flashback
... четыре часа до встречи.
— У аппарата, - быстро отвечает седьмой с хрипотцой в голосе, удобно плюхнувшись на диван гостиной своего пентхауса.
— Доброго времени суток, великий и ужасный Тэрри, - бета удобно раскидывается на водительском кресле серебряного Доджа, подложив руку под голову.
— Здравствуй, Мартин. Какими судьбами?
— Делишко для тебя есть. Естественно, не без оплаты.
— Я не взяточник, мимо, - откидывая голову назад с кожаного подлокотника, гонщик шумно выдыхает в телефон, чувствуя, как хрустят собственные шейные позвонки.
— Бабками не кидаюсь. Оплачу коповскими дрючками. Все, что пожелаешь.
— Джонсон, некрасиво подкупать нелегального стритрейсера, будучи полицейским, - смеётся Тэрри. — Да и вообще, я не гоняюсь. Знаешь же.
— На тропу разыскиваемых вступил один паренек, поэтому, так или иначе, ты обязан погоняться с ним. Буквально сегодня за его спиной оказался тринадцатый.
— Поздравляю, но к чему мне эта инфа? До седьмого еще пять мест. Мог бы позвонить на Крисе.
— Мог бы, но не позвоню. Знаю ваши развлечения с ним. Срочно нужен твой гид, - подводит к теме Мартин, почесывая затылок. — Мой опыт гонщика не позволяет кинуть паренька к первому месту, потому что причина, по которой я встрял в ваш скоростной мир, это Киенг. Я бездарь в заездах. Тебе известна его проделка неделями ранее?
— То, что ты бездарь, это не новость, - бета обидчиво хмурится, слыша нешуточную интонацию собеседника, но ни слова не говорит, дабы не мусолить лишний раз. — А о протечке масла слышал. Конечно. Язык кипел этим не меньше пяти дней, - вздыхает седьмой, перебирая свисающие пряди окрашенных волос, — От Ли не стоит ожидать благословение. Давай ближе к теме, господин полицейский.
— Ты к месту упомянул Язык. Как раз сегодня в восемь у меня встреча с ним. Приходи. Развеешься и познакомишься. Я уверен, его внимание будет приковано только к тебе.
— Так он омежка? Омега хочет стать самым разыскиваемым? - смеётся альфа, закидывая руку на спинку дивана. — Ни в коем случае не хочу недооценить или же оскорбить нежных представителей нашего мира, но ты сам должен понимать. Репутация через постель, либо же слишком тяжелый тернистый пусть.
— Он альфа, имеющий специфичный вкус, - констатируя, Джонсон заводит спорткар, выворачивает свободной рукой руль, направляясь из Роунстова в Вузрит. — Вспыльчивый, безкомплексный, хамоватый, наглый, дерзкий. Как ты, только моложе и менее поддается контролю. Вы поладите. Поиграйся с чувствами и пошли на хуй после гонки. Такого периода достаточно, чтобы намотать себе на ус главные принципы мастерства вождения.
Ким молчит некоторое время, переваривает сказанную информацию.
— То есть я должен влюбить его в себя, позволить одержать победу надо мной, а после бросить?
— Да.
— Ты еблан, Мартин? Только честно, - громко в недовольстве кидает Тэрри, сводя брови на переносице. — Чем думаешь, когда предлагаешь такую чепуху?
— Служебный роман на время, не более, Тэхен. Ему не нужны отношения.
— Без понятия, кто и что этот новичок, но играть с чувствами - самый хуевый поступок. Абсурднее звучит только "псевдо отношения между альфами". Ты как это себе представляешь?
— Ладно, не влюбляй. Подружитесь. Станьте лучшими друзьями.
— У тебя процесс отупения пошёл? - недовольно фырчит седьмой, шкребя обивку мягкой мебели. — Проси кого-нибудь другого. Я не желаю участвовать в постановке погорелого театра.
— Справедливый мальчик проснулся? Ты единственный, кто не занят своими соревнованиям. Молчу о том, какой ты профи. Дело времени. Немного потужишься и свобода.
— Проси Камикадзе. Он такой же отбитый, как ты. Договоритесь.
— Какой к черту Камикадзе?! - не сдержавшись, бета повышает голос. — Откажешься, я тебя посажу на пару с Киенгом.
— Время идет, а Мартин берет своими шантажами. Ты не меняешься, - качает головой Тэрри, ухмыляясь в потолок.
— Твой вердикт, - больше с вопросом, нежели с утверждением говорит Мартин.
— На кой тебе его победа над нелегалами?
— Я посажу Киенга.
— Ты его и так можешь посадить. Не вижу проблем.
— Когда будет последний заезд Чонгука с "самым разыскиваемым", я вызову подкрепление. Арест, пожизненно, и все в этом духе.
— "Чонгук" значит. Ладно, я приду. Только развлечься. Но если этот паренек сделает мне приятно, то можно подумать. Точнее я сам подумаю.
— Началось...
Тэхен такой же извращенец, как Чон. Бета морально устает от подобного типажа людей, но, к его несчастью, именно к ним его влечет.
— Закончилось, поэтому вечером сделай вид, что ничего не знаешь. Если, по твоим словам, он такой же, как и я, то поиграйся с его чувством важности, случайно приплетая между делом меня. Возьми на слабо или на спор. Мы жутко ненавидим это. До встречи, авантюрист.
end flashback
Чонгук возвращается домой только в полночь, когда объезжать дворы стало совсем лень, а стеклянные бутылки в пакете с соблазном совратили трезвое мышление. Нетрудный, но такой продуктивный день обязан быть отмечен приличным объемом градуса. Невзирая на одиночество, альфа, раздевшись, удобно устраивается в спальной комнате своих апартаментов, заведомо подготовив закуски и снифтер для коньяка. Пока прозрачный сосуд неспешно опустошался в желудок, голова взяла свое и непонятно какой раз за вечер на повторе прокрутила яркую выходку в баре. Тело немедленно начинает реагировать на всплывающие образы, затмевая своим жаром высокую температуру от выпиваемого яда.
— Блять, может и унизить и полностью подчиниться. И ведь не стесняется. Что ты за альфа такой, семерка? - шумно выдыхая, Чон запрокидывает голову, прикрывает глаза и закусывает губу в представлении блаженного секса со свалившемся с неба гонщиком. — Я тоже хорош. Зачем отказал? Дурень, - осуждая себя за ошибку, он допивает оставшийся на дне бокала напиток и берет в руки телефон.
Пальцы шустро печатают в поисковой графе название внезапно потребовавшихся услуг. Вызову кого-нибудь на ночь Гук предпочитает обычное знакомство с приличной омегой, стопроцентно переходящее в приятное времяпрепровождение. Однако на данный момент парень не в состоянии выловить потенциальный объект его утех, поэтому вынужденно рассматривает открывшиеся фотографии самых настоящих проституток. Выбор настолько огромен, что становится не по себе. Хмуро сверля каждого распутного парня оценивающим взглядом, Чон теряет пятнадцать минут своего драгоценного времени. Выбрать лучшего из худших оказывается не так просто, но с горем пополам привлекательным кажется высокий спортивный шатен по имени Пикси. Его смехотворное досье, что несло в себе сплошь абсурд, заставило невольно усмехнуться. Чон уважительно пишет управляющему сутенеру грязного борделя и тут же получает отклик. Оформлено.
Невзначай, совершенно случайно, Чонгук открывает Snapchat, ожидая там что-то обнаружить, но сам не представляет что именно. Аккаунт Тэрри пуст. Одна лишь фотография красуется в профиле. Ее вполне достаточно, чтобы узнать и оценить его. Нижний ракурс, самодовольная ухмылка, растрепанные влажные волосы и оголенный торс, оборвавшийся краями фото на груди. Чонов взгляд слишком серьезно прожигает дисплей смартфона. Фантазия и воображение дают о себе знать, делая наброски безнравственных эскизов. Гон через две с половиной недели, а пах уже готов выть дурниной, лишь бы хозяин предпринял хотя бы какие-нибудь меры.
Счастье. Погрязший в разврате Гук вовремя выносится из своих мыслей, благодаря стойкому звонку в дверь. Порог переступает 21-летний мальчишка, пропитанный запахом дикой вишни и кислого черного винограда. Слишком резко для восприятия, зато эта приятная благовония в тотчас же облетела весь дом, еще надолго впитываясь в стены. На фотографиях омега выглядит значительно зрелее и крупнее, что не скажешь о реальности. Но для заказчика так даже лучше.
— То, что надо, - хитро улыбнувшись, парень грубо хватает гостя за руку и ведёт его в комнату, кидая там на кровать, — Раздевайся.
Омега исполнительно повинуется приказу, освобождая свое обманчивое тело от излишков одежды. Чонгук жадно следит за процессом, не упускает ни один кадр недостриптиза Пикси. Сознание ликует. Наконец-то оно не занято Тэрри. Звучит как полная ахинея и наглая ложь. Даже в таком моменте альфа задумывается о том, что голова забита другим, а не тем, кто спровоцировал добротный стояк, рвущийся из боксеров наружу. Выключив в комнате основное освещение и оставив неоновую фиолетовую подсветку, Чон медленно подходит к забравшемуся на постель мальчишке. Омега скрестил ноги и прижал их к себе, прикрыв самые откровенные зоны своими конечностями. Нетипична такая скромность для работников борделя.
— Можешь выпить для храбрости, - Чон кивает головой в сторону прикроватной тумбочки, на которой стоят бокал и бутылка того же самого коньяка.
— Спасибо, не пью, - слащавый голос не так блаженен, но действует, как выстрел при соревнованиях.
Одним движением стритрейсер укладывает Пикси на живот, подложив под его таз подушку, чем выпячивает объемную задницу кверху. Сам он пристраивается сзади. Нет привычки нежить при диком желании всунуть и грубо отыметь в свою пользу. В данный момент его беспокоит собственный беспредел внизу туловища. Звонко шлепнув по напряженным ягодицам, он хорошо разводит их в стороны и точно плюёт на промежность, растирая и смешивая указательным пальцем слюну и естественную смазку возбудившегося от ничего парня.
— Принимаешь противозачаточные? - Чон горячо хрипит в самое ухо проститутки, побуждая того толкнуться бедрами в подушку.
— Д-да... - из пухлых губ вылетает стон, когда альфа вставляет первый палец в хорошо смазанный, но сжатый анал. — Папочка...
