***
Я сижу на мягкой траве в отдалённой части сада. Кроваво-красные лучи закатного солнца напоминают мне алые пряди среди копны длинных рыжих волос Гая. Я бы положил на них ладонь, развязал тонкий шнурок и распустил по его плечам. Потом, может, заплёл бы обратно, как заплетаю косы его сестре. А вот красивых шпилек он, в отличие от Ни, точно от меня не получит — разве что словесных. Меня раздирают противоречия. С одной стороны, хочется накостылять ему посильнее, с другой — прижаться всем телом, и желательно обнажённым. — Карн, мне нужна твоя помощь. Я удивлённо поднимаю глаза и смотрю на глупого Гая. Надо же, даже не слышал, как он подкрался. Совершенствует свои навыки разведчика. Лучи закатного солнца пылают пламенем в его волосах. Так и хочется протянуть руку и пропустить рыже-алые пряди между пальцами. Уткнуться в них носом. — Ты ведь хорошо ориентируешься в Междумирье? — Гай не говорит, выплёвывает слова. Видно, что ему ужасно не хочется просить меня о чём-то, и он пытается пересилить себя. Хорошо ориентируюсь? Мягко сказано. Бесконечное туманное пространство, находящееся на границе нашего и, как надеялись некоторые, множества других миров, было для меня вторым домом. Неизученное, опасное даже для хорошо подготовленного человека, это место подарило мне убежище в тот момент, когда ничего больше не оставалось, кроме как прятаться от тех, кто желал моей смерти. Оно воспитало меня и заставило рано повзрослеть. И глупый Гай в моих глазах по-прежнему желторотый сопляк. — Мне нужно кое-что найти в Междумирье. Но я пока недостаточно хорошо изучил область, в которой этот предмет находится. — Гордый Гай снизошёл до того, чтобы просить о помощи нечестного и подлого Карна? Гай только фыркает. — Мне больше ничего не остаётся. Это достаточно дрянное и опасное дело. Твои навыки для него подходят как нельзя кстати. Я усмехаюсь. Видимо, дело настолько дрянное и опасное, что хитрый Гай решил его провернуть втайне от старейшин, этих глупых и трусливых старикашек, придумавших кучу запретов, касающихся использования тёмных артефактов. Они до дрожи в своих древних артритных коленках боятся всего слишком сильного и неизведанного. — Ладно, Гай, я в деле. Но ты будешь моим должником. Гай улыбается краем губ и кивает. Глупый. Уж я-то придумаю что-нибудь интересное насчёт того, как ты мне будешь отдавать этот должок. — Только хорошо подготовься. Это будет опасно, — произносит серьёзным голосом, а мне от этого смешно. Щенок, ты говоришь это человеку, который скитался по Междумирью, пока ты спокойно дрых под крылом у мамочки и даже не думал, что в твоей жизни будут проблемы посерьёзнее разбитой коленки.***
— Ты так и не сказал мне, что хочешь найти. Мы с Гаем идём по туманному лесу Междумирья. Я прекрасно знаю, что конкретно эта область считается достаточно безопасной, здесь не водится никаких чересчур поганых тварей. А Гай, хоть и недалёкий в моих глазах, но всё же он хороший разведчик. Неужели действительно не мог самостоятельно справиться со своим таинственным делом, и оставалось только снизойти до того, чтобы просить моей помощи? Я стою чуть впереди и смотрю на огромные и очень старые деревья с покрытыми мхом стволами. И неожиданно чувствую холодное лезвие у своего затылка. — Обнажи свой клинок, Карн. Здесь мы окончательно и бесповоротно решим, кто из нас лучший воин, а кто желторотый юнец, и никто нам не помешает. Я резко делаю шаг в сторону и поворачиваюсь к Гаю. Он стоит с оружием наготове и самодовольно улыбается. — Хитрый Гай, признаю, тебе удалось удивить меня. Ты затеял этот поход для того, чтобы сразиться со мной? — говорю и снова представляю себе сражение на совсем