***
Паула любуется своим отражением в зеркале. «Растрепанная» ассиметричная коса, которую плели больше полутора часов, изящное платье, как и у остальных женщин в доме. У неё немного крутит живот — она нервничает, да и завтрак был почти вечность назад. Около девяти все собираются около дома, чтобы выехать к месту церемонии. Девочка восхищённо разглядывает остальных. Её мама сделала высокую причёску, а ленты платья мягкими волнами лежат на плечах словно рукава. У Стокгольм непослушные кудри завиты в крупные локоны, ленты она связала за головой, оставив спину совсем обнажённой. Токио за спиной закрутила ленты в жгуты и скрутила между собой, в короткие волосы были вплетены мелкие цветы. Париж не заморачивалась с лентами, завязала их на плечах узлом и прикрепила ровно к юбке сзади, зато на самой юбке по левой стороне появился разрез до середины бедра. Рыжие волосы были распущены и поблескивали на солнце. Паула разглядела аккуратно вплетенные нитки из мелких граненых камешков. Мужчины были в светлых костюмах. Паула засматривается на Рио, на нем костюм сидит как влитой. Рио замечает её взгляд и подмигивает, и Паула чувствует, как краснеет. На смотровой площадке, куда они приехали, были установлены арка, увитая цветами и пара десятков стульев. Около берега была пришвартована яхта. Рио устанавливает камеру так, чтобы она захватила площадку, но яхта не попала бы в кадр. Ставит стул, готовит ноутбук. Медведь в одиночестве топчется около арки, и к нему присоединяются Марсель и Денвер. Манила опаздывает, и он нервничает, а вместе с ним нервничают и все остальные. Наконец, машина невесты останавливается неподалёку от площадки. Все занимают свои места, и отец Манилы чинно ведет дочь к арке из цветов. На Маниле было нежно-голубое платье с корсетом из кружева и длинной атласной юбкой, и когда она идет, ткань переливается, словно струящийся водопад. — Цель обнаружена. Объект в зоне поражения. Отдайте приказ. — Ждать! Церемонию вёдет Профессор. Это было и символично, и важно для всех них. А лучшим фоном для фото был беспокойный океан. Погода портится, и волны бьют все сильнее, но пока до них достают только мелкие как пыль брызги. Профессор занят, а это значит, что они не будут ругаться. Рио включает камеру и готовит трансляцию. Паула поправляет наушник. Сжимает свои пальцы, когда понимает, что руки дрожат. — Доброе утро, Ваше Высочество, — камера выхватывает девочку в праздничном платье, за спиной которой вдалеке Манила и Хельсинки обмениваются клятвами и кольцами. — Здравствуй, Паула, — будущая королева Испании выглядит уставшей, вряд ли ей удалось поспать. — Вы готовы озвучить свое решение? — без всяких прелюдий спрашивает Паула, ерзая на стуле. — Детка, мне жаль, — кажется, искренне произносит Её Высочество. Паула непонимающе сводит брови. — Вы серьёзно? Хотите, чтобы синие папки стали достоянием общественности? — говорит то, что диктует ей в наушник мать. — Вертолёты! Не стрелять! Приказ — захват объектов живыми! Повторяю, снайперам — не стрелять! — Полковник, что-то не так… Или они оборзели, или… — Отправь туда спецназ, я сказал! Выполнять! — Не думаю, что это случится, — женщина трёт глаза, — Профессор, вы прокололись. В эфире члены вашей банды говорили про свадьбу. Паула призналась Альберто Викуньо, что жила на Филиппинах. Остальное было делом техники. К несчастью для вас, наши специалисты знают, что такое «Январская река». Профессор, я думаю, вы уже слышите шум вертолётов? Рио за камерой улыбается, и только это помогает растерянной Пауле «держать лицо». Она слышит голос матери: «Подыграй ей. Скажи, что слышишь вертолёты». — Так и есть. Здесь часто летают вертолёты. На берегу начинается суматоха. Вертолёты не садятся — скидывают верёвки, спецназовцы спускаются на «восьмёрках», направляют автоматы на гостей. Визг, крики, но что-то не так… Леонор смотрит на картинку, где сидит девочка и переводит взгляд на второй экран, где полным ходом идёт захват. Гости не сопротивляются… От чего они улыбаются во весь рот? От чего хихикает, глядя на неё девочка? — Твою мать, Суарес! Покажи ещё раз! Это не они… Не они! — Полковник? — Доставить их в штаб. Какого! Это не может быть совпадением! Куда вы смотрели! — Вы бы видели сейчас свое лицо, Ваше Величество, — ехидно протягивает Паула, — где они? В Коста-Рике, полагаю? Или на Филиппинах? Чей сигнал приняли как истинный? — Кто вы есть?! — орёт