Какое нелепое и насмешливое обращение, но сейчас явно не до него. Гук не медлит. Надавливая подушечкой пальца на шершавые стенки ректума, он резко проникает вторым пальцем в скользкое тело, не заботясь о тяжело дышащей омеге. Выбивающееся вишневое звучание начинает показывать свое значительное отличие от того, что сидит долгие дни в чоновой голове. Это совсем не тот дурман, от которого крыша едет. Чонгук усердно пытается не удалять незаслуженное внимание запаху, уже врываясь своим немалым членом в не до конца подготовленное тело. Ответные стоны звучат ярко и высоко, как характерно омегам, чем увеличивают возбуждение. Казалось бы, отлично. Есть живая игрушка на ночь, достоинство, данное природой, греется в горячей узости, физически не импотент – все равно все не то. Не хватает какого-то психологического спокойствия и наслаждения. Пусть парень и не помнит подробности наглого минета, но кровь приливает к паху только благодаря осознанию того, кто и в каких красках имел его рот.
— Да будь ты проклят, сука, - неосознанно альфа ругается вслух, из-за чего омега кидает ему вопросительный взгляд из-за плеча, с трудом успевая хватать ртом воздух. — Не ты, - цокает парень языком и грубо хватает нижнего за шею, тыкая его носом в подушку, чтобы не видеть чересчур слащавое и постепенно раздражающее его лицо.
"Бесит" - мысленно выражается альфа.
Два часа хлюпаний и стонов оборачиваются девятью кульминациями омеги, последние две из которых дались ослабевшему парню отуплено. Ещё какие-то несколько минут и сон теплом накрыл бы измученное тело до ничтожных миллиметров. Время близится к утру. Голод благополучно утолился. Распрощавшись с ночным гостем, взяв у него личный номер на крайние случаи жизни, альфа возвращается к выпивке, осушая первый бутыль и половину подоспевшего второго. Недостаточно хорошо удовлетворён, пусть даже стояк не мучает. Чонгук громко ставит бутылку на тумбочку, нащупывая телефон, находит жизненно необходимый контакт и срочно звонит, удобно устраиваясь под одеялом.
Три гудка. Звонок принят.
— Алло.
Седьмой сразу улавливает пьяную, по-деловому серьезную интонацию младшего.
— Да, лютик? - с доброй улыбкой на устах отвечает Ким, объезжая стоящие в поле столбы из толстых покрышек.
Раньше Тэрри часто проводил длинные спокойные ночи за рулём, гоняясь по пустующим трассам и специально созданным им полям, оборудованным различным инвентарем для тренировки гоночных навыков. Уменьшение интереса гонщиков к Черному списку сыграл на активности стритрейсера. Смысла повторять давно изученные умения не было. Однако теперь, когда альфа вынужденно стал сэнсэем для упавшего на его плечи гонщика, есть необходимость вспомнить свою былую ловкость.
— У тебя охуенный член, - Чонгук уверенно дарит комплимент, в знак подтверждения хмурится и кивает в сторону пустой половины кровати.
— Спасибо, детка, - Тэрри сдерживает свой смех, поджав губы в улыбке. Ему приятно. И не за член.
— Спокойной ночи, – Чон смачно целует пустоту, как бы посылая собеседнику воздушный поцелуй, и завершает вызов, откидывая телефон на постель.
#12#12#12#12#12#12
Двенадцать минут седьмого. Нелегал всю ночь не смыкает глаз, гоняет по каждому уголку Грейндера, испытывая давление шин своей тачки на чужих территориях, пока буйные хозяева досматривают восьмой сон. В корне его сознания заедают несуразные слова пьяного альфы, как свойственно ушным червям. Несомненно, льстиво знать, что в чьей-то памяти ты запечатлен тем, кому позвонят и напишут в любом состоянии, независимо от времени суток.
Тэрри слишком прост и прямолинеен с собой. Он не намерен питаться той ложь, что не испытывает личную симпатию к коньячному сорвиголове. Пусть спорные чувства между альфами возникли с пустого места и совсем спонтанно, что в обычной жизни является несерьезным пустяком, но где есть ответный сигнал, взаимная заинтересованность, там всегда теплее. Особенно тепло становится на пороге дома Чонгука. Ким не зря терял ночное время на сон. Кроме путешествий по родному городу он нагло проследил за Хеннесси до конечного пункта, а затем пробил нахождение телефона младшего по GPS, чтобы наверняка знать, в какой квартире пребывает он. Если бы Мартин представлял такой исход своей идеи, то с большой вероятностью он ее бы загубил.
Паркуя автомобиль в самом укромном месте подземной парковки, альфа молниеносно преодолевает расстояние и скрывается за тонированной дверью дома. Лифт послушно приезжает на первый этаж и так же послушно поднимает парня на шестнадцатый этаж. Всего каких-то двадцать секунд и седьмой, не стучась, пробует дёрнуть ручку двери - та поддаётся. Перед парнем открывается удачно прекрасный вид. Недовольный Чон, скрестивший руки на груди. На молодом теле из одежды виднелось лишь белоснежное полотенце, с горем пополам скрывающее стоячий функционал тела. Впрочем, сам визит альфы, занявшего буржуазное место в мыслях, оказался весьма приятным.
— Доброе утро, лютик, - без спроса сделанный шаг вперед позволяет Тэхену завороженно засмотреться на влажный, облепленный сотней стекающих капель прохладной воды торс. Сейчас рельефное тело выглядит куда выигрышнее того, что нуждающе извивалось в неприличной мольбе.
Чон никак не реагирует на безвинный ступор и не смеет сдерживать свою наглую ухмылку. Он опускает руки с груди на талию и склоняет голову вбок, отчего кончики мокрых локонов тонко ложатся на надплечье. Так взору открывается больше красот поистине восхитительного тела, и грех не воспользоваться шансом, чтобы усмотреть все детали природной эстетики. Бесстыжие гляделки могут продолжаться безграничное время, но Чонгук берет все под свой контроль. В манере крючка он цепляет пальцем горловину кремового джемпера, отлично выделяющего широкие плечи седьмого, и неожиданно притягивает парня к себе. Из-за внезапности последний почти что спотыкается на пустом месте, но все равно оказывается близ горячей груди. Снова игра взглядов наполненных вожделением. Украшенные всеми возможными аксессуарами руки по-хозяйски ложатся на крепкие бока. Гук прикусывает свою губу и опускает голову. С ней же и глаза, искушенно рассматривающие тонкие, но чертовски мужественных предплечья, выглядывающие из засученных рукавов.
— Мне плевать, зачем и как ты узнал мой адрес, но Мартину ни слова. Уловил? - неслабой силой Тэхен оказывается впечатанным в прохладную стену и снова охваченным в плен.
Младший беспардонно переносит чужие ладони со своих боков на плечи, сам крепко и плотно прижимает правой рукой тонкий стан к себе. Ничтожное расстояние позволяет услышать звучание соленой карамели в смешении кисло-сладкой вишни. Внутри Гука зарабатывает агрессия, накаляется раздражение. Посторонний аромат нисколько не вписывается в прекрасные оттенки вишни.
— С кем ты был всю ночь? - шипя сквозь зубы, альфа упоительно мажет легкими поцелуями вдоль пульсирующей артерии, вдыхая истоки умопомрачительного наркотика, и болезненно прикусывает тонкую кожу в области изгиба.
— А ты оказался ревнивым волчонком, - Тэрри нежно водит пальцами по худой челюстно-подъязычной линии, изображает из себя дурака, который не улавливает ещё не выветрившееся присутствие вишнево-виноградного омеги. Наклонившись к массивной шее, он касается горячими губами участка прохладной кожи между выточенным углом нижней челюсти и мочкой порозовевшего уха. Будоражащие осязание мурашки в ту же секунду разбегаются по затылку и спине Чона, вынуждая его судорожно выдохнуть в спрятанное плотной тканью плечо. — С кем-то очень соленым, но беспредельно вкусным.
— Не хочу знать подробности, - возможные картины всплывают в голове Чона, навязывая ему ложные выводы, а он их активно смаргивает, не желая представлять что-то похабное с участием седьмого, пусть даже если в реальности он всего лишь встретился со своим хорошим другом. — Меня не волнует, с какой целью ты приперся ко мне, но будь добр. Прямо, за дверь, и на хуй, - когда тела перестают связываться между собой любопытными жадными руками, Гук берет из прихожей одеколон, за которым изначально пришел, и уходит в направлении спальной, не обращая внимание на все еще стоящего у стены гостя.
— Я? На хуй? - несколько шагов и седьмой заходит следом в комнату, где в центре располагается огромная кровать. — Ты уверен, что именно там мне место? - подойдя к оголенной широкой спине, стоящей меж открытых дверец шкафа, Тэхен разворачивает альфу на 180 градусов, хватает его за тонкое махровое полотенце, придерживая ткань на уровне талии, и наклоняется как можно ближе к аккуратным губам. Приятное скольжение пальцев по нижней области живота заставляет Чона напрячь мышцы. Он делает заметный вдох и снисходительным взглядом смотрит на выразительный разрез глаз напротив. — Гуки, Гуки. Я пришел помочь тебе, а ты на чьи-то члены меня посылаешь. Детка, давай я сделаю вид, что ничего не слышал, а ты, в свою очередь, наденешь на свое изумительное тельце одежды, спустишься вниз, и заведешь двигатель своей малышки. Сойдемся на этом?
По сей час в квартире сквозит тёплый ветер, но стойкий запах проститутки отважно отстаивает свое пребывание в просторной комнате хозяина имения. Чонгук почему-то мысленно ругает себя за муторную прошедшую ночь. От нее не осталось ни одного достойного чувства эйфории.
Под дневным светом глаза Кима рассматриваются лучше, потому младший улавливает большие круги на нижних веках и красноту глазных яблок. С виду складывается впечатление, что буквально еще какие-то минуты и эта махина свалится с ног от усталости и недосыпа.
— Я не разрешал тебе проходить дальше, тем более в обуви, - нагло вздернув указательным пальцем голову Тэхена вверх, Чон хватает с плечиков первую попавшуюся рубашку надевает на себя, обрывая экскурсию хитрых очей по своему телу. — Куда ты меня приглашаешь на моей же тачке? - концентрация и свободная ладонь Тэрри тянутся к самому интересному месту, желая промолчать на заданный вопрос. Легко проведя пальцами поверх ткани от основания члена до головки, нелегал получает совсем тихий стон. Этого вполне достаточно, чтобы подразнить утреннюю эрекцию. — Еще раз ты по нему проведешь, я перестану держать его в узде.
