Между вдохом и выдохом

      Новый учебный год начался, как обычно, неожиданно.       В первый же день профессор Бут собрал нас после вступительной речи директора в классном кабинете и коротко рассказал о будущем расписании, программе и новых профессорах. Не обделил он вниманием и выпускной проект, хоть до него у нас в запасе было еще три с половиной года, но начинать работу над ним стоило уже сейчас.       — Чтобы вы, ребята, понимали всю степень риска, которому вы подвергаете себя, работая без присмотра взрослого наставника, мы сейчас дружно направляемся в Мунго. И на будущее: у каждого из вас всегда должен быть экстренный многоразовый порт-ключ, настроенный на приемные покои больницы, чтобы вам успели оказать медицинскую помощь. Заказать подобный порт-ключ можно в министерстве за пять галлеонов в отделе транспорта и сообщения. Сейчас мы воспользуемся штатным порт-ключом; он есть в кабинете у каждого преподавателя. — Обойдя стол, на который опирался, профессор Бут достал из ящика длинный отрез джутовой веревки. Видя на лицах большинства вопрос, он пояснил: — Веревка на тот случай, если ученик потеряет сознание. Ею можно обмотать запястье, не боясь, что пострадавший потеряется где-нибудь по пути. Вам же рекомендую кольцо или подвеску. Итак, — преподаватель подозвал нас и кивком указал на веревку. Дождавшись, пока мы вшестером ухватимся, он взялся за свободное место, которого было в избытке, и произнес ключ-слово: — «Мунго».       Рывок был жестче, чем я привыкла, переносясь в школу. Полностью дезориентированные, мы вывалились в приемном покое больницы. Кроме мастера Бута, никто не удержал равновесие, попадав кто как.       Снова идти по знакомым коридорам больницы было странно — будто я снова оказалась в прошлом, ежедневно навещая Северуса. Пришлось даже проморгаться, чтобы отогнать вновь нахлынувшие неприятные воспоминания.       В Мунго пострадавшим от зелий было отведено целое отделение. Здесь, в палатах по пять человек, были и отравившиеся, и взрыватели котлов. Стоило увидеть последствия — меня бросило в холодный пот от осознания риска, которому я подвергала себя и Северуса с раннего возраста. Да, умом я понимала, что всех приведут в нормальное состояние: отрежут лишнее или дорастят отсутствующее, сведут рога и избавят от повышенной лохматости, но занимать свободную койку из-за неудачного эксперимента мне совершенно не хотелось. Это снова подводило меня к мысли, что приступлю к варке усовершенствованного состава Бодрящего зелья я только после того, как буду уверена в том, что доработанный рецепт не преподнесет неучтенных сюрпризов. Слава безумного ученого мне не нужна.       Несколько дней я ходила в шоковом состоянии, обходя домашнюю зельеварню по широкой дуге и отходя от посещения больницы, именно поэтому чуть было не пропустила заметку в «Ежедневном пророке» о новом законе: «О запрете использования колдовства в мире маггловском лицами, возраста совершеннолетия не достигшего». Пришлось сосредоточиться на настоящем, иначе я могла пропустить действительно что-то важное.       Принятие этого закона было мерой вынужденной и даже несколько необходимой. Практически в одно и то же время, в конце августа, двое подростков пятнадцати и шестнадцати лет совершили похожие преступления в немагическом мире. Не то чтобы и раньше маги не чудили за пределами магического мира, просто в этот раз дела получили огласку. Один подросток решил ограбить банк, наложив на себя Дезиллюминационное заклинание, но вот незадача, оно неожиданно спало и, перепугавшись, горе-воришка начал щедро раздавать Конфундусы. На место прибыли сотрудники аврората, видимо, зафиксировав высокий фон магии в неположенном месте, они-то и поймали несостоявшегося грабителя, а обливиэйторам тогда пришлось подчищать память невольным участникам тех событий. Второй же «одаренный» переоформил с помощью Конфундуса и Обливиэйта на себя элитную недвижимость в Лондоне, правда, он не учел, что родственниками пострадавшего могут оказаться сквибы, контактирующие с волшебным миром. У потерпевшего с легкостью выявили недавно и криво наложенный Обливиэйт. К сожалению, обратно вернуть воспоминания мистеру Порксу не удалось — ну нет у нас в штате больницы менталистов ранга Мастера, а если б и были, то они были бы вне закона: легилименция в любой форме была законодательно запрещена на территории Альбиона уже лет сорок как.       И вот сведения из департамента просочились в прессу и больше недели «Ежедневный пророк» пестрел заголовками о поведении подрастающей молодежи, недостойной называться магами, ведь их действия могли привести к раскрытию Статута. То, как были преподнесены новости, не могло не вызвать широкий общественный резонанс. Статьи в газете всецело очерняли магглорожденных и выставляли в дурном свете магов, отдавших предпочтение проживанию в обычном мире. Были ли подобные статьи «заказными», можно только гадать, но все же я склонялась именно к подобному варианту событий.       Только в силу несовершеннолетия молодые люди избежали Азкабана. И хоть оба преступления по магическому законодательству приравнивались к одной категории, но наказания подростки понесли разные, а все из-за того самого «статуса крови»: имеющий волшебных родственников по материнской линии молодой человек будет обязан выплатить крупный штраф, а вот магглорожденный волшебник был подвержен процедуре блокировки магии и Обливиэйту.       