ты не метишь сразу в президенты: вот там-то нужна роль примерного семьянина. Наверное, поэтому, расставив приоритеты, я забил большой и толстый на важную конференцию, которая открывала дорогу в мир юридического без экзаменов в случае победы. Но мне действительно было всё равно. Я не хотел оставлять свою девушку ни на минуту, чтобы она, не дай Бог, снова не почувствовала себя одинокой. И боялся новых панических атак, чтоб их. Подготовленный доклад со всеми графиками лежал в моём портфеле позабытым. — Сегодня суббота? — я поднял глаза на выходящую из спальни Розалинду, закутанную в одеяло. — Доброе утро, Рози, — я мягко улыбнулся девушке, не понимая, почему она выглядит такой взволнованной. — Какой день недели? — повторила Роуз свой вопрос, пристально глядя на меня. — Суббота, — я смотрел, как злость сменяет непонимание на лице. — Какого хрена ты дома, Харлотри?! — девушка поджала губы. — А где мне ещё быть? — и, кажется, я понимал истинный смысл её вопроса. — Если ты не вернёшься с этой конференции хотя бы с грамотой участника… — но Роуз не договорила, снова скрываясь в комнате. Меня бросило в холод, а затем в жар. Ей не всё равно. Я подошёл к закрытой двери, прижимаясь к ней лбом. Постоял так несколько минут, а затем, быстро собравшись, отвалил делиться своими познаниями с членами жюри. Вечером на столе лежала рамка с дипломом за третье место, а Рози впервые улыбнулась. И хоть меня всё так же ждали плед и подушка на диване, но в тот вечер дверь в свою комнату девушка осознанно оставила приоткрытой. Как бы показывая: ещё немного времени, Джейк. В воскресенье я потащил Розалинду в кино, и снова весь наш день прошёл в молчании. Но вот... больше всего мне не хватало физической с ней близости, и речь не только о сексе. Мы гуляли, держась за руки, но это было единственным дозволенным прикосновением, не считая тех, что я невольно воровал ночью, сцеловывая солёные слёзы и кутая девушку в успокаивающих объятиях. Я скучал по простой возможности бесконечно обниматься и ловить поцелуями её улыбки.

***

— Рози, мне надо уйти сегодня. Я не имею никакого права не пойти и не помочь Майклу в поисках Бобби. Поэтому буду поздно, не переживай, ладно? — не выдержав больше глубинной пропасти между нами, я дотронулся до её щеки губами, и, поймав на себе недоумевающий взгляд, сбежал в подъезд, чертыхаясь. Возвращался я уже за полночь, но в зале тускло горел свет, а значит, Розалинда ещё не ложилась. Стоило мне перешагнуть через порог, я встретился взглядом с Роуз, которая уже поджидала меня в коридоре. Снял верхнюю одежду и, подойдя ближе, несмело ей улыбнулся, но сказанное девушкой оглушило: — Я ненавижу тебя… — Рози всхлипнула. — Как я тебя ненавижу… — Нет, — я оборвал её на полуслове. — Нет, это не так. — А должна… Я должна тебя ненавидеть! — голос, полный отчаяния, срывался. — Роуз… — я осторожно коснулся ладонью заплаканного личика девушки, большим пальцем стирая горючую воду, срывающуюся с пушистых ресниц. — Не надо… — но Рози сама подалась навстречу ласке, и я, не выдержав, притянул Бейтс к себе и коснулся её губ своими. В это мгновение, кажется, земной шар остановил своё вращение. Мне неистово хотелось взять девушку прямо здесь, у порога, но я не смел переступить черту. Не имел никакого морального права и думать об этом! Но и Розалинда, оказалось, не железная… В ту же секунду, когда её пальцы коснулись края моей футболки, и сознание помахало мне ручкой, я, прилагая к этому просто недюжинные титанические усилия, отпрянул, прижав девушку к стене, расставляя вокруг неё руки. — Рози. Рози, крошка, — мне хотелось сказать ей, что это не обязательно. Что я готов дать ей столько времени, сколько потребуется. — Замолчи, — и девушка снова притянула меня к себе, укладывая ледяные ладошки мне на спину и неуверенно коснулась уголка моих губ своими. Одним рывком я подхватил её на руки, снова отмечая про себя, что Розалинда ну совсем ничего не весит, и, проведя ладонью по мягким локонам, рассыпанным по спине девушки, утопил в глубоком поцелуе. Слияние наших губ дарило неведанное раньше ощущение обжигающе-нужной близости, а мне, наверное впервые, хотелось отдаться Роуз полностью, так, чтобы вот прям вообще без остатка. Мне хотелось перечеркнуть всё, что было раньше, сжечь и забыть. Всё. Словно