— А ты держишь его в узде? - опаляюще шепчет седьмой, склонившись над обострившимся к чарующему голосу уху. — Приглашаю на пари. На твое личное пари с уймой копов и их техникой, вплоть до вертолетов. И я очень надеюсь, что ты согласишься, ведь я правда хочу помочь тебе, лютик.
— Не нуждаюсь в чьей-либо помощи, - на какое-то время Гук погружается в раздумья, чтобы понять, в какой позиции он находится.
Однако Тэхен не позволяет долго задерживаться на внеземных орбитах. Белые плотные края полотенца медленно разводятся в стороны, постепенно открывая вид на молочную кожу и паховую область. Чонгук вовремя реагирует. Отбирает полотенце из рук, закидывая на свое плечо, сразу же надевает белье и джинсы, пряча недовольный сложившейся ситуацией детородный орган.
— Куда руки тянешь?
— И даже не удовлетворишь желания собственного организма? - усмешка завершается тогда, когда старший спонтанно оказывается спиной на заправленной кровати, а над ним с упором в руки нависает туча в виде альфы. — Я бы взял тебя, но ты, скорее всего, не соизволишь раздвинуть передо мной свои охуенные ножки.
— Я соизволил самовольно открыть рот у твоей ширинки. Ты должен запечатлеть это на всю оставшуюся жизнь как девятое чудо света, ибо, видите ли, восьмым стал твой запах. К тому же в тот вечер я с удовольствием мог поскакать на тебе, но кое-кто выбрал другой путь наслаждения. Не думай, что сейчас я с разбега сяду на твой член. Время истекло. Каждого в меру, малыш, - тяжелой грудой Чонгук валится на свободную половину кровати и берет с тумбочки сотовое устройство, крутит его в пальцах, задумчиво смотря в стену.
— Какой ты обольстительный. Секс неоднозначен, лютик. Есть уйма способов получения удовольствия без проникновения. Петтинг, минет, иррумация, римминг, лингвальный секс. Если ты альфа, не значит, что ты лишаешься этих сладостей. Нагнуть тебя сто раз успею.
— Я говорю о том же, принцесска. У нас мог быть охрененный неформальный секс в неформальных отношениях для получения необычного удовольствия. Не более, - глаза альф ненароком встречаются на одной волне, одновременно теряясь на дне неизвестного страстного пространства. Чонов взгляд первым терпит поражение: опускается плавно по красивым чертами лица к винно-вишневым устам, что украшались маленькой крошкой шоколада - аккуратной родинкой. — Неужто так ебался, что истратил все свои силы? В чем проблема отдохнуть, мною обожаемый граф? Твои глаза прямо-таки вопят от недостатка отдыха.
Тэхен нарочно мучительно медленно проводит языком между своих пухлых губ, после оставляя на них лёгкую самодовольную ухмылку, от которой глаз не отвести.
— Так и чувствую весь яд в твоих словах. Не ревнуй. Я всю ночь гонял, вспоминал азы ради тебя. Хотя недавно сна не было ни в одном глазу, но постепенно недосып даёт о себе знать. Давай погоняем пару часиков и я поеду домой.
— Недосып с гонкой не дружит, Шумахер. Не тебе ли это не знать? Иль горишь желанием убиться в столь малом возрасте? - хрипит Гук, закусывая свою губу. — Ради меня? Забавный такой. Еще раз повторюсь. В помощи я не нуждаюсь, но если ты решил сегодня посидеть справа от меня, то добро пожаловать, и пристегни ремень.
— Это мне нравится больше. Как твоё горлышко? Извини, я был слишком жесток. Не смог сдержать себя при виде непозволительно соблазнительной картины.
— Мило. Ты заботишься обо мне.
— Возраст позволяет. Своих детей ещё нет, так что забочусь о чужих.
— Хорошая нянька сразу берет, а не глотку рвет, - Гук щедро насыщается присутствием альфы, а тот не упускает момент усмехнуться над комментарием. Младший делает глубокий вдох, чувствуя, как раскрывается и смешивается аромат парня с его личным афродизиаком. — Как же божественно. Со мной ты пахнешь прекрасно.
— Детка, переходишь рамки. Не дай мне подумать, что ты легкомысленный мальчик. Наверное, у тебя совсем скоро гон, - ухмыльнувшись, Тэрри деликатно приобнимает Чонгука. — Если ты в будущем собираешься втрахивать омег, то вдыхай хорошо. Больше такой возможности не будет. Непозволю приближаться к себе.
— Ты ведь не один, от кого несёт вишней, потому очень глупо отказываться от секса в пользу тебя, - Чонгук нарочно язвит, чем ничтожно задевает Тэрри. — Просто заткнись и дай насладиться моментом.
Импульсивный Тэхен действительно замолк. Но лишь ради выгоды и просьбы Мартина.
— Я безкомплексный человек, поэтому мне ни разу не стыдно за свои похабные желания. На твое мнение обо мне я ебал всю страну. Не заморачивайся на этот счет, - альфа кладёт ладонь на смуглую талию и едва поглаживает большим пальцем бархатную кожу у ребер. — Не в моем репертуаре оставаться должником. К превеликому сожалению, я вынужден рано или поздно отыметь тебя в отместку.
— Злодей, о таких намерениях вслух не говорят. Их молча воплощают в реальность, - нежно обнимая Чонгука, седьмой удобно располагается на горячей груди и прикрывает глаза, наблюдая за тем, как младший мажет пальцем по черному дисплею смартфона. — Ты повёлся на мой запах. Висишь дурью на этой вишне. Отсюда желание заняться со мной сексом. Остальное - иллюзии мальчика, шагнувшего во взрослую жизнь.
#12#12#12#12#12#12
— Ты идиот, Джонс, - осуждающим взглядом Гризли проводит копа до стойки разноса и обратно к столу, — Тэрри с этим чуваком поставить? Что курил-то, дружище? Они же убьют друг друга. Сам знаешь, Тэ ненавидит подобное.
Милая кофейня в Роунстове, где подают вкусные круассаны и слойки с шоколадной начинкой, - одно из почтительных Мартином мест. Для духовного спокойствия достаточно лишь тёплого напитка, тающей во рту сладости и уютного интерьера в бежево-персиковых тонах.
Как обычно, сегодня - не исключение, полицейский начинает рабочий день раньше всего света с двух чашечек американо. Накануне некоторые представители правоохранительных органов осведомили Джонсона о существовании планов пятнадцатого по истреблению и выгона из гонок новичка. Однако докладывать данную информацию Чонгуку нелегал под прикрытием не спешит, дабы не сбить укрепляющийся настрой победителя. Для помощи в получении каких-то сведений от антагониста бета решил включить в дело всех нелегальных стритрейсеров черного списка, начиная с четырнадцатой позиции, и заканчивая четвёртой. Оставшиеся номера - преданные псы омерзительного для всех Ли.
— Успокойся, - вернувшись к коллеге, Мартин перекладывает с подноса две чашки ароматного кофе и блюдца с десертами, после занимает свое место напротив Грегора. — Тэрри не такой уж и монстр.
— Спасибо, - благодарит шестой. — Идешь на риски, - он подносит к своим губам чашку с черным напитком и делает маленький глоток. — Сам говорил, что Чон тебе нравится, и тут же при первой возможности пихаешь его в лапы зверя, лободырый. Определись уже, с кем хочешь мусолить любовь и перестань мучить своего псевдопарня, который наивно верит в твою верность.
— Угомонись, не вплетай его сюда. Тэрри поиграется и выбросит, - отломав кусочек сдобы, бета аккуратно кладёт его в рот и запивает ее, пристально смотря в глаза альфы. — А я буду рядом с мелким, поддержу его. Знаешь же всю эту сопливую драму. В любом случае влюблю в себя.
— Ты просто идиот. За своими соплями посмотри, потом к чужим лезь.
— Для того чтобы оскорблять меня существует Чонгук, а ты за словами своими следи. Не забывай, кто я, - приятная трапеза прерывается, когда Джонсон откидывается на спинку удобного мягкого стульчика и складывает руки на груди, показывая свою готовность к разговору. — Если не ошибаюсь, ты в отношениях "знакомые" с Дерти (D.R.T ֊ гонщик под третьим номером; один из представителей круга лиц Кинга). Когда виделись последний раз? О чем говорили?
— Святые покрышки, что за допрос? Единственное, что мне известно, это твоего дружка хотят за решетку бахнуть. Если не получится, то, естественно, примут другие жёсткие меры. Возможно, убийство. Но это лично мои догадки.
#12#12#12#12#12#12
Любитель задниц:
"Шлю тебе, мой верный друг, список заданий от Ронни. Тужься и рожай.
И да, не отшивай Тэрри. Он послужит тебе ключиком от двери в реально гоночную жизнь. Держись на связи.
1. Выиграть четыре гонки:
Всего: дрэг-рейсинг на Саунти; спринт на углу Норт-вир и Блейз; спринт на углу Кампус и Арт ; истребитель на углу шоссе 2 и набережной; кольцо на Гамме; секундомер на углу 83 и 44; секундомер на углу 34 и Солт.
2. Выиграть три пари:
Всего: столкнись с 8 разными полицейскими машинами, а затем оторвись от них; прекрати погоню за 3 минуты после её начала; заставь копов гоняться за тобой не менее 4 минуты и скройся; фотоконтроль на 195 км/ч; фотоконтроль на 205 км/ч.
3. Накопить рейтинг в 180 000.
Система увеличения тебе известна".
#12. RONNY. (Ронни Эдер)
Связываться с Ронни – плохое решение. Все, что нужно знать об этом парне - он австриец, катает фиолетовый Jaguar F-Type, фишка - выбывание. У него вместо крови закись азота, а тачки – любимые братья и сестра. Вся семья двенадцатого хватает дороги, включая прадеда, лихо гоняющего по просторам передающемуся из поколения в поколение шоссе "Унси". С такими цепкими корнями у гонщика образовалась личная банда, о которой один лишь рогатый черт знает.
Спринтованный:
"В последнее время одни требования, рыбка.
Может быть поинтересуешься моим состоянием?
Вдруг я ногу сломал, м?".
Любитель задниц:
"Ничего, срастется.
Как Тэрри? Вы виделись сегодня?".
Спринтованный:
"Лишь бы у тебя все срослось в личной жизни.
Обижайся, не обижайся, но он мне больше нравится, чем ты.
Спит бусинка. Сладкий такой".
Любитель задниц:
"Рад слышать, что твоя жизнь налаживается.
Стой, что?
Спит?
Вы вместе что ли?
Ты помнишь свои слова об отношениях?
