***
Альберто злится, понимая, что ему никто не верит. Он просит защитить его семью, но добивается лишь одного агента, которого приставили на ночь. В тот момент, когда на площади садится вертолёт, Альберто убеждает себя не искалечить этого агента, крошащего чипсы на светло-бежевый ковёр гостиной. Он собирает за столом на кухне жену и дочь, шипящим свистом объясняя, что они не должны никуда выходить без его ведома. Паула как и всегда задаёт много вопросов, что выводит его из себя. — А если я захочу позвонить маме? — наивно спрашивает она. — Твоя мамочка, — протягивает он с противной интонацией, — сейчас немного занята. Она захватила заложников в телестудии Испании, — он хватает дочь за подбородок, заставляя посмотреть в глаза, — и если я узнаю, что ты знала об этом, но не сказала мне — я отправлю тебя в колонию для несовершеннолетних, поняла? Лучше скажи сейчас, что ты знаешь? — Ничего, — по щекам девочки катятся слезы, — я ничего не знаю. — О чем ты говорила с Серхио? Что он тебе пообещал? Паула молчит, и это выводит его из себя все больше. Марта едва слышно говорит: — Он пообещал забрать её в конце месяца, — Паула вздрагивает. Она видела, что тётя подслушивала её разговор, но не могла понять, зачем та рассказывает это отцу. — Спасибо, — Альберто нежно гладит жену по щеке, меняется в лице, берет её за руку и с силой сжимает запястье. Марта бледнеет, а он говорит едва слышно: — Только почему ты вообще дала ей с ним разговаривать? — Эй, у вас не найдётся содовой? — заходит на кухню агент, от чего Альберто картинно шумно выдыхает и поднимается из-за стола. — Посмотрите в холодильнике. Милая, мне пора. Поцелуй за меня Карена перед сном, думаю, что сегодня задержусь надолго, — он целует в щеку Марту, затем наклоняется, чтобы поцеловать Паулу, но та выскальзывает из-за стола и убегает. — Подростки, — с лёгкой улыбкой комментирует он, думая только о том, что его собственная дочь превратилась в проблему, — присмотрите за моей семьей, хорошо? — заботливо просит он агента, а получив утвердительный кивок в ответ, с тяжёлым сердцем отправляется исследовать вертолёт. *** Вертолёт оцепили прямо на площади. Первые полчаса он просто ждал в машине, пока дадут команду начать исследования — слишком подозрительны были с десяток проводов, протянутых по салону. В конце концов, когда сапёры отчитались, что взрывчатки нет, Альберто пустили внутрь. Он понимал, что это скорее всего «утка». Всё, что он здесь найдёт, было продумано и разложено специально для него. Инспектор, бесполезная сейчас в палатке рядом с телестудией, тоже явилась к вертолёту. — Что думаете, Тереса? Зачем им вертолёт? — Может быть, кто-то прибыл на нем? Или они планировали уйти после захвата на вертолете? Впрочем, тогда бы вертолёт не оставили на площади. Альберто усмехается и думает о том, дура инспектор на самом деле или все же прикидывается? Вертолёт нужен был для отвлечения внимания. Одного конкретного человека. И этим человеком был он. Он с тревогой глянул на свой мобильник. Точки координат высвечивались в районе дома. Все хорошо. Ещё рано. Не надо паранойи. — Думаю, вертолёт они оставили с умыслом. Всё, что мы найдём здесь — дискредитировано. В салоне была сумка с вещами. Он вынес сумку в развернутую у вертолёта палатку и вытряхнул вещи на складной стол. Два комплекта. Женских. Размер его бывшей жены и дочери. — Похоже, Мурильо собиралась забрать Паулу? — из-за плеча спрашивает его инспектор. Это было слишком просто. Неужели, она на самом деле думала, что сможет вот так просто забрать его дочь? — Осмотрите вертолёт, — ищет он хоть какое-то логическое объяснение, — на предмет неисправностей. Он сел здесь с умыслом или