других мечах. Выходит, я ошибся, решив, что Гай затеял поиски какого-то опасного артефакта. Что ж, так даже интереснее. В руках у Гая — два кинжала. Он явно настроен серьёзно — даже тренировочного оружия не прихватил. Почти лениво разминает кисти, вращает в них свои клинки. Он быстрый и ловкий, несмотря на свой огромный рост. Гай легко уворачивается от колющего удара моего палаша, наши клинки даже не скрестились. Не отступает назад и тут же отвечает на удар, метит в корпус. Затем разрывает дистанцию, зная, что так будет иметь преимущество из-за своего роста. Мой соперник скрытный и осторожный, его движения быстры и точны, как у гепарда. Хотя, на мой взгляд, оружие подлиннее и повнушительнее кинжалов дало бы ему больше преимущества. Перемещаясь под сенью огромных деревьев (ну и место он выбрал для поединка!), я постепенно иду на сближение. Держу клинок наготове и мечу в корпус. Преимущество, которое гадкий Гай получает за счёт длины своих рук, я компенсирую длиной палаша. А долгие годы скитаний по Междумирью сделали меня выносливым и развили мою интуицию. Рыжие с алыми прядями волосы Гая собраны в хвост на затылке. Мне снова хочется снять шнурок, чтобы они растрепались по его плечам. С трудом изгоняю эти мысли. Не хватало ещё снова замечтаться и оказаться под Гаем на земле с приставленным к горлу кинжалом. Хотя мысль оказаться под ним здесь, где никто нас не видит, даже возбуждает. Но я не могу ему уступить. Приметив торчащий из земли корень позади Гая, я наношу серию ударов, вынуждая его снова разорвать дистанцию. Он спотыкается. Сам виноват, глупый Гай. Не нужно было устраивать поединок в древнем лесу. Ещё пара тычков, и Гай теряет равновесие, падает с высоты своего роста на землю, покрытую опавшими коричневыми листьями. Кинжалы из рук не выпускает, но мой палаш уже у его горла. — И всё же ты дурак, Гай. Нужно было сначала изучить место для дуэли, а потом уже звать меня. Найти преимущества, которые дала бы тебе эта местность. И избегать торчащих из земли корней, — я ласково трогаю лезвием его шею. Пустить бы снова ему кровь, хотя бы каплю. — Мне показалось, что это будет нечестно. А вот ты бы непременно так и поступил, да, Карн? — Гай морщится, потирает затылок, не обращая внимания на мой палаш. — Я ногу подвернул из-за тебя. Помоги мне встать, — он убирает один из кинжалов и протягивает мне левую руку. Я касаюсь его тёплой, жёсткой и мозолистой ладони с длинными кривоватыми пальцами. С трудом сдерживаю желание погладить её. Или сжать покрепче. Или отпустить и положить руку на его талию. А в следующий момент я понимаю, что мы каким-то образом поменялись местами, и теперь уже Гай зажатым в правой ладони кинжалом щекочет мне шею, сидя на моих бёдрах. Он наклоняется всё ниже и отбрасывает палаш, который я выпустил из руки, в сторону. — Глупый Карн раздаёт советы направо и налево, а сам им не следует, — шепчет с довольной улыбкой. — Не ты ли мне говорил, что поверженного врага нужно либо убить, либо раздеть догола и связать? Но уж точно не протягивать ему руку, забыв, что он всё ещё крепко держит один из кинжалов. Ну надо же. Не ожидал, что Гай так быстро учится. — И что же ты теперь намерен делать? Убить меня или раздеть догола? Гай задумчиво смотрит мне в глаза, и я не могу понять его эмоции. Сам же даже досаду на себя не чувствую. Мне нравится вот так лежать под ним. — А ты бы сам чего хотел? — тень улыбки трогает его губы. — Умирать мне что-то не хочется. Остаётся только второй вариант. Гай по-прежнему смотрит мне глаза, а лезвие кинжала теперь касается не моей шеи, а застёжек клёпаной куртки. — Резать не обязательно. Можешь просто расстегнуть, — я смотрю на