smeraldo

Angus & Julia Stone — For You Eric Nam — Lose You UNSECRET, Ruelle — Final Hour AMI — Indiferenta Ta Zayde Wolf, Ruelle — Walk Through the Fire Halsey — Is There Somewhere Sofia Karlberg — Crazy in Love SYML — Where's My Love Will Bug — You’re Beautiful

Спустя сутки после ареста всех действующих руководителей и исполнителей «smeraldo», Чимин приходит в себя в городской больнице. Он медленно открывает глаза и видит над собой бледно-голубой потолок с флуоресцентной лампой. Где-то в груди все отзывается слабой болью, когда он шевелится, и парень морщится. Все мышцы слегка ломит, и они будто не слушаются его, поэтому он аккуратно шевелит пальцами, чтобы почувствовать собственное тело. Пак переводит взгляд в сторону и видит рядом Чонгука. Он крепко держит его ладонь и спит, опираясь головой на кровать. Темные волосы лежат в милом беспорядке, а длинные ресницы слегка дрожат. Чимин рассматривает его умиротворенное лицо и замечает синяк на переносице, который идет под глаза, и небольшую ссадину на скуле с короткими швами. Похоже, ему неплохо досталось, но самое главное — он жив. Губы парня расплываются в нежной улыбке, и он аккуратно перебирает его мягкие волосы. Ему все же удалось спасти его. В ту секунду, когда Пак осознал, что босс стреляет в него, то в голове не было сомнений совершенно. Он знал, что рискует собой, но сделал то, что ему подсказало сердце. Эта реакция была такой молниеносной, что просто удивительно. Чтобы он раньше рискнул собой ради кого-то? Ни за что на свете. Он всегда поступал эгоистично, потому что иначе в «smeraldo» было не выжить, но с Чонгуком все не так. Он должен был защитить его, даже ценой своей жизни. И сам он чудом остался жив, наверное, потому что у мужчины дрогнула рука от серьезного ранения, и он не смог сделать точный выстрел. Чон вдруг просыпается от его мягких прикосновений и потирает сонные глаза. Он несколько секунд пытается восстановить ориентацию в пространстве и затем смотрит на Пака. — Привет, Джей Кей, — говорит тихо Чимин и улыбается. — Доброе утро, спящая красавица, — отвечает парень и улыбается в ответ. — Я так ждал, пока ты очнешься от наркоза, но уснул в итоге сам. Мы же совсем не отдыхали, пока готовились к плану. Усталость свалила. — От наркоза? — сводит брови Пак. — Пуля застряла в грудной клетке. Ее пришлось вытащить. Ты счастливчик, понимаешь? — спрашивает коп и целует его костяшки. — То, что ты жив — настоящее чудо. — Да, похоже, удача наконец-то на моей стороне, — шепчет парень. — Я не знаю, — вздыхает Чон и нежно гладит его руку, — восхищаться тобой или отругать. — Попытаться понять. Я не мог поступить иначе. Думаю, что ты сделал бы то же самое для меня. — Ты прав. Поэтому я и не злюсь, а благодарен. Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь снова. — А ты спас жизнь мне, ведь его арестовали? Я не помню, что было после ранения. — Да. Сейчас он находится под арестом, и его допрашивают. На его шею повесят не только деятельность «smeraldo», но и некоторые грехи «Uroboros». — Но ведь срок давности, — хмурится Пак. — У таких дел нет срока давности. Интерпол выпустил на него давным-давно «красный» циркуляр. Он до сих пор находится в международном розыске. Так что ему не отвертеться. Этому ублюдку конец. — А «01»? — спрашивает настороженно Чимин. — Кирнана взяли прямо в бюро ФБР. Не волнуйся, он тоже получит свое наказание вместе с ним. — А дети? Ассистенты? — Никто не пострадал. Дети освобождены, с ними работают психологи, и скоро их всех вернут домой к семьям. А ассистентов некуда возвращать, но о них позаботится государство, пока что они тоже дают показания. — Хоуп? — спрашивает обеспокоенно парень. — Она у тебя дома, и о ней заботится Тэ. Эта девчонка хорошо справляется со всем этим стрессом. — Я обещал ей показать океан. — Еще успеешь, — улыбается он. — Спасибо, что помог ее защитить, — говорит Пак. — Не волнуйся, ей не светит никакая уголовная ответственность. Я ее вывел из дела даже в качестве свидетеля, — говорит Чонгук. — Неужели все действительно закончилось, — шепчет Чимин и облегченно вздыхает. — Да, остались только детали, но весь главный ужас позади. Благодаря тебе все закончилось, Чимин. Благодаря твоей решимости и смелости. Если бы ты не сдал их нам, то ничего этого не было. Я тобой так горжусь, — говорит Чон и улыбается. — Ты невероятен. Именно ты спас всех этих детей, девушек из центра наблюдения, моей жизни тоже ничего не угрожает, и, самое главное, ты спас себя. — Не без помощи. — Верно. Мы были отличной командой. — Федерал, преступник, хакер и большой федерал, — усмехается Пак. — «Отряд самоубийц», — тихо смеется коп. — Спасибо тебе, Чонгук-и, — говорит парень. Он кивает в ответ с улыбкой и глубоко вздыхает. — Твои документы по сделке с ФБР полностью готовы, а это значит, что ты под защитой государства. Ты — главный свидетель стороны обвинения. После расследования и суда ты вместе с семьей отправишься в Сеул, как свободный человек, — говорит Чон. — Мне придется снова давать показания? — Да, но только уже в суде. — Хорошо, — тяжело вздыхает Чимин и хмурится. — Я понимаю, что тебе трудно каждый раз это вспоминать снова, но так нужно. Скоро все закончится. Твои показания — основа линии обвинения. — Я знаю. Не волнуйся, я не подставлю тебя и не подведу. — Я верю, — отвечает коп. Пак осторожно присаживается, морщась от боли в груди, и Чонгук садится рядом на кровать, мягко поглаживая его ладонь. — Как ты? — тихо спрашивает он. — Я даже не представляю, что именно ты сейчас чувствуешь. Все это безусловно чудовищно, но узнать то, что это даже не имело никакого смысла и какой-то определенной цели… я не знаю. Это были лишь игры больного человека. — Это действительно самое ужасное во всей этой истории, — кивает задумчиво парень. — Я даже не предполагал, что он был жертвой «Uroboros». Столько лет его знал и никогда не обращал внимания на его татуировку на шее, а на руке и вовсе не видел ни разу. Видел другие, но не эти. Так странно. Наверное, глупо так думать, но будь у этого хоть какая-то логичная цель, мне было бы не так обидно купаться в этом дерьме столько времени. А по итогу… огромное количество детей страдали лишь потому, что так хотел какой-то псих. Разве это справедливо? Он сломал меня просто так. Проверяя, насколько далеко может зайти в своих играх и насколько хватит моих сил это выносить. — Мне так жаль. Но я сделаю все, что зависит от меня, чтобы он получил свое, — говорит Чон. — Какое ты будешь просить для него наказание в суде? — Самое справедливое и высшую его меру. Я не позволю ему отделаться психиатрической клиникой, подкосив под дурачка. И Хосок тоже не даст ему на это никаких шансов. — Я так хотел его убить. Если бы не ты, то я бы это сделал, — вздыхает Чимин. — Я понимаю тебя. Мне и самому хотелось его пристрелить, но это слишком просто, — говорит коп. — Хочу, чтобы он страдал, — говорит Пак. — Я сделаю все для этого. — Не знаю даже, как тебя благодарить. — Просто постарайся прожить счастливую жизнь, и мне будет этого более чем достаточно. А для того, чтобы ты почувствовал себя лучше прямо сейчас, у меня есть сюрприз, — говорит Чонгук, улыбаясь. — Господи, я так ненавижу сюрпризы, — стонет парень, зачесывая волосы пятерней. — Где-то я уже это слышал, — смеется он и идет к двери. — Этот сюрприз ты запомнишь навсегда, поверь. — Вряд ли что-то может переплюнуть свидание с парком развлечений, это было слишком… Пак замолкает, когда в палату заходит темноволосая женщина с каре, и все внутри него мгновенно переворачивается от нахлынувших эмоций. Его начинает бить дрожь, даже руки дрожат от сильного волнения и невероятной радости. Сердце в груди трепещет, а в животе все сворачивается в тугой узел. Его словно парализует, и он даже слова не может сказать. Он впервые за столько лет видит ее так близко, а она видит его впервые после того, как похоронила. Женщина рассматривает его с изумлением и со слезами на глазах. Чонгук улыбается и оставляет их наедине, тихо уходя за дверь, пока она делает осторожные шаги к сыну. Чимин замечает, как и ее начинает трясти, когда она садится рядом с ним и бережно берет его за пальцы. Она долго смотрит на его руку, будто мысленно убеждая себя, что все это не сон. — Мама, — шепчет Пак, внимательно рассматривая ее лицо. Моментально она вздрагивает и шумно вздыхает, поднимая на него взгляд. Так сильно она изменилась за эти годы. Следы от горя и скорби залегли в ее морщинах у глаз, но она по-прежнему прекрасна. Ему сразу же становится одновременно невыносимо больно и легко, когда он чувствует ее прикосновения. Все воспоминания о семье и детстве накрывают его за долю секунды, а затем приходят болезненные о том, что было с ним после похищения. Кажется, что прошла целая жизнь. Она осторожно прикасается кончиками пальцев к его лицу. Не верит, что видит сына в самом деле. Несмотря на то, что ее мальчик уже взрослый, она его сразу же узнала, потому что он похож на отца. Чимин со всем