Возрождение

       — Ваша смена окончена, Александр Нильсен. Можете идти. — деловой тон принадлежал женщине, которая была одета в офисный костюм, и несла в руках тонкую, зелёную папку.       На ее длинных ногах красовались большие, красные шпильки, цоканье которых громко отзывалось по всему офису.       Александр быстро вскочил из-за стола, едва не ударившись и такой же поспешной походкой подошёл к огромному столу.       Мужчина в очках, сидящий за ним, с интересом посмотрел на парня. Коротким движением он отодвинул свои очки, и только сейчас Александр заметил, с какой широкой улыбкой смотрит на него директор их офиса. — Александр, отлично поработали сегодня! — Спасибо, мистер Бин. — Нильсен открыл небольшой шкафчик, находящийя чуть ниже, и достал оттуда небольшой листик какого то документа, который словно только что вышел из разъема принтера. — Ну что Вы за чудо, а не человек. — продолжал расплываться в комплиментах директор, и из уст Александра вышел лёгкий, нервный смешок. — Перестаньте, я просто выполняю свою работу. — Да-да, конечно, просто! — мужчина завис в выражении глупой улыбки, а после громко рассмеялся, шутливо ударив парня по плечу: — Тут все работают. Но такой сосредоточенный взгляд, мотивация только у Вас! Как же нашему офису повезло, что Вы взялись помочь нам.        Александр с лёгкой усмешкой смотрел на мистера Бина, который по прежнему шептал какие то комплименты. Ему не привыкать, как бы это не звучало.       Нильсен взял небольшой штамп в виде извилистой фигуры, напоминающий символику какой то крупной компании, окунул его в синие чернила, лежащие в небольшой, тонкой коробочке.       Еле слышный хлопок печати послышался в офисе. Теперь край белого листа на котором было расписано какое то расписание украшала фиолетово-синяя метка, а если приглядеться, то можно понять, что «непонятная эмблема» включала в себя надпись на английском: «Nielsen's business. 2012.». — Вы же ещё будете приходить? Голос мистера Бина вывел Александра из раздумий, пока он рассматривал получившуюся метку, и он поспешно кивнул: — Конечно. Но сейчас у меня много работы, нужно заняться переписью некоторых документов.. — Ну что Вы! — мужчина всплеснул руками, округлив глаза. — Мы же не принуждаем. Просто, если ещё раз, когда нибудь, мы окажемся в какой нибудь ситуации.. — Я понял Вас, мистер Бин. — Александр перебил его, улыбаясь. — Не переживайте, Вы можете на меня положиться.       Мужчина с блаженным выражением лица откинулся на огромное, кожаное кресло. — Ох, Александр, спасибо. — Не стоит. — парень с улыбкой перекинул дорогую, темную сумку через плечо, ещё раз проверил ее держатель. Звякнула дорогая застёжка, и лучи солнца моментально остановились на ней, заставляя серебряную, гладкую поверхность засиять. — Ну, я пойду? — Идите, идите! — мистер Бин замахал руками, и от волнения его большие щеки стали красными. — До свидания. — Александр помахал ему рукой, повернувшись, также помахал рукой другим сотрудникам, и вышел из офиса.

***

      Александр направлялся к автобусной остановке, каждую секунду просматривая, сколько людей собирается возле нее, прикидывая, сумеет ли он забраться в первый попавшийся автобус, или придется ждать ещё минимум час.        Его лицо, да и что уж скрывать, он сам очень сильно выделялся на фоне остальных прохожих. И нет, у Нильсена не было ярких волос, дред, пирсинга или какой то странной одежды, он просто всегда светился от счастья.       Постоянно.       Он, Александр Нильсен — бизнесмен, один из самых известных людей в их городе, и он был известным только в положительном свете. Сейчас он часто ходил в свой первый офис, в который устроился сразу же после выпуска из университета. Он помогал мистеру Бину, его наставнику не только по учебе, но и по жизни, в такой непростой ситуации, которая окутала их офис сейчас. Банкроты, неправильно написанные документы.. Офис был на грани закрытия, и Александр первый решил им помочь, несмотря на свою занятость. Почему? Да потому что он, в глубине души, имел огромную благодарность этим людям за то, что они сами так часто помогали ему. Без раздумий взяли его в работники несколько лет назад, поддерживали с ним связь даже сейчас, когда у Александра своя жизнь и свой бизнес. Ну разве он мог бы проигнорировать их просьбу помочь с какими то документами, после всего того, через что они вместе прошли?       Деятельность Александра, конечно, была известна каждому жителю города. Нильсен часто помогал школам, многие деньги отдавал на благотворительность или развитие разных предприятий, которые несли в себе положительный свет, помогал многим магазинам, которые не могли найти своих покупателей.       Вот, к примеру, большой торговый центр, возле которого он шагал сейчас, тоже в какой то мере являлся его работой: заведующий этого магазина уже почти опустил руки, когда спустя аж месяц покупателей было от силы человек шестьдесят, но стоило ему поговорить с Нильсеном: мгновенно по всему городу вывесили плакаты с рекламой этого торгового центра, с обязательным упоминанием крышесносных скидок. Теперь это заведение считалось одним из самых популярных в городе, помимо огромного наплыва покупателей, возле него постоянно что то проходило: то здесь устраивали местные мероприятия, то компаниями собирались подростки. К тому же здесь часто бывали иммигранты, и даже уличные музыканты.       