Все равны, но некоторые все же равнее. И никакого пресловутого «второго шанса». То ли не наступило еще нужное время, то ли не тот случай.       Читая о подобных правонарушениях, невольно закрадывается мысль, что, попадая в магический мир и начиная взаимодействовать с магией, волшебники начинают резко тупеть и ощущать вседозволенность, а может, и безнаказанность.       Анализируя собственные поступки в недалеком прошлом, я была вынуждена согласиться с собственными рассуждениями — слишком большие надежды я возлагаю на магию: чары, амулеты, зелья… Мне нечем гордиться, но и стыдиться тоже нечего — я пользовалась всеми средствами, чтобы не только выживать, но и просто жить.       Практически еженедельно, как только мы выбирались в город, я покупала газеты, чтобы отслеживать изменения, как в Великобритании, так и в мире в целом. «Ежедневный пророк» сова приносила ежедневно, так что корреспонденция двух миров изучалась мной досконально. Все же было страшно упустить некое «начало» или точку отсчета. И если в магической газете я особое внимание уделяла политической и социальной сводке, то в обычной — колонке с криминальной хроникой. И каждый раз, читая про пропавших без вести людей или несчастные случаи, я задавалась вопросом: «Это уже оно или нет?». Только благодаря окклюменции мне удавалось скрывать подлинные эмоции и отгораживаться от беспокойства, готового полностью охватить меня, стоило немного ослабить защиту. Но от бесконечных мыслей не спасала никакая магия, и приходилось снова загружать себя работой — надежный и проверенный временем способ. Стоило наконец-таки прочитать и адаптировать фолиант «Наставления Наследнику рода», чтобы преподнести его брату хотя бы ко дню рождения.       Надолго откладывать разговор с Эвансами Августус не стал, и, как только прошли первые учебные недели, он, предварительно договорившись о визите через Северуса, отправился в гости. Без меня.       Вернулся мужчина уже после ужина и, закрывшись в кабинете, принял флакон Обезболивающего и Живительного эликсира, о чем мне сообщил Себастьян. Услышав и приняв к сведению информацию, я подождала пять минут — этого времени было достаточно для того, чтобы зелья сняли острую головную боль и, не торопясь, отправилась к нему. Любопытство, граничащее с волнением, не позволило мне отложить разговор на следующий день.       После непродолжительного стука, услышав разрешение войти, я, открыв дверь, прошла в кабинет. При моем появлении Августус не встал, как делал обычно, а, поджав губы, хмуро смотрел перед собой. Кинув быстрый взгляд на картину, где условно спал мистер Принц, молча заняла стул напротив главы рода. Было очевидно, что отец, прокручивая воспоминания со встречи, готовится принять решение. Спустя какое-то время он, вздохнув, устало посмотрел на меня.       — Скажи откровенно: что ты думаешь об Эвансах?       — Хоть я и знакома со старшими Эвансами лично, — легкое пожатие плечами, — ничего не могу о них сказать — знаю их поверхностно, и то, в большинстве своем, по субъективным рассказам Петуньи. Касаемо сестер — все сложно: они похожи и не похожи одновременно, и дело совсем не в наличии магии. Лили — генератор идей и энергии, у нее уже проявляются лидерские качества, хм… немного эгоистична и высокомерна, проницательна и ценит дружбу, хотя к сестре относится снисходительно, но, предполагаю, она просто копирует поведение родителей. В школе, насколько знаю со слов Северуса, она — лучшая ученица в классе. Северус очень дружен с Лили и, каким бы ни было твое решение, он не оставит ее. Петуния, — я не удержалась от легкой улыбки, — идеальный организатор и исполнитель, излишне педантична и ответственна, помешанная на чистоте и учебе. Недооцененный ребенок, который просто хочет заслужить похвалу родителей.       Августус откинулся на спинку стула, продолжая слушать и кивать в такт моим словам, а после того, как я высказалась, начал свой рассказ, повествующий о сегодняшнем дне.        — С самого начала мне показалось странным, что родители в большинстве своем рассказывали о младшей дочери, обделяя вниманием старшую, будто возлагая на Лили какие-то надежды, — подтвердил мои умозаключения мужчина. — Обычно магические выбросы вызывают у маглов подсознательный страх перед одаренным ребенком, здесь же, наоборот, безумную гордость, как это обычно бывает в волшебных семьях. Это подвело меня к мысли, что они оба знают о магическом мире. Оставшись с ними наедине, я просто просмотрел с помощью легилименции все воспоминания Джонатана и Розы. Хотел убедиться в своих догадках. Можно было бы использовать и более гуманные средства, например, зелья болтливости и Веритесариум, но легилименция открывала доступ к тем знаниям, о которых они могли и не помнить. — Я кивнула, понимая, что в этом случае даже зелье правды не сработает. — И теперь у меня от переизбытка информации болит голова. — Сокрушенно выдохнул отец, слабо улыбаясь, понимая, что последняя фраза прозвучала излишне наигранно и даже в какой-то степени