теплом целует ее ладонь, а затем прижимает ее к своей щеке. Она не выдерживает, а начинает горько рыдать. Он мягко прижимает ее к себе и глубоко вздыхает. Как же давно он не чувствовал этих нежных и заботливых объятий. Как же сильно он скучал по ее запаху. Как же ему не хватало ее тепла и любви. Чонгук был прав. Все, что ему нужно для того, чтобы излечить душу — простая любовь. Самая дорогая его сердцу женщина за одно мгновение превратила его из сильного и стойкого мужчины, у которого было ледяное сердце, в маленького и хрупкого ребенка. К горлу подкатывает ком слез, и он зажмуривается, боясь показать свою слабость. В его руках она продолжает плакать и шептать ласковые прозвища, гладя его по голове, словно хрупкого мальчика. Как и тринадцать лет назад, чувствовать это снова просто невероятное счастье. Пак даже не мечтал когда-то увидеть ее снова так близко, и тем более обнять. — Мой ангел, ты живой. Боже мой, поверить не могу в это, — говорит она. — Живой. Правда живой, — говорит Чимин. — Сколько же ты пережил, Господи. Как же мое сердце не почувствовало, что ты нуждаешься в помощи и защите? Ну как же? Как же я могла не понять, что мой ребенок в такой опасности? — Мама, — шепчет парень с трудом. В горло будто вонзаются иголки. Оказалось, что произносить это слово вслух так тяжело спустя столько лет. — Все хорошо. Все позади. Не вини себя, пожалуйста. Ты не могла мне помочь, даже если бы знала. — Я не смогу, моя радость, — отвечает женщина, целуя его в висок. — Не смогу никогда простить себе, что позволила отпустить тебя. И не смогу простить себя за то, что не защитила тебя. Теперь я никогда и ни за что не дам тебе исчезнуть. — Я больше не пропаду. Мы поедем в Сеул и начнем все сначала. Все будет хорошо. — Как же я люблю тебя, сынок. Я пойду на что угодно, чтобы быть теперь с тобой каждую минуту нашей жизни. Все нужные документы я подписала, — говорит она, гладя его по лицу. — Я так скучал по тебе, — тихо говорит парень. — Боже, я упустила слишком много времени, ты уже так вырос. Такой красивый и сильный. Ты стал настоящим мужчиной и так похож на своего отца. Мое солнышко, как же я горжусь тобой. Ты все смог выдержать и выбраться из этого, — говорит женщина, целуя его щеки множество раз. — Мам, прости меня, отец… это… — Я все знаю. Мне все рассказали в ФБР. Все я знаю, сынок, и ни в чем не виню тебя, слышишь? Ты не виноват ни в чем из того, что случилось. — Но отец, это из-за меня. И другие люди, я их… мне так жаль, что я такой. Прости. — О чем ты говоришь? Ты самый сильный человек, который смог преодолеть такое страшное жизненное испытание и не сломаться. Я восхищаюсь и горжусь тобой. Самый сильный духом и телом. И все это не из-за тебя, ты не должен винить себя. Не должен, понял? — спрашивает она, заглядывая в его глаза. — Я тебя так сильно люблю, — шепчет Пак. — А я очень люблю тебя, — отвечает женщина и мягко прижимает его к себе. — Не вини себя в том, что произошло с папой. Я уверена, что если бы ты мог, то изменил это или помешал этому. Это чудовище мало того, что забрал его у нас, так еще посмел сделать это в твой день рождения. Я бы его своими руками задушила. Ничего святого нет в нем. — Скоро будет суд, и он получит все, что заслужил, — говорит Чимин. — Я очень на это надеюсь, — вздыхает она, снова рассматривая его. Почти сразу же она замечает на его руке золотую цепочку с небольшим крестом и проводит пальцами по украшению. — Это же… — Да, — кивает парень с улыбкой. — Оно всегда было со мной, и я думал о тебе каждый раз. Эта вещица была моим талисманом. — Боже, я думала, что его украли с твоей могилы. — Я хотел хоть что-то сохранить на память о тебе. — Ты наблюдал за нами со стороны, — догадывается женщина, пока сын надевает ей цепочку на шею. — Мне было запрещено к вам приближаться, но я иногда приезжал. Помогал, как мог. Знаю ведь, что тебе было трудно после смерти отца. А где Чихен, кстати? — Сюда пускают только по одному. Агент Чон долго сидел с тобой с самого окончания операции, пока нам все рассказывали в бюро по сделке. Он зайдет к тебе после меня, — отвечает она, гладя его по волосам. — Поверить не могу, что у меня снова есть шанс быть рядом с моей семьей, — говорит Чимин, качая головой. — Теперь я ни за что не допущу нашей разлуки снова. Поделись со мной всем, что хочешь рассказать. Я упустила слишком много. Долгое время он держал многие переживания в себе, но с мамой хочет поделиться ими. Он рассказывает ей о тех долгих и мучительных годах, о своих чувствах и о Чонгуке — самом светлом и ярком событии за всю его жизнь. Женщина внимательно ловит каждое слово, узнает его лучше и дарит ему самое главное, чего парню долгое время так сильно не хватало, — понимание.

***

Как пишут во всех психологических книгах, свобода — это состояние личности, в котором человек является определяющей причиной своих действий, и они не обусловлены иными факторами. Это способность творить самого себя и мир вокруг. Это возможность выбирать образ своего будущего, принимать решения и не быть под влиянием кого-либо и чего-либо. Это состояние, при котором человек способен контролировать свое поведение в зависимости от ситуации. Безграничной и абсолютной свободы не существует. Человек является членом общества и обязан следовать его закономерностям, прежде всего потому, что полная свобода одного означала бы произвол в отношении другого. Так устроен мир. Именно так и было с Чимином. Человек, сломавший его жизнь, был свободен в своих поступках, и тем самым разрушал его день за днем, но несмотря на это, он наконец-то смог вырваться из этого. Испытывать это чувство — невероятное удовольствие и уникальная привилегия. Не многие понимают, насколько приятно ощущать себя свободным, потому что они никогда не испытывали сильных ограничений в этом. Пак не мог этого сделать тринадцать лет и практически забыл, что это такое. Его жизнь полностью принадлежала другому человеку, и в ней совершенно ничего не зависело от него самого. Сейчас же он свободная личность, хотя в его новой жизни будет множество ограничений. Но самое главное во всем этом: теперь никто не будет владеть им, как это делал Рикардо Гонсалес. Именно так зовут того, кто основал преступную организацию «smeraldo». Сегодня, спустя три недели судебных разбирательств, будет суд. Предварительное слушание было неделю назад, и на нем Чимин не присутствовал. Это было сделано для того, чтобы лишний раз ему не пришлось давать показания, и для сохранности его анонимности перед другими участниками процесса до самого последнего слушания, а суду хватило его допроса маршалом в качестве материалов обвинения. Чонгук рассказал ему, что дело передали коллегии присяжных заседателей, и решать судьбу босса и остальных участников будут люди. Их отобрали специально по методике случайной выборки только лишь для данного дела. Окончательное решение по приговору будет принимать судья, основываясь на процессе заседания и решении присяжных. Как правило, такой суд рассматривал уголовные дела по обвинениям в тяжких преступлениях в первой инстанции. Именно таким было дело «smeraldo». Пак не находил себе места, расхаживая по кабинету обвинителя. Он невероятно нервничал, и от этого даже тошнило. Парень не был уверен до конца, что готов дать показания перед присяжными на глазах у человека, который годами истязал его и медленно убивал его душу. Он ощущал быстро нарастающую панику, и его даже посещали мысли о побеге. Но он не мог этого сделать по одной простой причине — Чонгук. Он прекрасно осознавал, что если сейчас сделает шаг назад, то сломает его карьеру, и это будет своего рода предательство. Он не мог с ним так поступить, но желание уйти было слишком сильным. Что это было? Страх? Неуверенность? Отчаяние? Черт его знает. Чимин наблюдает за тем, как коп проверяет какие-то документы и что-то обсуждает с другим федералом. Затем тот мужчина уходит, чтобы подписать бумаги, и Чон бросает обеспокоенный взгляд на Пака. Он замечает его нервозность и сразу же хмурится. Ему становятся ясны причины его состояния, и он подходит к нему. — Тебе страшно, я понимаю. — Невыносимо, — шепчет Чимин, тяжело вздыхая. — Тебе хочется сбежать, и это я тоже прекрасно понимаю. — Да, но я не могу подвести тебя. — Дело не в том, что ты должен что-то сделать из-за меня. Да, я говорил тебе, что ты подведешь, если откажешься от показаний. Все так. Но прежде всего ты должен это сделать ради себя, понимаешь? — спрашивает Чонгук. — Не совсем, — хмурится Пак. — Ты должен выйти туда. Перед теми, кто сломал тебя, и перед людьми, которые решают, какого наказания они заслуживают. Ты должен рассказать им свою историю. Они должны услышать тебя. Они должны прочувствовать это на себе. Если тебе будет больно и захочется плакать от этого — плачь. Захочется кричать от несправедливости — кричи. Они должны увидеть тебя настоящего и твои эмоции. Расскажи им о себе. Это все, что им нужно. Пусть они знают, что все твои поступки были