Ты ведь не за тем пришёл, и любовь - не твоя проблема".
Спринтованный:
"Ой, ой, ой. Мартин ревнует.
Если что-то слепится, то только благодаря тебе.
Кто же ещё поставил его рядом со мной?".
Любитель задниц:
"Не забывай о своих же словах и планах.
Если тебе что-то не нравится, я готов в любую минуту сменить наставника.
Быть может, сам стану им".
Спринтованный:
"Смешишь меня, Джонс.
Извини, но мой вкус в корне отличается от твоего.
Ты любишь брутальных плохишей, а я люблю тех, кто нагибает плохишей".
Любитель задниц:
"У вас уже что-то было?".
Спринтованный:
"Тебе скажи - захочешь, подрочишь.
Не, Мартинчоус-анчоус. Тебе ещё рано знать.
Все, бывай".
— С кем переписывается лютик? - сонная хрипотца раздается над правым ухом Гука, пугая его сосредоточенность, а губы воздушно касаются восприимчивой мочки.
Альфа переводит один лишь хитрый взгляд в сторону проснувшегося парня. Бушующие внутри прихоти залились красочными оттенками и зудящим нетерпением. Ставший лишним, телефон оказывается на тумбочке экраном вниз. Тэхен понимает все буквально без единого слова. Взгляд Чона ясен, как ни одно элементарное слово в простейшем языке. Пуговицы белоснежной рубашки могли бы россыпью пуститься в пляс по холодному полу, но пальцы седьмого, мигом устроившегося на расслабленных бёдрах младшего, аккуратно расстегивают одежду, распаковывая тело, словно дорогой подарок. Дыхание Гука уловимо меняется в сторону тяжести и глубины – глаза наполняются одурманивающей томностью. Вновь игра шлейфов сильных ароматов захватывает сознания парней, потягивая прочный канат в паховой области.
— Мартин писал. Думает, у нас что-то было, - ладони Чона изящно ложатся на тонкую талию альфы, когда остаётся всего одна пуговица. Справившись с ней, нелегал распахивает полочки рубашки и наклоняется к молочной шее, касается губами уголка нижней челюсти. Чонгук закрывает глаза, вдыхая терпкий аромат ягоды, и медленно ведёт руками по рёбрами к подмышкам, затем вновь к тазовым косточкам. — Не разрушай его догадки. Совсем не хочется, чтобы наша авантюра пала так же, как и ваша со спором.
Тэхен издевательски горячо смеётся, заерзав на месте, а Чон уже закатывает глаза и испытывает шум в ушах от тонкой дорожки влаги на шее и ключицах. Старший не упускает ни одну частичку безызъянного тела. Он подпитывает личного, вечно голодного демона, наслаждается чувствительностью лежащего под ним. С каждым поцелуем он опускается все ниже и ниже, заставляя рельефную грудь вздыматься из-за подходящих к соскам губ. Гук редко кого подпускает к ласкам своего тела. Отношение к такому процессу серьёзное и предвзятое. Однако все, что происходит в сию секунду, заслуженно его честной победой и данным седьмым обещанием.
— Заводит твоя чувствительность, детка, - быстро лизнув возбужденный сосок, старший аккуратно оттягивает его зубами и протяжно мычит, ощущая, как под ним твердеет наливающийся кровью член. — Гляжу, твоему другу я пришёлся по вкусу.
— Придумай ему другое прозвище, - усмешка быстро сменяется протяжным стоном, как реакция на болезненный укус второго соска. Чонгук жмурится, кусает губу. — Некрасиво зазвучит из твоих уст фраза: "я провел ночь с твоим другом".
— Приревнуешь? - подняв взгляд на сжавшего челюсти альфу, Тэрри лёгкими поцелуями ведёт ровно по середине туловища вниз, к низу живота, щедро выдыхая с каждым прикосновением.
— Язык оторву.
Ревность, о которой сам Гук понятия не имеет, зародилась ещё утром, по приходу коллеги. Нечего вступать в апартаменты с запахом солёной карамели на прекрасной вишневой шее. Тэхен не даёт ни одного шанса на серьёзные отношения в будущем. Хоть роль любовника с долей статуса прижимает лицом к стене, Чон желает быть единственным во всем. И если случись между альфами что-то, после чего Ким уйдёт к другому, младший станет абсолютным незнакомцем для всех, потерпев кардинальные изменения. В данный момент мысли должны быть независимыми, как прежде. Ничего, кроме стремления к первому месту среди разыскиваемых.
Парень без сложностей расстегивает ремень, ширинку, а затем оттягивает резинку трусов, освобождая плачущий от изнеможения орган. Тэрри лежа устраивается между раздвинутых ног, долго смотрит, любуется чужим достоинством, чем смущает и вгоняет в невидимую краску ожидающего дальнейшие действия Гука. Дуя легкой струёй воздуха на блестящую головку члена, чем получает моментальное напряжение тела, Ким наклоняется как можно ниже и вбирает плоть до идеальной середины, изо всех сил втягивая щеки. Язык творит невесть что, позволяя усладой стонать возбужденному Чону. Когда старший с малу двигаться вверх-вниз, младший перемещает левую ногу на его оголенное плечо, кладет ладонь на темную макушку и с силой надавливает на голову, заставляя взять больше.
— Лучше соси, сука, - старший закрывает глаза и послушно выполняет желание.
В отличие от не столь зрелых лиц он потрясающе владеет техникой орального секса. Выпустив изо рта на незначительное время немалый размером детородный орган, Тэ смачно проводит языком от реагирующей мошонки до сочившейся предэякулятом головки, затем вгоняет пенис за щеку, до максимального растягивая её. Влажные глаза до последнего не прерывают зрительный контакт. Алкогольное звучание перебивает проблески вишни. Будь здесь посторонний человек, подумал бы, что кто-то не выходит из запоя второй месяц. Но для Кима это отдельный запрещенный опиум. Единственная выпивка, которую он может себе позволить, это аромат рычащего и теперь вдалбливающегося в его горячее горло Гука.
— Уже на грани, чёртову мать, - внетерпеж скулит альфа.
— Ты всегда на грани, когда я рядом, - подняв взгляд на одурманенного повышенным тестостероном Гука, старший с громким чмоком отстраняется от плоти, смачно облизывает ее от точки основания до головки, не отводя глаз от тех, что смотрят из-под пушистых ресниц. — Тебе нравится? - тихо шепчет Тэрри, обводя языком вздутые венки органа.
Чон ментально изнывается. Сил хватает на слабый кивок. Тело охотно реагирует на манипуляции, но чувствительность все тупее и тупее. Альфа наблюдает за тем, как пухлые губы в ускоряющемся темпе скользят вверх-вниз, а втянутые щеки создают плотный вакуум, от которого в прямом смысле останавливается дыхание. В безнадежности и полной жалости Гук поднимает голову Тэхена и притягивает его к себе, как можно ближе. Ставший на четвереньки старший не даёт прервать расстояние между губами, за отсутствие которого младший заядло борется.
— Нет, - отрицательный ответ звучит влиятельно и очень серьёзно,. Хватка на затылке Тэрри значительно ослабляется. — Я не целуюсь.
— Ты сосешь мой член, но при этом отказываешься целовать губы, которыми я целовал твое тело?
— Поцелуй в губы значит для меня что-то более интимное, любовное, - теплая ладонь мягко накрывает оставшееся на мгновение без заботы местечко, возобновляет стимуляцию, активно надрачивая все достоинство. Чонгук придерживает стоны, которые минутами ранее звучали восхитительной усладой для тэхеновых ушей. — Ты мне не парень, поэтому разбрасываться подобными поцелуями я не хочу.
Возбужденный парень меняется во взгляде, смотря на нелегала строго и алчно. В голове всплывает банальная идея: воспользоваться моментом и в грубой форме отыметь наглого провокатора. Однако что-то сдерживает. Что-то необъяснимое, из-за чего не хочется быть грубым, жестоким, неделикатным. Тэрри склоняет голову вбок и против своих правил наклоняется ниже, оставляя пару миллиметров между губами. Острым кончиком языка он проводит вдоль разомкнутых уст, согревая их своим горячим дыханием. Глаза автоматически закрываются. Гук под самоволием самую малость высовывает язык, и осторожно соприкасается им с чужим, что замедлил свои блуждания по влажной коже. Громкий шум ударяет по ушам – мурашки шустро расползаются по всему периметру тел. Дрожащие пальцы Чона судорожно пускаются в пряди окрашенных волос Тэрри, хватаясь за них, как за спасательный круг. Последний стонет. Он обхватывает губами горячий язык альфы и начинает неспеша посасывать его, сторонясь контакта с губами. Младший окольцовывает руками благоухающую шею и поднимает взгляд в такие же одурманенные глаза. Ким стоит на своём. Он обводит указательным пальцем аккуратную головку перевозбужденного члена и толкается им в уретру, чем вызывает самую настоящую дрожь в страдающем теле. Гук едва успевает вдыхать, как по новой приходится тихо хныкать. Челюсть парня смыкается, прорезая в очерченных уголках играющие желваки. Тэхену не нравится. Он мажет средним пальцем по чувствительной мошонке, скользя по нежно-розовому шву к сжатым мышцам ректума, и без предупреждения вгоняет перстень во внутрь. Неприятно. Тут же раздается хриплый крик, что по сущности похож на севший стон.
— Лютик, я ведь не говорил закрывать ротик.
Терпеть приходится недолго. Через несколько секунд, получив обильную струю спермы, Тэхен наклоняется к напряженному животу и поддразнивающе слизывает каждую каплю вязкой консистенции, глотая семя до последней капли и возвращая младшему прежний вид. Известно, после оргазма какое-то время сложно соображать – впрочем, Чонгук не входит в ряды тупоголовых. Ким тут же оказывается прижатым к пробивающейся сердцем груди.
— Обещание выполнено, - тихо шепчет Тэхен и прижимается носом к изгибу массивной шее, чтобы ощутить уходящее звучание возбужденных ноток жгучей смеси. — Да и имел тебя я жёстче. Твоя чувствительность - отдельный вид искусства, - он аккуратно обнимает периодами содрогающееся тело и жмется как можно плотнее, ластясь кончиком носа о чувствительную кожу. — Я думал, ты такой брутал, а оказывается, совсем пай-мальчик, - кисть Тэхена плавно перебирается на дальнюю щеку Чона, а пальцы начинают приятно массировать мочку уха. — Не иди в душ. Хочу ощущать запах твоего возбуждения.