капризно. — На свою младшую дочь они и правда возлагают большие надежды, веря, что Лили введет их в магический мир. «Волшебство теперь живет в сердце» — было в одном из разговоров Розы и ее дедушки. А вот по линии Джонатана остались даже какие-то книги, но он не знает, что в них, как и не знали его родители, потому как текст магически зачарован, так что прочитать их сможет только Лили. Что тоже не несет нам никакой пользы. Так что оставляю на ваше с Северусом усмотрение. Если хотите с ними возиться — препятствовать не буду, но и особых перспектив для нас не вижу, даже если Лили вырастет одаренной ведьмой. В конце концов, договор с Вольтами уже подписан, а сам я жениться повторно не собираюсь. Как попечителю мне выгодна полная оплата обучения девочки в Хогвартсе, именно поэтому я навеял Джонатану мысль о необходимости собрать большую сумму денег на учебу младшей дочери.       Услышав последнюю фразу, я сложила в голове примерный план действий, позволяющий без излишней суеты повернуть ситуацию мне на пользу. И не успев развить мысль о последовательности моих будущих действий, я оборвала саму себя, не успев додумать.       — Спасибо, тогда не смею тебя больше отвлекать, отдыхай. Доброй ночи. — Я коротко поцеловала мужчину в гладкую щеку и бесшумно покинула кабинет.       Пока двигалась в сторону комнаты Северуса, пыталась найти ответ на вопрос: «Как давно я стала считать ментальные атаки и закладки по отношению к людям нормальным?». Ведь в тот момент мне показались правильными и вполне логичными действия Августуса. «Почему я решила воспользоваться ситуацией и взять под покровительство Петунию, которая окажется не у дел и не сможет оплатить обучение в старшей школе?». «Когда я стала настолько циничной и меркантильной?»       Северус нашелся у себя в комнате. И недолго ходя вокруг да около, пересказала наш с Августусом разговор насчет Эвансов.       — Проблема не в том, чтобы раскрыться ей, Северус, а в том, что, благодаря правде, у вас двоих появится секрет от остальной компании. Тебе придется проводить с Лили больше времени, чтобы объяснить ей основы, в ущерб чему-то: общению с друзьями, учебе, времени, проведенному с семьей или крестным. Выбери для себя то, чем ты готов пожертвовать. — Это были жестокие слова, но они были правдой. Мое внутреннее замешательство, связанное с неприятным «открытием», не дало мне найти более мягкие речевые обороты.       — Ну, мы же не можем ничего не делать, Ада! Совсем ничего! Это же Лили, которую я знаю почти столько же, сколько себя помню. — Северус смотрел на меня с такой надеждой, будто рассчитывал, что я в очередной раз найду идеальный выход. Но… я не хотела его искать.       Мы не были близки с Лили в силу разницы в возрасте, и знала я ее поверхностно, в то время как с Петунией мы все же приятельствовали. Не сказать, что судьба маленькой рыжеволосой и зеленоглазой колдуньи была мне безразлична — это было бы не совсем верно, но… пока девочка будет учиться в Хогвартсе, особой угрозы ее жизни нет, а что будет потом — еще пока неизвестно. Мне хотелось верить, что даже своими незначительными поступками я меняю будущее.       — Тебе никто и не говорит отказаться от своей идеи, — склонив голову к плечу, я, прищурившись, устало улыбнулась. — Найди выход сам. Такой, чтобы он устраивал всех. Я могу сделать временные копии самых необходимых книг для понимания нашего мира, но, сам понимаешь, что неподготовленному человеку, тем более ребенку, будет трудно усвоить написанное в них — ему потребуются разъяснения, которые ты, в свою очередь, получаешь регулярно от нас с дедушкой. А для всего этого, опять же, нужно время.       Оставив мальчика наедине с собой, я вышла из комнаты и медленно направилась в сторону выхода из дома — на свежий воздух, немного ослабляя по пути ментальные щиты. Сейчас мне требовалось именно ощутить свои истинные эмоции.       Нельзя было отрицать очевидное — я меняюсь, медленно, но верно. И меня пугали эти изменения. Да, роль идеальной «дочери», находящейся на одной волне с «отцом», была выгодна для меня — не стоило думать о еде, деньгах и бытовых нуждах. Мне нравилось жить в достатке и комфорте, но, кажется, углубляясь в изучение Хроник Рода Принц и Наставлений Наследнику рода, я стала перенимать философию моих чистокровных предков, которые предпочитали извлекать из ситуации максимум выгоды. Ну, или травить неугодных фирменным зельем без вкуса и запаха, рецепт которого был любовно переписан несколько раз сердобольными родичами.       Мне не хочется ненавидеть себя за собственные поступки и мысли, а окклюменция не панацея — моя привычка вечно держать эмоции в узде однажды может сыграть дурную службу. Может, стоит попробовать начать работу над «маской»? Справлюсь ли я, передавая все пугающие меня черты другой «Я». Нет, не понимая концепцию и не имея алгоритма действий, мне не удастся достигнуть хоть какого-то результата. Но и у меня нет уверенности в том, что за одной из запечатанных дверей в Принс-меноре есть живая картина Тибериуса Принца, которая будет гореть желанием передать свои бесценные знания, пусть даже и потомку. Хотя какой я потомок-то. Номинальный.       Прохладный ветер приятно освежал, и я не стала накладывать согревающие чары.       