Грейпфрутовый мёд

Дальняя дистанция – расстояние между фехтовальщиками, дающее возможность поразить противника уколом (ударом), только сделав предварительно шаг вперед и выпад или флэш-атаку.

      Осада длилась уже не первый день – крепость никак не хотела падать, но Сэцуна не собиралась сдаваться. На нее уже начинали странно поглядывать, однако чужие взгляды ее, разумеется, не волновали. Пока она была захвачена одной-единственной мыслью, для нее не существовало преград: ни сопротивления, ни отсутствия навыков коммуникации, ни возмущению сторонних лиц. По жизни Сэцуну мало что интересовало, однако, когда затрагивалась любовь всей ее жизни – фехтование, – она входила в раж.       Широгане Аой сопротивлялась изо всех сил и пробовала все тактики: демонстративное игнорирование, прятки по всей школе, но чаще всего она плевалась ядом. Сэцуне-то ее слова ничего не делали – она попросту не обращала на них никакого внимания, – а вот Нишиноя готова была Широгане прибить. Нет, до драк не доходило – спасибо Хошино, навыки укрощения которой все еще действовали, – но атмосфера между Широгане и Нишиноей складывалась более чем просто недружелюбная.       Несколько раз Хошино пыталась отговорить Сэцуну от этой задумки, но не преуспела. Сэцуна лишь повела плечом и постановила, что другого выхода нет, и стала свидетелем неуверенной улыбки на лице Хошино.       Хошино вообще постоянно улыбалась. Она была умницей, красавицей, у нее в школе было очень много друзей и знакомых, и все ею восхищались. Она происходила родом из богатой семьи и была наследницей целого состояния, но вела себя скромно и не кичилась богатством. Более того, Хошино играла на скрипке уже очень долгое время и делала огромные успехи – именно поэтому иногда ускользала с тренировок, потому что ей требовалась практика в другом направлении.       Нишиноя же была менее сдержанной, более шумной, она всегда липла к Сэцуне и не отставала от нее ни на шаг, стремясь заполнить собой максимум пространства. При столкновении друг с другом, шумные и яркие близнецы Нишиноя – Юна вкупе с Юу – начинали сеять сплошную разруху и хаос, в которые волей-неволей завлекали всех тех, кому не повезло оказаться рядом. Сдерживаться ни один, ни вторая не умели – говорили что вздумается и легко выходили из себя.       Юну вовсе переклинивало, стоило ей только увидеть на горизонте Широгане – иногда они обменивались такими ядовитыми репликами, что у находящейся рядом Хошино выражение лица становилось совершенно несчастным. Все происходило так: сначала Сэцуна умудрялась вычислить Широгане и раз за разом предлагала ей вступить в клуб фехтования, затем Широгане отказывалась, а Нишиноя начинала психовать, и только Хошино оставалась не при делах, стараясь урегулировать ситуацию.       В конечном счете все закончилось тем, что их перепалки заметил кто-то из учителей, и всех четвертых строго отчитали. Хошино дипломатично свела ситуацию в плюс и пообещала, что больше не допустит ничего подобного, Широгане выплюнула сердитое «уж постарайся», Нишиноя вновь попыталась высказаться на этот счет, но обе они получили предупреждающие похлопывания по плечам от очаровательно улыбающейся Хошино и затихли, а после разошлись в разные стороны.       – Сейширо-сан, это уже совсем нехорошо, – произнесла Хошино, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста прядь. Сэцуна рассеянно взглянула на нее в ответ. – В этот раз нам удалось избежать проблем, но я сомневаюсь, что в следующий раз нам простят подобное.       – Я не могу сдаться на полпути, – возразила Сэцуна.       – Сейширо-сан, – вздохнула Хошино и взглянула с сожалением. – На мой взгляд, реакция Широгане-сан говорит сама за себя. Если вы продолжите напирать, то окончательно испортите все отношения с ней. Это не пойдет на пользу ни ей, ни вам. Просто… пожалуйста, поймите, что Широгане-сан не хочет возвращаться к фехтованию. У нее есть на то причины, и нам они неизвестны.       Сэцуна взглянула на Хошино, и та слабо улыбнулась ей уголками губ. Она знала, что Хошино считалась звездой их школы, и совсем не хотела ее подставлять. Однако и пустить все на самотек Сэцуна не могла, особенно учитывая, что она знала.       – Я видела, как Широгане-сан краем глаза заглядывала в наш зал, – сказала Сэцуна. Хошино удивленно вскинула брови и захлопала ресницами. Сэцуна продолжила: – У нее на рюкзаке до сих пор висит фирменный брелок с чемпионата Японии, а на полях тетрадей можно увидеть схематичные зарисовки приемов. На переменах она отрабатывает приемы одной лишь рукой и двигается в стойке, пока никто не видит…       – Сейширо-сан, вы что, следили за Широгане-сан? – удивленно спросила Хошино, сощурившись.       – Да, – честно ответила Сэцуна.       – Вы могли бы доверить это дело мне, Сейширо-сама! – возопила Нишиноя, повиснув на плечах Хошино, и та неловко улыбнулась, чуть пошатнувшись от навалившейся на нее тяжести. – Я бы доставила вам все-превсе сведения об этой… Широгане!       – Все в порядке, нет причин для беспокойства, – повела плечом Сэцуна. Хошино смотрела на нее слишком внимательно, будто ждала, что Сэцуна скажет дальше. Это было странно – никто из семпаев и кохаев Харьюрюу не одаривали ее таким вниманием. Сэцуна переступила с ноги на ногу и продолжила: – Это мое дело. Я справлюсь.       Нишиноя попыталась было возразить, но Хошино ловко закрыла ей рот ладонью и улыбнулась. Сэцуна слегка склонила голову вбок и качнулась с пятки на носок, а затем кивнула своим мыслям.       – Пора на тренировку, – сказала она и, развернувшись на пятках, направилась в сторону спортзала. За спиной она услышала приглушенный звук удара и недовольное «эй!» Нишинои, но никак не отреагировала. Навскидку Сэцуна уже прикидывала, как будет проводить тренировку, – она умела переключаться с одной задачи на другую, когда это было необходимо, поэтому примерный план уже был у нее в голове.       На боевую практику в прошлую пятницу они таки сходили. Сэцуна познакомилась с Умавари Рэйко, о которой рассказывал Фудзимура-сенсей. Ей она показалась строгой, но справедливой, а последнее качество Сэцуна считала одним из важнейших. Фехтование вообще было благородным видом спорта – в нем выказывалось много уважения к сопернику, однако этот этикет был настолько доведен до автоматизма, что иногда его истинная сущность забывалась и становилась скучной обыденностью.       Впрочем, не всех фехтовальщиков можно было назвать благородными. Сэцуна знала некоторых личностей, которые не гнушались нечестными приемами и использовали все возможные методы, чтобы добыть победу. К счастью, лично ей такие люди не попадались, но ей было известно, с кем стоило быть настороже. Сэцуне навсегда запомнились рассказы Фудзимуры-сенсея о фехтовальщиках из Хёго, которые, например, во время ближнего боя [1] могли специально врезать гардой прямо в маску соперника. Иногда могло прилететь и просто так – как-то раз Сэцуна ходила с отпечатком сетки [2] на подбородке почти три дня, – но приятного в любом случае было мало.       