— Романтичный до погибели. Сам ведешь себя не лучше, - расслабление уютно кутает в комфортной близости, накрывая очередным порывом вздремнуть. Сплетая свои ноги с чоновыми, Тэрри прибавляет силы к объятиям и ухом жмется к грудине, выслушивая активную жалобу сердца на то, до чего этот засранец довел его.
#12#12#12#12#12#12
Девять часов вечера — уличный свет освещает траммы эффектнее солнечных лучей. Парни поочерёдно выходят из многоэтажной стеклянной домины, тучно стоящей над подземной парковкой. Среди отдыхающих машин теряется один из дорогих спорткаров седьмого.
– Ты на трамвае приехал, бюджетник? - Чонгук внимательно всматривается в припаркованные автомобили, но не находит имущество дружеского соперника, пусть даже в лицо не видел его железного богатыря. — Где тачка?
— Дал покатать бомжам, - хмыкнув, Тэхен засовывает руки в карманы своих джинс, уверенной походкой направляется к стоящему в тени Хеннесси, и облокачивается бедром на правую дверь жеребца, бросая вызывающий взгляд хмурому Гуку. — Сегодня я буду твоим пассажиром-учителем. Поэтому, обойдёмся без моей малышки.
— Учитель, который просил меня сбавить скорость на самом пике гонки? - пройдя с усмешкой на губах к американцу, альфа садится в тачку и оттуда открывает дверь нелегалу, позволяя сесть рядом. — Какой путь, шеф?
— Будешь ко мне обращаться "господин". Берем курс на Клестон. Там обитает мой хороший знакомый, поэтому вероятность того, что он тебя сожрет за езду на его площади, очень мала, - автомобиль плавно выезжает на дорогу и сворачивает в сторону выезда из города. — Как давно гоняешь?
— По правде, с детства. Не раз угонял соседский Мустанг, практиковался на нищебродских седанах, на мотоциклах, - Тэ опускает стекло на двери и высовывает руку наружу, прорезая ладонью рвущийся навстречу теплый ветер.
— Говоришь, практики много? - губы альфы расползаются в загадочной улыбке при виде прищуренных глаз вишневого. Чон не жалеет, выжигает газ на целую щедрость, поднося цифры гарнитуры к 206 км/ч. — Видишь белый Кайен? А ну, подъедь к нему настолько, насколько позволяет совесть. Хочу посмотреть, кто за рулем.
Веном аккуратно притесняется к намеченной цели, чем уменьшает расстояние между кузовами. Рука старшего все ближе и ближе к чужому имуществу, но водитель кроссовера не обращает внимание на кисть, находящуюся на уровне бокового зеркала. Тэрри привстает с места, протягивает на пару вторую руку к глянцевой запчасти. Крепко схватившись за нее, он отламывает зеркало от корпуса немецкого отпрыска и, как ни в чем не бывало, садится на кресло, поднимая стекло. Пораженный действием, Чонгук в раз увеличивает скорость гиперкара, несясь с силой света, оставляя белый Кайен позади, да еще и без зеркала.
— Блять, красивый какой. Красивый, черт побери! Папочки не зря старались, - без стеснения восхищаясь своей внешностью, седьмой недолго рассматривает себя с разных ракурсов, а после переводит зеркало на непоколебимого Чона. — Сразу видно, родители не старались. Родился утконос, - сказанное безответно пролетает мимо водителя.
— Что это было? - спокойствию Чонгука нет предела.
— Нам нужна хорошая погоня.
— Поэтому ты сломал и украл зеркало с едущего автомобиля?
— Почему украл, если водитель сам видел?
— Действительно. Водитель видел и ни слова не сказал, потому что он тупой. Да? - Тэхен с улыбкой кивает в знак подтверждения,рассматривая в руках детали чужой запчасти.
Вполне разумно разъяренный мужчина на том же белоснежном массивном автомобиле садится на хвост. С левой стороны, со стороны Чона, он яростно прижимается к низкому по высоте Хеннесси и начинает агрессивно орать и жестикулировать, краснея от давления и напряжения собственного голоса. Очевидно, такое событие не могло не привести к полицейскому подкреплению.
— Что он орет? - нахмурившись, Ким наклоняется в сторону Чонгука в попытках прочитать по губам фразы, вылетающие из спрятанных в щетине губ.
— В любви тебе признается.
— Ничего не понимаю. Может, окно надо открыть? - мельком посмотрев на альфу, седьмой просит руками мужчину опустить стекло и говорить внятнее.
— Ему? Да. Мы и без открытых окон хорошо сидим.
— Орет он, конечно, душевно. Походу, хочет оторвать зеркало твой тачки. Видишь, как клешню к тебе тянет, - посреди монолога парень вздыхает и снова обращается за помощью к жестам. — Придурок, справа надо было подъезжать. С-п-р-а-в-а, - медленно проговаривая каждую букву, Тэрри указывает пальцем на свою сторону. Мужчина продолжает объяснять что-то на повышенных тонах. — Слушай, давай зеркало ему вернем? Мне страшно за Кайен. Чем больше он орет, тем сильнее он надувается.
Чон грубо отбирает вещь раздора и просит Кима подержать руль. Некрасиво и неэтично отдавать презент в изначальном виде. Оставив смачный плевок на чистой отражаемой поверхности, стритрейсер опускает стекло со своей стороны и изо всех сил замахивается, чтобы закинуть зеркало в салон. Не повезло. Переусердствовал. Водительское окно кроссовера было открытым. Зеркало пролетело сквозь салон Порше и разбилось в дребезги об асфальт. Водитель, к счастью, отделался легким ударом в скулу. На этом взгляд Тэхен дает понять, что отнюдь не такого он ожидал от своего воспитанника.
— Привык таранить все. Не нужно во мне сомневаться и уж тем более недооценивать, - пока левая чонова рука поправляет запутанные ветром волосы, правая ложится на рычаг коробки передач.
Тэрри накрывает его ладонь своей.
— В таком случае, - уверенный взгляд седьмого падает на зеркало заднего вида. Чонгук подхватывает: заранее выжимает сцепление. — Позади тебя более десятка полицейских. Покажи им мастер-класс, - Ким резко тянет рычаг к последней передачи и убирает свою руку, но младший не соглашается и перехватывает кисть за запястье, кладет ее на рукоятку переключателя, плотно накрывая своей.
Спорткар вырывается вперед, пропуская подключенную трассу, что ведет в назначенный пункт. Полиция с мигалками, надоедливо сидящая на хвосте, не упускает с виду нарушителя, направляясь точно по его траектории. Патруль рассеивается по ширине дороге, чтобы атаковать спорткар было легче. Магистраль практически пуста, поэтому участники погони позволяют себе ускориться ненамного. Зато около десяти минут между парнями висит тишина, пропускающая режущие слух сирены.
— Какой статус? - Тэхен поворачивает голову в сторону расслабленного, но в то же время увлеченного вождением альфы, и ненавязчиво рассматривает симпатичный профиль лица, замечая, как необычно блестят глаза под каждой вспышкой света одиноких фонарей на обочине.
Температура в салоне постепенно снижается, что ощущается на восприимчивых частях тела. Когда холодная ладонь Тэхена ложится на упругое бедро, Чонгук без слов и нареканий настраивает нужный температурный режим.
— Второй. Возьми из-под сиденья плед, накрой себя. Поспи.
— Я сел рядом не для сна. И без этого у тебя поспал пару часов.
— Ты поспал меньше пяти часов. Остальное время мы не разговаривали. Тэхен, - строго обратясь к старшему, нелегал проезжает под туннелем, на первом повороте поворачивает направо, заезжая с окраины в Клестон, в собственность шестого. — Либо да, либо никаких других вариантов нет.
В ответ на такие условия Тэрри не спорит. Он достает из-под своего сидения мягкий плед и полностью накрывается им, немного откинув спинку сидельника назад. Сердце мигом согревается при виде глаз, следящих за качеством и правдивостью выполнения требования. Тэхену приятно и он не скрывает свои эмоции, которые испытывает, находясь в таком контакте с гонщиком. Легким взглядом он продолжает рассматривать черты все еще юношеского личика, зацикливая внимание на едва заметных шрамах или же врожденных дефектах, что признаны настоящей красотой.
— Я хотел поговорить о погонеломах.
— До твоих хотений мне нет дела. Постараюсь не наводить шуму, чтобы ты смог хотя бы как-то отдохнуть, господин учитель, - усмехнувшись, Гук сбавляет скорость, дабы копы не отставали.
— Чонгу, - ласкающий слух шепот будит спящих, но таких привычных мурашек на крепкой спине буквально за секунду, — Спасибо.
Сквозь сосредоточенность альфа позволяет себе слегка приподнять уголки поджатых губ и вновь с долей заботы взглянуть на растекшегося по теплому сиденью нелегалу. Сейчас седьмой выглядит непривычно уютно и расслаблено, будто находится с тем, кому можно доверить свою недешевую жизнь. Такой облик точно останется следом в голове молодого Чона, ибо немыслимо, насколько нужно быть сумасшедшим, чтобы полагаться на малознакомого человека. Полицаи успевают окружить рвущийся вперёд автомобиль, выбивая из колеи оглушающими сиренами и яркими мигалками. Через секунды позади Хеннесси остаются разнесенные рекламные стенды и испорченные засеянные газоны, спрятанные под хмарью пыли и грязи.
— Всем участникам погони! Присвоен статус три. Повторяю, статус три! - из мегафона громко раздается голос близ находящегося полицейского, его машина усердно жмется к заднему левому крылу американца с намерением столкнуть его на обочину. — Это полиция...
— Да ну. Я думал, это бременские музыканты.
Руль Венома крутиться до упора, со смачным скрежетом шин разворачивая спорткар на 180 градусов, лицом к лицу с патрулями. Шесть черных матовых Ламборгини Хуракан с белыми полосами вдоль кузова, рельефными надписями "POLICE" и яркими мигалками, оперативно выстраиваются в плотную стену, перекрывая собой всю проезжую часть. "Красивые машины с некрасивыми людьми" - первое, что пришло в голову альфы.
— Медленно покиньте автомобиль, руки за головой держа, - в следующую секунду из машины, что стоит напротив Хеннесси, выходит невысокий мужчина, держа в вытянутых руках огнестрельное оружие.
С издевательским и устремленным взглядом Гук сдает назад, медленно отъезжая с каждым встречным шагом полицейского.
— Покиньте автомобиль, - сквозь зубы повторяет коп, целясь дулом в переднее правое колесо гиперкара, — Вы арестованы.
