Миллионы людей не заменят тебя.

      Потом был ад. Не тот, что описывают в книжках, или показывают в кино. Тею казалось с этим он справился бы легко. Потому что это были бы только его муки, а в реальности мучились все, а главное, Ен. Когда их привезли в больницу Ен пришел в себя, но был в каком то помрачении, он никого не видел и не слышал, давление зашкаливало и не сбивалось медикаментами, он так метался по кровати, что врач приказал привязать пациента, предполагая употребление наркотиков. Анализы были чистые, более того, все исследования выявили, что Ен здоров, абсолютно здоров. Однако состояние его не менялось. Тей не отходил от кровати ни на шаг. Он позаботился о палате и разрешении быть при больном. Он постоянно, что-то говорил Ену, когда врач заметил, что при звуках его голоса пациент успокаивается, и давление его приходит в норму. Он позвонил отцу и рассказал, что они в больнице. Не прошло и часа, как отец приехал и привез с собой своего друга. Кхун Сонпайсан был совершенно раздавлен. Он не мог поверить, что его сын оказался в таком положении. Тей оторвал взгляд от Ена и посмотрел на его отца. - Кхун Сонпайсан. Тот не отзывался, весь погруженный в свое горе - Кхун, немедленно посмотрите на меня! Иначе я вызову врача, и он выставит Вас отсюда! Отец Ена вздрогнул, и в недоумении уставился на малыша, который сидел у кровати сына, гладил его руку и что-то шептал. Никто и никогда не смел повышать голос на него, даже родители, боясь вспыльчивого и гневного характера сына. Кхун Сонпайсан был шокирован, но это вывело его из ступора. - Кхун, вы слышите меня? - Да - Простите мне мое поведение, но нам надо поговорить. Это касается вашего сына. Я разделяю Ваше горе, но надо что-то предпринимать, а я не могу отойти от кровати. Его давление держится в пределах нормы, только если он слышит мой голос. - Что? - Его состояние не физическое, он здоров, как бык. У него что-то неврологическое, и никто здесь не может ему помочь. Ваша задача узнать лучших врачей – неврологов, психиатров, невропатологов, психотерапевтов, кого угодно, но они должны быть самыми компетентными. Уходите и без врачей не появляйтесь, вы здесь ничем не поможете, а меня отвлекаете. Кхун Сонпайсан потрясенно встряхнул головой, как будто хотел утрясти всю полученную информацию. Он все еще не мог поверить, что какой-то мальчишка ему приказывает, говорит с ним так, как бы имея на это право. Но сын был на первом месте, со всем остальным он потом разберется, а сейчас получив прямо поставленную задачу, он должен был решить ее немедленно. Кхун встал со стула и решительно покинул палату. - Будда, сын! Как же я тобой горжусь, мой мальчик! Я чем-то могу тебе помочь, или мне тоже заняться врачами? - Спасибо пап, если бы ты знал, как я устал! Не физически, нет. У меня каждый нерв, как нитка, старая тонкая нитка. Если я буду отвлекаться на кого нибудь, они начнут рваться, и я не знаю, что тогда случится. Обеспечь мне, что бы сюда никого не пускали, кроме врачей, еще мне нужна домашняя одежда, моя и для Ена, домашняя пища для него и вода для нас. Пока наверно все, что будет дальше – будет видно. - Я понял, сынок, вода и охрана будет сейчас, остальное в течение часа. Меня беспокоит, как ты собираешься справляться с естественными нуждами его и твоими, ты же не можешь отойти. - Ну, пока Ен ни на что не реагирует и привязан, то мочеприемник и утка мне в помощь. А насчет меня, я придумал, я запишу на телефон десятиминутное сообщение, неважно что, лишь бы он голос слышал, а мне десяти минут хватит и на душ и на все. - Сын, может лучше сиделку? Зачем тебе… - Нет, пап. Я не подпущу никого постороннего к Ену, да и меня отвлекать будет, нет. - Хорошо, малыш. Тогда я пойду, если что-то понадобится, просто нажми