Боевая практика прошла спокойно – людей было не так уж и много, поэтому они даже закончили немного раньше, чем обычно. Умавари-сан вписала фамилии всех присутствующих в протокол [3] и сказала фехтовать каждый с каждым на пять уколов – итого выходило по двадцать три боя. Затем была олимпийка [4] с выявлением всех мест [5], по итогам которой Сэцуна заняла седьмое место и ощутила, что страшно вымоталась. Разумеется, ей не хватало выносливости – часть навыков была безвозвратно потеряна за время восстановления, и теперь их предстояло еще вернуть.       Одной лишь парной работы было мало, мишени еще не завезли, а бои с одними и теми же соперницами – Нишиноей и Хошино – не позволяли развиваться, как бы Сэцуна ни старалась разнообразить тренировки. Присутствие Широгане здорово помогло бы – эту мысль Сэцуна старательно лелеяла.       Травмированное колено уже не болело, хотя синяк сходил медленно. Это лишило Сэцуну необходимости ходить в бинтах – мама ворчала, что она неправильно их затягивает, а расстраивать ее Сэцуне хотелось меньше всего. Ладони тоже зажили, не осталось и следа, и перчатка больше не натирала чувствительную кожу. Сэцуна была бодра и весела – ну, насколько может быть бодр человек, у которого не удаются некоторые приемы, на которых завязан ее стиль боя.       Стоило Сэцуне только зайти за угол, на нее кто-то налетел. Голова мотнулась в сторону, в виске что-то пронзительно загудело. Возмущенно заорала Нишиноя, ахнула Хошино; Сэцуна неловко попятилась назад, пытаясь восстановить равновесие, и взмахнула руками, однако ее перехватили за запястье и поставили на ноги. Сэцуна шатнулась вперед и уткнулась носом в чей-то пиджак, тонко пахнущий мятой и грушами.       Нишиноя взвыла совсем не по-человечески – итогом стало то, что Сэцуну опять потянули в другую сторону, как тряпичную куклу, и сгребли в объятия. Нишиноя, высунувшаяся из-за плеча Сэцуны, завопила:       – Смотри куда прешь, кусок идиота!       Сэцуна, наконец-то сумевшая сообразить, что происходит, рассеянно моргнула и уставилась на мрачного, как темная туча, Кагеяму. Он прищурился и поджал тонкие губы, а после приоткрыл рот, чтобы ответить, как вдруг раздался еще один вопль:       – Бакагеяма, стой!       – Хината, придурок! – тут же завелся Кагеяма, подобрался весь и рванул туда, куда направлялся изначально, до тех пор пока не встретил препятствие в лице Сэцуны.       – Извинись, засранец! – возмущенно заорала Нишиноя, и Сэцуна чуть отклонила голову в сторону, будто это могло защитить барабанные перепонки от громкости ее голоса. Нишиною никто, конечно же, не послушал – промчавшийся мимо рыжеволосый вихрь пропищал что-то нечленораздельное, получив в ответ порцию ругательств, и был таков.       Хошино медленно, но настойчиво высвободила Сэцуну из объятий Нишинои и получила в ответ короткий благодарный кивок. Сама же Нишиноя поджимала тонкие губы и щурила глаза, злобно зыркая по сторонам.       – Я ему устрою, – пообещала она, задиристо потрясая кулаком в воздухе. – Он у меня еще попляшет! Даже не извинился ведь, как посмел только! Ух, я его!       – Успокойся, – вздохнула Хошино, виновато взглянув на Сэцуну. – Всех в мире не заставишь быть вежливыми.       Сэцуна мельком глянула на Нишиною, бурно отстаивавшую свою точку зрения, и не соглашавшуюся с ней Хошино и перестала их слушать, вновь направившись в сторону спортзала.       Вовсю светило солнце, и Сэцуна подумала, что неплохо было бы провести разминку на улице – в маленьком Мияги воздух был чище, чем в Киото, поэтому Сэцуне нравилось проводить время снаружи. Здесь дышалось легче и каждый вздох будто наполнял тело живительным кислородом, от которого жизнь казалась проще. Сэцуна вспоминала, как летом они тренировались в душном зале, где, несмотря на распахнутые настежь окна, не было никакой вентиляции, и она задыхалась под маской. А в данный момент погода прямо-таки располагала к тренировкам на открытом воздухе – если не к полноценному занятию, то хотя бы к разминке.       