совершены под давлением. Они должны понять, что ты хороший человек. Поверь мне, это в последний раз, когда тебе придется рассказывать об этом другим. Просто говори. Они должны тебя услышать и поддержать. От того, насколько ты будешь честен и решителен сегодня, зависит и мнение судьи. Ты должен с этим справиться, если не ты, то кто еще это сможет сделать? — спрашивает Чон, беря его лицо в ладони. — Я не знаю. Мне кажется, что это слишком для меня, — тихо говорит парень. — Ты самый сильный человек. Просто говори о себе сегодня, позволь им услышать свою историю, — говорит коп и крепко обнимает его за шею, а Пак сразу же обхватывает его тело. — Ты же будешь рядом со мной? — Непременно. — Ладно, Джей Кей. Если им нужна моя история, то я сделаю это в последний раз, — говорит Чимин и глубоко вздыхает. В зале суда было невероятно напряженно и тихо. Заседание было закрытым, поэтому из зрителей разрешено было присутствовать лишь семье Чимина и федеральным агентам, которые непосредственно принимали участие в раскрытии дела. С улицы были слышны протесты и возгласы людей у здания. Утром по новостным каналам показывали, что общественность вышла на митинг и ждала справедливого приговора. Несмотря, на то, что ФБР тщательно скрывали детали расследования, все же это было очень громкое дело, и кое-что просочилось в массы. Пак идет по длинному проходу между деревянными лавками и садится за стол рядом с обвинителем. Хосок сказал, что Ким Намджун один из самых лучших в этом, и он с большим энтузиазмом взялся за дело. Парень опасливо осматривается по сторонам и поправляет галстук. По одну сторону от него сидят присяжные и перешептываются между собой, бросая на него странные взгляды. Они уже знают, кто он такой, ведь не трудно сложить одно с другим, частично их знакомили с делом и инструктировали. В их глазах читается такое осуждение и сомнение. Они же пока что не знают всего. Им неизвестны детали, ведь эти двенадцать людей не слушали его показания лично, и поэтому сейчас смотрят на него так, как и любой другой нормальный человек, который видит убийцу. Прямо перед Чимином в десяти шагах на фоне герба и флага расположено пустующее место судьи, а за спиной сидят его близкие. Его опора и защита. Мама, брат, Чонгук и Хосок. Он ощущает их молчаливую поддержку, и от этого ему становится немного легче. Парень складывает ладони перед своим лицом и глубоко вздыхает, мысленно моля себя собраться с силами. — Не волнуйся. Тебе нечего бояться. Закон и государство на твоей стороне. Мы защитим тебя, — тихо говорит Намджун, поправляя очки. — А если они этого не захотят? Вдруг они решат, что я лгу и ничуть не лучше этих ублюдков? — спрашивает он, глядя на присяжных. — Все зависит от слова судьи. Они, конечно, влияют на приговор, но на практике бывает так, что их мнения расходятся. Не бойся, они получат то, что заслужили, — убеждает его обвинитель и хлопает по плечу. — Хотелось бы, — говорит Чимин и тяжело вздыхает. — Мы будем требовать высшую меру наказания. Если ее отклонят, то будем обжаловать приговор до тех пор, пока не получим от суда решение, которое нас удовлетворит. — Надеюсь, что хватит одного суда. Они же должны осознавать, какое дерьмо Гонсалес на самом деле, — с отвращением говорит Пак. — Судья хороший человек. У него опыт работы больше тридцати пяти лет, и он отличается справедливыми приговорами. — Его же не могли подкупить? — Это абсолютно исключено. Он предан работе и не занимается подобными вещами. — Отлично, — говорит Чимин и зачесывает волосы назад. В зал суда примерно через пять минут приставы заводят Рикардо Гонсалеса и Кирнана Мори. Они оба в наручниках, и вид у них обреченный. Они понимают, что в полной заднице. Конечно, эти твари наняли себе лучшего адвоката, но на самом деле это не особенно поможет им, ведь улик против них предостаточно. Пак не смотрит на них, а сверлит невидящим взглядом свои ладони на столе. Ему не хочется смотреть им в глаза, он боится ощутить себя уязвимым и почувствовать страх снова. Но он абсолютно точно чувствует на себе тяжелый взгляд пары черных и звериных глаз, который пускает мороз по его коже. Все внутри холодеет от отвращения и напряжения, но он сохраняет внешнее спокойствие, прикладывая к этому все свои силы. Следом заходит судья, и все поднимаются, приветствуя его. И когда старик в мантии ударяет молотком, начинаются самые тяжелые и волнительные два часа в жизни Пака. Судебное разбирательство начинается с инструктирования присяжных заседателей, а затем следуют вступительные речи государственного обвинителя и защитника подсудимых. Намджун говорит все так великолепно и держится решительно, в его глазах горит желание победить, но и адвокат этих мразей довольно хорош. Несмотря на всю патовость ситуации, он умудрился выстроить для них линию защиты и действительно оправдывает их. Каждое его слово вызывает прилив гнева у Чимина и сомнение в их виновности у присяжных. Как же можно это делать? Как можно защищать этих людей? Хотя, ему, по сути, нет дела до того, на кого именно он работает, если ему платят большие деньги. Он будет и маньяка оправдывать за хороший гонорар. К концу его речи парня уже начинает тошнить, настолько он выставляет их святыми, что становится смешно. Далее по протоколу следует рассмотрение доказательств судьей. Намджун предоставляет в виде них компромат, который был найден на «smeraldo». Изначально там были сотни файлов, ему с Чонгуком и Хобсом долгое время пришлось выбирать самое главное и серьезное, чтобы прикрепить это к материалам дела. С доказательствами было все просто, их было слишком много. А вот после этого, начинается самая сложная для Пака часть — допрос свидетелей. Обвинитель вызывает парня, и нервничать он начинает еще сильнее. Чимин медленно поднимается и, еле переставляя ноги, идет к трибуне. Он чувствует на себе десятки пар глаз, которые пристально изучают его. Сейчас ему придется «обнажиться» перед ними и рассказать самые страшные вещи из своей жизни. Ему уже не так тяжело говорить о них вслух, но это по-прежнему ужасно выматывает. Каждый раз остается такое чувство, будто его морально выпотрошили. Он садится на стул, и его просят произнести клятву. Несмотря на то, что он атеист, сейчас ему хочется верить в то, что Бог все же существует. И он надеется, что этот парень наверху слышит все, что происходит здесь. Он не должен позволить произойти какой-то несправедливости снова. Пак поднимает правую руку, а левую кладет на библию, лежащую перед ним. — Мистер Пак, клянетесь ли вы говорить сегодня правду, только правду и ничего кроме правды? — спрашивает судья. — Да, Ваша честь, — отвечает парень. — Да пребудет с вами Господь. Намджун выходит в центр зала и поправляет очки. Он обводит взглядом присяжных, а затем поворачивается к свидетелю и коротко кивает ему. — Мистер Пак, скажите, пожалуйста, вам хорошо знакомы эти люди? — спрашивает он, указывая рукой на подсудимых. — Да, — отвечает Чимин после недолгого молчания, но не смотрит на них. — Вы знаете, как их зовут? — До недавнего времени я называл их «босс» и «01». Перед их арестом я узнал, что одного из них зовут Кирнан Мори, а после ареста мне стало известно и настоящее имя босса — Рикардо Гонсалес. — Как давно вы их знаете? — Тринадцать лет. — Откуда вы знакомы с ними? — Они похитили меня и заставили работать на них. Гонсалес организовал преступный синдикат, а Мори был сначала одним из похищенных детей, а затем стал его помощником, — говорит он, нервно дергая ногой. Несколько людей удивленно охают и присяжные тихо шепчутся. — Протестую! — выкрикивает адвокат, поднимаясь с места. — Еще не доказано, что именно мой подзащитный организатор этой преступной деятельности. — Протест отклонен. Это доказано уже тем, что его арестовали в офисе этой организации, — говорит судья и ударяет молотком. — Продолжайте, господин обвинитель. — Спасибо, Ваша честь. Мистер Пак, вы имеете в виду преступную организацию под названием «smeraldo»? — уточняет Намджун. — Да. Все верно, — кивает парень, глядя на него. — Для присяжных я внесу некоторые пояснения. Преступная организация «smeraldo» похищала мальчиков по всему миру в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет и затем готовила их к работе наемными убийцами. Мистер Пак был в числе этих детей и тринадцать лет назад был похищен в Пусане. У меня есть документальные подтверждения моим словам, — говорит Ким, передавая доказательства присяжным. — Но несмотря на то, что он был частью этой преступной программы много лет, именно этот человек предоставил ФБР информацию и помог совершить арест Гонсалеса. Мистер Пак, поясните, почему вы вдруг решили сдать своего босса ФБР? — Он приказал мне убить федерального агента. Я не мог этого сделать, — отвечает Чимин. — Мистера Чона, верно? — Да. Он хотел его устранить по той причине, что Чон пытался раскрыть его деятельность. Агент вышел на дела его давнего компаньона Карло Гарсиа и сорвал их очередную сделку с похищением детей. Когда