Помимо всего этого Александр был удивительно добрым человеком. И эта его доброта была настоящей, «не вылизанной», она заключалась в его постоянном желании помогать и поддерживать. Немудрено, что у него было много друзей, он продолжал общаться даже с друзьями из школы, которых многие забывают. Нильсен всегда с улыбкой относился к трудностям, которые часто появлялись на его пути: верил в лучшее и предпринимал все, чтобы наладить ситуацию.       И внешность у него была такая же, необыкновенная. Фарфоровая кожа сияла при солнечном свете, большие, голубые глаза с синей поволокой всегда светились искренностью и любовью к этой жизни. Русые волосы, несмотря на постоянную укладку, вечно развивались на ветру, и ему так, признаться, шло даже больше, на скулах часто появлялся румянец..       Даже сейчас не заметить Александра в этой толпе было невозможно. Во-первых, он единственный был одет по деловому, с его плеча свисала кожаная сумка. А во-вторых, из всей это толпы он единственный выделялся позитивными эмоциями на лице, в его глазах не было нелюбви ко всему миру или желания куда то убежать, даже после 10-часовой, непрерывной работы.       Словом, Александр выглядел на фоне окружающих словно солнце среди туч.        Он перевел взгляд на большую, электронную таблицу, которая висела на тонком столбе высотой метра два. Расписание автобусов выдалось благоприятным, следующий подходил через двадцать минут, а значит, Александр успеет зайти туда, куда планировал.        Нильсен, улыбнувшись своей удачи, сразу же запомнил точное время, и, бросив ещё один взгляд на автобусную остановку, зашёл в небольшой продуктовый магазин.       Вернулся он с большим пакетом всевозможных фруктов, среди которых числились и апельсины, бананы, яблоки и пару лотков с ягодами.        Как только он подошёл к остановке, перед его глазами сразу же остановился его автобус. И здесь повезло. Нильсен провел в магазине ровно девятнадцать минут из-за большой очереди, а минута оставалась чтобы дойти до остановки.       Погода стояла дождливая, даже несмотря на то, что порой из темных, надвигающихся туч показывалось солнце.       Он зашёл в автобус, занял место возле окна, и впервые позволил себя спокойно вдохнуть.       Из приоткрытого окна в автобус залетел запах мокрого асфальта, который приятно бодрил и заставлял чувствовать себя спокойно.       Голубые глаза Александра следили за быстро мелькающими в движении улицами города. Даже сейчас он ехал не домой, а туда, куда поклялся себе заезжать каждые несколько дней. Дорога выдавалась долгой, и ему приходилось ехать впредь до конечной, но почему то Александр словно не замечал этого: это время проходило для него, как несколько секунд. Вероятнее всего, только для него.       Парень наблюдал, как сменялись бесконечные крыши мегаполисов низкими крышами частных секторов, чувствовал, как холодный ветер порой залетает в уши, закладывая их. Как много людей возвращаются с работы, уставшие и измождённые настолько, что это было видно даже с залитого каплями дождя окна автобуса.        Половина пассажиров уже повыходило, но Нильсен все ехал.       «Городская» часть уже давным давно сменилась менее современными улицами. Бутиков, театров, парков и торговых центров на пути становилось все меньше, а после они исчезли и вовсе, и остались только низкие продуктовые магазины и местные кинотеатры, которые по внешнему виду гораздо уступали тем, которые находились в центре.       Остановка.        Последний, помимо Александра, человек вышел из автобуса.       Он остался один.       И только сейчас автобус подъехал туда, куда многие люди даже боялись ходить: небольшой меж столичный переулок с высокими домами, краска на которых давным давно облезла. Рядом с ними — ничего, кроме небольших ларьков с нетрезвыми продавцами, древних домов культуры, на столбах которых висели помятые объявления. — Конечная станция.       Александр, крепко держа в руках пакет с фруктами, уже собирался выходить из автобуса, но краем глаза он заметил удивленный взгляд водителя.       Не обратив на это никакого внимания, парень вышел из автобуса, бросив короткое «спасибо».       Да, эти улицы выглядели особо устрашающе особенно сейчас, вечером.       В этом месте не было даже нормальных дорог. Повсюду — слякоть и грязь, но можно было перейти на траву, чтобы пройти к нужному месту не запачкавшись.       В воздухе витал запах табака и алкоголя. Будь Александр здесь впервые, скорее всего, он бы поежился и поскорее бы захотел в свой родной город. Но он был здесь не первый раз. И не последний.       