***
Машина неспешна припарковалась у ларька и Гарри напряг зрение, сконцентрировавшись на запомнившемся образе, вычисляя из потока учеников детей одного возраста. К этому времени парковка заполнилась не только авто, но и их владельцами, ожидающих своих чад. — Вон он! — в одночасье вскрикнул Гарри, увидев небольшую толпу ребят, среди которой Шон ковылял на длиннющих ногах. Как оказалось, он один из самых рослых парней в своей компании и подходит идеально под описания очевидца: длинные, словно ходули ноги, сутулая спину мохнатое оплечье, которое как раз носил Шон в виде шубы. Стажер нахмурился, разглядев получше парня, коего ранее вживую не видел. — Мистер Гарднер, каков план? Позвать его на допрос? — Так он тебе и пойдёт. Сейчас молодёжь насмотрелась фильмов, и теперь им ордер подай, адвоката позови и все в этом духе. К тому же ты видел его мамашу. Не удивлюсь если и сын такой. Будем действовать без лишнего шума, надо проследить. Как останется один, тогда можно будет подойти и поговорить. — Ответил Гарднер, и внимательно следя взглядом за парнем, успел изучить окружение юноши, — видишь того парнишку в чёрном? Это сын шефа, Чарли. Ему на глаза лучше не попадаться. — Что правда?! — удивился Гарри и подался вперед, пытаясь разглядеть мальчишку, чей стиль схож с готическим. С виду кажется весьма хрупким и нежным юношей, что не могло не удивить стажера. — Я думал он подобающе отцу будет, ну мол костюм и все такое. Так и не скажешь, что сын шефа… а что будет если мы ему на глаза попадемся? — Вот тебе почва для размышлений. Ничего хорошего… Мои методы работы понятны не всем, и зачастую вызывают вопросы. Как раз таких самых вопросов мне сейчас не хватает, — ответил детектив, следя за парнями, и присоединившейся к ним девушкой. Гарднер говорил это так спокойно и равнодушно, что Гарри не сразу заметил сарказм. Он молча осел, не понимая до сих пор плана начальника. Гарднер оставался большой загадкой, а потому оставалось лишь наблюдать попросту за Шоном и делать свои выводы. Ничего подозрительного заметить не удалось: обычный подросток, общительный и веселый. Словно происшествие с Диной его никак не задело. Таковым видел его Гарри, но Уоллес прекрасно читал эмоции и видел за наигранным весельем печаль в глазах. Единственное, что напрягало это тот самый готический мальчик, часто оборачивающийся назад и ищущий словно преследователей. Гарри понимал — юноша чувствует чьи-то глаза за спиной, но ни разу не удосужился их взглядом, видно, не замечая преследователей. — Что-то мне не нравится это все… — поделился полушепотом Гарри. В конце концов друзья разошлись и Шон свернул в одиночестве по пустой тропе, и машина наконец-то могла бы тронуться вслед. Гарднер тихо повёл машину, держась на некотором расстоянии. Убедившись в том, что людей вокруг совсем нет, Уоллес вытащил из бардачка простую медицинскую маску, которую бросил Гарри в руки: — Надень. — спокойно, но настойчиво сказал Уоллес, ускоряя транспортное средство и останавливаясь совсем не далеко от Шона. Когда Гарднер выскользнул из машины, Гарри не успел понять. Никакие вопросы мужчина даже не собирался слушать, не то что отвечать. Детектив с добродушной улыбкой совершенно расслабленно направился к Шону. — Молодой человек? Дико извиняюсь, не подскажете сколько времени?! — активно жестикулируя, Гарднер невероятно быстро сократил расстояние между собой и юношей. Шон опешил, и сделал шаг назад, обескураженный внезапный появлением детектива. Он узнал его, и помня слова матери уже было хотел бежать, но его внезапно поймали за руку и притянули, заключив в объятья: — Хэй! Старик ты что не узнал меня?! Это же я, дядя Джо! Детектив случайно заметил старушку, а за ней на горизонте появился и крепкий мужчина, по всей видимости её сын. Уоллес оценил ситуацию, и расплываясь в улыбке продолжал изображать приехавшего издалека родственника, в то время как испугавшийся