из-за поломки? Озадачив техников, он выворачивает сумку и вещи в поисках лейблов — но все срезано. Вещи новые и обычные, по ним не определить, откуда они. Альберто возвращается в салон вертолёта, ощупывая, исследуя каждый квадратный сантиметр пространства. Немного грязи на полу — на экспертизу. Позже анализ покажет, что это самая обычная местная смесь чернозема и перегноя. Отпечатки на пульте управления стерты, но он находит след на стекле, два ровных отпечатка и один сильно смазанный, словно кто-то рисовал смайл. Это точно издевка. Так и выходит. Прогон по базе данных показывает, что это отпечатки Ракель. Альберто стягивает с себя стерильный комбез, но потом снова заглядывает в салон. Монетка застряла между креплением сиденья и полом в щели. Он торопливо натягивает перчатку и достаёт монету. Жёлто-белый кругляк с королевской печатью, окружённой звездами, на обороте. — Какая-то сувенирная? — спрашивает инспектор. — Португальское евро. Королевская печать, символы крепостей и звезды Евросоюза, — он прижимает ладонь ко лбу. Это оставлено специально. Значит — не Португалия. Тем временем техники отчитываются о неисправности двигателя. — Может быть, все просто? — инспектор раздражает его до чёртиков. Даже Ракель так не бесила, когда приходилось работать с ней после развода, — вертолёт сломался, монета выпала? Они прилетели из Португалии, туда и собирались? — Тереса, — как можно более спокойным тоном говорит он, — не говорите то, чего не понимаете. Этот ублюдок и моя бывшая не оставили бы все вот так просто. Он чёртов гений, она тоже не глупа. Это попытка сбить нас с толку. Сбить меня. — Викуньо, вы преувеличиваете. Откуда они могли знать, что отправят именно вас? Это был хороший вопрос. Бесспорно, он был лучшим специалистом. Но далеко не единственным. Альберто прикинул, где сейчас его коллеги и чертыхнулся. Все выглядело очень плохо — один отправился на расследование взрыва в пригороде Мадрида, там подозревали теракт, но жертв не было. Другой недавно получил гранд на обучение и сейчас был в командировке. И его бывшая ассистент, которая доросла до высококлассного специалиста, сейчас тоже была в отъезде — в отпуске, которым её неожиданно поощрило руководство. Все остальные были специалистами на порядок ниже, чтобы выбор между ним и ими не был так очевиден. — Вы правы, — он швыряет монету в пакет для улик, — мне нужно домой. В сложившейся ситуации здесь не могло быть кого-то вместо меня, — он бросает взгляд на телефон. Точки на экране по-прежнему в районе дома, но он чувствует, что это обман. — Что делать с вертолётом? — поспешно спрашивает инспектор. — Пусть перегонят его на парковку к зданию лаборатории если это возможно. Хватит развлекать людей. По данным первичного осмотра я предоставлю вам отчёт через полтора часа.***
Связанный агент, который остался с его семьёй, ничего не помнил. Альберто все-таки врезал ему, один раз, до приезда полиции. — Свяжитесь с ними, сейчас же! Я хочу поговорить с этой сукой! — орал он в трубку инспектору, но она тоже слабо реагировала на его требования. — У вас до сих пор нет с ними связи, — понял он, — она может вам позвонить, а вы — нет, так? — Я не вправе разглашать подобные сведения. — Не беспокойтесь, вы их уже разгласили, — Альберто бросает трубку и ещё раз осматривает их вещи. Ничего, что могло бы сказать о пробеге — все вещи на местах. На самом деле, даже больше проходило на похищение — их телефоны лежали в одном месте. Но он чувствовал, что это не так. Отчего-то он был уверен, что его жена, забрав сына и падчерицу-племянницу сбежала от него. И судя по всему — к своей безумной матери и сестре. «Самолёт, автомобиль, порт? Думай, думай!» — Альберто понимает, что время уходит. Порт логичнее всего. Судя по тому, что он узнал от Паулы, они жили на островах. Самолёт проще отследить. Поэтому — порт.***