Непривычно яркое чувство восхищения охватило меня: не по-осеннему ясное звездное небо очаровывало.       — А какая я на самом деле? — задала вопрос, на который я не была готова ответить.       Жизнь не остановилась в тот момент, ей вообще было все равно на мои внутренние терзания, и рассвет настал ровно по расписанию.       В воскресенье Северус вернулся от крестного раньше обычного, он был чрезвычайно расстроен. От него мы узнали, что миссис Вольт с детьми отбыла еще пару дней назад в Германию к родственникам мужа на неопределенный срок. Эта новость очень огорчила брата, потому как он разом лишился общения с Кристофом и Теей, с которыми лично даже не попрощался. Конечно, у него оставался крестный, но и он мог выделить всего пару часов вечером в воскресенье, потому как постоянно перемещался к семье с помощью международного порт-ключа.       Много в письмах не напишешь, да и собственные эмоции детям пока трудно выразить через словесные обороты, но то, что Кристофу было грустно и мальчик был безмерно расстроен спешным отъездом, было ясно даже Северусу. Однако полное сожалений письмо, доставленное утром соколом, не полностью растопило затаившуюся в ребенке обиду. Пришлось долго объяснять, что решение об отъезде принимал явно не его друг, и вполне вероятно, что у того не было времени даже написать ему пару строк с объяснениями или извинениями. Вполне вероятно, что над новорожденной девочкой надо было провести еще какие-нибудь ритуалы, поэтому отъезд был столь поспешен.       Раз сами обстоятельства складывались в пользу Лили, то было очевидно, что освободившееся время по воскресеньям идеально подойдет для будущего обучения девочки и постепенного введения ее в курс магических традиций и особенностей магического мира.       — Я подарю Лили на день рождения «Историю Хогвартса». А по воскресеньям буду на пару часов выбираться в Коукворт, чтобы рассказать то, чего нет в книге.       — Осталось решить вопрос с тем, как преподнести ей новость, что ты в курсе о существовании магии, и объяснить, почему раньше молчал, так, чтобы не разругаться с мисс Эванс, — внес свое замечание отец, забавляясь ситуацией, чем снова озадачил мальчика.       — Я просто продемонстрирую ей телекинез, когда мы будем вдвоем. Скажу, что раньше у меня не получалось, поэтому думал, что не умею колдовать. А книги от мамы достались по наследству, их мне отдала Ада совсем недавно, когда у меня впервые случился магический выброс.       Переглянувшись с Августусом, мы одновременно кивнули — для ребенка это был вполне приемлемый выход, а упоминание Эйлин отвадит девочку от слишком неудобных вопросов. Хотя бы на время, чтобы Северус мог придумать достойный ответ. Конечно, тут оставался пробел с моим участием, но он был несущественен, в конце концов, Лили демонстрировала магические способности перед братом, а не мной, да и дружбу мы с ней не водили.       До тридцатого января, дня рождения Лили, времени было еще много, поэтому от меланхолии брат спасался перепиской с Барти и участившимися прогулками с друзьями по Коукворту, откуда он однажды вернулся с легким переломом носа.       Встречала я его напротив каминного зала, так, чтобы, выйдя из него, он наткнулся на меня. За десять минут, потребовавшиеся Северусу для того, чтобы добежать до нашего дома в Тупике Прядильщика от места, где их компания устроила побоище с ребятами постарше из соседнего района, я уже немного успокоилась, почему-то ощущая вместо волнения обиду напополам со злостью.       — Даже не знаю, что с тобой делать. — Руки на груди сами собой сложились в защитном жесте. — С одной стороны, я в два заклинания могу вправить тебе нос и обезболить, а если еще приложить компресс с зельями, так через десять минут не останется и следа. С другой стороны, нос тебе сломали при свидетелях, можешь не отвечать, за тебя это сделала Сойка, щедро побившись во время рассказа головой о дверной косяк, кляня себя в том, «что не уберегла», так что чудесное излечение отпадает сразу, потому как завтра у многих появятся очевидные вопросы. — Все же сомневаясь, я достала палочку, поскольку без использования палочки у меня выходило идеально лишь четыре заклинания: Люмос, Нокс, Эванеско и Протего. — Хорошо, сделаем так: Эпискей, Анапнео.       — А обезболить? — поморщился Северус, аккуратно притрагиваясь руками к вправленному носу.       — К концу завтрашнего дня твоя магия все равно уберет неприятные ощущения и, наверное, синяки. И какой урок ты из этого усвоил?       — Если пахнет жареным, то бить надо первым, — недовольно буркнул мальчишка, вставая вполоборота ко мне.       — Мда, интересно, куда подобный подход тебя в будущем приведет. Надо больше уделить времени твоей физической подготовке. И если отрабатывать Протего тебе еще рано, то вот навык уклонения в жизни пригодится. Раз пока по воскресеньям ты практически свободен, — я нагло проигнорировала полный возмущения взгляд, — то я буду тренировать тебя сама. Часа, думаю, хватит для тебя, — мысленно понадеявшись, что моих сил тоже хватит на этот час, хотя бы с перерывами. — Пойдем за дом, надо разжечь костер и провести малый ритуал отсечения потерянной крови.        