Когда веленью чувств готовы мы поддаться

Призрак Генриетты Английской прекратил свои визиты, когда у фонтана, где его обычно видели, по ночам стали дежурить гвардейцы. Но это не было решением ситуации. У гвардейцев есть другие дела. Да и погода скоро испортится, осень начнёт заявлять свои права. Поэтому следовало придумать что-то ещё. Разобраться с призраком раз и навсегда. Чтобы люди не успели сложить историй о том, как дух бедняжки принцессы, отравленной фаворитами мужа, не может найти покоя. Месье тревожился, что снова начнутся разговоры на неприятную и опасную тему. За его спиной долго шептались после смерти первой Мадам. Но постепенно события 1670 года забылись. Превратились в прах вместе с Генриеттой. Похоже, она из могилы это почуяла и решила о себе напомнить. Очень на неё похоже! Но Месье не позволит ей оказаться в центре внимания. Правда, он понятия не имел, что предпримет. Но для начала надо убедиться, что призрак в самом деле появляется и что он - та, за кого его принимают. А то вдруг это просто служанка, убившая себя из-за несчастной любви. Поскольку гвардейцев призрак избегал, не было иного выхода, как устроить ему западню. Беврон затаился в кустах у фонтана, а Месье вместе с Шатийоном ждал в беседке неподалёку. Беврон свистнет, если увидит подозрительное. Шатийону не удавалось сосредоточиться. Очень уж романтичной была обстановка. Месье жался к нему, а Шатийон обнимал его за плечи. Выражение лица Месье разглядеть не получалось, при том, что темнота не была абсолютной. Половина луны, жёлтой как масло, светила ярко. Звёзды рассыпались по небу в великом множестве. Да и дворец был освещён факелами. - Почему все решили, что это первая Мадам? – шёпотом спросил Шатийон. - Не знаю, Анри, - не сразу ответил Месье. Ему не хотелось объяснять, что призрака видели сидящим там, где в жару сидела Генриетта. Ей нравилось, что фонтан дарит прохладу. - Какой была Мадам? – не отставал Шатийон. - Ах, Анри, это неважно! – Месье вскочил на ноги. Раздосадованный Шатийон закусил губу. Он смотрел, как принц шагает туда-сюда. Чтобы руки не замёрзли, Месье спрятал их в муфту, хотя ночи всё ещё были тёплыми. - Я не хотел вас обидеть, - буркнул Шатийон. - Разумеется, не хотели, - Месье остановился, прислушиваясь к ночным звукам. – Не берите в голову. Всё в порядке. Шатийон встал, шагнул к Месье, чтобы обнять его, но принц выставил вперёд руку. - Прошу, Анри, не сейчас, - почти с мольбой сказал он. - Да что происходит? – не выдержал Шатийон. - Тс-с-с! – шикнул на него Месье. – Слышите? Шатийон прислушался, но ничего особенного не услышал. Где-то лаяли собаки, вдалеке раздавался хохот. Но, наверное, Беврон подал знак, потому что Месье выбежал из беседки. "И кто так свистит?" – сердито подумал Шатийон, торопясь за принцем. Свист Беврона похож на последний вздох умирающего. Месье вдруг остановился и снова прислушался. - Шаги, - прошептал он. – Вы слышите шаги? Шатийон наконец услышал. Схватил Месье за локоть и потащил за дерево, словно они оба были чужаками, не имеющими права находиться в парке. Как глупо. Шатийон почувствовал смущение и открыл было рот, чтобы извиниться, но на дорожке показалась маленькая фигура в белом. Дыхание замерло в груди Шатийона, из головы улетучились все мысли. Он мог только таращиться в темноту, глядя, как приближается нечто. Месье, однако, настроен был воинственно. Его распирало от злости. Он так много страдал по вине первой Мадам. Эта женщина пыталась лишить его всех, кого он любил. Даже после своей смерти умудрялась вредить. Месье за глаза очень винили. По пальцам можно было пересчитать