до смерти Шон, чувствуя, как в бок умерся холодный металл, податливо шёл к машине. Дверь распахнулась, и юношу силой затолкали в машину. Шон быстро метнулся ко второй двери, но та ожидаемо оказалась заблокирована. — Ч-то вам нужно…?! — Шон вжался в дверь и остолбенел, видя своими глазами направленный на него пистолет, в руках полицейского. Уоллес же смерил юнца холодным и равнодушным взглядом. — Напарник, водить умеешь? — А…э… да. — Ответил немного заторможено Гарри, но поняв команду, пересел на водительское кресло. Стажер взволнованно метался взглядом от дороги к зеркалу заднего вида, в котором отражался перепуганный юноша и не знал, чего ожидать. Тон начальника настораживает, сердце бьётся в груди так звучно, что венки, проступившие на висках за пульсировали. — А… куда едем? В отделение? Я не очень хорошо знаю город… — виновато прозвучал голос стажера. — Езжай вперёд, на светофоре бери правее. Там будет парковая зона, а за ней небольшая лесополоса, там и побеседуем, — детектив зловеще улыбнулся, все ещё держа на прицеле юношу. Бедняга Шон вжался в кресло, едва ли подгибая ноги в тесной машине. Его руки заметно дрожали, но слова выдавить из себя он не мог, лишь таращась на Гарднера выпученными глазенками. — Лесополосу?! Зачем? — недоумевал Гарри, оборачиваясь к детективу, — все допросы ведь проводятся в отделении! Что вы задумали, мистер Гарднер?! Так нельзя, это уже похищение несовершеннолетнего! — Смотри на дорогу и без лишних вопросов! — гаркнул детектив, не сводя взгляда с мальчишки. — Это что…?! — возмутился Гарри, заметив блеск пистолета в руке детектива. — Гарри, еще одно слово и умрёшь при исполнении, понял меня? Светофор! Бери правее. Если отклонишься от курса застрелю обоих. Не заставляй меня брать грех на душу, делай что говорю… — зарычал детектив, краем глаза просматривая на дорогу, и стараясь удержать мальчишку в поле зрения. Как оказалось, Шон был слишком труслив, чтобы что-то предпринять в такой ситуации. Он даже не пытался потянуться к телефону или отвлечь своего похитителя. Просто ждал неизбежного. — Чтоб тебя черт побрал… — рыкнул стажер и вынужденный подчиниться, не знавший, что делать в таком случае, нервно и слишком резко вырулил, давя по газам. Опомнившись, что это может быть расценено, как попытка к противостоянию, Гарри снизил скорость и выждав секунды светофора, направился по указанному маршруту. — Что вам от меня надо?! Я скажу, только не убивайте! — пискнул Шон, жмурясь от вида пистолета, сам заговорил, — она сама! Сама предложила, у нас все было по обоюдному согласию! — трясясь подобно осиновому листу, лепетал Шон. — А, значит всё-таки ты знал, о чем мы хотели поговорить? Или догадался? В любом случае мыслишь в верном направлении. Давай с самого начала…? Свидетель описал тень, и описания эти чудесным образом подходят под описание тебя, Шон. Твоя мама воспротивилась, и не захотела работать с нами. Что я должен думать? Рассказывай, как же все было? — У нас было свидание… Мы ходили в цирк… — начал историю Шон, стараясь не упускать подробности того дня.***
На цирковом манеже под мягкую мелодию появляются гимнасты. Невероятные завораживающие трюки, сверкающие костюмы играют со светом. Стройные гимнасты кружат в воздушном вальсе удерживая друг друга на парящих под куполом цирка, кольцах. Все двигаются в такт мелодии без единого намёка на страховку, от чего представление ещё больше завораживает и пугает. У каждого артиста на лице своя уникальная маска. Такая реалистичная, что иногда, не присмотревшись как следует, путаешь с гримом, а может это настоящее лицо? Представление было весьма интригующим, и даже немного жутким, ведь костюмы артистов, декорации и даже музыка, все заигрывало со зрителем. Погружало в своеобразную атмосферу и накрывая лёгкой вуалью страха. Как раз эта нестандартная подача, связывающая каждый номер в одно повествование истории, больше