— А ты докажи, что я арестован, господин мусор, - альфа опускает стекло и кладет руку на панель, болтая кистью по воздуху. — Кстати, эта дубинка, что висит у вас на бедре. Где покупали? Сколько стоит? Давно хотел испробовать что-то в роде БДСМ. Может посоветуете хороший магазин для таких вещей? Да и форма у вас ничего, - вскидывая во флирте одну бровь вверх, Чонгук наклоняется ближе к лобовому стеклу и хмуро щурится, всматриваясь в разозлившегося, но все еще держащего себя в руках альфу. — Опустите пистолет, ей богу. Я не вижу, какого цвета у вас курточка. Или что это? Рубашка?
— Лютик, язычок придержи. Остаться без ног не так уж и сложно, - седьмой напряженно наблюдает за зрительным взаимодействием младшего и представителя власти.
Нелегал неправильно поступает, ведя себя так непристойно с полисменом, но всем известно: чем грязнее, тем занимательнее. Заинтересовавшись происходящим, Тэрри подвигается ближе, что и Гук, и внимательно рассматривает внешний вид мужчины.
— Слушай, реально, - кивает он в подтверждении, опустив уголки губ, — Охуенная курточка.
— Я о том же, - задумчиво взглянув на ряд дорогих машин, Чон вздыхает и поворачивается к Киму.— Ты бы дал мне, будь я в такой форме?
— Ради такой курточки я готов позволить тебе порвать мне задницу, - Ким отвечает как никогда серьезно - Чон давится мыслями. — Но если ты сейчас не унесешь зад этой прекрасной скоростной сучки подальше от стоящего напротив дерьма, то рвать мою задницу будет некому, - как ни в чем не бывало, Ким отворачивается лицом в сторону двери, с головой накрывается пледом и принимает образ спящего.
Чонгук испытывает ряд различных эмоций и чувств, хоть и понимает. Это шутка. Однако тащить на собственных плечах тушу неспособного железного коня мало кому захочется.
— Господин коп, давайте просто продолжим ездить друг за другом. Мой муж крайне недоволен тем, что вы так жадно смотрите, еще и направив свой ствол. Что-то вы поторопили события, - драматично вздыхая, стритрейсер вытирает невидимую слезу и спешит с пыльным дрифтом принять прежнюю траекторию движения, затмив видимость уже кашляющего полицейского.
Раздается выстрел. Слепо выстреленная пуля попадает в колесо стоящего с краю служебного автомобиля, дырявя шину. Веном шустро направляется вперед в сопровождении громкой ругани и по новой завывших сирен.
— На втором перекрестке налево, - повернувшись на другой бок, Тэрри в очередной раз по-хозяйски засматривается на спокойного парня. — Там стоит деревянная вышка с бубликом. Цепанешь ее краем, она упадет. Подведи весь наряд к ней и избавься таким образом от него.
— Последнее применение подобных атрибутов чуть не отправило меня на тот свет. И смягчи взгляд. Сложно сконцентрироваться на дороге, когда такая роскошь раздевает глазами.
— Пока ты одет, лютик. Твоя безопасность стоит на первом месте. Думай об этом.
#12#12#12#12#12#12
...за три дня до.
Небольшое бетонное помещение превратилось в уютную зону для комфорта и "лечения" тачек. Гараж значительно изменился, обустроился, и с недавних пор стал вторым по важности местом. Небрежно покрашенные черные стены, передающие особую атмосферу хозяина, полностью заключили весь образ на себе. Здесь есть все самое необходимое для починки авто и счастливой жизни любого человека. Помещение было разделено на две части: одна - для автомобиля, вторая - жилая зона, занятая с раннего утра двумя альфами по просьбе Джонсона.
Проходит третий час. Мартин безответственно отсутствует. Хорошо разложившийся на диване Чонгук, кладет на стеклянный столик бутылку охлажденного лимонада с трубочкой для гостя, пиво - для себя. Тэхен не заставляет ждать: он удобно устраивается между длинных ног, кладя свою голову на низ плоского живота, а чужие крепкие бедра – на свои плечи. Гук делает глубокий вдох, принимает волны трепета внизу туловища. Непривычно и как-то необычно-романтично. Ким обнимает голени Гука, возвращаясь к рисунками на дисплее смартфона. Таким образом он объяснял малоизвестные тонкости при гонках. В замешательстве, младший неуверенно запускает пальцы в мягкие волосы и скрещивает лодыжки где-то у ребер Тэрри.
— Тебе удобно? - Чон мягко массирует уставшую от привычного недосыпа голову.
— Очень, - мурчит Тэрри и опускает телефон на свою грудь, прикрывая глаза. — Ужасно хочется спать. Впридачу еще и твои ангельские руки, - с улыбкой на устах дополняет он. Гук заправляет окрашенные пряди волос за уши, переходя на приятный массаж мочек и ушных раковин. — Если Мартин не придет, то я соизволю уснуть в таком положении.
— Жаль, что лицом не вниз, - потянувшись к столу, Чон берет бутылку со сладким напитком и подносит трубочку к пухлым губам Тэрри. Старший делает глоток и кивает в благодарности.
#12#12#12#12#12#12
Киенг:
"Привет, как обстоят дела? Рыбка клюет?".
Крис:
"Дело в шляпе. На двенадцатом.
По локации Тэрри с ним в каком-то бункере.
Адреса нет. Ладят на все сто".
Киенг:
"Киска, ты поднял мне настроение.
Секретный бункер мы рассекретим.
Не проблема.
Неужели глупый щенок влюбился в дьяволицу секса?".
Крис:
"Сложно не влюбиться в него. По своему опыту знаю".
Киенг:
"Нам обоим известно, как тебе нравится седьмой".
Крис:
"Может быть.
Но ведь не только мне".
Киенг:
"Не переходи грани, ублюдок.
Надеюсь на твою верность и преданность, мальчик.
Держи своего дружка на цепи.
Я не нуждаюсь в зависимой от него собаке.
Прихлопнем моего непослушного питомца и дело с концом".
Крис:
"Ты конченый. Тебе известно это?".
Киенг:
"Только таким путь в светлое будущее ".
Крис:
"Что требуется от меня?".
Киенг:
"Не ограничивай в действиях своего, но не давай ему свободу чувств.
Дальше по ходу".
Крис:
"Как скоро ты хочешь избавиться от Чона?".
Киенг:
"Три попытки.
На седьмом, на пятом, на втором".
Крис:
"Какой седьмой, блять?" .
Киенг:
"Ой, кто-то беспокоится за состояние своего любовника?
Поплачет и успокоится.
А может ты забыл, что сам вытворяешь с ним?
Или же наоборот? Помнишь, поэтому боишься, что он будет страдать из-за кого-то сильнее, чем из-за тебя?
Но ладно, я не буду лезть в ваши сексуальные забавы.
Крис, пупсик, этот выродок твой прямой конкурент. Не забывай об этом.
У нас с тобой не так мало общего, как ты представляешь".
Крис:
"Ты прав".
Киенг:
"Так-то.
Держи в курсе".
#12#12#12#12#12#12
— Парни? - негодующий Мартин еще на входе вдыхает ядреный аромат пьяной вишни. Увидев лежащего на Чоне седьмого, страстно впившегося губами в его шею, он заметно злится. — Вы что здесь устроили, олени?!
Но и грубый тон нисколько не исправляет ситуацию. Внимание альф Джонсону заполучить не удаётся. Увлеченные друг другом голубки успешно игнорируют присутствие опоздавшего. Более того, Чонгук, откидывая голову на подлокотник, полустонно выдыхает, косвенно действуя на нервы копа. Его теплые прикосновения к горячему телу Тэрри, скрытому под футболкой, заставляют участится дыхание Кима и начать закипать от ревности Мартина. Тихие, но до чего же влажные поцелуи, распространяющиеся в области левого плеча Гука, больно поражают бету. Сев в кресло напротив гонщиков, он хватает со стола жестяную банку недопитого пива и вливает остаток в себя. С неприятным звуком тара оказывается сдавлена в кулаке беты.
— Рыбка, остынь, - с невинной ухмылкой Чонгук опускает взгляд на серьёзного гостя. Закатывая глаза, он хрипло стонет, когда влажный язык очерчивает ушную раковину. — Это мы должны злиться на отсутствие твоей пунктуальности.
— Тэрри не совсем понял, какова его роль, - Джонсон встаёт с места, с хорошим ударом кладет сжатую банку на стол и подходит к дивану. Не желая наблюдать за отвратительным поведением стритрейсера, он грубо хватает Тэхена за подбородок и отталкивает его в сторону.
Чонгук мгновенно реагирует. Ударив бету по руке, он перехватывает альфу за тот же подбородок, тянет на себя, сокращая без того малое расстояние между их губами.
— Еще раз ты тронешь его пальцем, Мартин, - отчитывающий тон младшего тошнотворно вонзается в клетки сознания, все больше и больше огорчая полицая. Будь воля последнего, вся правда чудом всплывёт наружу, но пока слишком рано для истины. — Тебе будет плохо.
Обреченная усмешка и слабый кивок говорят все сами за себя. Седьмой сам успокаивает чужой гормональный пыл и мирно ложится на крепкую вздымающуюся грудь, добавляя от себя:
— Тэрри сам решит, что и как ему делать, дорогой полисмен.
Джонсон снова кивает и садится в кресло. Ему не следовало затеивать игру против самого себя, потому что итог ведет к разбитому корыту. Пасть в глазах Чонгука - самое последнее, что бы он хотел сделать на данный момент, но, видимо, Тэхен решил ускорить этот процесс.
— Через три дня гонка. Ронни гоняется при погонях. Надеюсь, Тэрри ввел тебя в курс дела о погонеломах. Кроме этого, у нас принято проводить всеобщий сбор. Там мы обсуждаем все и про всех. Возможно, после двенадцатого и ты вступишь в ряды пожирателей. Это уже на твоих условиях и желаниях.
— В этом вся важность сегодняшнего собрания? Что с Киенгом? - бодро спрашивает Чонгук, нюхая мягкую макушку Кима.
— Киенг в курсе всех дел. Его псы приглядывают за тобой, таясь в углах, пока их повелитель прохлаждается вне суете Грейндера. Тебе стоит быть внимательным, чтобы не попасться на чужие уловки.
— Не боюсь, - думая строго о своих точных намерениях, Чонгук не дает себе ни секунды на слабость и неуверенность, — Если захочет убить, я найду, чем ему ответить.
— Нельзя допустить покушения, - в недовольстве кидает Мартин, упираясь локтями в свои колени. — Моя задача - устранить этого балабола и поставить тебя во главе списка.