тех придворных, кто верил в его невиновность. Неужели всё начнётся заново? Месье выбежал на дорожку, заставив фигуру в белом попятиться. - Зачем вы явились?! – крикнул он. – Проваливайте к дьяволу! Или он тоже не в силах вас терпеть?! Проклятая стерва! Ответом ему было оханье и кряхтение. Судя по этим звукам, Мадам умерла в очень почтенном возрасте. Хотя Шатийон знал, что ей было всего-то двадцать шесть лет. Или всем призракам положено такое звуковое сопровождение? Пока он пребывал в растерянности, Месье, напротив, успокоился. - Кто ты такая? – строго спросил он фигуру в белом. - Ох, господин, не серчайте, - прошепелявила та. – Моё имя Филиппинетта. Месье кивнул, как будто это всё объясняло. - Что это на тебе? Неужели простыня? - Ох, господин, я просто шутила, - Филиппинетта вцепилась узловатыми пальцами в свой наряд. Когда она услышала, что сюда бегут, сжалась и как будто уменьшилась вдвое. Когда показался Беврон, попятилась. - Ваше высочество… - начал он, но не смог продолжить, потому что Филиппинетта взывала и повалилась на колени. - Брат короля, брат короля, - забормотала она. – Это брат короля! Месье рассмеялся. Облегчение, которое он испытывал, словами было не передать. – Что прикажете, ваше высочество? – спросил Беврон. - Отведём проказницу во дворец, - весело сказал Месье. – Хочу разглядеть её получше. Но также он хотел, чтобы Филиппинетту разглядели другие. Пусть уверятся, что это обыкновенная старуха, а не призрак Генриетты Английской. Филиппинетте было не меньше семидесяти. Сгорбленная, всё лицо в морщинах, глаза красны и слезятся, большой нос нависает над верхней губой, а во рту один единственный зуб остался. Она казалась сущей ведьмой. Оставалось только дивиться, что умерший от страха лакей принял её за принцессу. Наверное, видел плохо. Окружённая кавалерами в зале гвардейцев, Филиппинетта чувствовала себя весьма неуютно. Потому что эти молодцы насмехались над ней. Мстили таким образом за свой страх. Ведь они поверили в призрака и, возвращаясь ночью с попойки, боялись с ним столкнуться. Месье, в отличие от них, молчал. Он превратился в статую со скрещёнными на груди руками. Филиппинетта украдкой на него поглядывала. - Что делать с этой особой, ваше высочество? – спросил Беврон. - Она заслужила сотню ударов палкой! – заявил молодой гвардеец. На него зашикали со всех сторон, потому что его мнения не спрашивали. Однако в целом идея нашла одобрение у присутствующих. Но Месье продолжал молчать. В конце концов, всё обернулось просто замечательно – анекдотом. Поэтому не хотелось проявлять жестокость. Сто ударов палкой старуха не выдержит и тогда Сен-Клу точно получит настоящего призрака. - Отложим всё до утра, - решил он и поманил к себе Беврона. – Шарль, устройте её где-нибудь и дайте поесть. Филиппинетта завздыхала, забормотала что-то. Наказание отложили, но утро наступит скоро. Ох, бедная, бедная Филиппинетта. Она ведь просто забавлялась, пугая этих напыщенных дворян. Они так чертыхались, убегая от якобы призрака. Небольшая месть за то, что всю жизнь тяжело работала. На спине таскала хворост каждый день и теперь уже не может разогнуться. - Месье! Месье! – кричала Мадам, торопясь к мужу в спальню. Придворные отскакивали в стороны. Не только из почтения, но ещё и потому, что Мадам могла кого угодно смести со своего пути. Она была высокой полной блондинкой с зычным голосом. Уважала прямоту и простоту. Если бы кто замешкался перед ней, мог бы получить в свой адрес обидное замечание. Особенно Мадам не любила кавалеров мужа – этих жеманных кривляк. - Месье! – не унималась Мадам. - Что