У лестницы, ведущей в раздевалку, Сэцуна наткнулась на капитана волейбольной команды. С некоторым трудом ей удалось вспомнить его имя – Савамура-сан, если она не ошибалась, – и, подойдя ближе, она поздоровалась с ним и уже собиралась пройти мимо, но он ее остановил.       – Сейширо-чан, – произнес Савамура, приятно улыбаясь. За спиной послышалось подозрительное шипение Нишинои и тихий голос Хошино, поздоровавшейся с капитаном следом за Сэцуной. – Тсукишима-кун сказал мне, что у вас есть… некоторые проблемы с клубной комнатой.       – У школы нет свободных клубных комнат, – ответила Сэцуна, – поэтому женский волейбольный клуб согласился потесниться. Но мы практически там не появляемся.       – Мне сказали, что на первом этаже есть небольшое помещение, но оно используется под старый спортивный инвентарь. Если вы его разберете, то можете взять помещение под свои нужды, – улыбнулся Савамура и протянул ключ с голубой ленточкой, который до этого сжимал в руке.       – Дайчи потратил много времени, чтобы найти вам комнату, – пропел сероволосый парень – Сугавара-сан, кажется, – выплывший откуда-то со стороны лестницы, а после, проигнорировав пристальный взгляд Савамуры, добавил: – Ну, и кто же из чудесных леди тебе понравился?       – Никто, что бы ты ни имел в виду, – закатил глаза Савамура, отдавая Сэцуне ключ. Заметив ее замешательство, он одобряюще улыбнулся и не обратил внимание, как Сугавара приобнял его за плечи и, прищурившись, окинул их компанию внимательным взглядом. – Тсукишима-кун поведал мне, что вы… иногда переодеваетесь прямо в зале, пока никто не видит, чтобы не тревожить женский волейбольный клуб.       Сэцуна оценивающе взвесила в ладони ключ и кивнула – такое действительно бывало, когда у них с девочками из волейбольного клуба расходились расписания. Нишиноя подавилась вздохом и закашлялась, а когда Сэцуна повернулась к ней, прохрипела, срываясь на сипение:       – Вы. С этими парнями?.. В одном зале?..       – Никто не видел, – пожала плечами Сэцуна, не понимая, в чем проблема. В конце концов, сменить потные футболку и носки на сухие было делом двадцати секунд, и Сэцуна специально выбирала время, когда никто не стал бы на нее отвлекаться. – Это было всего дважды.       – Но было же! – взвизгнула Нишиноя, всплеснув руками. Она сердито поджала губы и уставилась на невозмутимого Савамуру, на которого ее реакция не произвела особого впечатления. Хошино предупреждающе кашлянула, но Нишиною уже было не остановить. Она набрала в грудь воздуха, и Сэцуна заранее сделала шаг в сторону – знала, что случится дальше.       – Юна-а-а! – неожиданно заорал кто-то, и Хошино с облегчением выдохнула. Сэцуна обменялась с ней быстрыми взглядами и посмотрела на Юу, который боевито размахивал какой-то футболкой, стоя на втором этаже. – Не приставай к семпаям!       – А то что? – заорала Юна в ответ, вскинув подбородок. Мигом забыв все, что тревожило ее до этого, она рванула напрямую к лестнице, по которой уже спускался ее громко топающий брат. Они вцепились друг другу в волосы и начали ругаться и пихаться.       Сугавара с понимающей улыбкой скользнул ближе к Сэцуне и Хошино и, наклонившись к ним, доброжелательно посоветовал:       – Скажете Дайчи спасибо уже в зале. Сейчас взорвется бомба, так что вам бы лучше быть подальше.       