Сборник осенних зарисовок

      В большой избе сегодня было шумно — на дворе праздник, Воздвиженье. Ещё засветло вся семья сходила в церковь, а едва вернувшись домой, занялась подготовкой к традиционному рублению капусты. Накануне младшие ребятишки, а их в семье было трое, собирали рябину, и украшали ею дом и хлев. Старшие девушки, Василиса и Марфа, помогали матери по хозяйству, прибирались, месили тесто на пироги, готовили угощение для капустника. Отец возился во дворе, проверял крепкость коровника и курника.       Старшая дочь, Василиса, девица на выданье, ждала праздника Воздвиженье более других. По негласной традиции в этот день молодые парни из деревни могли прийти в любой дом, чтобы порубить капусту для закваски, а заодно и присмотреть себе невесту. Что уж и говорить о танцах, которые устраивались вечерами. А Василиса была мастерица танцевать. Высокая и стройная, как берёзка, она была настоящей красавицей, за которую многие хотели бы посвататься. Да только сердце её лежало лишь к сыну воеводы — Матвею.       Василиса ждала, что он с друзьями заглянет к ним на двор, чтобы показать свою ловкость, а у неё будет возможность лишний раз поговорить с ним да вместе побыть. Девушка ждала, что он вот-вот назовёт себя её женихом. И предчувствие скорого сватовства наполняло юное сердце надеждой и желанием поскорее увидеть любимого.       — Васька, чего пригорюнилась? — спросила Марфа. Она была следующая по возрасту, и ей не терпелось тоже участвовать в танцах и других забавах, но мать пока не пускала. — Чай придёт твой разлюбезный, — девица игриво толкнула сестру и звонко рассмеялась.       — Придёт, — кивнула Василиса, — непременно придёт.       На специально прибранном столе были разложены ножи и тесаки, возле стоял мешок, полный крепких крупных кочанов капусты. Отец притащил несколько кадок, в которых капуста должна была закваситься.       Вскоре в доме объявилась Настасья — подруга и вечная спутница Василисы. Она с живостью принялась помогать.       — Настён, а чего ты тут? — спросила мать семейства, пронося мимо полное ведро воды. — Дома разве не нужна подсобить?       — Отец сказал, что не пустит никого на порог, — беззаботно ответила девушка, отправляя в рот несколько ягод брусники.       — От чего так?       — Говорит, пусть сначала посватаются, а потом уже в дом заявляются. А то ходить ходят, а толку никакого, — рассмеялась Настя, а потом шепнула подруге: — А раз к тебе Матвей придёт, то и Филат будет, он повсюду с ним.       — А ты, выходит, глаз на него положила? — удивилась Василиса. Но Настя не успела ответить, в избу влетел младший брат Ванька и закричал во весь дух:       — Идут! Идут!       Василиса поскорее оправила сарафан и провела рукой по волосам, заплетённым в крепкую косу, а потом высунулась в окно. По улице шли молодые ребята: Матвей, статный русоволосый и голубоглазый красавец, и трое его друзей, среди которых был и Филат. Краем глаза девушка видела, как подруга её тоже разглаживает несуществующие складки на своей юбке. Парни раскланивались со знакомыми, но тем, кто пытался их зазвать, отказывали. Местные знали, куда Матвей держит путь, и не сердились на него. Воеводу уважали, да и сына почитали за хорошего юношу.       — Хозяева! Есть кто дома? — Матвей вошёл в калитку, игнорируя заливистый лай Полкана, и постучал в дверь.       Отец и мать Василисы открыли ему, предложили пройти с друзьями, и после нескольких минут взаимного обмена любезностями, парни приступили к делу.       Василиса, стоявшая позади родителей во время встречи, густо краснела и опускала глаза. Она стеснялась домашнего простенького сарафана, хотя и сам Матвей был одет буднично, зная, что ему предстоит тяжёлая физическая работа: для того чтобы покрасоваться, ещё будет вечер и хороводы на площади. Он вместе с друзьями весело переговаривался.       Постепенно неловкость, которая сковала Василису, отступила, и она пристроилась возле, приступив к лепке пирожков. Марфа и Настя ей помогали. Ваня со средним братом просто околачивался возле молодых людей, время от времени что-нибудь спрашивая. Каждый был занят своим делом. Время от времени Матвей поглядывал на Василису, и она отвечала ему тихой улыбкой.       Вдруг Марфа затянула песню, которую тут же подхватила младшая сестра, а за ней и Настя. Братья захихикали. А ребята, друзья Матвея, через куплет тоже вступили. Василиса заметила, как заблестели глаза Филата, когда он услышал голос Настасьи. Если Василиса была лучшей в танцах, то подруга её отличалась голосом — против её пения никто не мог устоять.       Отец с матерью осторожно переглядывались, оказываясь в избе. Они накануне повстречали воеводу, и тот сказал по секрету, что по прошествии капустника придёт сватать старшую за своего сына.       — Вася, пойдёшь гадать сегодня? — спросила Настя погромче, когда песня стихла. Она бросила выразительный взгляд на Матвея.       — Если другие девушки пойдут, то и я с ними.       — А зачем ей гадать? — вдруг спросил Филат, не сводя глаз с Насти. — У неё дело почти решённое, — и он толкнул локтем Матвея, подмигивая. — А ты пойдёшь?       — Пойду! Вдруг и моё дело решится, — бойко отвечала девушка.       Парни хмыкнули. Не многие в деревне верили в истинность гаданий, но это было интересное развлечение.       Ближе к вечеру молодых людей угостили свежими пирогами и щами из той же капусты, а потом они ушли под благодарственные речи родителей.       На пороге Матвей задержался, пропуская своих друзей вперёд, а сам украдкой схватил за руку Василису и, пользуясь темнотой сеней, оставил на щеке тёплый поцелуй. Она зарделась, но вырываться не стала. Скоро они встретятся на танцах, и будут вместе водить хороводы.       — Я побегу, Вась, — окликнула подругу Настя. — А гадание тебе и правда ни к чему, — хихикнула она и поспешила к себе домой наряжаться в праздничный сарафан.