Карло должны были судить, Гонсалес отдал мне приказ убить его, чтобы тот не сказал ничего лишнего в суде. — Выходит, что вы защитили агента ФБР? — Выходит, что так, — тихо говорит Пак и опускает голову. Люди снова начинают шептаться, но их взгляды начинают немного меняться. Они смотрят на него уже теплее и с сочувствием. — Господа присяжные, это не единственный случай, когда мистер Пак совершает подобный поступок. Во время задержания подсудимого он проявил отвагу и защитил агента Чона от пули, когда Рикардо Гонсалес в него выстрелил. Полученное ранение было достаточно серьезным и угрожало его жизни, — говорит обвинитель, передавая им медицинское заключение парня из больницы. — Мистер Пак, вы действительно наемный убийца? — Да, — тихо отвечает он и глубоко вздыхает. — Вы занимались этим все эти годы? — продолжает допрос Намджун. — Нет. Я проходил долгое обучение сначала, а начал свою работу пять лет назад, — поясняет Чимин. — Каким образом Гонсалес заставлял вас выполнять подобную работу? Или вы делали это добровольно? — Он угрожал мне и моей семье. — Протестую! — кричит сторона защиты. — Ни одного доказательства угроз со стороны моего подзащитного не было предоставлено. Это лишь слова мистера Пака. — Господин обвинитель, вам есть что на это ответить? — спрашивает судья. — Разумеется, Ваша честь, — отвечает он, улыбаясь. — Все разговоры Гонсалеса с его, скажем так... подопечными, записывались. У меня есть большое количество записей, которые вы можете прослушать. Но вот, например, я включу вам запись последнего разговора мистера Пака с Рикардо Гонсалесом, в котором он приказывает похитить федерального агента и привести к нему. Намджун подходит к столу и нажимает кнопку на пульте, и из динамиков раздаются обрывки их разговора. — Ты должен привести своего ручного федерала ко мне. — Для чего? — Узнаешь позже. — Но как же я это сделаю? Он и близко не позволит мне подойти к себе теперь, и тем более никуда со мной не поедет. — Я не знаю, каким образом ты это сделаешь. Похищай, соблазняй, уговаривай. Мне наплевать, какие методы ты будешь использовать, но чтобы он был у меня. Ясно? — Да, босс. — Если Чон Чонгук не будет стоять в моем кабинете к полудню субботы, то я преподнесу тебе в подарок голову твоего брата в праздничной коробке. Надеюсь, ты прекрасно помнишь, что шутить я не умею. Затем запись прерывается, и обвинитель разводит руками, глядя на присяжных. Люди хмурятся, шепчутся, а кто-то что-то записывает даже в блокноты. Они действительно внимательно слушают каждое слово и пытаются понять все от начала и до конца. — Господа присяжные, вы сами прекрасно все слышите. Это голоса Пака и Гонсалеса. И это лишь последняя запись. На мой взгляд, достаточно серьезная угроза жизни родного брата мистера Пака, — говорит он. — Протест отклонен, — говорит судья, ударяя молотком. — Принимаю доказательства. Другие записи будут непременно изучены. Продолжайте. — Насколько мне известно, ваш отец погиб от огнестрельных ранений несколько лет назад? — спрашивает Ким, глядя на парня. — Да, — отвечает Чимин, тяжело вздыхая, и смотрит на маму. Женщина нервно кусает губы и едва сдерживает слезы, слушая все это. — Вам известно, кто убил его? — спрашивает Намджун. — Кирнан Мори, — отвечает Пак и медленно кивает. — Протестую! Не… — Отклонен. Прекратите мешать допросу свидетеля, или я вас оштрафую, — говорит судья адвокату. — Почему же вы уверены, что именно он совершил убийство вашего отца? — спрашивает Ким. — Я видел его личное дело в компромате на «smeraldo», который мне удалось украсть. Он получил этот заказ от Гонсалеса за несколько дней до моего шестнадцатилетия, — парень проводит рукой по волосам и усмехается. — Подарок за то, что я пытался совершить побег. Они принесли палец моего отца в праздничной коробке, а затем меня избили и закрыли в карцере. — В доказательство правдивости слов свидетеля, я предоставлю некоторые фотографии, — говорит обвинитель, передавая присяжным фото. Люди внимательно смотрят на них и удивляются тому, что все это на самом деле не ложь. — Обратите, пожалуйста, внимание на дату на табличке в руках мистера Пака. Это дата его рождения, а именно, дата его шестнадцатилетия, и, как видите, он действительно сильно избит на этих фото. Ким возвращается к своему столу и недолго копается в документации, а затем продолжает допрос. Он тяжело вздыхает и будто набирается сил для следующего вопроса. — Мистер Пак, из вашего разговора с маршалом у нас есть информация о том, что над вами совершалось сексуальное насилие в стенах «smeraldo». Это так? Чимин закрывает глаза и сжимает руки в кулаки. Он знал, что этого не избежать, но все равно не был готов к такому вопросу. Самое тяжелое вспоминать именно это. Самые болезненные воспоминания связаны именно с этой частью его жизни. Его сразу же начинает трясти, а дышать становится трудно. Все сжимается в груди и каменеет. — Мистер Пак, вам нужно ответить на этот вопрос, — говорит судья мягко. — Хотите сделать перерыв? Парень медленно поднимает взгляд на маму и видит, как она тихо плачет, зажав рот ладонью, а брат обнимает ее. Рядом с ними сидит Чонгук, который выглядит невероятно напряженным и злым. Он одними губами произносит: «Давай. Все хорошо» и едва заметно кивает. Чимин поворачивается и впервые за весь допрос смотрит на босса. Он сталкивается взглядом с ним и, к своему удивлению, не чувствует страха. Отвращение, злость, обиду, но ему больше не страшно. Он ощущает какой-то внутренний прилив сил и гордо поднимает голову, не сводя с него глаз. — Нет. Перерыв не нужен, простите. Это правда, — отвечает Пак. — Кто именно совершал это с вами? — спрашивает Намджун. — Рикардо Гонсалес, — говорит Чимин, глядя на этого ублюдка. — Как долго? — Два года. — Вы были ребенком, насколько мне известно? — В возрасте от тринадцати до пятнадцати. Фактически да, ребенок. — Мистер Пак, как вы думаете, только с вами это случилось? Или другие дети тоже подвергались сексуальному насилию со стороны Гонсалеса? — Протестую! Наводящий вопрос! — встревает сторона защиты. — Протест принят. Переформулируйте свой вопрос, господин обвинитель, — говорит судья. — Хорошо. Мистер Пак, знаете ли вы об актах сексуального насилия над другими детьми в стенах «smeraldo»? — Когда я был еще учеником, то парень, который спал на втором ярусе моей кровати, рассказывал, что делали с ним. Я не поверил ему, но в итоге сам оказался на его месте, — отвечает Чимин и морщится. — Он был всего на пару лет старше меня. Тот мальчишка не захотел выносить это все и повесился на ремне в душевой через два дня после того, как рассказал мне правду. Он оставил мне прощальную записку. — Он говорил, кто именно совершал над ним насилие? — уточняет обвинитель. — Босс, то есть Рикардо Гонсалес. Парень просил винить в его смерти именно этого человека. — Будь ты проклят, подонок! — кричит мама Чимина и бросается на мужчину с кулаками. Чонгук и Чихен возвращают ее на место, но она не может сдержать рыданий и прижимается к младшему сыну. — Тишина в зале, прошу вас, — говорит судья, стуча молотком. — Ваша честь, а эта несчастная женщина — мать мистера Пака. Постарайтесь понять ее эмоции, ведь она потеряла и похоронила любимого сына тринадцать лет назад, а сейчас узнает страшные подробности о его жизни. В то время как она оплакивала его, ее маленький сын терпел моральное, физическое и сексуальное насилие от Гонсалеса, а так же был вынужден действовать под давлением, потому что его держали в страхе за жизнь его близких, — говорит Намджун. — Протестую! — кричит снова адвокат. — Ни одного доказательства того, что мой подзащитный совершал сексуальное насилие над детьми нет. — Я вас разочарую. Дети, которых освободили из казармы «smeraldo» прошли обязательный медицинский осмотр. Так вот, у некоторых мальчиков выявлены повреждения характерные для сексуального насилия, — говорит мужчина, отдавая медицинские заключения присяжным. — Это домыслы! Это не говорит о том, что это делал именно мой подзащитный! — Протест отклонен! — грубо говорит судья, глядя на рыдающую женщину. — Сядьте на место, господин защитник. Продолжайте допрос. — Мистер Пак, вы проходили обучение в Японии? — спрашивает Ким. — Да, — кивает Чимин. — И вас заставили там пройти достаточно тяжелое испытание, насколько я знаю? — Все верно. — Расскажите нам об этом, пожалуйста, — говорит обвинитель. И он рассказывает. Всю свою историю он открывает снова со всеми тяжелыми подробностями. Его допрашивают очень долго и с пристрастием. Он замечает в глазах женщин со скамьи присяжных слезы и понимает, что стена пробита. Некоторые из них на его стороне, но это не значит, что эти люди примут именно тот приговор, который запросил обвинитель. Ко всему прочему их решение должно быть единогласным, а если этого не произойдет, то будет новый суд, и ему придется пережить это все снова. Адвокат босса и «01» постоянно пытается протестовать во время его допроса, но к концу даже у него