Суарес, разглядывая немного напуганных, но отчего-то довольных людей. — Я все объясню, — говорит мужчина, чем-то отдалённо напоминающий Профессора. В очках и шляпе, издалека — он выглядел копией ублюдка, — это флешмоб, мы решили сыграть свадьбу моей сестры и её мужа по мотивам ограбления Монетного двора… Я вот — Профессор! Суарес ёмко и непечатно характеризует клоуна, его сестру и толпу гостей, и слышит саркастическое замечание в наушник. — Я говорил. Они не идиоты. Её Величество будущая королева Испании коротко матерится, вздрагивает, прикрывая рот. Паула смеётся и задаёт вопрос снова: — Так что Вы решили? С нашей стороны обязательства выполнены. Все деньги возвращены на ваш счёт. — Я… Я могу попросить немного времени? «Времени было достаточно», — чеканит в наушник Ракель и девочка повторяет вслед за ней. — Хорошо, — инфанта вытаскивает наушник, потом обращается к кому-то за монитором: — Пусть созывает сенат. Мне нужно поговорить с отцом. Крезо, не отходи от меня ни на минуту. А потом продолжает, глядя в камеру: — К полуночи будет подготовлен официальный документ. А сейчас вам придётся поверить мне на слово. Я принимаю ваши условия. — Посмотрим, чего оно стоит, Ваше слово, — кивает девочка, и Рио отключает камеру. Они торопливо присоединяются к остальным. Погода окончательно испортилась, солнце скрылось за облаками, ветер раздувает платья женщин и несёт к побережью грозовые тучи. А когда Манила говорит «да» — очередная волна бьёт с такой силой, что поднимается выше цветочной арки, перекрывая своим рокотом аплодисменты.***
— Скажите что-нибудь. На память. Какое-нибудь пожелание, — улыбается Рио, и Денвер, прижав Стокгольм, говорит в объектив: — Верьте в себя. Верьте, что перед вами открыты все двери. Пускай, это не правда, у нас у всех разные возможности, но вы верьте в себя, даже если не верит больше никто. — И любите себя, — Стокгольм убирает упавшие на лицо локоны, — позвольте себе самой выбирать то, чего вы хотите. Балуйте, цените, хвалите себя. Близится рассвет, уже спало тяжёлое чёрное покрывало ночи, но звезды ещё царят на небе. И отражаются миллионами огоньков в бескрайнем океане. Утром Денвер, Стокгольм и Цинциннати улетают. У них забронирован номер в гостинице, но совсем скоро они подберут дом. И задумаются о том, что Цинциннати нужны братик или сестрёнка.***
— Ребята! — окликает Рио Хельсинки и Манилу, — давайте, для истории, — девушка улыбается, сжимая руку мужа и демонстрирует на камеру свое обручальное кольцо. — Меняйтесь, если хотите этого. Не меняйтесь, если не хотите. Станьте творцом своей жизни, — Манила смотрит на Хельсинки и тот немного смущается, — пишите свой сценарий сами. Плевать, кто что скажет. Решать только вам. — Найдите того, кого полюбите, — подхватывает Медведь, — и того, кто любит вас. И если вам повезёт — это будет один человек! — хохочет он, а Манила гладит его по щеке и нежно целует. Утром у них самолёт, и пару месяцев беззаботного веселья. А потом? Они найдут, чем заняться. Через пару месяцев Манила с удивлением обнаружит, что у них общие интересы и желания, что они легко договариваются о чем угодно, и что ей не бывает скучно. А Медведь осознает, как ему повезло.***
— Милая? — Рио окликает женщину и направляет камеру на нее, но Алисия смотрит поверх объектива, ему в глаза, чуть прищурившись, — скажешь что-нибудь? — Да. Берите все, что хотите, — она покусывает ноготь на указательном пальце, — и сами решайте, оправдывает ли цель средства. Забудьте, что есть правила и условности. Слушайте себя. Малыш Рим давно спит, пропустив салют и танцы. И, может быть, проснётся он уже на новой яхте. Ей не хотелось ждать рассвета.***
— Токио? — Рио ждёт, когда Марсель отвернется, чтобы его лицо не попало в кадр, мужчина поворачивается, а Токио, прижавшись к нему, становится боком к камере. Рио кивает, включая запись. — Я призываю всех, — твердо говорит Токио, глядя в объектив, — берегите тех, кто рядом с вами. Заботьтесь о них, будьте для них надёжным плечом. Не предавайте. Марсель наклоняется, целуя её в макушку и произносит, не поворачиваясь: — И знайте, что ничего никогда не заканчивается. Токио улыбается, а Рио выключает камеру. На следующий месяц у них запланированы высокогорные тренировки в Непале. Пройдёт ещё какое-то время, прежде чем они замахнутся на Эверест. Но Марсель обязательно запишет её «привет» с крыши мира.***