него и не отвожу взгляд. Он недоверчиво усмехается, наверное, ожидает, что я снова воспользуюсь моментом, достану откуда-то кинжал и приставляю к его горлу. Я мог бы, конечно, найти такую возможность. Но не хотел. — Хочешь, чтобы я снял её? — интересуется он и всё же отводит взгляд. Его скулы трогает едва заметный румянец. — Пожалуй, хочу, — я тоже отвожу взгляд и смотрю снизу на коричневые и жёлтые кроны деревьев. Между ними не видно неба. Гай убирает кинжал, наклоняется надо мной ещё ниже. Расставляет руки справа и слева от моей головы, опирается на них. — Я не верю тебе, хитрый Карн, — говорит хриплым голосом. Это правильно. Я тоже не верю сам себе, когда приподнимаюсь, тянусь к нему, быстро и как-то смазанно касаюсь его губ. Гай застывает, кажется, даже дышать перестаёт. Закрывает глаза. Я чувствую, что уже дико возбуждён. Гай тоже замечает это, он приоткрывает глаза и косится вниз. Затем снова смотрит на меня, и я больше не хочу чувствовать барьеры между нами. В этот момент у меня даже нет желания подкалывать, и я не собираюсь пользоваться замешательством Гая, чтобы сбросить его с себя и всё-таки вытащить из сапога кинжал. Гай слегка вздрагивает, когда я сам тянусь пальцами к застёжкам своей куртки. — Ну уж нет, Карн, — кажется, решительный настрой снова вернулся к нему. — Кто знает, что ты прячешь под курткой. Он сжимает мои кисти у меня над головой. Я не пытаюсь вырваться, лишь изнываю от желания потереться об него пахом. Гай сам тянется к моей куртке. Расстёгивает и распахивает её, проводит ладонями по груди через грубоватую ткань рубахи. — Поищи лучше. Там может быть спрятан кинжал, — говорю, пытаясь высвободить ноги. Когда он, наконец, позволяет мне это сделать, я тут же бесстыдно раздвигаю их пошире, так, чтобы ему было удобнее лечь на меня. Я не владею собой, мною владеет желание. — Где же твой кинжал, Карн? Здесь? — тихо говорит он, задирая мою рубаху. Кончики его пальцев холодные, но мне приятно чувствовать, как он проводит ладонями по моим рёбрам. Медленно и даже ласково. — Ищи усерднее, Гай. А то пропустишь что-нибудь важное, — я неторопливо двигаю бёдрами ему навстречу, наблюдаю за его реакцией, чувствую жар внизу живота. Гай смелеет, его движения всё увереннее, а взгляд мутнеет. Он закусывает губу и рвано выдыхает в ответ на очередное движение моих бёдер. Задирает мою рубаху ещё выше, гладит талию, опускает ладони к тазовым косточкам. — Признайся, Карн, кинжал у тебя под ремнём? — шепчет мне на ухо. — Возьми и проверь, любопытный Гай. Мои движения всё так же мучительно медленны, нет никакого простора. Мне тесно, но болезненно приятные горячие волны всё равно распространяются по всему телу. Гай расстёгивает мой ремень, заботливо вытирает руки о собственную куртку, и только потом снова дотрагивается до меня. Он приподнимается надо мной и совсем слегка тянет вниз мои штаны. Но мой пах всё ещё обнажён не полностью, я чувствую, как лесной воздух приятно холодит разгорячённую кожу. — Я на верном пути, Карн? Кинжал где-то здесь? Никак не ожидал, что Гай может быть таким соблазнительным. Тянусь к нему, и он наконец касается моих губ. Проводит по ним языком, и я приоткрываю рот, позволяя проникнуть. Гай целует меня сначала как-то нерешительно и осторожно, но самоуверенность довольно быстро возвращается к нему. Я целую в ответ, расстёгиваю его куртку и стаскиваю с плеч. — Во рту у меня нет кинжалов, глупый Гай, — говорю хрипло и снова тянусь к нему за поцелуем. Глажу горячее тело под рубашкой. Гай худой и гибкий, я нащупываю кончиками пальцев твёрдые мышцы пресса. Затем тянусь к его штанам. — Кажется, мы искали твой кинжал, а не мой, — говорит Гай