всего привлекла Шона, но не его подругу — Дину. Девушка скукожившись еле слышно стучала зубами от холода, недовольно смотря куда-то в угол. Это было дополнительно помещение, и кажется продолжение шатра. Было видно, что там толпятся другие артисты, кто-то готовит новый реквизит или же убирает старый. Дина потерла плечи руками, и закатывая глаза вздохнула, с нетерпением смотря на часы. Хотелось ещё раз убедиться, что представление вот-вот закончится. Она ничего не говорила, но и не скрывала того факта, что представление ей совсем не нравится. Внезапно руку девушки схватили холодные пальцы парня, она уже встрепенулась, ожидая от него хоть какой-то заботы к себе, но Шон воскликнул: — смотри Дина! Смотри! Это же смертельный трюк! — Даже не удосужившись посмотреть на возлюбленную, он дёргал ее и вопил от восхищения, словно ребенок. В глаза ударил свет прожекторов, заставляя зажмуриться и представление плавно завершилось под интригующую музыку. В одночасье отвлекаясь от выступления, Шон заговорил с Диной, — что такое? Тебе не нравится? — В его голосе звучало абсолютное недоумение. «Как может не понравиться ТАКОЕ?!» — подумалось ему. Взгляд юноши кратко приковался к ведущему, так выделяющийся среди буйства красок. Монохромность — вот главная изюминка нетрадиционного клоуна. Он такой неприметный, но и в то же время невероятно заметный. Носитель конусовидного носа, спрыгнул со своих ходулей и в полете, обратил одним ловким движением артистов в шарики, разлетевшихся по цирку. Каждый из них прилетел к зрителю, в том числе и к Шону с Диной. Восторженный зритель поймал свой ярко-желтый и заодно белый, с красной улыбчивой мордочкой, который протянул подруге, — смотри как круто! Даже шарики раздали. Вот как он это сделал?! — Улыбался во все зубы под впечатлением юноша, смотря на недовольное личико брюнетки. — Ага… Жутко интересно… — добавила тихо Дина, рассматривая свой шарик с некоторым отвращением, сама не понимая почему. Девушка прокручивала в голове весь вечер, не слушая оваций и голос ведущего. Взгляд был прикован к тому самому белому шарику с непонятным рисунком. Красная улыбка и нечто похожее на расплывшуюся мордашку. Если напрячь воображение, то можно разглядеть нос и пару глаз-бусин. От шарика её отвлекли аплодисменты, и сама Дина похлопала вместе со всеми. Толпиться не очень хотелось, потому пришлось задержаться чуть дольше в цирке, что Дину огорчило ещё больше. Девушка уже показательно потерла плечи, как бы намекая другу, что ей холодно. Бледные щёки ведь не привлекли внимания Шона, да и короткая юбка не показалась слишком странной деталью образа для такой прохладной осенней погоды. — Шон… Пойдём уже… — только хотела девушка потянуть его к выходу, как рука парня выскользнула из её рук, и Шон побежал к яркому мужчине в маске кролика, что был увешан разными побрякушками и едва ли сам не поднимался под купол цирка, из-за обилия воздушных шариков. Протискиваясь через толпу желающих приобрести сувенир, Шон выпал прямо к лавке. Глаза его разбегались от изобилия вариантов, но по душе пришлась симпатичная подвеска в виде милой танцовщицы с кукольным лицом. Радостный Шон, завладев вещицей, вернулся к подруге и вручил ей, — держи, это тебе. На память о нашем свидании, — Шон улыбнулся и приобнял ее за плечо, — смотри, там попкорн продают и вату сладкую, попробуем? — парень похоже вовсе ничего не замечал, будучи в слишком хорошем настроении и под впечатлением. — Как-нибудь в другой раз. Я устала и… Меня давно ждут дома. Проведёшь? — ответила Дина, совсем разочарованная свиданием. Не так она себе все представляла. Девушка не стала напоминать парню о том, что ещё давно говорила ему, что к циркам относится очень плохо. Что у неё был не очень хороший опыт с ними, когда клоун неудачно пошутил, наградив девушку рядом комплексов, с которыми Дина борется до сих пор. Шона расстраивать она не хотела, как и затевать