быстрый вызов, если я не услышу тебя, то сразу приеду. Несколько дней прошло в непрерывном беспокойстве за Ена. Припадков больше не случалось, поэтому врач велел снять ремни. Но состояние не менялось. Ен не реагировал ни на что, только голос и нежные руки Тея заставляли его поесть или поспать. Сон Тея стал чутким и неглубоким, как у матери, которая и во сне прислушивается к дыханию ребенка, так и он. Спал, крепко обняв, Ена, просыпаясь от одного его движения. Он ухаживал за любимым, ходил за ним, мыл, кормил, переодевал и сам удивлялся, куда же подевалось то влечение, которое заставляло трястись руки и проводить в душе все вечера. Которое заставляло просыпаться по утрам в мокром белье и с не спадающей эрекцией. Наверно никуда, просто забота, беспокойство, волнение и тревога за любимого не давали другим чувствам охватить тело. Все было забыто до полного выздоровления. Как то утром в палату зашел отец Ена с новым доктором. Он привозил их почти каждый день, но пока, ни один не мог помочь. Все было как всегда – осмотр, опрос, изучение карты и анализов, мычание удивленного доктора и решение завтра провести консилиум, после чего врач удалился. Думать наверно. Тей собирался заняться утренним туалетом Ена, придвинул к кровати столик с тазиком и полотенцем, бритвой и зубной щеткой. - Малыш, я тут подумал, вы уже давно тут, а никто из друзей вас не навещает, охрана никого не пропускает. Может, Кла было бы полезно общение, вот например Текно… Монолог господина Сонпайсана был прерван громким, нечеловеческим, полным боли криком его сына. Ен кричал, его тело выгнулось дугой, руки и ноги свело судорогой, голова закинулась назад, упираясь затылком в спину. - Нет! Опять! Врача скорее! - Тей запаниковал, он гладил плечи Ена, намочил ладони и отер лицо любимого, он постоянно звал его по имени, и рыдал от невозможности прекратить муки своего Ена. Прибежавший врач сделал укол, и тело больного расслабилось, сведенное болью лицо разгладилось, но что-то было не так – Ен впал в беспамятство. Не пришел он в себя ни позже, ни вечером, ни на следующий день. Врач диагностировал кому. Приходилось только ждать. Когда Тей осознал, что он ничем сейчас не может помочь Ену, он взял себя в руки, кому то же надо было… Надо успокоить отца Ена. Кхун Сонпайсан пребывал в шоке, он не мог понять, что случилось. « Это он стал причиной припадка сына? Нет, он же ничего не сделал. Или сделал? Почему малыш кричал – «опять»? Это уже было? Когда, почему он не знал? » - Кхун Сонпайсан – Тей усадил мужчину на диванчик, и взял его ладони в свои руки, успокаивая и согревая. - Что я сделал, сынок? Чем я мог вызвать такое? – глаза отца Ена наполнились слезами. Тей вздохнул, он не знал, как успокоить взрослого человека, который горюет о своем ребенке. - Ничего Кхун, Вы просто назвали его имя и имя его бывшего парня. Сейчас я расскажу Вам, как мы здесь оказались. Я только прошу, не перебивайте меня, мне очень трудно это вспоминать. Вам будет непросто, но попытайтесь, после я отвечу на ваши вопросы. И да, я прошу прощения, за то, что этот разговор не произошел раньше, но при Ене я бы никогда его не начал, а сейчас можно. - Я увидел Ена в баре, где он разговаривал с Текно… - Тей… - Кхун, если Вы перебьете меня еще раз, на этом и закончим - Прости, продолжай. - Так вот, это был день их годовщины, а они не выглядели радостно, разговор их меня насторожил, Ен был очень холодным, а Текно испуганным и подавленным. Что то происходило, но я не мог понять, что. Я только хотел успокоить и поддержать Ена, но я упал, а пока поднялся, он пропал. Какое то время я потратил на поиски. Нашел на крыше этого же здания. Он был разбит и очень страдал. Я допустил ту же ошибку, что и Вы Кхун, я сказал ему о Текно. Реакция была такая