Серхио Рио находит на берегу. — Профессор, давай, видеопослание на память? — Хорошо, — он устало потирает виски и поворачивается, — что говорить? — Что бы ты хотел пожелать? Посоветовать? — Просите прощения и прощайте. Не позволяйте обстоятельствам, окружающим или своему эго встать между вами и вашим любимым, — на его губах появляется мягкая улыбка, и Рио оборачивается. За спиной стоит Ракель, сложив на груди руки. — Инспектор? — игриво зовёт её Рио, — а что посоветуете вы? — Живите здесь и сейчас. Отпускайте прошлое и не слишком планируйте будущее. Наслаждайтесь каждой минутой. Я могла умереть. Могла остаться в Испании и боятся каждого шороха в своём доме. Но здесь и сейчас — я счастлива. Рио выключает камеру и оставляет их наедине. Ракель подходит к Серхио, обнимая и прижимаясь всем телом. Он мягко гладит её по спине. — Я все ещё злюсь, — спокойно говорит она. — Я знаю, — шепчет Серхио в ответ, — прости. — Не стоит больше, принимать решения в одиночку, — вздыхает Ракель, — ни тебе. Ни мне. Он берет в ладони её лицо и целует. Утром их ждёт частный самолёт, нужно будет встретить её мать, сестру и племянника, обсудить варианты жилья в новой стране, но сейчас — сейчас ему не хотелось об этом думать. — Я хочу дом, — разрывает она поцелуй, — не квартиру. И вид на море, — ещё один поцелуй. «Я хочу дом, в котором будешь ты, остальное не важно». — С большим двором. И бассейном, — говорит он, мягко поглаживая её губы. «Это не важно. Не важно. Главное — что ты будешь рядом».***
Алисия берет из рук Рио камеру, направляя объектив на него. — Рио, остался ты. — Да. Я хочу сказать… Цените. Время, любовь, семью, детей. Работу. Друзей. Врагов. Это то, что делает нас нами. Цените то, что имеете. — Люблю тебя, — Сьерра убирает камеру и целует его. Есть ещё один человек, одна девочка, которую нужно записать. Но не обязательно делать это именно сейчас.***
Рио делает запись рано утром, Паула ещё зевает, и он смеётся: — Подняли, а разбудить забыли? — Ага, — кивает она, — что мне сказать? — Скажи то, что хочешь сказать сама. Девочка задумывается. Потом морщит нос и трёт переносицу. Рио с удивлением понимает, что девочка неосознанно копирует характерную мимику Ракель и Серхио. — Её Высочество ответила вчера? — Паула… Это не в её праве. Мы изначально поставили её в почти безвыходное положение. — Так ответила или нет? Она сдержал слово? Рио качает головой, и Паула кивает. — Тогда я знаю, что хочу сказать.***
Видео, смонтированное «на коленке», что называется, вошло в рекомендации. «Верьте в себя» «Любите себя» «Меняйтесь» «Любите» «Заботьтесь» «Прощайте» «Живите» «Цените» «И знайте, что ничего никогда не заканчивается» «Держите свое слово» — добавляет маленькая Атлантида. Нарезка из видео — два ограбления, захват Торреспана. Несколько кадров замученных Рио и Лиссабон. Кадры с синими папками. Динамичная авторская музыка. Простой и доступный посыл. Видео разлетелось не только в Испании. Её Высочество Королева Испании почти сдержала слово, данное девочке с названием города вместо имени. Не публично, даже не удосужившись им сообщить — они узнали это от Крезо. Но поиски были прекращены. Посвещенным в этот вопрос она пояснила, что считает бессмысленной тратой ресурсов страны активный поиск. Не помиловала, но не стала комментировать видео, стихийные митинги и провокационные вопросы, которые ей регулярно задавали журналисты. Было ли это победой? Это было не важно. Куда важнее было то, что все они остались живы.***
Спустя год с небольшим. В порту многолюдно. Серхио уверенно ведёт Ракель к одному из причалов и поднимается на борт яхты. Ракель с удовольствием обнимает Сьерру. Благодаря Рио они имели возможность созваниваться, но Ракель все равно соскучилась. Не все можно сказать по телефону. — Что-то случилось? — с опаской спрашивает она у рыжей, глядя с укором на Серхио. Потом обнимает Рио. — Только хорошее, — улыбается мужчина, протягивая ей конверт. Ракель открывает его, доставая приглашение. На обложке младенец в розовых пеленках. — Это приглашение на крестины, — констатирует она и гладит по голове Рима, прижавшегося к Алисии, — вы?.. — Нет, — обезоруживающе улыбается Рио, — мы подрабатываем почтальонами. Приглашение от Токио и Марселя. Их дочери сейчас четыре месяца. Приглашение на май, они кстати живут не сильно далеко от вас. — Как они её назвали? — спрашивает Серхио, уже зная ответ на этот вопрос. — Агата. Конечно, она назвала её Агатой.