такое, Мадам? – недовольно спросил Месье, показываясь на пороге своей спальни. Он натягивал перчатки из тонкой кожи, украшенные кружевами. Под мышкой держал тросточку. - Старуха! Только о ней все говорят! – Мадам подула на локон, который выбился из причёски и падал на лицо, раздражая. – Это очень смешно! Месье скорчил гримасу. - Я хочу её расспросить! – заявила Мадам. Месье уже потерял интерес к произошедшему. Даже не хотелось думать о том, как быть с Филиппинеттой. Когда он всё-таки пытался, мысли убегали в другом направлении. У него есть одно важное дельце. Ночью его озарило, как заманить шевалье обратно. Чтобы Мадам отстала, Месье ускорил шаг. Но, разумеется, это не помогло. Мадам не собиралась сдаваться. - Так что же? – настойчиво спросила она. Супруги Орлеанские спускались по лестнице, и Мадам приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не наступить на юбку и не полететь кубарем вниз. Месье помедлил с ответом. С тех пор, как уехали шевалье, Эффиа и Морель, Мадам себе места не находила от счастья. Вообразила, что теперь будет больше времени проводить с мужем, однако Месье не нуждался в её компании. Мадам в итоге это поняла и затаила обиду, поэтому надо порадовать бедняжку. - Хорошо, Мадам, устройте допрос, - Месье сделал вид, что сдался. – Заодно решите, как быть со старухой. Довольный, что переложил груз на чужие плечи, он вздохнул с облегчением. Но расслабился он рано. - Вы должны идти со мной, - Мадам взяла его под руку. – Вас это касается! - Как оказалось, совсем не касается! - запротестовал Месье. – К тому же я занят. - Чем это? – спросила Мадам резко. - Его высочество хотел прогуляться у реки, - ответил Шатийон за Месье. Он был в числе кавалеров, которые держались позади принца и принцессы, практически дыша им в спины. - Именно так, - подтвердил Месье и нежно улыбнулся юноше. Шатийон счёл, что это знак. Он оттеснил Мадам, занимая её место. - Наглый мальчишка! – возмутилась Мадам, но не успела ничего добавить, потому что граф де Марсан, стремясь приблизиться к Месье, почти толкнул её. - Ваше высочество, мне очень нужен совет, - Марсан с наглостью, свойственной его семейству, вцепился в Месье, уводя его от Шатийона. – Но я не могу говорить при всех. - Дела сердечные, Шарль? – спросил Месье, оживляясь. Сплетни он любил наравне с шоколадом. Мадам, досадуя, топнула ногой. - Вам ни до чего нет дела, кроме своих миньонов! - Ах, Мадам, умоляю… - пробормотал Месье и сделал обидный для принцессы жест. Так отмахиваются от надоедливого комара. - Я велю отпустить старуху, если вам всё равно, - сердито сказала Мадам. - Мудрое решение, - кивнул Месье. – Я тоже к нему склонялся. Отпустим её и забудем. - Ваше высочество, - Шатийон пытался отодвинуть Марсана в сторону, - так мы идём на реку? - Но прежде я открою вам сердце? – Марсан больно заехал локтем Шатийону в живот. Месье не выдержал. Зажав уши руками, он поспешил по лестнице вниз. Ему в спину летели удивлённые возгласы и окрики. Но Месье надо было на воздух. Ведь его рвали на части. Вот зачем нужен главный фаворит. Чтобы держал остальных на расстоянии. Чтобы допускал до Месье кого-то одного, а не всех разом. Если бы здесь был хотя бы Эффиа, всё было бы проще. Меньше забот и головной боли. Но Эффиа в Шийи. И лучше бы этому мерзавцу не возвращаться, потому что Месье устроит ему "тёплый" приём. От такого даже ад замёрзнет. Когда лакеи распахнули перед Месье двери на улицу, тот собирался вылететь, словно пробка из бутылки. Однако вместо этого замер. На пороге стоял Эффиа, а за его плечом - Морель. Месье моргнул, развернулся и побежал в другом направлении.