заканчиваются аргументы в защиту и он просто ждет своей очереди вызывать свидетелей защиты. Когда все это подходит к завершению, то Пак чувствует себя морально опустошенным. Он видит слезы мамы и брата, боль на лице Чонгука и сочувствие в глазах Хобса, и от этого все болезненно сжимается в груди. Ему не нужна чья-то жалость, он просто хочет понимания, и Чимин надеется, что сегодня его получит. Его отпускают на место, Намджун вызывает еще несколько свидетелей, а потом начинает работать защита. Этот недоумок несет настолько неимоверную чушь, что Пак просто хочет засмеяться в голос. Когда допрашивают Гонсалеса, то мужчина не сводит с него глаз, а будто хочет в последний раз его морально растоптать. Он прекрасно знает, насколько Чимину это не нравится, и продолжает сверлить его взглядом. Но и парень больше не боится, просто ему противно даже дышать с ним одним воздухом. После этого парада лжи со стороны защиты, начинаются заключительные заявления сторон, напутственная речь судьи для присяжных и затем объявляют общий перерыв. Все двенадцать человек уходят на совещание, а участники судебного процесса ожидают их решения. К Чимину сразу же подходит мама и обнимает так крепко, насколько только может. Она ничего не говорит, но это и не нужно. Достаточно ее теплых объятий, которые окутывают его, словно пуховое одеяло, и парень легко успокаивается, чувствуя себя защищенным. Ее такая сильная и искренняя любовь служит лекарством для его душевных ран. Их никогда не залечить полностью, но благодаря такой поддержке они хотя бы не болят так сильно. Он выходит покурить к черному ходу, и Чонгук следует за ним. Пак ходит из стороны в сторону, выдыхая белый дым, и наблюдает за крупными каплями дождя, которые большим потоком стекают по навесу, а коп подходит к нему и крепко обнимает со спины. Он кладет подбородок на его плечо и несколько минут просто молчит, вместе с ним наблюдая за ливнем. — Думаешь, я справился? — спрашивает Чимин и хмурится. — Ты был великолепен. Все было как нужно. Ты был искренним и относительно спокойным. Если честно, я ждал, что ты его обязательно пошлешь или выразишься не самыми пристойными словами, — усмехается Чон. Парень улыбается и докуривает сигарету. — Ты бы знал, как мне хотелось это сделать, но я сдержался. — Ты стал значительно спокойнее. — Положительное влияние одного хорошего человека, — улыбается Пак. — Спасибо тебе. Ты не отказался дать показания, не сбежал, а встретился со своим врагом лицом к лицу в последней схватке. Ты смело противостоял ему. Я видел, как он смотрел на тебя, но ты не уступил. Ты показал ему свою силу и то, что он больше не владеет тобой, — тихо говорит Чонгук. — Я свободен. До сих пор не могу в это поверить, — шепчет парень. — Ты это заслужил, как никто другой. — А ты заслужил повышение, которое тебе светит после закрытия дела. — Я так долго ждал и хотел его, но оно достанется мне слишком дорогой ценой, — вздыхает Чон. — К сожалению. Но ты же знал об этом, когда предлагал мне сделку. Ты мог этого не делать. — И что тогда? Ты бы отправился в тюрьму, хотя не заслуживаешь этого. — Почему ты это сделал, Джей Кей? — Любить — это жертвовать чем-то в интересах другого человека. Так всегда говорит моя мама. Никогда не понимал эту фразу, пока не встретил тебя. Я сделал так, как будет лучше для тебя, потому что люблю. Вот и все, — говорит Чонгук, прижимаясь к нему крепче, и закрывает глаза. — Ты лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь, Чонгук-и. Мне жаль, что все должно сложиться таким образом, но я надеюсь, что когда-то ты меня все же простишь окончательно. Я знаю, что тебе все еще больно и ты мне не доверяешь, — говорит Пак и берет ладонь парня, лежащую на его груди. Он мягко целует ее и тяжело вздыхает. — Просто прости меня, когда придет время. — Я работаю над этим, — отвечает он. — Боюсь возвращаться в зал суда. Услышать их вердикт и приговор судьи, — вздыхает Чимин и качает головой. — Страшнее всего, если присяжные не придут к единогласному решению. Не думаю, что я смогу вынести это еще раз. — Все будет хорошо. Думаю, они услышали тебя. По крайней мере, ты сделал все для этого, что было в твоих силах, — говорит Чон. — Наверное, нам пора. — Да, пойдемте, мистер Пак. Услышим приговор и наконец-то спокойно вздохнем. Раньше Чимин считал, что уже пережил самые страшные секунды в своей жизни, но нет. Именно в тот момент, когда заходили присяжные, судья и в тот момент, когда пристав передавал конверт с принятым решением мужчине в мантии, его ужасно трясло, а ноги подкашивались. Волнение было настолько сильным, что темнело в глазах, а дыхания не хватало. Парень не слышал ничего, кроме голоса судьи, и ловил каждое его слово. Он не сказал ничего о приговоре и снова ушел, но Пак понял, что нужно подождать еще какое-то время, пока он не вернется. Намджун ему объяснил, что обычно судья не объявляет приговор немедленно после окончания судебного разбирательства. Вместо этого он назначает дату его вынесения и дает указание подготовить ему материал, характеризующий личность осужденного. Но в этот раз суд не видит в этом необходимости, он учел моральное состояние свидетеля обвинения и тяжесть преступлений, поэтому все будет озвучено сегодня. Главное, что влияет на суровость приговора, — предшествующая преступная биография подсудимого. А, как оказалось, Рикардо Гонсалес всю жизнь был преступником, и к тому же в международном розыске тридцать лет. Лишь этот факт придает Чимину немного спокойствия. Каждая секунда в ожидании словно вечность. И вот, спустя двадцать минут, судья возвращается, держа в руках папку с документами. Все встают, и начинается долгое зачтение приговора. Пак не слышит всего, но ловит обрывки фраз, пытаясь устоять на ногах, а не потерять сознание. — …Рикардо Гонсалес и Кирнан Мори признаны виновными вердиктом присяжных заседателей, — звучит голос судьи в голове парня. Все внутри просто ликует, и он облегченно выдыхает, подняв голову. Чимин снова пропускает мимо ушей часть речи мужчины, потому что пытается успокоить нервы, глубоко дыша. Его накрывает волна невероятной радости и счастья. — …основываясь на предоставленных доказательствах стороной обвинения и вынесенном вердикте присяжных заседателей, суд постановил… — Господи, пожалуйста, — шепчет Пак и зажмуривается. — Пожалуйста. — Признать виновным Рикардо Гонсалеса по статьям… И дальше голос судьи снова уплывает куда-то далеко. Признать виновным. Боже, виновным. Чимин оглядывается и смотрит на Чонгука, будто пытаясь спросить его, правда ли он это слышит. Коп кивает и улыбается. И присяжные и судья признали этого ублюдка виновным. Это все похоже на какой-то сон и Паку не совсем верится в происходящее. С ума сойти, они смогли это сделать. — …и приговорить его к высшей мере наказания — смертной казни, — говорит судья. — Что?! — шепчет Чимин, поворачиваясь к Намджуну. — А так же, признать виновным Кирнана Мори по статьям… — Поверить не могу, смертная казнь? — шепчет парень, приподнимая брови. — Суд принял мой запрос, — шепчет Ким и довольно улыбается. — Это полная и безоговорочная победа, мистер Пак. — …и назначить ему наказание в виде пожизненного лишения свободы. Стороны, вам понятен приговор суда? — спрашивает мужчина, глядя по очереди на них. — Да, Ваша честь, — отвечает Чимин, прочищая горло. — Да, — говорит Мори спокойно. — Да, — отвечает босс, переводя ледяной взгляд на парня. — Возмутительно, мы будем подавать апелляцию, — тихо говорит адвокат. — Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — заканчивает судья и громко ударяет молотком. В зале раздаются аплодисменты, и мужчина коротко кивает, глядя на Пака, как будто выражая ему свою поддержку и сочувствие. Намджун пожимает руку парня и поздравляет его, пока он наблюдает за тем, как из зала выводят босса и «01». Черные глаза сверлят его с такой ненавистью и злобой, будто напоследок проклиная. В них нет ни капли раскаяния и страха. Ему совершенно наплевать. Все, что он ощущает, — сожаление, что он проиграл. А вот Кирнан, похоже, чувствует стыд, потому что не осмелился даже поднять голову ни разу. Неужели весь этот ад длиной в тринадцать лет закончился? Чимин свободен, морально и физически. Невинные дети вернутся домой, а ассистенты наемников больше никому не принадлежат. Гонсалеса приговорили к смертной казни через электрический стул, а Мори получил пожизненное заключение, и это самое справедливое наказание, которое только можно было назначить. Чимин даже не мечтал об этом, он рассчитывал на пожизненное для обоих. Самого главного психа убьют неимоверно жестоким способом, и он на своей шкуре прочувствует адское пламя, в котором он будет гореть и после своей смерти. Парень смотрит с застывшими слезами в глазах на главного из присяжных и одними губами говорит ему: «Спасибо», и мужчина кивает с теплой улыбкой на лице. Пока участники процесса неторопливо расходятся, Пака обнимают его близкие, и все поздравляют друг друга с этой общей победой.