же, он кричал и плакал, только судорог не было, тогда он еще не был в таком состоянии, как сейчас – Тей посмотрел на Ена и утер слезы. - Потом он встал, и сказал, что у него есть цель, подошел к ограждению и собирался перелезть. Я очень испугался тогда, но все же поговорил с ним. Он сказал, что не может жить без Текно, а я ему сказал, что люблю его, и не буду жить без него. Я наверно блефовал, однако, если бы он прыгнул, я ушел за ним, без него мне незачем жить. Скорее всего он пожалел меня, потому что ушел от края. А потом он упал и потерял сознание. Потом больница. - Тей, а почему Ен? - Это уже старая история. Я не хотел звать его, как все, вот и придумал от первой половины имени оставить «Ен». Он был не против, ему идет это имя, нет? А особенно теперь, когда нам придется отделить его от прошлого, что бы не было больше приступов, оно как раз и подойдет. - Спасибо тебе, малыш, если бы не ты, он бы ушел. - Не знаю, мы должны были спуститься вместе, а по лестнице или нет – не важно, хотя нет, важно! Я, до последнего, не мог допустить, что бы он покинул меня, а умирать не было в моих планах. - Я хочу попросить тебя об огромном одолжении, мальчик! Я прошу тебя, зови меня папой. Я хочу заботится о тебе, как и о К… Ене, прости, мне пока трудно. - Ничего, Вы привыкните. И прошу простить, но папой я зову только своего родителя, но Вас я могу звать отцом, если Вам так хочется, мне будет приятно. - Спасибо, сынок, и давай еще и на ты. - Хорошо, я постараюсь. Ен проснулся спустя десять самых черных дней в жизни Тея. В палате были Тей и Кхун Сонпайсан. Они обсуждали врачей, которых еще можно было пригласить. Вдруг Ен глубоко вздохнул и открыл глаза. Пара действовала, на удивление слаженно – старший метнулся в коридор за врачами, младший к кровати. Доктор ворвался в палату через пару минут, за ним еще несколько человек в белых халатах. Все происходило по приевшемуся распорядку – осмотр, опрос, анализы. Ен не был напуган, он все время озирался и вглядывался в лица. Потом его движения стали хаотичнее, глаза прикрылись и стали закатываться. Тей рванулся к любимому и потянулся к его лицу руками. - Пи Ен! Спокойнее! Я тут, я с тобой! Ен услышав голос, застыл, резко открыл глаза и уставился на Тея. Потом притянул его руку к себе ближе и положил ладонь на щеку. Закрыл глаза и уснул. Просто крепко уснул. Врачи, наконец то установили диагноз, у Ена так называемый психогенный паралич , который вызвала психологическая травма. Его тело функционировало нормально, а эмоций не было никаких, от слова совсем. При этом заболевании психологическая травма, конфликт, который невыносим для психики, замещается соматическими симптомами. Переживания вытесняются в бессознательное. Так работают защитные реакции организма — тело принимает на себя удар, который не выдерживает психика. Ен двигался как все, но одно удивляло врачей, он не разговаривал. А еще близкие заметили в глазах выжженную пустыню. С этой бедой не могло справиться ни одно лекарство, только сеансы психолога или психотерапевта. Поэтому их не стали дольше задерживать и выписали домой. Перед самой выпиской Тей заметил, что Ен все время дергает его за руку и водит пальцем по ладони. Тей не мог понять, что это, потом его осенило – Ен общается, он пытается, что-то писать на руке. Он пододвинул Ену лист бумаги и ручку, но тот упрямо тянул за руку и писал на ладони. Пришлось Тею призвать на помощь всю свою наблюдательность, и пытаться понять закорючки. К концу дня он стал понимать почти все слова с первого раза. Стало легче. И пусть послания Ена ограничивались рублеными фразами, типа – я замерз, хочу есть, душно, воды, Тей был несказанно счастлив. Пи Ен общается с ним! Как потом оказалось, что только с ним одним, больше ни с кем.