и судорожно вздыхает, когда я сжимаю его член через ткань. — Ты слишком неторопливо ищешь, — я двигаю рукой осторожно, глажу медленно и почти нежно. — Я знаю, какой ты хитрец, Карн. Хочу обыскать тебя тщательнее, — он снова наклоняется и увлекает меня в глубокий поцелуй. Я расстёгиваю штаны Гая, предварительно вытерев руки о куртку, следуя его же примеру. И Гай стонет, больше не сдерживается, когда одежда уже не мешает мне касаться ладонью его члена. — Итак, твой кинжал я нашёл. А ты всё никак не доберёшься до моего, глупый Гай, — шепчу ему на ухо. Затем слюнявлю ладонь и обхватываю его член, вожу большим пальцем, размазывая слюну по головке. Гай подаётся навстречу, прикрыв глаза. — Кажется, я понял, где он может быть, — шепчет Гай и наконец стаскивает мои штаны вместе с бельём резким движением почти до колен. — Сними их полностью, вдруг кинжал спрятан ниже. Или в сапоге, — говорю, потому что мне хочется обвить Гая ногами. В его взгляде насмешка, но он нетерпеливо снимает мои сапоги и отбрасывает в сторону. Даже не обращает внимание на звякнувший клинок в одном из них. Мои же собственные штаны заботливо подкладывает мне под бёдра — лежать голой задницей на куче листьев всё же не очень удобно. Гай снова наклоняется надо мной, прижимается, опираясь на руки, а я вожу влажной от слюны ладонью по нашим членам. Подаюсь бёдрами навстречу Гаю, и все внятные мысли одна за другой покидают моё сознание. Остаются лишь эмоции и ощущения — жар его кожи, горячее дыхание, поцелуи на моей шее и желание прижаться ещё теснее, двигаться быстрее. Я толкаю Гая набок, снова прижимаюсь к нему, закидывая ногу на бедро. — Может, теперь ты поработаешь? — спрашиваю, кусая его за мочку. — Поработаю над заточкой кинжалов? — Гай улыбается от уха до уха, крайне довольный своей шуткой. — Какой пошлый Гай. Ладно, называй это так, если хочешь. Он смотрит мне в глаза, обхватывает ладонью наши члены, прижимается ко мне. Я касаюсь его губ, целую почти агрессивно, даже слегка кусаюсь. Вожу пальцами по рёбрам, талии, сжимаю бёдра, а волны удовольствия по всему телу всё приятнее и всё жарче. Гай дышит судорожно, стонет, но пытается делать это тише. А я смотрю на него и ловлю каждый стон, потому что это возбуждает не меньше горячих движений рук моего соперника. Мне хочется, чтобы он стонал громче. Но я вряд ли смогу сейчас сказать что-то внятное. А самому уже сдерживаться не получается. Интересно, насколько велик шанс, что на этом отшибе Вселенной есть ещё кто-то, кроме нас? Да плевать. Плевать, потому что Гай тоже больше не может сдерживаться. Он прокусывает себе губу, и я слизываю каплю крови. — Карн, не могу, хочу сильнее, — шепчет, задыхаясь. Но он хотя бы может внятно говорить, потому что в себе я сомневаюсь. Он двигает рукой всё быстрее и резче, ладонь горячая и влажная от слюны. Я сжимаю его бёдра, прижимаюсь и толкаюсь всё сильнее. На периферии сознания возникает мысль, что я должен продержаться дольше него, но она тут же меркнет. Ещё несколько быстрых движений и рваных стонов, и мы готовы. Перед глазами словно искры, я ощущаю, как сокращаются мышцы моего тела и чувствую расслабляющее удовольствие. Гай наклоняет голову и утыкается мне в плечо, он всё ещё словно задыхается. — По-моему, я продержался дольше, — говорит, опаляя горячим дыханием мою кожу. Кажется, мы думали об одном и том же. Даже в этом вопросе наше соперничество не утихло. — С чего это, глупый Гай? Где доказательства? — Доказательств нет. Но, может, я смогу их предоставить, когда мы устроим поединок в следующий раз. Что ж, я бы многое отдал, чтобы каждый день устраивать такие поединки. Но в следующий раз Гай будет подо мной.