Ноктайсити: представление века

— Я тебе уже ответил на вопросы, опять ты меня невнимательно слушал! — Возмутился Джек, искривившись в гримасе обиды.  — Молчать! — Прозвучал откуда-то из глубин тьмы басистый, загробный голос. Светящиеся янтарем глаза появились первыми, изучающе высматривая присутствующих, а за ними, словно из дыма явился силуэт мужчины, постепенно обретающий свою форму. Неестественный оттенок кожи невозможно назвать гримом, светящиеся и при этом пустые глаза пронизывали душу, словно нити впившиеся в тело. Джек затих, подчиняясь слову новоприбывшего. Похоже тот был авторитете у клоуна. Джек в свою очередь уменьшился до крошечных размеров и залез в коробку, истерично посмеиваясь и выглядывая, словно игрушка в шкатулке. Новоприбывший одним жестом руки раздвигая перед собой преграды, остановился в паре метрах от Уоллеса, смотря на него немигающим взглядом. Нечто адское и недоброе таилось в его глаза, Гарднер пытался разглядеть и запомнить черты, но странные пары с запахом карамели, а также плохое зрение не давали сфокусироваться. Незнакомец вытянул руку к Гарднеру. На пальцах тотчас появились золотистые проблески, словно тоненькие змейки поползли нити. Живя своей жизнью, они обвивали тело Уоллеса и подобно пиявкам впились в кожу, проникая всё глубже и причиняя адскую боль. Детектив мог поклясться — это сравнимо с тем, как в сосуды вливают раскалённый металл. Он горел изнутри, чувствуя, как нити ползут по его нутру. Связь установить не тяжело, незнакомец управляет ими, изящно, едва заметно перебирает пальцами и контролирует движение, не меняясь в эмоциях. Мужчина был подобен восковой фигуре: такой реалистичный и такой мёртвый одновременно. Щелчок пальцев и следом за ним Уоллес чувствует, словно что-то завязалось в узел на животе, а второй конец нити закрепился на пальцах кукловода. Уоллес сжался и невольно вздрогнул. Тело на рефлексах начало противиться захвату, но все становилось куда хуже. Внутри ощущалось давление. Режущая боль, в придачу с которой на теле кое где появлялись мелкие синяки. Обрывистый стон сорвался с губ детектива, и тут же его подавили те самые золотые нити, которые подчиняясь приказу хозяина быстрыми стежками пронзают губы Уоллеса и зашивают рот так, как это было, когда Гарднер только очнулся. По телу бегут мурашки. Пальцы Уоллеса резко с глухим коротким хрустом раскрываются, и детектив улавливает точно такой же жест руки Кукловода. Нити натягиваются, противостояние становится невыносимо. Мужчину снова прижимают к стене. Теперь все на своих местах. Едкий тошнотворный запах карамели, музыка и тихий смех клоуна из коробки.

***

Сколько уже прошло времени, никто не знал. Никто не мог подсказать, ведь завязать разговор кукле не даст её хозяин. Уоллес перестал противиться, понимая, что таким образом делает себе только хуже. Сколько было концертов, сколько он видел выпотрошенных тел, этого не сосчитать. Уоллес видел живых людей, видел процесс создания новых кукол и снова оседающий в носу запах карамели вторит «спи». Детектив засыпал. Снова, и снова. Жизнь стала похожа на кошмар. Появились даже сомнения в том, что он до сих пор жив. Чувство голода, жажда, естественная нужда, их просто не было. Словно Уоллес действительно стал марионеткой. Стал частью другого мира. — Ты одержим, Уоллес! Ты можешь хоть на время забыть о своей работе? Можешь хоть ненадолго вернуться ко мне?! Я вообще сомневаюсь, что тебе нужен наш брак, наши отношения. Ты ведь привык делать все один!.. — громкий женский голос эхом доносится до ушей детектива. Звук разбившейся тарелки, как своего рода акцент. Как призыв к разуму детектива, говорящий «Вот она я! Обрати на меня внимание!» Та самая, последняя ссора с женой, засевшая глубоко внутри, в самых потаённых уголках сознания и сейчас, эти воспоминания вновь играет с Уоллесом злую шутку. Былые страхи, обиды и похороненная боль, словно кровоточащие раны открывается и припоминает детективу самые страшные эпизоды его жизни. Уоллес раскрыл глаза, и замер в оцепенении. Над ним склонился бледнолицый маньяк, чья широкая улыбка сочится свежей кровью. Пронзительный взор огромных голубых глаз прожигает насквозь. Блеснувший металл окровавленного кухонного ножа замирает совсем рядом с лицом детектива. Уоллес перехватил атакующую руку, стискивая и отчаянно сопротивляясь смерти. — Засыпай… — до ушей доносится пробирающий до костей шёпот, и вдруг щеку обожгла короткая, но сильная пощечина. — Проснись, твою мать! — рычит кто-то, заставляя детектива пробудиться. Уоллес медленно открывает глаза, и встречается с расплывающимся бледным силуэтом. Очертания напоминают мордочку шарика, который Джек раздавал избранным жертвам. На границе сна и реальности, Уоллес совсем теряет голову. Его руку сжимают чьи-то цепкие и холодные пальцы и резким движением заставляют подняться на ноги. Уоллес послушно встаёт, даже не пытаясь сопротивляться. Шаги даются нелегко, но неизвестный упорно тянет детектива куда-то во тьму. Некоторое время не ощущается ничего. Тишина, пустота, и лишь фоновая речь, содержание которой Уоллесу никак не разобрать. Свежий глоток воздуха выбивает из груди злосчастный запах карамели, позволяя вкусить свежий запах жизни. Ощущая свое тело, добровольно двигая пальцами, он слепо следует за своим спасителем, даже не пытаясь его разглядеть. Он жаждал одного — покинуть и больше никогда не возвращаться в этот рассадник бесконечных кошмаров. Сердечный ритм отбивает чечетку, босые ноги проваливаются в мягкую холодную почву, а по лицу хлещут ветки, снова и снова не позволяя Уоллесу уснуть. Это подобно пробуждению от наркоза, тело едва ли слушается, но усилием воли детективы продолжает путь.  — Мх… — Спотыкаясь и падая в кусты с россыпью капель, Уоллес отчаянно старается оживиться. Взгляд только сейчас упал на черно-белый костюм клоуна, словно все это время, все, кроме воспоминаний было таким неважным. Буря ощущений охватывает тело, придаёт ему сил. Снова звучит голос спасителя: — потом покрасуешься, идем! Уоллес бежит следом за белым шариком. Утопая в глубине леса и маневрируя между бесконечными деревья, детектив с каждым шагом слышит отчётливее гул машин. Ноги подкашиваются, последние шаги Уоллеса буквально вытаскивают из леса. Слышится звук сирен полицейских машин. Впереди показались тёмные силуэты людей, которым Уоллес из последних сил машет руками, пытаясь обратить на себя внимание. — М-м-м!!! — кричит детектив, невольно улавливая взглядом истерзанные руки и сломанные пальцы. Мужчина рухнул на землю, обессиленно закрывая глаза. Грим и запёкшаяся кровь, окружающие его тени расплываются. — Мистер Гарднер! — слышится голос стажёра, чья-то речь на фоне, всхлипы и все растворяется во тьме. В голове крутится лишь одна мысль: «я жив»…