Хошино без лишних слов потянула Сэцуну по лестнице наверх, к раздевалкам женской волейбольной команды, на ходу быстро кивнув Сугаваре. Сэцуна шла следом, резво перебирая ногами и не оглядываясь, однако это не уберегло ее от втягивания головы в плечи, когда за их спинами грохнул голос очень злого Савамуры. Хошино взлетела по ступенькам, волоча за собой Сэцуну, и ловко достала из кармана пиджака ключ – сегодня у волейболисток не было тренировки, поэтому раздевалка была целиком предоставлена в их распоряжение.       Скрипнула открывающаяся дверь, дохнуло слегка спертым воздухом. Сэцуна зашла следом за Хошино, которая тут же подошла к окну и приоткрыла его, пуская в помещение легкий ветерок. Кинув рюкзак на стул, Сэцуна стянула с плеч пиджак и принялась переодеваться в тренировочную одежду. Хошино что-то тихо напевала, и Сэцуна ощущала себя на удивление… уютно в небольшой комнате, стены которой были завешаны плакатами с девушками-волейболистками, а небольшой шкафчик – обклеен веселыми цветастыми наклейками.       Ворвавшаяся в раздевалку Нишиноя выглядела растрепанной – она тяжело дышала и поправляла перекривившуюся косичку. Хошино вздохнула и уперла руки в бока.       – Юна-чан, тебе бы меру знать, – произнесла она и, стянув с руки резинку, принялась завязывать высокий хвост. Нишиноя высокомерно задрала нос и сердито пнула несчастный шкафчик, который жалобно зазвенел в ответ на вопиющую наглость. – И не портить казенную мебель.       Нишиноя ничего не ответила, лишь проворчала что-то невразумительное и тоже начала переодеваться. Сэцуна закинула бутылку воды в тканевый мешок, в котором переносила всякие нужные мелочи и выскользнула наружу, прикрыв за собой дверь. Жалобное «подождите меня, Сэцуна-сама!» она проигнорировала – ей еще надо было подготовить немногочисленный инвентарь для тренировки.       Резко распахнувшаяся дверь чуть не врезала Сэцуне по носу. Она удивленно ойкнула, едва успев затормозить и выставить руки перед собой, поэтому удар пришелся по ним.       – Кто там? – испуганно пискнул чей-то голос, и из-за двери показалась знакомая рыжая макушка. Хината – это ведь был он? – уставился на нее широко распахнутыми глазами и открыл рот, но вскоре отлетел ближе к перилам из-за толчка и возмущенно заорал: – Кагеяма! А если бы я упал и ударился головой?       – У тебя все равно там ничего нет, не велика потеря, – сообщил Кагеяма, нехорошо улыбаясь, и только после обратил внимание на Сэцуну. Смерив ее внимательным взглядом, он прищурился и спросил: – Чего встала?       Сэцуна пожала плечами и проскользнула мимо него. В голове крутились мысли о тренировке, грядущих соревнованиях, Широгане, Хошино с Нишиноей, поэтому ей было максимально плевать на произошедшее. За спиной раздалась ругань, и Сэцуна немного ускорила шаг – за несколько встреч она успела запомнить, что Кагеяма и Хината были теми еще посланниками хаоса. Также к их братии можно было причислить и Нишиною, причем обоих, – от близнецов тоже шума было не меньше.       В зал Сэцуна вошла после Кагеямы и Хинаты – те перегнали ее буквально у входа и, толкаясь, попытались одновременно пропихнуться через один проем. Сэцуна смерила их равнодушным взглядом и уставилась на небо, терпеливо дожидаясь своей очереди. Солнце игриво светило прямо в лицо, поэтому глаза пришлось прикрыть, игнорируя внешние раздражители.       