Августус, увидев за ужином еще не до конца сошедшие синяки на ребенке, сначала вопросительно посмотрел на меня, но потом, видимо, поняв причины, почему мы не устранили все последствия перелома, кивнул. Даже не сомневалась — в волшебном мире к травмам физического плана относятся вполне равнодушно. Но все же к Краучам улетело приглашение на субботний пятичасовой чай, положительный ответ на которое пришел от Бартемиуса-старшего практически сразу. Равнодушие равнодушием, но это не значит, что отец не заботится о здоровье наследника, в том числе и психологическом.       Встреча прошла на удивление прекрасно. А уже следующим утром мы встречали наследника Крауч, который теперь будет нашим постоянным воскресным гостем.       Исполнить собственные угрозы относительно тренировки мне не удалось, и сил мне хватило только на пятнадцать минут использования слабых и оттого медленных жалящих заклинаний, которые я применяла с интервалом примерно в пять, а под конец уже и десять секунд. По комнатам мы разошлись уставшие, а я еще и на грани магического истощения.       Супер-сильным магом я точно не была, да и мне уже им и не быть — слишком долго по местным меркам самостоятельно восстанавливается так называемый резерв. Так аукнулся мой отказ обучаться в Хогвартсе — месте магической силы. Жалела ли я? Нисколько. Да, все эти магические манипуляции захватывали и очаровывали, да и представить свою жизнь без магии мне уже трудно, но мне хватало того, что было, и как-то увеличить свои силы в будущем я не стремилась.       Теперь становилось понятно, что затяжные бои магам не свойственны: пять-десять минут, в зависимости от сложности используемых заклинаний и вложенных в них сил. И если мои умозаключения верны, то надо продумать концепцию защиты, которая сможет продержаться хотя бы эти гипотетические десять минут. Над реализацией проекта стоило подумать уже в ближайшее время — в газетах хоть и было все спокойно, но вот на Косой Аллее начались первые, а оттого практически незаметные волнения — маги старались все чаще ходить парами, да и по вечерам все реже можно было встретить одиноких волшебников. Это не бросилось бы мне в глаза, если бы не крестный, начавший встречать меня у общественного камина, чего раньше никогда не было.       Медленно, но верно ремонт хозяйственных помещений подошел к своему логическому завершению, а я надолго засела за расчеты новых формул для отделки помещений, отложив подготовку к экзаменам на подмастерье и мастера — время до них еще было.       Еще в начале октября я выписала две достаточно большие теплицы: одну для растений, используемых в изготовлении зелий, вторую — для плодово-ягодных культур. Почему большие? А потому что в любых помещениях, на которые наложены чары расширенного пространства, колдовать не рекомендуется во избежание «схлопывания» пространства. История Туманного Альбиона насчитывает несколько трагедий, где волшебники пренебрегли техникой безопасности, и итог был весьма закономерен и плачевен. Конечно, можно было бы обойтись без магии при их обслуживании, но это бы занимало слишком много времени, которого ни у кого из нас нет.        Новый комплекс рун сильно отличался от того, что был использован мной для оснащения дома в Коукворте. Работа шла медленно, так как мне приходилось еще и учиться в школе, выполнять домашние задания, читать дополнительную литературу и много чем заниматься параллельно. Вырезание рун и введение каждой постройки в контур управления заняли все свободное время, и закончила я только к Самайну. Как раз к этому моменту Августус провел у нас дома несколько встреч с мистером Лонгботтомом, предварительно договорившись о решении нашей маленькой проблемы со старой теплицей. Услышав про то, что экосистема в ней была замкнута десятилетие, сделка была быстро заключена и обошлась нам всего в несколько сотен галеонов и пару несложных зелий для домашней аптечки. Большую часть времени мужчины оговаривали нюансы, например, время начала работы, желаемый результат и сроки выполнения. И, насколько я поняла, наследник рода Лонгботтом, Фрэнк, будет привлечен к выполнению этой задачи как ассистент Мастера. Сами же работы было решено начать уже будущей весной, а вот длительность исследования и приведения теплицы в приемлемый вид могли растянуться во времени и зависели от сложности работы, которую еще предстояло определить.       В первых числах ноября Августус передал мне огромную коробку с гусеницами тутового шелкопряда, над которым поработал химеролог — брат нашего директора, поговорить и договориться с которым удалось на празднике в честь новорожденной. Основные задачи, которые было поручено проработать мистеру Вольту: увеличить продуктивность гусениц, улучшить качество шёлковой нити, а также поработать над цветом коконов, чтобы в итоге они были ослепительно белого цвета. Что же, время покажет, насколько у него получилось.       Все, что можно, я «автоматизировала» в хозяйственных постройках, а что нельзя, поручила Сойке, проведя инструктаж. Всю возможную информацию я почерпнула из книг, к сожалению, и реально оценивала ее неполноценность, но оставалось надеяться, что реальность не столь сильно будет отходить от изложенного на бумаге текста. Непосредственно самой обработкой и производством шелкового волокна я займусь лично, а пока, собирая коконы, домовая будет складывать их в специально подготовленный шкаф с чарами стазиса.       