Бизнесмен спокойно направлялся уже по привычной, протоптанной дорожке. — Куда мы такие городские направляемся? — услышал он голос какого то мужчины, который явно был нетрезв. Такие же насмешливые голоса послышались и с разных сторон, и они тоже принадлежали мужчинам. Нильсен повернулся, и, увидев пьяные лица, фыркнул, не придав этому никакого значения. Александр продолжал ковылять по переулкам, он заходил в такие места, о существовании которых многие жители даже не подозревали. А ведь все было предельно просто - он привык к этому месту. К этому ужасному, пугающему месту, на улицах которых часто появлялись подозрительные лица.       Александр остановился возле высокого, кирпичного дома. Выглядел он так несовременно и не ухоженно, словно давным давно его никто не пытался очистить, или хотя бы окрасить места, где краска слезала кусками.       На железной двери подъезда — граффити, а сверху домофона прикреплен выгорающий фонарик. Он то погасал, то начинал светиться настолько ярко, что слепил глаза.       Рука Александра уже потянулась к затертым клавишам домофона, чтобы набрать столь знакомый номер, как дверь подъезда со скрипом отворилась и из него вышла какая то женщина.       Бросив удивленный взгляд на Нильсена, она удалилась.       Бизнесмен быстро вошел в подъезд. Было невероятно темно, свет включать никто не планировал, а он, не зная, где его включать, руководствовался только еле заметным светом луны.       Все таки добирался он очень долго.        Почему не заметил этого?       Александр остановился возле знакомой двери. Старая, кое где поцарапанная. Привходной коврик валялся где то в углу, Нильсен ногой подвинул его, вытирая обувь. Он поднял взгляд на металлические, висящие сверху цифры, убеждаясь, что не спутал номер квартиры, ибо в этой темноте ничего не было видно.       Вдох.       Рука Александра постучалась в дверь. Он никогда не звонил в маленький, еле держащийся звонок, ибо знал, что он давным давно не работает.       Молчание.       Александр постучался ещё раз, на этот раз требовательнее, и спокойным, размеренным тембром произнес: — Агата, открой.       Послышался шорох. Что то, похожее на деревянную доску, упало. — Опять? — тонкий, хриплый голос, доносившийся из двери, заставил сердце Нильсена ёкнуть. И когда она стала.. такой?       Выдох. — Да. — парень помедлил. Он же слышал ее голос столько раз, но почему же каждый раз его сердце так больно отзывается в груди? — Агата, ну ты же знаешь..       Щёлкнула ручка двери. Следом за ней — упала и небольшая дощечка, которая придерживала ее. Снова шорох. И опять что то упало.        Из двери высунулась чья то голова.       Если бы Александр не знал, что происходило с ней, он бы в жизни не узнал в этой исхудавшей, с поблекшим лицом, глубокими, печальными глазами и потрескавшимися губами девушке — Агату Харрис. Ту самую Агату, которая всегда улыбалась, которая была чем то похожа на него характером. Позитивную, с хорошим чувством юмора. От нее прежней не осталось и следа.       И хотя Нильсен должен был уже давны-давно привыкнуть к ее такому состоянию, ведь он заявлялся к ней домой не первый раз, он все равно не мог. А вот что именно не мог: принять или смириться, он не знал.        Он вошёл в квартиру. Такая привычная атмосфера, но такая болезненная. Это место никогда не отличалось ухоженностью, ибо Агата переехала сюда, только когда случилось это. Но почему все равно так тяжело понять это, понять, что все, она теперь другая? На стенах висели какие то старые плакаты, которые закрывали порванные местами обои. Из кухни доносился какой то странный запах чего-то неправильно приготовленного.       Агата не смотрела на Александра, она смотрела куда то в пол, беспокойно кусая губы и теребя пальцами огромную кофту. Она носила такие огромные вещи, чтобы скрыть свою худобу, но выпирающие ключицы и кости на запястьях слишком сильно бросались в глаза. — Я принес тебе фруктов и ягод, держи. — Александр протянул ей пакет, но Агата грустно усмехнулась: — Я же говорила. Кусок в горло не лезет. — А ты попробуй! — сказал Нильсен чуть громче. Видимо, нервозность и усталость давали о себе знать. В совокупности с жутким страхом и желанием вывести Агату из этого состояния они переходили в крик и в непонятные движения. Нильсен, боясь спугнуть девушку, сразу же опустил глаза, начал снимать обувь: — Прости.       Повисла пауза. — Нет, ты не виноват. — ее голос был таким тихим и неуловимым, что Александру приходилось лишний раз напрягать слух. — Это я..Ты так волнуешься.. Приходишь сюда.. Постоянно.. А я.. — Ладно, проехали. — он встал возле Харрис, и только сейчас Нильсен заметил, что из за того, что с ней приключилось, она словно даже уменьшилась в росте. Ведь раньше, до этого, они были почти одинаковы.       Он провел рукой по обоям. — Ремонт не помешало бы тебе сделать.        Агата молчала. — Фрукты.. ягоды это конечно хорошо, но может я попробую тебе что нибудь приготовить? — Александр пытался вывести девушку на беседу, но она по прежнему молчала. Они оба двинулись на кухню, и как только Нильсен поставил на огонь сковороду, Агата сказала: — Александр, хватит приходить сюда.