Когда парни, наконец, протиснулись в зал, не переставая при этом ругаться, Сэцуна легко взлетела по ступеням и тоже зашла внутрь. Волейболисты уже вовсю занимались спортивным инвентарем, и Сэцуна поспешила было последовать их примеру, но на входе запнулась о собственную ногу и рухнула на пол, едва успев подставить руки. Зашнуровывавший шнурки Кагеяма недобро на нее покосился, но Сэцуне было все равно – она быстро встала и придирчиво осмотрела ладони, поднывавшие от небрежного обращения, затем с силой их растерла, разгоняя боль, и вздохнула.       – Т-ты в порядке? – пискнул кто-то, и Сэцуна, вскинув голову, с трудом сфокусировала взгляд на находившемся в полуметре от нее Хинате. Он старательно смотрел куда угодно, только не Сэцуне в лицо, и неловко переминался с ноги на ногу.       – Да, спасибо, – ровно ответила Сэцуна, вынимая сменную обувь из мешка.       – Почему ты каждый раз валишься на ровном месте? – процедил Кагеяма сквозь зубы. Сэцуна медленно перевела на него взгляд. Хината нахмурился и поджал губы. – Ты что, не можешь нормально стоять на ногах?       – Могу, – пожала плечами Сэцуна, опускаясь на колени, чтобы надеть кроссовки.       – Не похоже. Твоя неуклюжесть еще хуже, чем у Хинаты, – добавил Кагеяма, чуть повысив голос.       – Что значит «хуже, чем у Хинаты»? – возмутился Хината и подался вперед. – Я вовсе не неуклюж! То есть… – он неожиданно замялся. Сэцуна, завязывавшая шнурки, на заминку не обратила особого внимания. – Я не говорю, что ты неуклюжая! Это совсем не то, что я имел в виду, просто…       – Да, я знаю, что неуклюжа, – согласилась Сэцуна. – Это со мной часто бывает.       Она поднялась на ноги, поочередно постучала носками обоих кроссовок об пол и удовлетворительно кивнула. Спецы, приобретенные сравнительно недавно, Сэцуна уже успела разносить, хотя это было непросто. Она извела много пластырей, заматывая стертые ноги, и немало страдала, пока обувь разнашивалась до нужной степени. У новых же спецов была очень жесткая внутренняя часть, которая сильно давила на косточку и натирала чувствительную кожу. Как-то раз Сэцуна поехала на сборы, взяв с собой только неразношенные спецы, и очень сильно об этом пожалела – с тех пор она больше так не рисковала.       – Не пробовала смотреть себе под ноги? – поинтересовался Кагеяма, скрестив руки на груди. Сэцуна перевела на него спокойный взгляд. Хината вдруг надулся.       – Пробовала, – коротко ответила она и обернулась ко входу, наблюдая за Нишиноей и Хошино, подходящими к залу. Нишиноя тут же зажглась улыбкой и радостно помахала Сэцуне рукой. Хината пробормотал что-то невразумительное и бочком переместился к семпаям, Кагеяма нахмурился еще сильнее и поджал губы.       – Сейширо-сама, они к вам опять пристают? – опасным тоном спросила Нишиноя, смерив Кагеяму пристальным взглядом, и прищурилась. Хошино вздохнула и толкнула ее в плечо, а после посмотрела на Сэцуну и демонстративно помахала ключом с голубой ленточкой. Лицо Сэцуны озарилось пониманием – до нее отнюдь не сразу дошло, что они, вообще-то, собирались посмотреть на состояние выделенного им помещения.       Она печально взглянула на зашнурованные спецы и принялась переобуваться в уличные кроссовки. Нишиноя, бросив что-то наподобие «я сейчас», скинула туфли и босиком побежала к своему брату, громогласно о чем-то взывая. На лице Хошино застыла улыбка, которая стала чуть шире, когда Сэцуна вышла на ступеньки и выжидающе попрыгала на месте.       До будущей клубной комнаты они шли молча. Сэцуна попутно разминала пальцы и тянула мышцы на руках, Хошино, видимо, думала о чем-то своем; парой секунд спустя их догнала Нишиноя и пристально уставилась Сэцуне в лицо, не переставая улыбаться. Вскоре она споткнулась и едва не рухнула на землю, но удержала равновесие и теперь смотрела под ноги.       