Соседние помещения, имеющие площадку для выпаса скота, чуть позже заняли кашмирские козы и овцы мериносы. Пришлось посетить несколько шотландских ферм, чтобы найти нужные породы и договориться о приобретении трех десятков голов.       Осмотрев занятые животными постройки, я даже немного опешила от размаха проекта. Цель, связанная с открытием собственного дела, приобрела первые очертания.       Сделав недельный перерыв в любой, кроме текущей школьной, деятельности, я взялась за тетрадь, в которую записывались самые разнообразные, а порой и откровенно сумасшедшие идеи. В обычном мире подобные фантазии нельзя было воплотить в жизнь, но в мире магическом они были вполне реально осуществимы. Книг я за обе жизни перечитала много, и недостатка проектов для будущих оберегов, амулетов и артефактов у меня не было.       В зависимости от того, что в итоге будет получаться, нам с Августусом предстоит решить: оставить изобретение в личное пользование, «на благо рода», или же продать. Делать что-то массово мне не хотелось, интуитивно боясь застопориться и перестать развиваться, что часто случалось с известными людьми, прославившимися каким-нибудь одним достижением. Хотя я понимала, что подобное развитие событий было не исключено, если итоговый результат превзойдет наши самые смелые ожидания.       Пролистывая очередную страницу с записями, я ненадолго задержала взгляд на написанном, мысленно решая, по силам мне этот проект или нет. Начав переносить заметки на новый пергамент, я понимала, что будущая работа чем-то будет похожа на Хранителя — улавливать определенные магические воздействия, только в этот раз он не ограничится наведенными сонными проклятиями, а будет работать в более широком спектре. Некоторые рунные цепочки при переносе с черновика сразу же меняла, видя несовершенство первоначальных набросков. Работа настолько захватила меня, что я пропустила обед, просидев над бумагами до глубокой ночи, прервавшись лишь на ужин, и то по просьбе Августуса, приславшего домовика.       Вдохновение покинуло меня через пару дней, но и этого времени мне хватило, чтобы сделать предварительные математические расчеты и провести сверку ряда материалов для будущего артефакта. Спустя неделю я снова почувствовала в себе интерес к этому проекту и приступила к его окончательной доработке.       В какой-то момент, подготавливая в своей мастерской материал для первых и пробных образцов будущего артефакта, я почувствовала ментальное воздействие: быстрое, невероятно сильное и неуловимое. В прямом смысле — мне не удалось понять, ни откуда оно, ни на что было направлено. Спустя мгновение все прекратилось, оставив после себя осколки осыпавшихся щитов, возведенных над моим внутренним миром.       Сказать, что я испугалась, — ничего не сказать. Сердце быстро забилось в груди от охватившей меня за секунды паники.       Что делать? В любой непонятной ситуации — нельзя оставаться на месте.       Порт-ключ спустя уже три секунды перенес меня в Принс-холл.       Стоило мне вбежать в гостиную, как дом сотрясся от прогремевшего взрыва.       — Августус! — испугано сорвалось с языка.       Наколдовав чары Головного пузыря и всевозможные чары, которые предусмотрены как раз в подобных ситуациях, быстро сбежала по ступеням вниз.       Чертовы эмоции, как все не вовремя.       — Отец?       — Я в порядке, в порядке. Успел поставить Щит, а твой подарок вовремя активировал Головной пузырь. — Погасив пламя под горелкой, мужчина разочарованно заглянул в котел. — Минус котел, похоже, — задумчиво проговорил он после наколдованного Эванеско. Чары с испорченным зельем не справились.       От его спокойного тона и расслабленного состояния я ненадолго пришла в чувство, ощущая себя рядом с главой рода в полной безопасности.       В две палочки мы быстро справились с последствиями несанкционированного взрыва: с каплями, разлетевшимися по кругу, с пятном на потолке и на рабочем столе. Заодно выбросили испорченные ингредиенты, что были разложены на поверхности стола.       — Что произошло? — я на самом деле не понимала. Августус должен был варить проверенные зелья и ошибиться в элементарных составах, с его-то опытом, было невозможно.       — Я почувствовал ментальное воздействие. Слабое, но ощутимое. И инстинктивно защитился магией, работая над Еликартовой настойкой. — Все стало ясно: в процессе ее приготовления магию необходимо полностью исключить из-за нестабильности зелья. — А ты как здесь оказалась? Раньше ужина я тебя не ждал.       — Испугалась, потому что тоже ощутила ментальное воздействие. — Хоть он и молчал, но по его пристальному взгляду было понятно, что он требует подробностей. — Вмешательство было, пока не поняла, на какие воспоминания именно, но «оно» знало, где хранятся нужные сведения, полностью разрушив щит. — Зачастила я, потому как паника снова подступала. — Понятия не имею, что или кто это мог быть. Точнее, кому подобное по силам. Могу предположить, что произошедшее с тобой и со мной взаимосвязано и не является совпадением. И раз время воздействия сходится, то это может быть… ритуал, — неуверенно предположила я, потому как эту сферу магии знала поверхностно, но, черт возьми, это был самый логичный выход из десятка пронесшихся у меня в голове.       — Скорее всего. — Мужчина выглядел успокоившимся. — Определенно это не Фиделиус. Возможно, что-то со схожими чарами. И воздействие мы ощутили по одной единственной причине: оба являемся сильными окклюментами. Будь это не так, то вообще ничего не поняли бы или не обратили бы внимания. Мои щиты более гибкие, нежели те, что понакручивала ты у себя в разуме. Да и не держу я их постоянно, поднимая лишь в работе с зельями, чтобы эмоции не отвлекали от работы. — Августус кивнул на свои же слова. — Нет абсолютной ментальной защиты, да и, держа постоянно щиты в полную силу, ты перенапрягла их. Тебе нужна помощь в восстановлении?       — Если не разберусь сама, то я сообщу, — от переживаний меня уже начинало потряхивать.       — Ада, — поймав мой взгляд, он продолжил: — Если это ритуал, то искать измененные места в памяти практически бесполезно, если ты только точно не знаешь, на что было направлено воздействие.       — Думаю, что мне все же стоит попытаться.       Обида начинала душить изнутри: я так долго и кропотливо выстраивала свою защиту, и все рухнуло в одно мгновение! Пшик, и я чувствую себя преступно беспомощной, а ведь меня предупреждали. Одновременно с этим я ощущала злость на отца. Я не понимала его спокойствие после того, как было найдено примерное логичное объяснение случившемуся: почему он не желал сам выяснить, на что было совершено воздействие, ведь шансов у него, как у менталиста, было гораздо больше моего.       Эмоциональные качели пугали и раздражали, и я из последних сил удерживала себя от того, чтобы разреветься. Удобно устроившись на своей кровати, приступила к восстановлению купола, в основу которого легли совершенно не имеющие смысла и ценности воспоминания. Значит, мне не хватает гибкости, так? Изменить тогда уже выстроенную защиту я не могла, но раз все приходится возводить с нуля, то можно попробовать.       В этот день все остальные дела отошли на второй план. Да и на следующий день тоже, позволив мне впервые прогулять учебу и не пойти на бальные танцы.       И как бы я ни искала, перелопачивая воспоминание за воспоминанием — не могла найти «зараженный» участок, а именно так для себя его определила я. Для меня это был чрезвычайно важно. На грани помешательства.       Но все мои усилия были бесполезны.       — Домашнее задание на доске. Мисс Снейп, будьте так добры, останьтесь, все остальные свободны. — Мистер Блэк вышел из-за стола, когда за Ульфриком закрылась дверь, и подошел ко мне; нас разделяла парта, за которой я продолжала сидеть, немного озадаченная происходящим. Из-за того, что он стоял надо мной, я ощущала легкий дискомфорт. — Скажите, мисс Принс, что вас так беспокоит последнюю неделю? У вас в семье все в порядке?       О, видеть кого-то из Блэков в качестве личного психотерапевта было последним, о чем я мечтала. Живое воображение при слове «психотерапевт» дорисовало недостающие ситуации атрибуты: белый халат, удобное кресло, приглушенный свет и врач, обязательно с блокнотом и ручкой в руках. Правда, лечащим врачом представлялся совсем не Блэк. Картинка вышла настолько яркой и презабавной, что я невольно улыбнулась. Нервное напряжение, сопутствующее мне с момента, как было начато восстановление щита, немного отступило.       — Все в порядке, сэр, не стоит беспокоиться. Нет ничего такого, с чем бы я не справилась. Просто иногда требуется время.       — Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью, если она вам понадобится, — его синие глаза, казалось, выражали искреннее беспокойство.       В добрых Блэков я не верила. Вот совсем. Блэки — короли, и вот так предлагать помощь должно быть ниже их достоинства. На какую-то долю секунды я засомневалась в своих убеждениях, желая поделиться страхами с этим мужчиной, который всегда хорошо ко мне относился. За Альфардом был род, который сейчас был одним из самых влиятельных родов на территории Туманного Альбиона, а также сила, знания, и власть.       — Буду иметь ваше предложение о помощи в виду, сэр, — для убедительности я еще и согласно кивнула, не оставляя себе права передумать.       — Рад слышать, мисс Принс, — он открыто улыбнулся. — Не смею вас задерживать, всего доброго. — Мистер Блэк вернулся за стол и, подтянув к себе стопку наших домашних работ, сделал вид, что в кабинете никого нет.        «Странный мужчина и странное предложение», — покидая кабинет, я бросила на профессора озадаченный взгляд.       Видимо, я совсем плохо выгляжу, раз предложение помощи поступило со стороны. Но как бы то оно ни было, прекращать разбор воспоминаний я не собиралась. Найти искаженное и зараженное стало делом принципа. Параллельно с этим львиную долю времени съедала работа по защите разума.       Фактически уже готовая работа по артефакту отложилась на неопределенный срок, но зато с улучшенной версией ментальной защиты я управилась аккурат к Йольским каникулам, а, следовательно, к очередной встрече с мистером Ноттом.       