***

После суда в бюро приехала общая проверка. Интерпол был шокирован тем, что все это время на руководящей должности сидел человек, который был наемным убийцей. После долгих совещаний все же было принято решение новым руководителем назначить специального агента Чон Хосока. Лучше претендента не было для этого. За его плечами были долгие годы службы, хорошая раскрываемость и повышенная ответственность. Мужчина занял должность, которую когда-то занимал его отец, и теперь уж точно никто не будет вести грязные дела через ФБР, притворяясь защитником людей. А вот Чонгука ждали еще более радостные новости. После раскрытия такого громкого дела он практически стал легендой в бюро и во всем городе. Родители пострадавших детей от рук «smeraldo» постоянно присылали ему благодарственные письма, и от этого на его душе было невероятно тепло. Столько спасенных жизней и столько спасенных душ, определенно все это того стоило, ведь дети постепенно будут возвращаться к нормальной жизни. Конечно же, он получил долгожданное повышение, и его перевели в Интерпол. После завершения финальной части сделки Пак Чимина с ФБР он формально начнет свою работу в Исполнительном комитете международной организации уголовной полиции. Он чертовски рад этому, ведь его мечта осуществилась, но внутри все болело и сжималось по известным ему причинам. Только несмотря на это, коп не жалеет о принятом решении, ведь человек, которого он любит, получит свободу и новую жизнь. Приговор Гонсалеса будет приведен в исполнение уже после того, как Пак покинет страну, поэтому они решили последний вечер провести все вместе и отметить их победу над целым преступным синдикатом. В знакомом баре недалеко от дома Чона, где он часто выпивал со старым другом, они собрались несколько часов назад. Коп с уже пьяной улыбкой на лице наблюдал за тем, как за одним столом сидели такие разные люди: агенты ФБР, хакер, Хоуп и бывший наемный убийца. Ни для кого не стало удивлением то, что Тэ так поладил с этой милой девчонкой. У них очень много общего, и они много времени проводили теперь вместе. Даже сейчас они болтали без умолку на темы, понятные только им, и флиртовали. Очевидно, что Ким Тэхен влюбился по уши, это замечали все вокруг. И, похоже, это чувство было совершенно взаимным, ведь глаза Хоуп сияли, словно самые яркие звезды. Хобс за это время очень поладил с Чимином. Он больше не воспринимал его как убийцу, а относился к нему с уважением и настоящим человеческим теплом. Вся эта история сблизила их, они все вместе волновались, пока шло расследование, и ждали вместе приговора. Жизни каждого члена этой маленькой банды, так или иначе, коснулось «smeraldo». Пак был их пленником, Хоуп они создали, Хосок потерял из-за них отца, а Тэ лучшего друга, сам же Чонгук должен потерять самую большую любовь в своей жизни, но каждый из них все же обрел нечто большее — семью. Они стали друг для друга маленькой семьей, и Чимин специально не рассказывал Хоуп и Тэ о сделке, чтобы не потерять и их. Достаточно того, что из его жизни исчезнут двое близких ему людей. — О чем задумался, старик? — спрашивает пьяным голосом Ким, обнимая копа за плечо. — О том, как я вас всех люблю, — отвечает Чонгук. — У-у-у, — смеется Тэ и убирает его стакан в сторону. — Да ты пьян, дружище. Тебе больше не наливать. — Я не так пьян, как ты думаешь, — улыбается он. — Ладно. Знаешь, я так рад, что все закончилось вот так. — Мы победили. Это лучший исход событий. — Но не для вас, — говорит Ким, слегка кивая в сторону Чимина. — Все сложно, — вздыхает Чон, выпивая залпом шот. — Ты его не простил? — У меня не было времени думать об этом, когда все только случилось. Когда его подстрелили, то я забыл все на свете и лишь молился, чтобы он выжил, но потом, — пожимает плечами коп, — не знаю. Сложно объяснить. — Ты все еще чувствуешь обиду? — Да, наверное. Странно это, после того, как он спас мне жизнь, да? — Вовсе нет. Он поступил с тобой паршиво, и то, что внутри тебя все еще есть обида, — это нормально. Доверие слишком хрупкая вещь, и он ее подорвал. Со временем это пройдет, и ты сможешь простить ему абсолютно все. — Только это не так важно. Завтра он уедет, и мы больше не увидимся, — говорит Чонгук и натянуто улыбается. — Не понимаю. Почему вы приняли такое решение? — удивляется парень. — Я не могу сказать. — Агент Чон, ты же понимаешь, что я влезу в базу ФБР и все равно все узнаю? — выгибает бровь Ким и пьяно улыбается. — Сделай это. Потому что я не могу тебе сказать ничего, иначе понесу за это уголовную ответственность, а Чимин некоторые последствия, — говорит Чон, хлопая его по плечу. — Кажется, я догадываюсь, в чем дело, — хмыкает Тэ и прищуривается. — Ну и что ты тогда все еще сидишь здесь? — А что мне еще делать? — хмурится он. — Да-а, — протягивает хакер. — Знаешь, для умного ты просто сказочный придурок. Это же последний вечер и ночь. Завтра он уедет, а ты просто сидишь? Ты же его любишь. — Люблю, — говорит Чонгук, глядя на Чимина, который заливисто смеется. — Тогда кончай тупить и уводи его отсюда, — шепчет на ухо копу парень, словно уговаривая его на какую-то авантюру. — Ты прав. — Но помни, что с рассветом твой сказочный принц превратится в тыкву, — смеется Ким. — Идиот, — говорит Чон и встает, чтобы надеть куртку. — И я люблю тебя, старина, — подмигивает друг. Коп прощается с друзьями и просит Пака прогуляться с ним. Никто не задает лишних вопросов, потому что все понимают, что им нужно побыть наедине. На улице давно стемнело, и начинается дождь. Чувствуется, что скоро наступит зима из-за морозного воздуха. Чонгук выдыхает облако белого пара, подставляя лицо крупным каплям, и ждет парня у выхода. Чимин выходит спустя минуту и закидывает руку на его плечо, а затем они медленно двигаются в ту сторону, где они оба живут. Никто из них не решается начать разговор, и они идут в полной тишине некоторое время. Холодный свежий воздух немного проясняет сознание Чона, и он начинает ощущать щемящую тоску. Тяжело осознавать, что это последний раз, когда они гуляют вместе. — Я буду каждый день скучать по тебе, — говорит вдруг Чимин. — И я. Но не пытайся со мной связаться, хорошо? Даже короткий звонок или сообщение может грозить тебе тем, что с твоей семьи снимут защиту. Думай о них, — говорит Чон. — Это и для тебя опасно, ведь ты не просто агент ФБР, а теперь работаешь в Интерполе. Я не стану подводить тебя, не волнуйся. — Уже думал, чем будешь заниматься в своей новой жизни? — Немного, — усмехается Пак. — Может, мне стоит получить образование? Учиться никогда не поздно, но только уже тому, что мне интересно, а не другим. — И что тебе теперь интересно? — улыбается коп, глядя на него. — Живопись. Думаю, мне стоит задуматься об этом. Сосредоточиться на том, что я люблю. Знаешь, один парень мне сказал, что я талантливый. — М-м-м, да? — смеется Чонгук. — Ну, раз он так сказал, то стоит ему поверить. — Я ему верю безоговорочно, — отвечает с улыбкой Чимин. — А еще займусь своими психологическими проблемами. Хочу нормально спать и не страдать от кошмаров. — Это правильное решение. Я надеюсь, что тебе станет значительно лучше и ты сможешь жить как обычный человек. — К сожалению, я никогда уже не смогу жить как обычный человек. — Но теперь ты можешь жить так, как хочешь только ты. Постарайся быть самым счастливым, — говорит Чон и переплетает их пальцы. — Думаешь, мы когда-то еще увидимся? — Исключено. Это основное правило программы. — Это жестоко. — Таковы условия твоей свободы и безопасности. — Я понимаю, но для меня это жестоко. — Как и для меня. Чонгук резко останавливается и осматривается по сторонам, а затем улыбается и поворачивается к нему. — Что? — удивленно спрашивает Чимин. — Это место. Мы здесь познакомились, узнаешь? — спрашивает он. Пак смотрит по сторонам и узнает темный проулок у центральной улицы, где в вечер их знакомства Чон дрался с грабителями. В тот раз он просто проходил мимо, а когда заметил суету, то наблюдал со стороны, выжидая подходящий момент. Чонгук бы прекрасно справился с ними сам, но был довольно пьян, именно по этой причине он и помог ему. Он, улыбаясь, подходит к копу и медленно кивает. Парень внимательно его рассматривает в тусклом свете фонаря под стеной усилившегося дождя и берет за руку. — Оценил меня? — спрашивает Чимин, и Чон смеется, вспоминая их разговор тогда. — Боже. Да, — отвечает коп, подходя ближе. — И как? — Неплохо, я бы дал 6 из 10, — отвечает Чонгук, улыбаясь. — Но, возможно, я просто слишком пьян, или здесь слишком темно. Пак смеется, а затем неожиданно целует его. Он прижимает парня к себе за затылок и нагло проникает языком в его рот. Чон совсем не сопротивляется, а лишь хватает его за шею и отвечает с не меньшим напором. Холодные капли словно обжигают его щеки, но это не идет ни в какое сравнение с тем, какой огонь сжигает все внутри него снова от желания. Алкоголь в крови лишь сильнее туманит рассудок, и коп не может сдержать стон возбуждения. Кажется, что прошла целая вечность с того момента, как они были близки в последний раз, и их тела неимоверно скучали друг по другу. Чимин мягко разрывает поцелуй и учащенно дышит. Заметно, с каким трудом ему удается контролировать себя, чтобы не усугубить их и без того сложные взаимоотношения. Он мягко целует его в уголок губ и тяжело вздыхает. — Я провожу тебя, — шепчет Пак и хитрая ухмылка появляется на его губах. — А то вдруг ты снова влипнешь в неприятности. Они