К слову, о равновесии – Сэцуна прекрасно знала, что была неуклюжей, поэтому слова Кагеямы ее не задели. Свою неуклюжесть она воспринимала как должное и уже давным-давно с ней смирилась; ну не получалось у нее быть элегантной и грациозной, что поделаешь? Этим она довольно сильно отличалась от той же Хошино, которая не передвигалась, а будто бы плыла – такими изящными были ее движения.       Они наконец дошли до здания, в котором располагались клубные комнаты, и Хошино уверенно повела их куда-то вбок, к противоположному от зала краю. Представшая их взглядам дверь особого доверия не внушала, но Сэцуна прекрасно помнила слова Савамуры о том, что выделенное им помещение использовалось под спортивный инвентарь, плюс там никто уже давно не убирался.       Хошино открыла дверь, и она отъехала в сторону с негодующим скрипом. Что ж, как и предполагалось – вся крошечная комнатка, в которой шести людям пришлось бы потесниться, была темной, затхлой и запущенной. Мячи, скакалки, барьеры, канаты – все лежало вперемешку, покрытое толстым слоем пыли.       – Жизнеутверждающе, – протянула Хошино, потирая щеку. Сэцуна согласно кивнула.       – И это они называют клубной комнатой? – возмутилась Нишиноя.       – Нет, это складское помещение под инвентарь, которое нам любезно согласились освободить под клубную комнату, – уточнила Хошино, прокручивая ключ на пальце. – Уберемся и обживем это место. Делов-то.       – Сейширо-сама, я все сделаю в лучшем виде, – пообещала Нишиноя, складывая руки перед грудью. Сэцуна непонимающе моргнула. – Вы можете не утруждаться, я справлюсь за вас!       Сэцуна отступила на шаг назад и покачала головой. Почему Нишиноя продолжала говорить о подобных вещах с такой уверенностью? Сэцуна, конечно, не была специалистом по внутриклубным отношениях, но разве они не должны были все делать вместе? В Харьюрюу они всегда работали сообща даже над какими-то мелкими задачами, а здесь Нишиноя рвалась делать все за нее. Это было… странно.       И даже немного неприятно. Как будто ее намеренно пытались отстранить от клубной деятельности.       – Я помогу, – коротко отозвалась Сэцуна. – Это наша клубная комната. Вместе над ней и трудиться.       – Сейширо-сан права, – согласилась Хошино, положив руку на плечо Нишинои. – Каждый должен внести свой вклад. Только так мы сможем назвать эту комнату нашим домом.       Дом. Сэцуна представила это крошечное пыльное помещение совсем другим – чистым, с отмытыми стенами и полом, протертым окном, раскрытым нараспашку, и аккуратным шкафчиком с вещами, низеньким столом посередине и стойкой для шпаг в углу. Здесь они могли бы обсуждать грядущие соревнования, проводить разборы боев, анализировать результаты и планировать распорядок дня, чинить оружие и шнуры…       Сэцуна моргнула и задумчиво подергала прядь, выбившуюся из гульки. Ей нравилась мысль о том, что у клуба фехтования будет место, где они смогут перевести дух и ни о чем не думать. Да, глава женского волейбольного клуба была очень добра к ним, раз предложила потесниться, но они не хотели никому мешать. Сэцуна решила, что надо будет горячо поблагодарить Савамуру за такой потрясающий подарок.       – Думаю, за неделю управимся. Потихоньку-полегоньку сделаем, – кивнула Хошино и перевела взгляд на Сэцуну, потом на Нишиною. – Как вам?       – Меня устраивает, – согласилась Нишиноя, – а вас, Сейширо-сама?       