After all

      — Ты уже уходишь? Но ведь еще так рано, — Роуз посмотрела на часы, — только семь утра.       — Извини, но мне пора, — ответил Джесси, одеваясь.       — Отстойная работа, да?       Парень ничего не сказал.       — Мне понравился вчерашний вечер, можем повторить как-нибудь? — поинтересовалась девушка. — Типа ничего серьезного я не предлагаю, да и, думаю, ты не хочешь. Я тоже не хочу, но просто мы могли бы…ну это.       — Возможно, — бросил Джесси и уже был готов попрощаться, но Роуз его задержала.       — Эй, номер тогда оставь! А то не честно, у тебя мой есть, а вот твоего у меня нет. Там на комоде лежит ручка и записная книжка, в ней и напиши.       Парень открыл маленький блокнот в розовой обложке и написал свой номер, однако, на последней цифре рука дрогнула. Отчего-то ему захотелось заменить восьмерку двойкой. Всего один символ, но тогда Роуз не сможет ему дозвониться. Видимых причин поступать так не было, должно быть, сыграла паранойя, выработавшаяся за все эти годы. Впрочем, все же убедив себя, что ничего не случится, если Роуз узнает настоящий номер, вывел на бумаге цифру восемь.       — Я позвоню тебе как-нибудь, — улыбнулась Роуз.       — Окей, только, я типа часто занят, так что могу не снять, — сказал Джесси. Занят он не был, к слову, совсем, но допускал вариант, что не всегда захочет говорить с Роуз.       — Но никто не мешает перезвонить, так ведь?       — Нет.       — Вот и отлично. Ну все, я спать, у меня сегодня ночная смена. Пока и спасибо за вечер, и за продолжение, было неплохо.       — Не за что, — ответил Джесси. — Пока.       Парень осторожно прикрыл дверь спальни, спустился вниз, накинул куртку и вышел из дома. Небо было затянуто густыми сероватыми облаками. Погода совсем не радовала. Дул сильный ветер и, казалось, вот-вот пойдет снег. Ожидания сбылись и, когда Джесси был на середине пути, с неба повалили белые хлопья снега. Постепенно снегопад усиливался и, в итоге, перерос в полноценную вьюгу.       Парень натянул воротник куртки повыше и пожалел, что не взял шапку. В былые времена он любил носить шапки, несмотря на то что жил в пустыне, где в данном предмете гардероба необходимость отсутствовала. А вот сейчас Джесси почему-то не носил шапки, быть может, хотел избавиться от такого пусть и незначительного, но напоминания о прошлой жизни.       Снежинки падали на кожу, неприятно жгли лицо и превращались в воду. Было неприятно, но парень шел намеренно медленно. Он вроде и хотел побыстрее очутиться в тепле, но также чувствовал острую необходимость в очередной раз обо всем подумать.       Джесси понимал, что как только он войдет в дом, его ждет очередной разговор. Уолтер потребует объяснений всего. Парень примерно предполагал, что скажет, но почти на все сто процентов был уверен, что в нужный момент все слова вылетят из головы и он начнет либо кричать и злиться, либо впадет в ступор. С ним всегда так случалось. Выходит, что не было смысла что-либо планировать, остается лишь смотреть по ситуации.       Не только предстоящий разговор занимал голову Джесси. Ночь с Роуз — вот о чем еще он думал. Вчера все казалось таким простым и понятным. Он не был сильно пьяным, но выпил определенное количество коктейлей. В том состоянии идея переспать с девушкой не казалась плохой. Однако сейчас у парня сложилось четкое мнение, будто он сделал что-то не так. Наверное, не стоило позволять почти незнакомому человеку прикасаться к себе, не стоило оставаться у этого человека на ночь. Но, как любил повторять Уолтер, прошлое не изменить.       На самом деле, едва ли в сексе с Роуз было что-то плохое, скорее даже наоборот. Встреча с девушкой позволила Джесси отвлечься и успокоиться, не прибегая к наркотикам. Правда, что-то все равно не давало ему покоя.       Волосы парня насквозь промокли от снега, к моменту, когда он пришел домой. Ключей у Джесси не было, пришлось позвонить в звонок. Уолтер открыл настолько быстро, что можно было решить, будто он дежурил у двери. Выглядел Уайт, надо признать, не очень хорошо. Возможно, его внешний вид начал ухудшаться уже очень давно, но Джесси заметил только сейчас.       — Мистер Уайт, — сказал парень.       — Джесси! Ты в порядке? — с едва заметными нотками волнения в голосе, спросил Уолт.       — Да, а ты? Выглядишь неважно.       — Не выспался.       — Извини, — сказал Джесси. — Вчера я…я не должен был уходить, дерьмово поступил, реально извини за это.       — Ничего. Главное, что с тобой все хорошо. И ты сказал, что был у девушки, так? Я рад за тебя, Джесси, правда рад. Надеюсь, она хорошая.       — Ничего такая, рыжая, — пожал плечами парень. — Но ничего серьезного, так.       — Все серьезное начинается с чего-то несерьезного, — заметил Уолтер. — Было бы хорошо, если бы у вас с той девушкой что-то получилось. Тогда, когда я…в общем, когда…       — Я понял, мистер Уайт, но не сейчас, ладно? — попросил Джесси.       Мысль Уолтера для него быстро стала понятна, что странно. Уайт думал, что если парень начнет встречаться с Роуз, то не убьет себя после его смерти. Убеждать в обратном бывшего партнера Джесси не стал, но сам прекрасно осознавал, что никакая девушка никогда не остановит его. Он не сможет жить без Уолтера.       — Конечно. Прости. Совсем забыл, ты же весь мокрый! Переоденься в сухую одежду и приходи на кухню, сделаю кофе, тебе надо согреться. На завтрак я планировал приготовить блинчики с кленовым сиропом, ты не против?       — Нет, — покачал головой Джесси. — Я обожаю блинчики.       — Хорошо, тогда я пойду готовить, а ты иди приведи себя в порядок, — сказал Уайт.       Парень поднялся на второй этаж, зашел в комнату за сухой одеждой и свернул в ванную. Он долго стоял под горячей водой, пытался расслабиться, но с каждой минутой, проведенной в этом доме, напряжение росло. Разговор все приближался и то, в чем Джесси был уверен, идя по улице, вдруг стало совсем неясным. Отвлекся от мыслей и выключил воду он лишь тогда, когда услышал стук в дверь.       — У тебя там все в порядке? — спросил Уолтер. — Завтрак уже готов, приходи.       Джесси ничего не ответил, решив, что затихшая вода и так свидетельствует о том, что он не разбил голову, случайно поскользнувшись, ну или не вскрыл себе вены. Тут уже зависит от того, о чем мистер Уайт подумал в первую очередь.       Парень быстро оделся и вернулся на первый этаж. В воздухе витал божественный аромат свежеиспеченных блинчиков. Сами они стояли на столе и их вид вызывал еще больший аппетит, чем запах. Джесси опустился на стул, положил пару блинчиков себе на тарелку, обильно полив их кленовым сиропом и приступил к завтраку.       — Очень вкусно, мистер Уайт. У меня так никогда в жизни не получится, — сказал парень.       — Уверен, что получится, Джесси. Это как с метом только намного проще, нужно всего-то потренироваться немного, — возразил Уолтер.       — Ага.       Больше они не разговаривали. Уайт даже не стал завтракать, просто медленно потягивал горячий черный кофе и наблюдал за Джесси. Это утро напомнило ему то, что было после убийства Гейла и невероятного спасения их жизней. Тогда они так же сидели в кафе, пытаясь делать вид, что все в порядке.       Когда с завтраком было покончено, Джесси отнес тарелку в раковину, но мыть не стал, вернулся за стол и пристально посмотрел на Уолтера.       — Ну? — вопросительно изогнул бровь парень.       — Ты уверен, что хочешь поговорить именно сейчас? Лучше поздно, чем никогда, но, ты действительно уверен, Джесси?       Кивок вместо ответа. Уолтер тяжело вздохнул, отставил пустую чашку и сцепил пальцы в замок.       — Хорошо. Только давай договоримся об одном условии, — сказал он. — Для тебя это может быть не просто, но я не прошу о многом. Спокойствие, Джесси, мне нужно только оно. Пообещай, хотя бы постарайся, сохранять его. Разговор будет непростым, но держи себя в руках. Попробуй не начинать истерику, не плакать, не убегать. Не поддавайся эмоциям. Если будешь чувствовать, что не справляешься, скажи. Мы сделаем перерыв, ты пойдешь попьешь воды, покуришь или сделаешь любую другую вещь, которая поможет тебе успокоится. Но мы должны поговорить, раз и навсегда. Хорошо, Джесси.       — Ладно, но и ты тогда пообещай одну вещь, мистер Уайт.       — Да?       — Не кричи на меня, не дави и не пытайся манипулировать. Хватит, я устал от этого дерьма. Типа я могу сказать какую-нибудь хрень, которая тебе не понравится, но не надо сразу срываться, окей? — попросил Джесси.       — Справедливо, — вздохнул Уолтер. — Хорошо. Это будет не просто, но мы выслушаем друг друга и уже потом попытаемся что-то решить. Согласен?       — Да.       — Отлично, — натянуто улыбнулся Уолтер. — Тогда позволь мне начать, — он глубоко вздохнул. — Я скоро умру, Джесси. От одного до трех месяцев, ты все правильно тогда определил. Уже ничего нельзя сделать. Мне жаль. Жаль не только потому, что…       — Эй, мистер Уайт, только не говорите, что мы прощаемся или типа того, — с некой мольбой в голове произнес Джесси. Слова о сожалении натолкнули его именно на такую мысль. Уолтер — прощается.       — Не перебивай. Мне жаль, Джесси. Последнее время я много думал о нас. Ты как-то сказал, что хотел бы меня не знать, так вот я тебя тоже. Будь у меня возможность все повторить, я бы вновь начал варить мет, мне это нравилось, но только не с тобой. С кем угодно, но не с тобой. Ты не заслужил. Но у нас не будет второго шанса. Я сделал много плохих вещей, я причинил тебе боль и я это признаю. Но я делал это во многом ради тебя. Не хочу снова обо всем вспоминать, какой уже смысл, но я правда хотел как лучше и…       Уолтер боролся с самим собой до последнего. Он продолжал манипулировать, продолжал зачем-то пытаться заставить Джесси поверить ему. Скорее, это уже происходило неосознанно. Условный рефлекс, выработавшийся за последние два года. Но какой смысл во лжи сейчас? Нет! Уолт больше не станет врать, перед смертью он совершит правильный поступок и скажет правду. Пальцы Уайта сжались в кулаки, он сделал над собой усилие и, в конечном итоге, сказал:       — Нет, я не делал это ради тебя, Джесси. Иногда, возможно, как в случае с Джейн, но в большинстве случаев — нет. В самом конце, я сдал тебя людям Джека, я сказал, что видел как умирает Джейн, потому что хотел, чтобы тебе было больно. А потом, спустя больше полугода я вернулся. Я спас тебя, но…я вернулся, чтобы убить. Только вот не смог, потому что ты мне дорог, Джесси. Да, я поступал плохо по отношению к тебе. С самого первого дня. Не Джек заковал тебя в цепи, я, в тот самый день, когда поставил условие, что сдам тебя полиции, если не поможешь мне сварить и сбыть мет. Я считал тебя чем-то вроде своей собственности. Ты был мне предан, как собака и мне это нравилось. Мне нравилось иметь над тобой власть. И все же я любил тебя.       Джесси закусил губу, еще немного и на ней выступят первые капли крови. Однако это помогло сдержать эмоции. Ему не хотелось плакать, не хотелось бросаться обвинениями. Он просто слушал, потому что заслужил наконец узнать правду.       — Мне нравилось, что ты раз за разом поддавался, прощал, что бы я не сделал. Казалось, так будет всегда и так было всегда, Джесси. Я думал, ты убьешь меня, хотя бы просто бросишь умирать, но ты вернулся и я осознал, что ты так ничего и не понял. Сперва я радовался, но…я больше не буду тебе врать. Я хочу сделать для тебя что-то хорошее, по-настоящему хорошее. Я не буду больше причинять тебе боль, Джесси. Только, мне кажется, порой ты сам хочешь этой боли, — Уолтер прикоснулся пальцами к своей губе. — Иначе почему ты сделал это. Почему продолжаешь цепляться за меня? Ты же знаешь, что случится, когда я умру. Почему?       Уолтер замолчал. Внутри было необыкновенное спокойствие, такое, какое он ни разу не ощущал с тех пор, как занялся производством метамфетамина. Он наконец-то раскрыл все карты. Больше не осталось лжи. Уайт признался и не жалел. И уже все равно, что будет дальше.       Дальше ничего не происходило. Джесси долгое время молчал, но потом все же заговорил, абсолютно спокойно и несколько отстраненно.       — Я не знаю, — фраза, характеризующая его всего. — Только, мистер Уайт, я все понимал. Не сразу, но потом я понял. Когда ты принес деньги и сказал, что Майк уехал, думаешь, я не понимал, что ты убил его? Нет, я знал, но соврал. Я все понимал, но мне похуй, типа реально похуй, — Джесси пожал плечами. — Может ты прав, и я чертов мазохист, которому нравится боль. Может я всегда хотел, чтобы ты имел надо мной власть. Мне так было спокойнее, я не чувствовал себя одиноким. У меня ведь никого не было, а потом появился ты со своим сраным пятьдесят на пятьдесят. Да, я дурак, мне этого хватило, но потом я понял и…и все равно вернулся за тобой. Я ведь уже отвечал на этот вопрос. Мы семья, мистер Уайт, я не мог тебя бросить, несмотря на все дерьмо, что ты сделал. А поцелуй? — Джесси горько усмехнулся. — Я не знаю. Мне страшно тебя потерять и…и мне захотелось! — голос парня дрогнул. — Скорее всего, я с ума схожу, но, мистер Уайт, я люблю тебя. Ты можешь меня на цепь посадить, как те уроды, можешь, что угодно делать, но я все равно буду любить тебя. Правильно ты сказал, как собака. Думаешь, мне это не противно? Да, я блять ненавижу себя, но ничего не могу сделать! Если бы ты только не умирал…       Джесси обхватил голову руками. Эмоции становилось сдерживать все труднее и труднее.       — Если бы я не умирал, то что? — задал Уолтер, скорее, риторический вопрос. — Неужели ты правда хочешь остаться со мной?       — Да! Больше всего на свете! — выпалил парень, потом, уже спокойнее добавил: — А ты нет?       — Нет, — покачал головой Уолтер. — Я не хочу больше причинять тебе боль.       — О чем ты, мистер Уайт? — не понял Джесси.       — Мне будет хуже с каждым днем и, если я останусь, тебе придется на это смотреть. И…Джесси, чем больше ты привяжешься ко мне, тем хуже тебе будет, когда я умру. Я рад, что у нас было это время на Аляске, мы во многом стали ближе, как настоящая семья, но ничто большее нам не надо, по многим причинам. Я честно не понимаю, что заставило тебя поцеловать меня, полагаю, что нервный срыв и, надеюсь, я прав. Это неправильно. Ты мне как сын. Я ценю…я люблю тебя, но не так. И ты, я уверен, тоже.       Джесси задумался. Пришел к выводу, что Уолтер как всегда прав. Им это не надо, ему, в частности, это не надо. На что он рассчитывал, когда целовал Уайта? На взаимность? На продолжение? Нет, ему это не надо, да и Уолтер не сможет это дать. Парень просто боялся остаться в одиночестве. Поцелуй — такой же жест, как и объятия, просто переходящий границы дозволенного, неуместный.       — Прости, я не должен был.       — Не извиняйся, Джесси, я понимаю.       — Только…что ты имел ввиду, когда сказал, что не хочешь остаться со мной?       Джесси казалось, что красноречивое «нет» имело куда более глубокое значение. И это пугало.       Сперва Уолтер хотел сказать правду. Однако в очередной раз соврал. Решил, что еще рано. То, о чем он на самом деле думает, он озвучит как-нибудь потом, а сейчас лучше сказать то, что утешит Джесси.       — Ничего. Это касалось поцелуя и я рад, что мы пришли к общему соглашению.       — То есть ты останешься со мной? До…до конца, да? — неуверенно спросил парень.       — Только если ты захочешь.       — Я хочу! Это единственное, чего я хочу и о чем я прошу. Ты сделал так много дерьма, Уолт, но я хочу, чтобы ты остался, — попросил Джесси.       — Но ты ведь меня не простишь? Помню, ты говорил, что прощаешь, тогда на смотровой площадке, но я вынужден спросить еще раз.       Прощение — единственная вещь, которую Уолтер хотел, даже признавшись во всем. Не забота, не тем более любовь, лишь прощение — вот, что ему нужно было получить от Джесси. К сожалению, он не мог его дать. Те слова в горах ничего не значили, они были брошены на нервной почве, подобно поцелую. Быть может, то, что сотворил Уайт нельзя простить, вне зависимости от того, раскаивается он или нет. А, быть может, еще просто не пришло время. Время, которого у них с каждой секундой все меньше.       Джесси поднялся на ноги, обошел стол и посмотрел на Уолтера сверху в низ.       — Я не могу простить, извини. И…и спасибо, что во всем признался. Но…       Парень зачем-то присел на корточки. Должно быть, смотреть на Уайта снизу вверх было привычнее.       — Но я хочу быть рядом с тобой до конца, мистер Уайт. Это осознанное решение, я принял его сам. Мне плевать насколько будет больно.       Джесси сел на пол и прислонился головой к колену Уолтера. Было так странно, одновременно больно и спокойно. Им давно нужно было поговорить и они наконец-то поговорили. Нет, это еще не все. Парень понимал, что Уайт когда-нибудь затронет тему героина в его полке прикроватной тумбочки, как и многие другие неприятные, но неизбежные темны. Однако сейчас недосказанность исчезла. Джесси устало закрыл глаза.       «Как собака» — проскользнула мысль в голове Уолтера. Он запустил пальцы в волосы парня, погладил по голове.       — Я буду с тобой, — произнес он.       — Я люблю тебя, мистер Уайт, — тихо сказал Джесси. — Несмотря ни на что.       — Я тебя тоже, сынок, я тоже.