— Это будут не покушения, рыбка, - с той же ухмылкой Чон надменно ведет глазами по кимовой спине и останавливается на пояснице, переводя взгляд на вскинувшего в вопросе бровь полицейского, — Сфабрикованные непредвиденные ситуации.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты увидишь меня, лежащего в луже крови на асфальте с разбитым лицом или оторванными конечностями, и тебе скажут, что это из-за выпитого мной просроченного чая, то не верь.
Бета неосознанно представляет описанную картину месива слишком контрастно и сразу же жалеет об этом. Он спешит выйти на улицу, взбодриться. Убийство Чонгука может стать пунктом для стопроцентного пожизненного заключения Киенга, не учитывая предыдущие запланированные уничтожения, завершенные трауром для многих семей стритрейсеров. В данном случае смерть альфы поможет скоро посадить преступника за решетку, без ожидания прихода к самому разыскиваемому. Мартин думает об этом не первый раз, видит в замысле прямой плюс, и уже готовится принять эту задумку, но совесть вовремя дает сильный удар. Начальная влюбленность и чувство справедливости нагнетают давящей головной болью, сводящей его с ума.
После не особо приятных слов и рисунков фантазии появляется тишина, периодически прерывающаяся отчетливыми сердцебиениями. Температура тела младшего поднялась из-за непризнанных гордостью переживаний и неуместно возникшего страха поражений. За напыщенным и самодовольным парнем скрывается малоизвестная личность, которую можно называть ребенком. Он есть в каждом человеке. Этого ребенка Чонгук бережет и никому не показывает, чтобы лишний раз не подумали неправильно. Громко говоря о том, что его не волнуют чужие мнения, он прав, но тот самый ребенок иногда боится, стесняется, переживает, или даже пугает. Временами, именно из-за внутреннего конфликта взрослого и ребенка, парень сам не понимает свои желания, действия, слова, мысли. Он ведь обычный человек, ему свойственно все, что другим таким же. Что-то больше, что-то меньше. "Страх поражения" для него - не проиграть гонку или умереть, а не оправдать свои ожидания, подвести дитя. Сейчас, когда в нем проснулись чувства, наотрез отвергаемые им всякими оправданиями, его страх - не влюбиться и стать размазней, а потерять того, кто верит в него, переживает за него, от кого бабочки в животе от эйфории, а не от тревоги. Внутри Чонгука огромный запутанный мир, противоречащий его внешнему. И он очень старательно скрывает его, не подпускает к нему, чтобы не разрушить его.
Видя мрачные раздумья младшего, Тэхен первым решается сменить обстановку. Он примыкает губами к ненормально горячей шее и с неспеша ласкает ее своим пылким дыханием, старательно выбивая Гука из опасного пространства мыслей.
— Ты ведь знаешь, что я не позволю каким-то дармоедам испортить твое прекрасное личико? - Ким шепчет под ухом Гука и поднимает края его футболки, бесцеремонно водит ладонью по играющим мышцам торса, не упуская ни одного изгиба и впадинки. — Свои сердце и тело доверь мне. Обещаю, я позабочусь о них так, как не заботился ни о ком-либо.
Ответом становится скромное молчание и небрежное объятие за талию. Чонгук потух. Его поглотили мысли о будущем в целом, о том, что и как может пойти под откос при одном неправильном действий. Он слишком долго откидывал от себя предупреждения, что теперь его запретные нетипичные эмоции начали читаться по лицу.
— Лютик, - старший тенью нависает над расслабленным телом, в попытках уловить в пустом взгляде тот самый блеск, что бывает в порыве азарта между ними двумя.
Аккуратным жестом альфа поднимает голову парня, вынуждая последнего согласиться на зрительный контакт. Он нежно поглаживает подушечками пальцев молочную впалую щеку и обеспокоенным взглядом пробегается по непоколебимому лицу. Тэхен понимает, что Чон совсем не открытый глянцевый журнал Cosmopoliten, и он берет на себя больше, чем должен. Пусть он об этом не говорит, но его излишняя самостоятельность, недоверие к другим, нежелание принимать помощь показывают более чем достаточно.
— Я вышиб дверь в твою жизнь для помощи. Это самое первое, что ты должен получать от меня. Нужны деньги - не проблема. Нужны тачки - не проблема. Нужны связи с копами - не проблема. Я все тебе дам безвозмездно, но ничего из этого не поможет тебе, пока ты не будешь собой хотя бы с кем-то. Ты смелый, целеустремленный, не ломаешься перед проблемами. Многие знают тебя таким, но ведь внутри ты все копишь-копишь. Сколько будешь работать копилкой? Пока не разобьешься от переполнения?
— Тэхен.
Гук признает всю правоту слов старшего. Не единожды приходится думать о различных исходах даже в соревнованиях. И как бы парадоксально ни было, нет того, кто мог бы поддержать без выгоды, а ради понимания. Из-за этого печальные последствия всегда рассматриваются во всей красе, звуча из уст так шуточно. Смерть не заставляет ждать. Потому Чон намеревается перевести нервирующую тему и оттолкнуть с себя альфу, но остается перебитым.
— Ты хочешь дойти до конца обычной тушей? Ты хочешь дойти до конца разбитым? - Тэрри начинает давить, проговаривая сквозь зубы. Изнутри накипает злость за очередную самонадеянность. — С громадными дырами от осколков ты останешься себе ненужным. Ошибаюсь? - в паузу Чонгук вздыхает и сжимает в челюсть. — Я не ошибаюсь. Да, способности альфы могут охмурить любого омегу, но ты человек, а не шлюха. Сделаешь ты это, удовлетворишься, раз-два. Дальше что? Это успокоит тебя? Ты думаешь, что дело только в инстинктах? Мне безумно нравится то, что внутри тебя - то, что создали гены, воспитания и лично ты. Я хочу общаться с нереальной бомбой из адреналина и красивой наглости, независимо от наших отношений. Но с каждой строчкой черного списка эта бомба ставит под удар твои внутренние силы. И ты сам это знаешь. Отнюдь, я говорю не только о гонках.
Как только голос Тэхена становится тише, Чон с немалой силой отталкивает седьмого от себя, отчего тот падает на пол и ударяется плечом об стол, получая свежую рану.
— Да пошел ты! - разгневанный альфа встает с места и на долю секунды заостряет внимание на старшего, после чего скрывается за дверью ванной.
Ледяная вода и отражение мертвенно-спокойной фигуры охлаждают порыв на ничтожную часть. Усиливающиеся запахи сущностей полностью передают состояние своих носителей. Однако вишневое звучание вовсе пропадает, затмеваясь резким алкоголем.
Ким растерян, но тщательно скрывает это под опущенной головой. Чтобы не привлечь внимание на обильно кровоточащий порез, парень прижимает руку к себе и медленно поднимается на ноги. Стоило не говорить так резко и в таком объеме. Погорячился и тут же испробовал свою карму. Таков синдром "спасателя", который в свое время зачастую без просьб выскакивал из седьмого. Вся рука и часть футболки окрасились в багряный цвет. Капли не успевают пачкать пол: альфа ловко придерживает не останавливающийся поток ладонью. Он виновато подходит к двери, за которой стоит Гук в попытках понять себя, становится чистой стороной вперед, и тихо стучит.
— Извини. Я не должен лезть не в свое дело. У меня нет прав что-то требовать от тебя. Если ты не хочешь контактировать со мной, то я все пойму. Извини, Чонгук, - ни звука в ответ не следует. Тэхен облизывает губы, вдыхая во всю глубину терпкий аромат, и сильнее придавливает наполненной ладонью рану. — Мне нужно срочно отойти. Как придешь к какому-то выводу, сообщи мне.
Дверь распахивается перед самым носом, вновь выставляя седьмого в смятение. Яркие дорожки, сумевшие скатиться ниже по предплечью, сразу же оказываются замеченными альфой. Сердце в тот же момент падает в пятки. Чонгук осторожно опускает придавливающую порез руку, чтобы хорошо разглядеть рану.
— Блять, Тэ...
Испуганно, Чонгук смотрит на янтарные очи, ощущая в них абсолютное спокойствие. Будто все происходящее вокруг совершенно безразлично и никогда не имело значения. От этого неприятно кольнуло в груди. Чонгук стремительно находит аптечку, приносит ее и заводит пострадавшего в ванную комнату, усаживая его на бортик ванны.
— Прости меня, пожалуйста. Прости, - раз за разом альфа произносит слова извинений, словно важнейшую молитву, с трепетом обрабатывая рану. — Я не должен был так вспыхивать.
— Все хорошо. Твой запах усиливается, когда ты зол, - благодарная, едва уловимая улыбка расплывается на устах, когда осторожные прикосновения под руководством бегающих, все тех же серьёзных глаз, заканчивают свою работу. Касания оставляют свой весомый след внутри Кима. Он слабо берет Чона за руки и тянет его на себя, улавливая внутренний холод. — Мне неприятен физический контакт со многими людьми, но почему-то с тобой я стал тактильным.
Вместо слов младший обнимает седьмого за шею, от всей души прижимая его к себе, и по-хозяйски прижимается носом к нежной кожей, вновь запахнувшей должным ароматом, ища в нем свое упоение.
#12#12#12#12#12#12
Альфенок:
"Тэрри, давай сделаем детей, а Мартину не скажем?".
Граф:
"Ты почему ещё не спишь? Время четыре утра".
Альфенок:
"А что, я помешал твоей игре в любовь с хохолком?".
Граф:
"Ты пьян? Какой хохолок? Какие дети? Тебе нужно отдыхать".
Альфенок:
"Если и пьян, то не суть важна.
Красивых детей.
Разве у нас родятся уроды?
Хочу в язык".
Граф:
"В язык значит.
А не хочешь получить от меня по губам и не только?".
Альфенок:
"Может и хочу, но как в прошлый раз.
Давай я буду в говно, а ты из чистой случайности отымеешь мой рот?".
Граф:
"Что случилось? Что с тобой стало?
О чем ты думаешь, Гуки?
Впереди сложный заезд.
Тебе необходимо закрыть глазки и уснуть".
Альфенок:
"Думаю о теле одной омеги, которая усердно пыталась заменить тебя.
Ну и как же без вишневого Графа с кубиками льда?)".
Граф:
"Мало приятного в твоих мыслях.
Хочешь напиться?
Видимо, уже дал начало пропойной ночи.
Напейся дома.
Буду уверен, что с тобой более или менее все нормально".
Альфенок:
"О Великий альфа, благодарю тебя за разрешение.