Сэцуна согласно закивала, оглядела напоследок будущую обитель и осталась довольна. Хошино закрыла дверь и оставила ключ у себя – Сэцуна без лишних слов отодвинула руку с предложенным ключом и взглядом попросила Хошино взять эту ответственность. Она знала, что тот, кто отдаст ей ключи, рискует остаться без них – рассеянность Сэцуны порой играла с ней очень злую шутку, в результате которой страдали все остальные. Сэцуна совсем не хотела, чтобы Нишиноя и Хошино страдали по ее вине, поэтому заранее предприняла все для того, чтобы этого не произошло.       Они вернулись в зал, бросили вещи на сцену и вернулись обратно на улицу, где хорошенько размялись и подвигались в стойке, затем вернулись в зал, поработали в парах и пофехтовали друг с другом. До соревнований оставалось всего ничего, и Сэцуна старалась выжать максимум как из себя, так и из Хошино и Нишинои. Она не чувствовала готовности – атаки получались слишком медленными, защиты – неуклюжими, тело поддавалось с трудом. Сэцуна ощущала себя тюленем, выброшенным на сушу. Это заставляло немного нервничать, и свои переживания Сэцуна как могла вымещала на тренировках.       Выкроив как-то минутку, она искренне поблагодарила Савамуру за заботу и получила в ответ широкую улыбку. Это было… приятно. Мир вокруг почему-то стал светлее, и Сэцуна, кивнув, поспешила выйти на улицу, чтобы освежиться. Надвигающееся лето звенело в воздухе птичьими трелями и пахло сладостью, и Сэцуна шумно вздохнула, переобувшись в уличные кроссовки и направившись к умывальникам.       Ледяная вода приятно охладила разгоряченное после тренировки лицо. Сэцуна смешно зафырчала, отплевываясь от попавшей в рот воды, и резко вскинула голову, раскидывая брызги. Солнце зарядило ей лучом прямо в глаз, и Сэцуна, пошатнувшись в попытке уйти от света, неловко запнулась о выступающий кусок плитки и рухнула на землю.       Что и требовалось доказать. Как будто она не знала, насколько неуклюжа – мир не боялся демонстрировать ей это из раза в раз.       Вздохнув, Сэцуна поднялась на ноги и отряхнула запачкавшиеся штаны, затем вскинула взгляд на зал, уже собираясь возвращаться, и замерла. У двери переминалась с ноги на ногу старшеклассница с темными короткими волосами. За плечом у нее висел рюкзак – Сэцуна пригляделась, подходя ближе, – со знакомым брелком с чемпионата Японии.       Широгане Аой.       Сердце заколотилось в груди с утроенной силой. Сэцуна подошла почти вплотную и, чтобы не напугать Широгане, тихо кашлянула. Широгане моментально обернулась и поморщилась, отступая на шаг назад. Сэцуна не стала сокращать почтительную дистанцию и уже открыла было рот, чтобы пригласить Широгане в клуб, как та опередила ее резким:       – Нет.       – Но почему? – протянула Сэцуна.       – Что в слове «нет» тебе непонятно? – процедила Широгане, сузив глаза. – Я не собираюсь больше связываться с фехтованием. С меня довольно.       Она прошла мимо Сэцуны, грубо задев ее плечом, и не оглядываясь потопала к школе. Сэцуна молча смотрела ей вслед, затем громко произнесла:       – Я знаю, что ты не так сильно ненавидишь фехтование, как об этом говоришь. Выйди со мной на поле боя единожды. Если выиграешь, я больше не буду тебя беспокоить. Если выиграю я, ты вступишь в клуб.       Широгане резко развернулась на пятках и уставилась на Сэцуну, скрестив руки на груди.       – Смеешься? Ты думаешь, когда я в последний раз тренировалась, чтобы суметь одолеть тебя в бою? И вообще, с чего ты взяла, что я соглашусь на твои условия?       – Мое дело – предложить, – ровно ответила Сэцуна. – Твое – согласиться или отказаться. Я буду ждать.       – Я отказываюсь! – надменно процедила Широгане и почти бегом устремилась к школе. Сэцуна спокойно смотрела ей вслед.       На застежке рюкзака из стороны в сторону болтался брелок – миниатюрная фехтовальная маска.