идут, держась за руки, к дому копа и поднимаются на нужный этаж. Чимин заметно мрачнеет, пока коп открывает дверь, и прислоняется к стене. Сейчас они должны попрощаться навсегда, но он понятия не имеет, что сказать. Как можно попрощаться с человеком, которого любишь, глядя в глаза? Никак. Это невозможно. Чонгук заходит в квартиру, но он остается на пороге и глубоко вздыхает. Пак медленно скользит взглядом по такой знакомой фигуре, а затем сталкивается с взглядом больших и добрых глаз. В них невозможно было не влюбиться. Они такие глубокие, теплые и невероятно красивые. Он рассматривает каждую черту его лица, стараясь запомнить все до мельчайших деталей. Он больше никогда не увидит его, и не будет стоять настолько близко. От осознания этого хочется просто выть от боли, но таковы условия. — Чимин, — говорит Чон, но замолкает и тяжело вздыхает. — Да, — кивает Пак и натянуто улыбается. — Я тоже не могу вымолвить ни слова, хотя знаю, что нам нужно попрощаться. — Не знаю, как я буду без тебя дальше. Но я надеюсь, что мы оба с этим справимся, — тихо говорит он с болью в голосе. — У тебя все будет хорошо, Джей Кей, — шепчет парень, нежно гладя его по лицу, и улыбается. — Я твой Чонгук-и, — исправляет его Чон. — Да. Мой Чонгук-и. — Спасибо тебе за все, что между нами было. Да, это были не самые идеальные отношения. Ты был достаточно холодным и эгоистичным в самом начале, но ты изменился. Ты стал добрее, мягче, нежнее, и ты научился думать о других. Я никогда не забуду, сколько раз ты спасал и защищал меня. И никогда не забуду наше свидание в старом кинотеатре. — Это было не свидание, — тихо смеется Чимин. — Не ври. Самое настоящее свидание, и оно было прекрасным. Я был счастлив с тобой. Эти полгода стали целой бесконечностью, и мне жаль, что это должно закончиться, — говорит Чонгук, переходя на шепот. — И мне жаль. Но я знал, что это время закончится рано или поздно. Ты показал мне причины, ради которых я должен бороться за свою жизнь. Ты научил меня любить. Ты стал причиной того, что я полюбил свою жизнь, даже такой невероятно ужасной, какой она была. И все лишь потому, что я встретил тебя. Спасибо тебе, — говорит Пак и ласково целует костяшки его пальцев. — И прости меня за то, что я причинил тебе боль. — Я понимаю, что должен попрощаться, но… — Не можешь. — Да. — И я не могу. Они несколько минут стоят молча и смотрят друг на друга, держась за руки, а затем Чонгук принимает решение, которое необходимо им обоим сейчас. — Тогда иди ко мне, красавчик, — шепчет он. Парень притягивает Пака к себе, захлопывая за ним дверь на ощупь, а затем жадно целует. Он, пятясь, идет в комнату и начинает раздеваться на ходу. Мокрая от дождя одежда липнет к коже, а замерзшие пальцы с трудом слушаются, поэтому Чимин помогает ему, а после он делает то же самое со своей одеждой, продолжая целовать копа. Все вокруг начинает кружиться от того, насколько сильно они желают друг друга, а воздух наполняется электричеством и сексуальным напряжением. Дыхание сбивается, и они жадно хватают кислород между поцелуями. Пак подхватывает его и с силой прижимает к стене. Они продолжают целовать друг друга так неистово, будто от этого зависят их жизни. Чон чувствует ласковую ладонь, обхватывающую его член, и протяжно стонет. Его тело извивается от нетерпения и желания. Он словно испытывает дикую жажду, а Чимин — это глоток воды, который так необходим ему для жизни. Парень запускает пальцы в его волосы на затылке и крепче сжимает бедра вокруг его талии. Все происходит так быстро и стремительно, их закручивает, будто в какой-то ураган, и из него невозможно вырваться. Чонгук не помнит, как они оказались в спальне и то, как Чимин бросил его на кровать, а сам стал истязать ласками каждый сантиметр его кожи. Все внутри до такой степени горело от одержимого желания внутри копа, что ему хотелось вылезти из собственной кожи. Он с силой хватал волосы парня, когда тот напористо ласкал его член. Выгибался каждый раз от невыносимого удовольствия, когда ощущал его пальцы в себе. И он громко и гортанно стонал от желания ощутить больше. Ему нужен был весь Пак в эту последнюю ночь, и он не хотел терять ни одной минуты. Чонгук хватает его за шею и тянет к себе, шире разводя ноги. Его губы с силой сталкиваются с губами парня, и он то целует их, то посасывает, то покусывает с тихими стонами. Пак продолжает ласкать его тело теплыми ладонями, нависая над ним, а затем резко входит в него, и Чон громко стонет. Он закрывает глаза и привыкает к ощущениям. Его тело будто рассыпается на части, а затем снова собирается в целое. Как же ему этого не хватало. Как же он скучал по нему, это невозможно передать словами. Сейчас он будто чувствует себя на пике счастья, и от этого хочется кричать. Ему не хочется думать о том, что будет завтра. В этот момент он выбирает следовать правилу Чимина — есть только здесь и сейчас. Пак выпрямляется, зачесывая волосы назад, и хватает его за бедра. Он притягивает копа к себе, а затем начинает входить в него резкими и сильными толчками. В его глазах Чон видит такой огонь страсти и самую пылкую любовь. Никогда он еще не смотрел на него так чувственно, как сейчас. Многое между ними изменилось за последние недели. Они отдалились, но их чувства не потеряли своей силы, а лишь разгорались больше. Сейчас между ними нет никаких тайн и секретов. Они оба знают все и все же добровольно отдают тело и душу во власть друг друга. Их чувства гораздо сильнее этого, но, похоже, они не сильнее обстоятельств. Они оба по-прежнему хотят принадлежать друг другу, но не могут. Парень рассматривает изгибы идеального тела Чимина, продолжая стонать от равномерных толчков. Изящные и глубокие линии ключиц, впадины и выпуклости торса, сильно напрягающиеся от каждого его движения. Все так совершенно в нем. Он заостряет внимание на мускулистых руках, которые крепко сжимают его бедра, и с трудом собирает остатки здравого смысла, чтобы не растечься бесформенной лужей. Он знает, что слишком слаб перед ним. В нем прекрасно абсолютно все, и Чонгук вряд ли когда-то сможет забыть его. Этот человек разделит его жизнь на две части. И то, что будет после, никогда не станет таким же ярким и счастливым, как время рядом с ним. Пак постепенно наращивает темп, с силой насаживая его на свой член, и не сводит с него глаз. Он наклоняется к нему и нежно целует, вкладывая в поцелуй все то, что он не в силах сказать ему. Его сердце и душу разрывает от эмоций, но он никогда не был красноречивым в этом. И, кажется, Чонгук все понимает и без слов, потому что ласково гладит его по лицу, будто успокаивая. Ему не нужно много объяснений, чтобы понимать, насколько сейчас тяжело Чимину и насколько сильны его чувства, ведь он испытывает абсолютно то же самое. — Я люблю тебя, — шепчет Пак, тяжело дыша, и покрывает поцелуями его влажную кожу. Он исследует губами шею и поднимается выше к его губам. — Как же я люблю тебя, Чонгук-и. Коп не в силах произнести что-то вразумительное, потому что движения сильных бедер, дарящих ему удовольствие, становятся еще быстрее. Ему кажется, что он просто начинает терять рассудок от этого, и Чон зажмуривается, ощущая быстро накрывающую его волну знакомого электричества. Все тело будто покалывает сотни иголок, а где-то внутри него назревает просто какой-то атомный взрыв. Чимин обхватывает его член и начинает ритмично водить по нему ладонью вверх-вниз, приближая его оргазм. Он жадно впивается в его губы, и спустя пару минут они одновременно кончают. Коп берет его лицо в ладони и, переводя дыхание, с трудом шепчет: — А я люблю тебя. Надеюсь, ты знаешь, насколько сильно. — Знаю, иначе бы ты так не боролся за меня, — отвечает Чимин и скользит носом по его щеке, закрывая глаза. — Я так не хочу потерять тебя. — Я всегда буду рядом, — шепчет Чонгук, кладя ладонь на его, ходящую ходуном грудь. — Здесь. И так будет до тех пор, пока этого хочешь ты. — То есть всегда? — спрашивает Пак и улыбается уголками губ. — Как захочешь ты. Теперь все решения в своей жизни принимаешь только ты. Чон мягко толкает его и оказывается на нем сверху. Он нависает над ним и целует его. В его планах не было останавливаться только на этом, ведь он хочет взять от этой ночи абсолютно все, насколько хватит его сил. Ему нужно это, как воздух, чтобы навсегда запомнить каждое мгновение этой ночи. Как только в небе появятся первые лучи солнца, то все изменится. Все уже не будет прежним, потому что им придется навсегда вычеркнуть друг друга из своей жизни. Это трудно сделать, но вполне возможно, но вырвать из души и сердца не получится. Эта рана навсегда оставит глубокий шрам и будет кровоточить, но у них нет другого выбора. Спустя пару часов Чонгук обессилено падает на кровать и сразу же засыпает, а Пак долго не может насмотреться на него. Он замечает в окне розоватую полосу рассвета и тяжело вздыхает. Им все равно придется попрощаться, и он не уверен, что у него хватит на это сил. Чимин медленно одевается, а затем снова подходит к мирно спящему парню. Он гладит его по лицу костяшками, а затем нежно целует в висок. — Прощай, Чонгук-и. Будь счастлив, пожалуйста, — шепчет парень. Он уходит совершенно бесшумно и незаметно, делая последний звонок со своего номера в службу доставки, а затем вытаскивает сим-карту и выбрасывает ее в мусорный бак. Таковы правила программы защиты свидетелей. Никаких номеров, контактов и старых связей. Он бросает последний