Лассо

      В бледном свете солнца Джордж казался потерявшимся жеребёнком — беспокойно переступал, вытягивая шею, всматривался в окно таверны. Искал тех, о ком ему рассказывал Лоуренс.       «Неблагодарные свиньи»       Он не решался зайти; данное брату обещание сдерживало его, не позволяя поддаться юношескому порыву и переступить порог.       — Любопытство сгубило кошку, — голос мягкий, мурлыкающий из-за знакомого акцента.       Вашингтон вздрагивает, развернувшись, выпрямляет спину — крошечная попытка выглядеть больше и старше, чем он есть. Она вызывает смех, беззлобный.       — Тише, тише, тише, — незнакомец поднимает ладони — жест мира.       — Кто вы? — Джордж спрашивает с вызовом. Его собеседник кентавр — от этого становится легче; он не тяжеловоз, стройный — тонкий, как аристократичный скакун.       — Могу задать тот же вопрос, — спокойствие заполняет воздух, невидимыми руками перехватывает запястья — закрывает рот. Джордж противится, но проигрывает.       — Именем Короля, я приказываю, — Вашингтон опускает лицо; двигается вперед, отталкивая.       — О короле здесь следует говорить тише, — незнакомец разворачивается. Незаметно смыкая ловушку.       От его прямоты Джордж задыхается, теряется.       — Так, ты из Томми? — безразличное замечание; незнакомец не видит в нём врага.       — Именем, — Вашингтон громко выдыхает, сжимает кулаки, до скрипа натягивая кожаные перчатки.       — Тише, не стоит тревожить стражу, — незнакомец отходит, несколько плавных шагов, — Жильбер де Лафайет, — шутливый, нескладный поклон.       — Джордж, — рывок вперёд.       — Что ты здесь делаешь, Джордж? — Лафайет оказывается перед ним, на мгновение закрывая собой. Они сталкиваются — крошечного прикосновения достаточно, чтобы вызвать неприятный холод в груди — достаточно, чтобы Вашингтон вздрогнул от отвращения.       — Это вас не касается, — отскочив, Вашингтон пятится, останавливается, расставив передние копыта, — каштановая шерсть под попоной встала дыбом.       — Младшие ранги должны докладывать старшим, — приказ ли.       — Я не в вашем полку, — огрызается Джордж.       — Сейчас это не имеет значения, — Жильбер подходит, медленно — легко.       — Я подполковник первого полка Вирджинии, — Вашингтон бьет копытом по земле, с вызовом смотрит в глаза.       — Полковник, — Лафайет принимает правила игры.       — Вы француз! — слепой укор.       — Ты британец — почему вы так защищаете своего короля? — снисходительное сочувствие.       — Король сделал для страны больше, чем кто-либо другой — больше, чем напудренные выскочки, — скалясь, шипит Джордж.       — Тогда почему он ввел столько налогов? — склонив голову набок, спрашивает Жильбер.       — Страна истощена, и никто не хочет благодарить Короля за помощь — за спасение — это вынужденная мера, — Вашингтон фыркает, загнано вскидывает подбородок.       — Кто сказал тебе это? — Лафайет приближается; озорство в его глазах угасло, открывая возраст.       — Никто, — крепкое, молодое тело трепещет; бока раздуваются, пульсируют под светлой попоной.       — Ложь — у молодняка должен быть свой взгляд, — настаивает Жильбер.       — Французы одинаковы; высокомерные, не желающие смотреть под другим углом — приравнивающие тех, кто не подчиняется вам, к грязи. Вам нужна чужая земля — и вы не побоитесь испачкать руки, — Джордж покачивается, держится на сильных ногах — пух чулок белой шерсти облаком закрывает копыта.       — В этом мы похожи, — Лафайет вздыхает; прикрыв глаза, подбирает слова.       — Нет, — фырканье, — Вы использовали индейцев — их руками убивали невинных. Мы защищались; ваша милость стала нашей петлей, — Вашингтон приподнял край попоны, показывая шрам на передней ноге — ожог.       — Тогда, чем ты отличаешься от тех, кто там? Они защищают свою свободу — жизнь, — слова сами срываются с губ, тяжело раздуваются в воздухе — в них не было смысла.       — Свобода — это не пустое недовольство, — Джордж отпустил ткань, он грузно сел на землю — застыл, опустив голову.       — Я сожалею, — Жильбер замечает слезы.       — Лжецы — вы убили его на моих глазах, — Вашингтон поджимает хвост.       — Брэддок? — Лафайет понимает, видит блеск седых прядей в рыжих волосах.       — Мононгахела, — Джордж скрещивает руки на груди.       Лафайет смотрит по сторонам; переводит взгляд на окно, мимолётно кивает, встряхнув головой, возвращается к Вашингтону.       — Мне жаль, — Жильбер обходит Джорджа; пытается заглянуть в лицо.       — Я не понимаю, — Вашингтон тихо всхлипывает.       — Если, — начинает Лафайет, но замолкает.       — Это ложь? — слабая надежда, — Почему я должен верить вам? — Джордж резко поднимается, срываясь с места. Жильбер преграждает ему путь.       — Постой, — приняв толчок, Лафайет упирается.       — Оставьте меня, — увернувшись, Вашингтон отступает, — Мне нужно вернуться — брат ждёт меня, — он бормочет; пытается идти рысью.       — Я провожу тебя, — Жильбер пропускает его, — Ты не похож на других Томми, — он обходит, следует за ним.       — Хватит! — Джордж уходит в сторону, но его ловят за запястье, притягивают к себе, — Отпусти меня, старик, — чуть согнув передние ноги, Вашингтон склонился.       — Старик? — Лафайет хмурится.       Уклонившись, Вашингтон ударил Жильбера головой в подбородок.       Треуголка упала в пыль.       — Я сказал, оставь меня, — Джордж наступает, хлещет бедра заплетённым хвостом.       — Прошу, — выставив перед собой руки, просит Лафайет.       — Я не индеец, — брезгливое шипение, — Они меняют сторону, перебегают, как псы за подачкой — если пообещать им золото и свободу, меня не подкупить, — чужие слова, но он верит им.       — Мы дали им свободу, — Жильбер заходит с другой стороны.       — Свободу решать кому жить и кому умереть? — удар копытами о землю.       — Мне жаль, — повторяет Лафайет.       — Лжец, — Вашингтон закрывает уши ладонями, — Каждое слово — это ложь, — дрожащие ноги едва держат.       — Джордж Вашингтон! — имя бьет кнутом, заставляет обернуться.       Лоуренс. Старший брат громок.       Его галоп ровный — он чеканит каждый шаг; ритм.       Джордж поднял лицо; щеки горели — губы подрагивали. Вашингтон понял, как непростительно близко он подпустил к себе незнакомца — француза.       — Твой брат? — Жильбер улавливает тревогу, страх.       — Лоуренс! — Вашингтон сжимается — обхватывает плечи руками.       Лафайет растерян; пробует приобнять Джорджа, удержать его, но он толкается телом, вырывается. Бросается к брату, почти наскакивает, выпрашивая защиту.       — Вы, — вместо ласки Вашингтона встречает трепка; короткая, остальное он получит позже, — Вы должны уйти, — Лоуренс придерживает Джорджа за ремни попоны, тянет — прочь от Жильбера.       — Досадно, что наше знакомство началось так, — Лафайет протягивает руку.       — Уходите — патрулю известно место вашей встречи, — холодная угроза, — Идём, — Лоуренс хлопает брата по ребрам — указывает за спину.       — Если я могу, — предлагает Жильбер.       — Вы сделали достаточно, — Лоуренс повернулся, обрывая диалог на полуслове.       — Я не хотел, — Лафайет признает поражение; брат Вашингтона крупный — жеребец с мощными копытами, возможно, бывший солдат. Вступать с ним в драку глупо — скакуны не ровня тяжеловозам — ловкость уступает силе.       — Я тоже, — Лоуренс мрачен, — Больше не приближайтесь к нему, — странное движение задними ногами, словно, он собирался лягнуть.       — Вы знакомы? — Джордж оглядывается.       Лоуренс не отвечает, только щелкает по уху брата пальцами.       — Убирайтесь — надеюсь, это наша последняя встреча, — взгляд Лоуренс говорит больше, чем слова.       — Хорошо, — соглашается Жильбер; он не догоняет их. Остается на месте до тех пор, пока братья не сошли с дороги, направляясь к лесу. Короткий путь до небольшого поселения.       — Жильбер? — придерживаясь за дверь из таверны вышел полный человек, — Что ты устроил? — он понижает голос.       — Нам пора, — Лафайет заводит руки за спину.       — Но, — непонимание.       — Если не уйдем, то креветки поймают нас, — жалкий смешок.       — Тебе нужно быть осторожнее, — предупреждение.       — Нам, Сэмюэл, нам, — Жильбер улыбнулся.