Она переоделась и вышла на улицу. Шумный город не утихал даже вечером, в толпе было легко затеряться. Марсель приготовили для неё автомобиль у входа — на всякий случай их было два, оба угнаны не больше двух часов назад и ещё не находятся в розыске. Она выбрала серый «Сеат», села за руль, обернулась назад. Рюкзак с вещами лежал на заднем сидении, как и обещал Марсель. Заметив свернувший к площади, где стоял вертолёт, джип бывшего мужа, Ракель на мгновение оцепенела, потом сглотнула и завела машину. Спустя пятнадцать минут она зашла в дом, который когда-то был её. Зашла как вор, с заднего входа, предполагая, что встретит полицейских. Охранник был, один, сидел в кресле в гостиной. Ракель без особого труда подошла к нему сзади, прихватив за горло. Он сопротивлялся пару минут, после чего потерял сознание. И только после этого Ракель позвала: — Паула! Принесенными с собой пластиковыми стяжками она фиксировала руки и ноги агента, когда по лестнице вниз прибежала дочь. — Мама, — девочка кинулась ей в объятия, — я думала, мне показалось… Что с Алейо? — кивнула она на агента. — Он жив, без сознания. Где Марта? — Наверху. Она… Она сейчас спустится, греть молоко для Карена. Мама, тебе не нужно показываться ей, она все рассказывает папе… — Всё хорошо, Паула. Марта! Женщина спускается вниз, прижимая к груди спящего ребёнка. — Привет, сестрёнка, — Ракель с ужасом узнает в замученной бытом бледной худой женщине свою энергичную сестру. — Ракель, — кивает Марта, замирая на лестнице, — ты не передумала? — Нет, — Паула смотрит на них с недоумением. Тётя хорошо к ней относилась, но мама в опасности. О чем они сейчас? Ракель достаёт из рюкзака три пакета. — Вам нужно переодеться. Сейчас, снять с себя все, в том числе все украшения, белье и средства гигиены. После этого одеться в те вещи, которые лежат в пакете. — Мама, — в некотором замешательстве спрашивает Паула, — мы уезжаем с тётей? — Да, дочка. Переоденься. Я жду тебя через десять минут. Поторопись.***
Паспорта было два — для неё и для дочери. Вдова и её несовершеннолетний сын, которому соответственно не требуется разрешение второго родителя на выезд из страны. И все должно было быть очень — очень — быстро. Теперь же все изменилось. Она давила на газ, проговаривая вслух для сестры и для дочери. — Мы сядем на лайнер компании «Океания». Паула, ты будешь мальчиком-подростком, приберешь волосы под кепку и будешь молчать. Марта, ты будешь немного беременной матроной с пупком и раскапризничавшимся ребёнком. Придётся потрепать им нервы, впадай в истерику, можешь падать в обморок, главное чтобы меньше смотрели в твои документы. Главное — выбраться из Испании. План несколько изменился относительно первой версии — беременной матроной с сыном-подростком должна была быть она. Марсель достал для неё документы, но с билетом на этот же лайнер вышла сложность, ей пришлось на ходу искать варианты. И хотя на это у неё было не очень много времени, она все же нашла способ, устроившись на лайнер посудомойкой. С Кареном было проще, на лайнере, как и в некоторых отелях, при отсутствии необходимости отдельного спального места с детей младше трех лет билет не требовали. Подправить возраст с трех лет на два, никто не станет присматриваться. Ракель остановила на заправке, всем нужно было: в туалет, пообедать и войти в образ. И через двадцать пять минут они продолжили путь — Ракель снова гнала, но это больше не имело смысла. На заправке был телефон. И теперь Альберто знал, что это будет порт Валенсии.