и не было никогда у нас прошлого. Я видел в этом спасение. — Розалинда, — я еле как смог разорвать поцелуй и посмотрел ей в глаза. — Я не прикоснусь к тебе, пока ты меня не выслушаешь. И я, донеся девушку до кровати, действительно расцепил объятия и отступил назад. — Джей… — она было потупила взор, но потом, набравшись смелости, взглядом бросила мне вызов. — Рози. Я хочу, чтобы ты знала. Наши отношения никогда не были для меня ошибкой или игрой. И да, я крупно облажался, когда понёс ту херню, что ты услышала там, в доме. Я не должен был… Я и не думал так… Точнее тогда, конечно, думал. Я не знаю, как это вообще сорвалось тогда с моего языка. Я оступился. Когда ушёл с той вечеринки, вбил себе в голову, что не люблю тебя больше, и что так будет лучше, чем двигаться куда-то дальше… с тобой. Но я ошибся, Роуз, я ошибся… — я снова приблизился к девчонке, усевшись перед ней на пол, и уткнулся лицом в её колени. Ставшие уже такими родными нежные ладошки Бейтс тут же коснулись моей шевелюры. — Не знаю, говорила ли ты потом со Стефани, но я рассказал ей всё, как было, — нервно усмехнувшись. — Даже при желании я не смог тебе изменить, — и сам не заметил, как впервые за лет, наверное, десять, а то и больше, из глаз потекла вода, но я не стал пытаться как-то скрыть этот факт или отодвинуться от Рози. Мне не было стыдно. Мужчины не плачут? — Я… Я люблю тебя. И ты — именно то, что мне нужно от этой жизни. Пальчики Рози дрогнули и замерли, переставая перебирать мои волосы. И на какое-то время моё дыхание оборвалось, потому как я испугался. Я действительно испугался, что она скажет «Нет», что оттолкнёт… Что уйдёт. Но девушка подцепила меня за плечи и потянула к себе. На себя. Я навис над ней, не рискуя придавить ставшую такой хрупкой Розалинду своим телом. — Да помолчи ты уже, — опалив нежным шёпотом, девушка всё же увалила меня на свою миниатюрную фигурку и тут же стащила настолько лишнюю сейчас футболку с моего тела. — Я так по тебе соскучилась… И эта фраза смела просто всё, что болело внутри. Во всяком случае, сейчас душевные раны не саднили, уступая место для пульсирующей, всепрощающей любви, так моментально восставшей с новой силой в израненном сердце. Я, всё ещё нерешительно, запустил руку под домашнее платье Роуз, словно спрашивал на то у девушки разрешение, но она подалась мне бёдрами навстречу, и я отмёл всяческие сомнения. Снимая поочерёдно мешающие тряпки, я без устали покрывал тело Розалинды поцелуями, плавя её под своими губами. Девушка с такой готовностью вновь подпускала меня к себе... И всё же мысли о собственном скотстве мешали разуму отключиться. — Рози, я так надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь меня простить, — я не позволил ей возмутиться, срывая с губ какие-то слова. Я начал прокладывать вниз дорожку из поцелуев, что, признаться, делал крайне редко, потому как обычно у нас с Роуз не хватало терпения на прелюдии, а занятия сексом на десятиминутной перемене в школьной кладовой так и вообще к этому не располагали. Бейтс зашипела, пытаясь поднять меня выше, но я всё же добрался до пульсирующей точки и накрыл её губами, с горестным удивлением отмечая, что девушка была… сухой. А чего ты ждал, придурок?! Я коснулся промежности языком, а затем, играя на контрасте, прикусил нежную кожу, легонько оттянув её зубами. По всхлипу я понял, что двигаюсь в правильном направлении, и запустил язык внутрь её плоти, наконец, почувствовав солоноватый привкус естественной смазки, который всегда на каком-то химическом уровне кружил мне голову. Добавив пальцы, с чёртовым маниакальным удовольствием я надавил на эрогенную точку, и Роуз выгнулась, приподнимаясь на постели. Вот теперь терпи. Это будет сладостная пытка. Я приподнял её за ягодицы, дабы удобнее устроиться между бёдер, не собираясь останавливаться, пока девушку не накроет с головой. — О, боже… — прошептала она, дрожащими от волнения руками дотрагиваясь до моих плеч. — Скажи, как ты хочешь, — я нарочно вызывал в Роуз привычные эмоции, лениво скользя по ней пальцами. А мы любили обсуждать происходящее в постели, даже когда находились за её пределами. Но особенное удовольствие всё же нам приносили разговоры в сам момент соития. — Господи, дави сильнее, — девушка заныла, царапая мою шею в попытке