громкие сцены обиды и недовольства. Предпочитал молчать, и думать о том, что раз любит, то Шон точно догадается в чем причина такого настроения. Но Шон кажется так не думал. — Ну ладно… Пошли, — пожал плечами юноша, в обнимку с девушкой шагая домой. — А мне очень понравилось, так красиво все, такие таланты! Эх, почаще надо ходить в такие места, а история какая! Кукла, подаренная ребёнку, была забыта и ожив, она искала его! — принялся пересказывать Дине Шон. Всю дорогу ей приходилось молча терпеть и наконец дойдя до дома, парень потянулся поцеловать возлюбленную, но та, бросив «до завтра», убежала в дом. Подросток еще некоторое время растерянно и расстроенно смотрел вслед закрывающейся двери дома Ларсен, а затем с тяжёлым вздохом, отправился к себе.***
— И все…больше я ее не видел… — сглотнув ком, завершает рассказ Шон. — Допустим. Тогда почему миссис Крамер так упорно противилась нашей встрече? Если ты не виновен, вам ведь нечего бояться с мамой. Зачем усложнять нам задачу? — уже спокойнее говорил Уоллес, слушая гул ветерка, что засыпает машину жёлтыми листьями. — Я не знаю! — заистерил Шон, вспотев от напряжённого допроса, — она не хотела портить нашу репутацию, что мы мол имеем причастность к преступлению. Я все сказал, отпустите меня! У вас будут большие неприятности! — осмелел Шон, перестав ощущать на себе дуло пистолета. — Иди. Дверь открыта… — спокойно ответил детектив, пряча пистолет в кобуру. Шон дёрнулся с места и открыл дверь выглядывая из машины. Вокруг лес. Однозначно до города пешком далековато. Пока юноша думал, как ему быть, детектив согнал Гарри с водительского кресла и пересел. — То есть после всего что вы сделали, вы его вот так просто отпустите…? — недоумевал Гарри, которого уже разрывали противоречия. Он искренне не понимал, что вообще творится у детектива в голове. То он угрожает, то теперь спокоен как удав, отпускает всех с миром. Стажёр и сам уже подумывал о том, как бы покинуть машину, и сделал бы это, если бы самостоятельно мог добраться до города или хотя бы ориентировался в нем. Это и останавливало от необдуманных действий. — Тебя тоже это напрягло, да? Всё-таки придётся убить, наверное. Труп сожжем, а пепел закопаем. Под вон той елью! — указав на дерево, поделился Гарднер, — конечно начнут интересоваться, куда же делся сынок миссис Крамер. Дело однозначно поручат нам, и мы просто оформим его как очередную жертву психопата, убившего Дину. — Вы вообще норманый…? — пискнул Шон, и выскочил из машины, слыша где-то сзади голос детектива: — Гарри лови, пока не сбежал! Прикопаем по-быстрому тут же… — Мистер Гарднер, может всё-таки отвезём его домой? — осторожно поинтересовался Гарри. — Я что, похож на таксиста? — равнодушно бросил детектив, заводя машину. Всё же Шона полицейские перехватили и отправили домой. Парень сам понимал, что о случившемся лучше молчать, ведь все действительно может случиться, как сказал детектив Гарднер. Для неподготовленной психики Шона, это был сильный удар. Нервы, натянутые до предела смертью подруги, теперь содрогаются от слов и действий детектива. Тем не менее всё обошлось, и Шон просто был счастлив вернуться домой. В качестве извинения за спектакль, Уоллес снова решил подвести коллегу домой. Знал, что был весьма убедителен, и всё же не стал отказывать себе в удовольствии припугнуть кого-то. Такой метод расследования был весьма эффективным, не совсем законным и приносил удовольствие детективу. Странное поведение, о котором говорили коллеги, теперь Гарри видел собственными глазами. Увлеченность детектива работой, это ещё не самое страшное, а судя по речам коллег, странным они считали именно увлеченность Уоллеса работой. Того, что видел и пережил сегодня Гарри, видеть никому ранее не доводилось. А если доводилось, то они быстро переводились в другой отдел. Ведь не зря упоминал кто-то, что напарник с Гарднером задерживаются не долго.