Мое участие в предстоящем незаконном и не совсем простом ритуале, который спрячет менор в подпространственную складку, было оговорено заранее. Хотя как оговорено? Был альтернативный вариант, что вместо меня будет Северус. Но мой мальчик для подобных ритуалов, завязанных на жертвоприношение, был слишком мал, и я боялась, что травма, полученная в столь юном возрасте, сильно отразится на ребенке. Ну не должен восьмилетний мальчик думать о том, какие повреждения нанести магическому существу, чтобы оно не умирало как можно дольше, мучаясь и теряя кровь, столь нужную для ритуала. А я? Я переживу, надо всего лишь не пропускать будущее событие через себя.       Будучи «ключом», Себастьян в несколько заходов перенес на территорию Принс-менора всю собранную Магнусом Ноттом компанию. Вот только их оказалось не пятнадцать человек, а семнадцать.       Мы стояли с Августусом у центрального входа, встречая прибывающих наемников. И сейчас они, крепкие и рослые юноши и мужчины, мало чем отличались от обычных военных: никаких мантий, черная лаконичная форма, бандана на голове, напоясная сумка и волшебная палочка в набедренных наручах. Ну, почти у всех, у кого-то их было просто несколько. Их объединяло предвкушение схватки на лицах и аура убийц.       От отряда отделились двое мужчин и направились в нашу сторону. Два, очевидно, самых опасных сейчас мужчины на территории менора. И если личность Магнуса Нотта, шедшего на шаг позади незнакомца, не вызывала вопросов, то с идущим впереди волшебником я явно знакома не была.       Каждое движение гостя, казалось, было пропитано силой и властью, а от клубившейся вокруг мужчины магии хотелось в восхищении преклонить голову и пасть ниц. Подобного я еще ни от кого и никогда не ощущала. Даже пустота, охватившая меня с раннего утра, показалась не столь всеобъемлющей.        «Хищник вышел на охоту».       — Чудесное утро для охоты! — словно озвучивая мои мысли, громогласно воскликнул мистер Нотт, вскидывая на мгновение голову к затянутому грозовыми облаками небу. — Августус, друг мой, мисс Принс, позвольте представить вам моего сюзерена, Лорда Волдеморта, Мастера боевой магии и ритуалистики, который сегодня составит нам компанию в охоте.       — Рад знакомству, Лорд Волдеморт. Августус Принс, глава рода и Мастер зельеварения, и моя дочь, — он кивнул за свое плечо, точно зная, где сейчас я нахожусь, — Адалинда Принс, подмастерье рун.       Присев в реверансе, выражая благоговение и признавая силу представленного мага, опустила глаза. Дамблдор не вызывал и десятую долю тех чувств, нежели этот мужчина, с которым раньше я еще не встреча… лась. Нет, я бы его запомнила. Или…       Я будто запнулась о собственные мысли.       Медленно и бесшумно втягиваю в себя влажный воздух.       Практически не вслушиваясь в разговор мужчин, не поднимая глаз, но проверив крепость восстановленных ментальных щитов, я соскользнула в чертоги разума. По сути, впервые инстинктивно используя метод двухпотокового сознания. Мне нужны были несколько мгновений. Только проверить. Потому как меня поразила догадка о причине неожиданной забывчивости.       Семь книг, занимающие почетное место в моей личной библиотеке, были наполовину пусты. Совершенно и абсолютно. И имея абсолютную память, я не могла восстановить пробелы. Понятно, значит, я нашла «зараженный» участок.       — Мисс Принс, как насчет того, чтобы посмотреть на охоту за кельпи? — в жизнерадостной манере обратился ко мне Магнус Нотт, переключая меня на разговор.       — Благодарю за приглашение, мистер Нотт, но вынуждена отказаться — я неуверенно чувствую себя в воздухе, сэр. Да и мое присутствие может неожиданным образом сказаться на ходе вашей охоты, мне искренне не хочется портить вам отдых, — каких сил мне стоило беззаботно улыбнуться, никто даже не догадывался.       — Правильное замечание от столь юной леди, — проговорил Лорд Волдеморт, потеряв ко мне даже мимолетный интерес. — Тогда нам не стоит задерживаться. Магнус, ты первый — координируй молодежь. Сейчас я буду лишь наблюдателем и вступлю, как мы и оговаривали. — Коротко поклонившись Августусу, Лорд Волдеморт, не доставая палочки, воспарил, оставляя за собой темный туманообразный след.       «Полет бога смерти». Теперь стала понятна говорящая фамилия присутствующего мужчины, потому как похожий туман излучают, если верить «Справочнику полуразумных магических существ», дементоры — по убеждению некоторых — помощники самой смерти. Зрелище и в правду было очень впечатляющим, и я реально понимала, что на подобное у мага должна тратиться прорва магии, а лорд Волдеморт еще и планировал вступить в бой. Это невольно восхищало. Его сила.       Магнус быстро сорвался в сторону отрядов, растеряв по пути всю свою беспечность. Быстро раздав команды, он первым оседлал метлу, что ему подал один из парней, и резко взлетел, не дожидаясь остальных. Молодым людям потребовалось около пяти секунд, чтобы практически одновременно стартануть вслед за своим командиром в сторону озера. Лорд же держался без метлы не хуже мистера Нотта, нисколько не уступая тому в скорости.       Спустя уже пару минут над макушками стоящих вдалеке деревьев пролетело несколько сгустков заклинаний. Их бой начался.