придвинуть ещё ближе. И я с удовольствием исполнил её просьбу, чередуя в лоне пальцы и язык. Бейтс плавилась, с ещё большей силой надавливая на мой затылок. — Иди… Сюда… — её умоляющий шёпот заставил меня усмехнуться. Ведь, детка, я знаю, как тебе нравится. — Сначала ты кончишь, — безапелляционно произнёс я, прикусывая горячую слизистую, в буквальном смысле вырывая оглушающий вскрик зубами. — Ох, Джей, — Рози откинулась на подушки, предоставляя мне ещё больше возможностей терзать такое желанное тело и подводить любимую к оргазму. Когда дрожь накатывала на её тело волнами, а девушка постаралась закрыться и оттолкнуть меня, я перебрался с поцелуями к её губам, продолжая игру с клитором пальцами. — Да трахни ты меня уже, в конце концов! — Роуз легонько шлёпнула меня по спине и, из последних сил разведя ножки, резким движением обхватила мою плоть и тут же вобрала член в себя, финишируя с громким стоном-всхлипом. Я не дал оргазму отступить, продолжая мучительно медленно входить и выходить из её пульсирующего влагалища, позволяя стенам в комнате насытиться криками их новой хозяйки. — Быстрее, Джей, — Розалинда качнулась мне навстречу своей офигительно мягкой попкой, и я почувствовал, насколько сильно мне не хватало моей девочки всё это время. Чёрт возьми, мы не сливались воедино больше недели! И я ощущал невероятной силы потребность восполнить этот пробел, заполнив её собой. Роуз выгибалась мне навстречу так отчаянно, словно от энергии её отдачи, как минимум, зависела чья-то жизнь. А вообще-то… зависела. Наша совместная. Вколачиваясь в неё, безостаточно теряя рассудок, я привычно ухватил девушку за бёдра и закинул их себе на плечи, срывая со сладких уст надрывный вскрик. — Ты просто ахуительно горячая, — Рози с таким очевидным наслаждением извивалась подо мной, что на какой-то момент мне даже показалось, что всё у нас хорошо, что не было этой чёртовой недели или сколько там… Я отстранился, рассматривая любимые локоны, раскиданные по подушке, полуприкрытые глаза и пухлые губки, которые буквально молили о новом поцелуе. — Не вздумай останавливаться, — выдохнула Роуз, быстро качая бёдрами. Но у меня были свои планы. Вырвавшись из плена горячей плоти, я перевернул девушку на живот, не позволяя ей опереться на локти и, придавив Рози к простыне, собирая её ножки вместе коленями, вошёл сзади, придерживая спину руками. — Ты издеваешься, — стоны, перемешанные со всхлипами, заполняли пустоту моей души. — Не смею даже думать об этом, — я провёл пальцами по острому позвоночнику и таки не удержавшись от соблазна, притянул Розалинду к паху, вбиваясь в наконец-то мокрую от желания глубину. — Как ты хочешь, чтобы я взял тебя? — Медленнее… и до конца… — голос девушки срывался, и я снова с радостью повиновался её желанию, наслаждаясь открывавшимся мне видом и кайфуя от потрясающих ощущений, которые дарила мне Рози абсолютно каждый наш раз. Но сейчас занятие любовью было наполнено не только страстью, обуздать которую мы пока так и не смогли, но и чем-то более глубоким. Почему-то возникало ощущение, граничащее с уверенностью, что мы оставим прошлое в покрове сегодняшней ночи. Особенно ту проклятую историю в казино кудрявого. — Блять, Роуз, — я чувствовал, что мы оба на чёртовой грани, на остром краю подкатывающего оргазма. — Хоть сейчас помолчи, а? — девушка соскользнула с меня, снова поворачиваясь на спину и притягивая меня к себе. — Пожалуйста, будь ближе, — Розалинда буквально заставила улечься на неё, вдавливая в матрас. — Я люблю тебя, — дрожа всем телом, я выдохнул ей это куда-то в шею, снова входя до упора в горячее лоно. Бёдрами Рози подавалась мне навстречу, отчего наши движения стали практически синхронными. И я не мог оторвать взгляда от её глаз, закатывающихся от удовольствия, и полураскрытых губ, жадно хватающих воздух с каждым новым толчком внутри. Любимая. Феерично и синхронно кончив, словив от этого головокружение и звездопад перед глазами, а поэтому кое-как оторвавшись от девушки, я лёг рядом, накрывая нас одеялом. — Что хочешь делай, я больше никогда не позволю тебе засыпать без меня, — я сгрёб Розалинду в охапку и крепко прижал к себе. — Никогда, Роуз. — И я тебя люблю… — прошептала девушка, снова роняя горячие слёзы на мою грудь. Но на этот раз сквозь слёзы она улыбалась.