Почему я постоянно думаю о тебе?".
Граф:
"Посмотри в зеркало и спроси у чудика напротив".
Альфенок:
"Как пусто и уныло.
Где же твоя наглая манера флирта?
Упала на уровень твоего члена?".
Граф:
"Да, упала на уровень моего члена.
Ложись спать, детка".
Альфенок:
"Наивный Тэрри.
Неужели думаешь, что я усну, думая о твоих развлечениях с дрянным выродком?
Он хорош?".
Граф:
"Чонгук, сейчас я лежу под машиной в своем гараже, в совсем неудобной позе.
Если она упадет на меня, то вынюхивать будешь только свою омежью шваль".
Альфенок:
"В неудобной позе.
С машиной сравниваешь.
Ещё и под ним лежишь.
Жаль, стоны твои слушаю не я".
Граф:
"Гуки, солнышко ясное, привожу в порядок трансмиссию.
По бокам от меня колёсики, сверху – много разных штучек, благодаря которым машинка ездит.
Детка, надо мной полторы тонны висит, из-за этого не очень комфортно отвечать".
Альфенок:
"Ты даже не отрицаешь.
Я понял, что он хорош.
Ещё и увесистый".
Граф:
"Блять, Чонгук. Я тачку чиню".
Альфенок:
"Всего хорошо, Тэхен".
Г
раф:
"Пиздец".
#12#12#12#12#12#12
...день х.
10 a.m
Шоссе Унси - недосквер, недорайон, недообласть, где обитают самые обычные добряки и не зажравшиеся большой эмиссией зеленых купюр людишки. Назначенное двенадцатым место встречи - спринт на углу Кампус и Арт. До Чона информация доходит не от Мартина, который в сетях своих мрачных мыслей боится выйти на контакт с нелегалом, а от самого Ронни. Разделить почетное двенадцатое место в списке самых разыскиваемых с новичком без соревнования Эдер вовсе не против. Запланированный заезд - галочка в блокнотике полицейских о приближении альфы к своей заветной цели.
К старту первым подъезжает, по просьбе австрийца, шестой, выступающий на сегодняшний день третьим участником гонки на выбывание, которая по сути станет обычным спринтом. На своем белом Audi R8 Coupe V10 plus Гризли пристраивается по средней полосе дороги, оставляя по сторонам от себя место для соперников. Тэрри не остается в стороне. Он косвенно присутствует на заезде в роли пассажира шестого.
— Ну и как он в целом? - двигатель глохнет, стекла спорткара опускаются, пуская в салон свежий воздух и легкую прохладу. Оба парня надевают очки и устремляют взгляды на боковые зеркала, ожидая главных гвоздей. — Слухи не лгут? Реально мощь?
— Двадцать девять коповских машинок уничтожил за одну погоню, вложившись менее чем в десять минут. Мою лекцию о погонеломах слушать даже не стал, - Тэрри с ухмылкой заглядывает на качающего в удивлении головой альфу и усмехается, похлопав того по плечу. — Да, он лютый.
— Как человек нормальный хоть?
Тэхен не дает скорый ответ. Он наблюдает через блестящее отражение за подъезжающим хищником, глубоко задумываясь о вопросе. Воспоминания о днях, когда Чонгук показывал себя особенно открытым не дают возможности негативно высказываться. Внутри от мыслей просыпаются приятные бабочки, а в глазах появляются блики в виде космических снежинок. Шестой подмечает про себя неравнодушное дыхание друга к парню, вот-вот подъехавшему и уже убивающему его взглядом, скрытым под темными очками. Гризли становится не по себе. Тем не менее, никого из присутствующих это не волнует.
— Как человек? - хрипло повторяет Ким, смотря на эмоции младшего. — Прекрасен.
— Это что за сгусток сидит с тобой? - альфа не медлит встрять в далекий для него диалог и проявить неугомонное чувство любопытства. — Еще и в этом тазике, - цокнув языком, он переводит взгляд за лобовое стекло, раздражаясь то ли от своих накипающих эмоций, то ли от близкого нахождения Тэри с неизвестным им человеком. — Больше некуда было сесть?
Грегор нарочно моргает пару раз и вопросительно смотрит на Тэхена, пытаясь уловить связь между услышанным и прекрасным Гуком. Старший подносит сжатую в кулаке руку к своим губам, и тихо смеется над излишней серьезностью ревнивого парня и недоумением товарища.
— Подозрительно твой вкус сменился, мой друг. Разные у нас понятия на "прекрасен", - игра в гляделки оканчивается проигрышем шестого, не сумевшего выдержать тяжелый взгляд альфы. — Я Гризли, будем знакомы.
— Не обращай внимание на него. Всего лишь ревность, - Ким в нескольких словах объясняет причину поведения Чонгука, но последний сразу же цепляется за "не обращай внимание", чувствуя себя незначимым предметом в дуэте товарищей.
По-детски он обижается и решает молчать все оставшееся время, делая исключение основному сопернику. На тихое звучание соблазняющего баритона Чонгук не поддается. Тэрри понимает совершенную ошибку, потому оставляет решение этой проблемы на поздний момент.
Оказавшийся минуту в минуту не украшенный старомодными наклейками Ягуар выводит стритрейсера на действие. Отсутствие грид-боя не мешает начать гонку. По короткому общему согласованию два спорткара одновременно вырываются вперед. Шестой остается на месте. Изначально он дал согласие для вида, поэтому и не напрягается в чужой игре. Хеннесси набирает до 302 км/ч, пулей вырывается вперед - к сглаженному плавным переходом на кольцевой мост углу. Весь путь излишне прост, но достаточно протяженный. Элементарно врезаться некуда. Вокруг просторная дорога и хорошие повороты, без скрытых и подлых ловушек. Ронни нарочно снижает скорость до 180 км/ч, замедляя свой ход, во благо другому. Большое влияние на ленивость Эдера дает оппозиция в сторону Ли, поэтому он вовсе не против уступить рискованному парнишке место для свержение лжекороля с недостойного престола. Чонгук действует противоположно. Он давит газ до пика, непривычно не использует нитро, ожидая приятной встречи лоб в лоб с подлыми полицейскими. Но, к его сожалению, двенадцатый не предупреждает полицию о уличных гонках в центре. Параллельно с позиции старта Гризли направляется по обратному пути к финишу, выходит вместе с Тэхеном из машины и следом вытаскивает три сундука с призами для победителя.
— Далеко отъехал? - шестой беседует на громкой связи с Ронни, смотрит по сторонам и кладет коробцы на капот своей тачки.
— Он улетел бог знает куда. Копов не будет и, в принципе, все нормально, но кольцо по спуску не приветствует трехсотку, поэтому четыре и два нуля на спидометре Хеннесси навряд ли будут с положительной отметкой.
Тэхен бросает едкий взгляд на сотовое устройство, нервно покусывая губу.
— То есть, прогадает? - вопрос шестого заставляет сердце Кима биться сильнее, а тело естественно набирать градус.
— А можно обсуждать чьи-то неудачи по обычной связи? - услышав интонацию седьмого, Ронни замолкает. — Меня раздражает эта черта у гонщиков. Вы себя хотя бы раз поставьте под сомнение, как его, или же какого-нибудь другого водителя.
— Что ты пылишь? Я всего лишь сказал свое мнение, - Ронни подъезжает к злосчастному кольцу через две минуты после Гука, но не улавливает взором графитный Веном, что давным-давном приближается к финишной прямой. — Вот, на кольце его нет. Жив твой Чонгук. Знай, что никому не сравниться с твоими заездами. В этом ты ненормальнее всех.
Седьмой, не дослушав не интересующие его слова, идет к финишу, прячет руки в карманы, и терпеливо ждет. Что бы ни говорили окружающие, он продолжит поддерживать и верить в Чонгука, из уважения, как к настойчивому к своим целям человеку.
Возня шестого с двенадцатым не прекращается по прибытию американца. За время преодоления заезда альфа находит компромисс по поводу отношений, предпочтение которому отдавал изначально. Джонсон был прав. Есть проблемы поважнее. И эти проблемы точно считаются с ним как с человеком, а не пустым местом. Подошедшего к тачке Кима парень принимает только с опущенным стеклом, без прихотей смотреть на старшего, в частности, вести с ним беседу.
— Поздравляю.
Чон свободно пропускает слова мимо своих ушей и беспристрастно вздыхает, будто никого рядом нет.
— Чонгук, прости. Я не то имел в виду. Ты неправильно понял меня. Мои слова не значили, что ты безразличен мне или что-то в таком роде, - как бы искренно ни звучали оправдание и извинение, интерес младшего к Тэхену останется на гоночном пути с Ронни. Об этом твердит скучающий взгляду в пустоту. — Скажи хотя бы что-нибудь.
— Мартин не выходит на контакт, а на тебя я просто не хочу тратить ни свое эмоциональное состояние, ни время, ни еще что-то. Будь добр, отойди от машины и не светись передо мной, - лживая речь безграничным правдоподобием во второй раз заставляет Тэрри растеряться. Чонгук поднимает равнодушный взгляд и усмехается, в глубине души совсем того не хотя. — Я пришел за победой, детка. Отнюдь нас связывает только род деятельности. А остальное пусть останется приятным воспоминанием с приятным человеком. Призы оставьте себе, - поцеловав свои два пальца, Чон подносит и прижимает их к пухлым губам окаменевшего Кима. Волнующее желание по-настоящего поцеловать его, по всей видимости, никогда не угаснет. — Встретимся на седьмом. Счастливо, Граф.
Хеннесси срывается с места по направлению к Дагсту, оставляя в память о себе пыль и растушеванные рисунки черных покрышек. Отчего-то яркие бабочки одна за другой, словно от пули, с глухим ударом падают в самый низ всего мира. Время перестает ощущаться. Знал бы Тэхен от чего так щемит и выворачивает. Все покрыто глушью. Альфа стоит так очень долго. До тех пор, пока Грегор не закидывает свою руку на широкие плечи.
— Влюбился? - тихо спрашивает шестой, смотря на совершенно не излучающее что-либо лицо своего друга.
Ответ, как обычно, ждет своей очереди. Сквозь недолгое размышление Тэхен был готов подать голос, но по необъяснимой причине он этого не делает. Проходит какая-то секунда и замерзший на одной точке взгляд, как ни в чем не бывало, отходит. Дружеская улыбка снова начинает ослеплять своим шармом.
— Нет.
Если друзья верят словам седьмого, то есть что-то невероятно важное, что сомневается над ответом из трех неправильных букв.
