***
Паула отодвигает до упора сидение и вытягивает ноги. На ней короткое легкое платье, волосы растрепаны, глаза густо подведены карандашом. — Держи, — она протягивает Серхио стакан, а потом вдруг всхлипывает и целует в щеку, — спасибо, что ты приехал, — Паула плачет, спрятав лицо в ладони, только вздрагивают худые плечи. — Паула, — Серхио осторожно гладит её по голове, — дочка… Если я буду тебе нужен — я всегда за тобой приеду, — он хотел успокоить девочку, но добился прямо противоположного результата — рыдания только усилились. Какое-то время они едут молча, а потом он спрашивает: — Послушай. Это важно. Мне нужно знать, что было после того, как подруги оставили тебя. — Я… я проверила расписание автобусов, но до Манито нет вечернего рейса. Было около десяти вечера, телефон у меня разрядился. Я доехала до конечной и пошла по трассе. Голосовала, но, когда машина остановилась, я струсила, убежала. Ты говорил, что шансы выжить с чужим в машине равны нулю. И я не поехала. «И Слава Богу!» — думает Серхио. — Потом я просто шла по обочине. Уже не «голосовала». Остановилась еще одна машина. Кажется, он решил, что я — проститутка. Я убежала к скалам и шла вдоль обрыва. Дошла до кафе, попросила зарядник. И позвонила тебе. — Ты уверена, что рассказала мне все самое важное? — Да. Ты спрашиваешь, не… не обидел ли меня кто-то. Нет. — Хорошо. Теперь подумай, что бы ты делала, если бы не могла позвонить мне. — Ну… Я бы позвонила маме или Марселю. Если даже не смогла бы зарядить телефон — попросила бы в магазине, ваши номера я знаю наизусть. Была бы там, где люди. Переночевала бы на вокзале, там всегда есть люди. Утром вернулась бы на автобусе. Деньги на билет попросила бы у мамы или попросила бы водителя довести меня без билета, они иногда разрешают. — Паула… Зачем же ты тогда пошла по трассе? — Думала, что просто дойду пешком, или доеду на попутке, — зевнула девочка, — а потом так испугалась, что поняла, что не дойду.***
— Серхио? — Паула открывает дверь, но не торопится выходить из машины, — папа бил маму? Серхио поправляет очки, глядит ей в глаза и кивает. Это не его правда, и не ему стоило об этом говорить. Но так вышло, что он не врал ей. Паула учится в частной школе в Легаспи четыре дня в неделю, и возит ее туда он. Четыре дня в неделю около сорока минут туда и обратно — у них было время поговорить. И он, не имея особого опыта общения с подростками, разговаривал с ней без скидки на возраст, отвечая на все интересующие вопросы. Что значат татуировки на лице их соседки. Почему она не носит фамилию папы и ей нельзя ему позвонить. Зачем мужчины приглашают молодых девочек «покататься». Как они с ее матерью полюбили друг друга. Откуда берутся дети и что сделать, чтобы этого не произошло. Единственным вопросом без ответа была причина развода ее родителей. Мариви жила уже практически в собственных фантазиях, не имея возможности поведать внучке о причинах. А Ракель не желала вспоминать об Альберто. — Тоже прочитала в интернете? Девочка кивает в ответ. — Пойдем домой.***
Ракель, услышавшая шум машины, открывает перед ними дверь. Паула проскальзывает в дом, но Ракель ловит ее за руку. — Где вы были? — тихо, но требовательно спрашивает она. — Я попросила Серхио забрать меня, — Паула опускает глаза, изучая узоры на туфлях, и говорит лишь маленькую часть от правды. Серхио ловит взгляд Ракель и едва заметно качает из стороны в сторону головой. Ракель хмурится и поджимает губы. Но уголки ее глаз улыбаются. Она делает шаг к дочери, и Серхио замечает, как та напрягается. Он кладет руку девочке на плечо, а Ракель аккуратно берет в ладони лицо Паулы, заставляя ту посмотреть ей в глаза. — Молодец, что попросила, — целует она дочь в макушку и прижимает к себе. Серхио выдыхает. — Беги спать. Поговоришь со мной завтра, хорошо? — Ракель смотрит в упор, и Паула кивает, после чего быстро убегает к себе. — Где она была? — тихо спрашивает Ракель, когда они остаются одни. — В Легаспи, — он обнимает ее, зарываясь носом в растрепанные волосы. — Я оторву ей уши, — бурчит Ракель. — Не думаю, — беззлобно смеется он в ответ.***
С момента исчезновения Паулы прошло около шести часов. Искать ее, привлекая полицию, было не безопасно, да и нецелесообразно, потому что оба прекрасно понимали, что девочка не пропала — она сбежала. Через два часа они опросили всех подруг. Через четыре — обыскали вещи и нашли в ее комнате исписанный листок с датами и расписаниями транспорта. Через шесть Серхио попросил у Ракель разрешения взломать страничку Паулы в соцсети. Он кинул клич спецам и Рио. Ребята отчитались через сорок минут, но он уже тридцать изучал ее переписку с Альберто. Ракель стояла у него за спиной, тихо, но он чувствовал, как она напряжена. Аккаунт девочки не имел фото, ip-адрес был защищен, а фамилия изменена еще при выезде на Палаван. И это означало толко одно — Паула сама нашла Альберто. «Привет, дочка! Я так хочу с тобой повидаться! Напиши мне, где ты, я обещаю, что никому не скажу». «Папа, я знаю, что мне нельзя этого делать» «Тебе не разрешает мама?» «Мама не знает, что я переписываюсь с тобой» «Где вы, дочка? Бабуля с вами? Как у нее здоровье?» «Бабуля все чаще забывает что-нибудь. Мы живем в хорошем месте» «Как у тебя дела в школе? Все получается? «Есть проблемы с математикой. Остальное нормльно» «Какая у тебя погода? У нас сейчас дожди третий день» «У нас солнечно. Дожди чаще всего бывают в июле» Переписка началась три месяца назад. И за три месяца он не смог узнать у нее места. «Пройди по ссылке, там забавные фотки» «Прости, телефон блокирует ссылку, может, там вирус?» «Послушай… Серхио, он живет с вами? Он не обижает тебя? Ты только скажи» «Нет, папа. Он хороший» Хоть Альберто и не узнал места, дочь успела сообщить ему достаточно много. У него вибрирует мобильник, и Серхио открывает сообщение. Быстро читает и замирает. — Что там? — требовательно спрашивает Ракель. Он молча протягивает ей телефон. «Серхио, ты поймёшь меня. Мама может не понять. Я должна увидеть папу. Я не верю, что он такой плохой. Я не убежала от вас, я обязательно вернусь, когда повидаюсь с папой. Я оставила телефон дома, знаю что вы по нему можете меня найти, и купила одноразовый. Я повидаюсь с папой и вернусь. Скажи маме, чтобы не сердилась». Её страх вырывается наружу слабым стоном, Ракель стоит, зажав ладонью рот. — Мы найдём её. Слышишь? Найдём. Она кивает. Но он понимает, что Ракель в это не верит.