***

      Лоуренс загнал Джорджа в конюшню — укусом схватил за ухо — без слов высказывая своё недовольство.       — Прости, — Вашингтон опускается на сено.       — Ты ведешь себя как ребёнок, — Лоуренс садится рядом.       — Но он начал первым! — протест.       — Ты должен вести себя как верный солдат Его Величества, — в этот раз он тянет за волосы.       — Но, — Джордж отстраняется, — Король действительно безумен? — вопрос оглушает.       — Он сказал тебе это? — рычание.       — Нет, люди говорят об этом, — Джордж качает головой.       — Ты в это веришь? — лицо Лоуренса становится мягче.       — Я не знаю, — Вашингтон положил голову на окаменевшее плечо брата, — Кто прав? — он запутан.       — Доверься мне, — Лоуренс уткнулся в волосы брата, успокаивая его дыханием, — Король не болен, — он горячо выдыхает, — Эти люди хотят больше, чем смогут прожевать, — трется.       — Это правда? — Джордж закрывает глаза.       — Да, — новый выдох, — Тебе нужно отдохнуть — завтра станет лучше, завтра ты забудешь об этом, — клятва.       — Ты уйдешь? — Вашингтон прижимается, не хочет отпускать.       — Вернусь, когда закончу с поручением, — поправляет Лоуренс.       — Хорошо, береги себя, — Джордж чувствует — один вопрос свечой горит в сознании — не получив ответ, не погаснет.       — Ещё есть время, — Лоуренс дает шанс.       — Лоуренс? — горло сухое, слова царапают его.       — Что-то не так? — осторожное объятие; Лоуренс заботится, вслушивается в сбившееся сердцебиение брата. Он хочет помочь — строго, но спасти его от того, что готовит бессмысленное восстание кучки отребья. Закрыть от отголосков войны.       «Король болен? Он безумен из-за болезни?»       Лоуренс должен ответить.