взгляд на окна квартиры копа и улыбается, глубоко вздыхая. С этого дня жизнь Пак Чимина заканчивается для всех окружающих и начинается совершенно другая. Чонгук просыпается уже около полудня от настойчивого звонка в дверь его квартиры. Он приподнимается на кровати и морщится от солнечного света. Коп вертит головой по сторонам в поисках Чимина, но понимает, что его давно нет. Постель холодная, а его вещей нигде не видно. Вот значит как, решил удрать по-тихому. Парень потягивается и громко стонет от боли в мышцах. Звонок в дверь все продолжается, и он, надев джинсы, идет встречать гостя. На пороге его ждет курьер, и он удивленно приподнимает бровь. — Добрый день. Мистер Чон? — спрашивает он. — Добрый, да. — Для вас посылка. Распишитесь, пожалуйста, — просит курьер, протягивая ему бумаги. — Но я ничего не заказывал, — говорит коп, ставя подпись. — Просили доставить именно вам ближе к полудню. — Кто просил? — Не могу знать, мистер Чон. Я лишь курьер, мое дело доставить заказ. — Ладно, — вздыхает Чонгук и забирает большую коробку. — Спасибо. Он идет в гостиную и вытаскивает конверт из-под яркой ленты. Что за глупость? Он же действительно ничего не заказывал. Чонгук недоуменно хмурится, почесывая бровь, и садится на диван. В конверте лежит небольшое письмо, и он начинает читать незнакомый почерк. «Джей Кей, Если ты это читаешь, то значит, что уже через двадцать минут у меня рейс в Сеул. Или… правильнее сказать в новую жизнь? Я не знаю. Наверное, мне все еще с трудом в это верится. Прости. Я знал, что ты будешь долго спать и обязательно проспишь этот момент, но вообще-то я рад, что ты не будешь провожать меня. Я не люблю долгие прощания. Это слишком больно и тяжело, особенно учитывая то, насколько мы друг другу дороги. Я не смог бы. Не могу представить тот момент, когда мы бы попрощались. Я не могу сказать тебе «прощай». Не могу и не хочу. Наверное, именно поэтому я даже здесь не напишу это. Я не прощаюсь с тобой, потому что не отпускаю тебя из своего сердца. Знаешь, я считал всегда себя сильным человеком, но сделать такую простую вещь действительно просто оказался не в силах. Прости меня за это, но думаю, что ты меня поймешь. Ты знаешь, как тяжело мне даются разговоры о чувствах, и поэтому я решил выразить хотя бы часть того, что сейчас испытываю на бумаге. Это правда так трудно. Не думал, что когда-то решусь написать настоящее письмо. Я волнуюсь. Во-первых, я безмерно тебе благодарен. Не только за то, что ты подарил мне новую жизнь и свободу. Хотя в большей степени да, именно за это. Это жертва. Настоящая, что ни есть жертва ради любви, ведь ты пошел на это ради меня. И как ты там говорил? Любить… значит жертвовать чем-то в интересах другого человека. Вау, серьезно. Я никогда не думал об этом с этой точки зрения. Этот поступок говорит, насколько же ты удивительный человек. Но я благодарен и за другие вещи. Например, за то, что ты верил в меня тогда, когда не верил я сам. За то, что ты видел во мне что-то светлое. Ты считал меня хорошим человеком, хотя я не пытался им быть. Ты хотел вытащить меня из тьмы, и у тебя это получилось. Именно ты перевернул мою жизнь с ног на голову в прямом и переносном смысле, и я тебе за это благодарен. Ты научил меня видеть прекрасное в простых вещах. Ты подтолкнул меня бороться за себя. И именно ты стал той самой причиной, которая заставила меня хотеть жить снова. Сколько бы раз я не говорил тебе спасибо, мне никогда не отблагодарить тебя в полной мере за все, что ты сделал для меня. Этого всегда будет недостаточно, но я скажу еще раз, потому что могу. Спасибо, Джей Кей. Во-вторых, мне невероятно паршиво на душе из-за того, что я вынужден оставить тебя навсегда. Я чувствую несправедливость во всей этой ситуации, но понимаю, что она логична. Невозможно обрести что-то, не потеряв другое. Это закон равновесия, и так устроен наш мир. Но я уже так много терял в своей жизни, что считал, со мной такого не должно произойти больше. Разве я не заслуживал свое маленькое счастье? Тебя? Хотя я знаю ответ на это. Конечно, не заслуживал. Я всегда думал, что рядом с тобой должен быть кто-то гораздо лучше меня. Мне всегда казалось, что я не дотягиваю до тебя и плохо влияю на твою жизнь. Но мне все равно так больно от этого, ведь ты был мне так необходим. Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я чувствую сейчас. Знаешь, однажды я тебе говорил, что не верю в Бога, но сейчас я говорю ему спасибо за то, что он послал в мою жизнь тебя. Я не считаю нашу встречу случайностью. Мне кажется, что ты был послан мне, чтобы спасти. Разве нет? Ты вытащил меня из такой беспроглядной тьмы и стал для меня настоящим светом. Маяком. Воздухом. Я действительно дышал тобой, и если бы это было не так, то я бы никогда не пошел на все это безумие, чтобы спасти твою жизнь. Я ни о чем не жалею. Весь этот путь, который я прошел, с самого начала стоил того, чтобы в итоге дело о «неуловимом киллере» досталось человеку, который изменил меня и мою жизнь навсегда. А в-третьих, просто хочу сказать, что я люблю тебя. Люблю. Безумно и неистово люблю. Любовь для меня всегда была чем-то… болезненным. Я считал, что она не может приносить счастье, а лишь несет за собой скорбь. Никогда не думал, что я буду способен это испытывать к другому человеку в этом самом смысле. Мое сердце было настоящим камнем до встречи с тобой, но ты смог вырастить из него цветок. Прекрасный и хрупкий цветок, который теперь я вряд ли кому-то смогу доверить еще раз. Я не знал ничего о таких чувствах как: нежность, забота и трепет, но ты научил меня этому. Ты был прав, я запрещал себе любить и боялся этого. У меня были на это причины. Но знаешь, во всяком случае, даже когда я пишу это письмо, я чувствую себя счастливым от того, что живет в моем сердце. И если это не то самое чувство, о котором пишут романы и снимают фильмы, то что это? Я не знаю, но я счастлив из-за него. Джей Кей, прошу тебя, сохрани в себе тот самый свет, спасший меня, но и не забывай, что внутри тебя живет тьма, которая способна открыть тебя с новой силой. Ты невероятный человек, и всегда оставайся таким. Будь собой. Не следуй каким-то правилам, выдуманными другими, и не притворяйся, стараясь соответствовать какому-то идеальному образу. На самом деле ты идеален таким, какой ты есть, со своими минусами и плюсами, ведь нашелся человек, который полюбил и то, и то в тебе. Как бы тяжело тебе ни было, оставайся всегда сильным. Помни о том, что самая темная ночь всегда перед рассветом. Покоряй вершины и создавай новые мечты, которые захочешь воплотить в жизнь. Всегда следуй за тем, что говорит тебе твоя душа. Не бойся рисковать, живи так, словно это твой последний день и непременно будь счастлив, пожалуйста. Ты этого заслуживаешь. Прости меня за боль, которую я причинил тебе. Прости за то, как я поступил с тобой. Прости за то, что наши дороги должны разойтись. Просто прости, если когда-то сможешь. Я не знаю, заслуживаю ли твоего прощения и заслуживаю ли твоей любви, но мне приятно уходить с мыслью, что я навсегда останусь хорошим воспоминанием в твоей душе и что именно я делал тебя счастливым. Я никогда не забуду тебя, Чонгук-и. В этом я останусь эгоистом. И наплевать мне на то, что я должен это сделать. Ты подарил мне крылья, но я все равно никогда не смогу взлететь, потому что это можно сделать только вместе. Твой Пак Чимин» Чонгук медленно моргает и тихо вздыхает, приоткрыв губы. В душе все переворачивается от эмоций. Ему не верится, что это прощальное послание для него. С ума сойти. Он написал целое письмо о своих чувствах, и оно получилось настолько искренним и трепетным, что у него мурашки пробегают по рукам. Его было трудно читать местами из-за эмоций, которые постоянно выплескивались через край, но ему ясно каждое слово и смысл, который Пак в них вкладывал. Он его понял. Чон смотрит на часы на полке, и сердце больно сжимается от тоски, прямо сейчас Чимин улетает в Сеул с самыми близкими людьми. Он начнет там новую и счастливую жизнь, а чтобы так действительно было, ему необходимо его отпустить. Парень открывает коробку и качает головой с улыбкой на лице. Вот значит что это. Внутри лежит та самая картина, которую тот рисовал у себя дома. Портрет, который он так и не забрал, потому что художник его не подписал. В уголке картины стоит маленькая подпись с инициалами, а на обратной стороне написано: «Счастье можно найти даже в темные времена, если не забывать обращаться к свету. Я понял смысл этой фразы, когда встретил тебя. Спасибо за все, Джей Кей» Коп аккуратно проводит кончиками пальцев по картине и снова восхищается тем, насколько красиво она написана, и какой глубокий смысл она в себе несет. На его глаза наворачиваются слезы не только от боли, грусти, но и от счастья. А счастья, потому что он знал такого человека. Чимин единственный, кто видел в нем хорошее и плохое, светлое и темное, и все это он полюбил в нем. Он единственный, с кем ему довелось быть собой, и не бояться этого. Он научил его многому и навсегда изменил его. Все это время коп злился и держал обиду в себе на него за то, что парень скрывал от него свою настоящую личность. Но, черт возьми, сам он это делает всю свою жизнь, стараясь соответствовать какому-то идеалу, которым не является. Разве это не одно и то же? Верно. Но все изменилось благодаря Чимину, именно он показал ему, что не стоит быть кем-то другим. Всегда нужно быть, прежде всего, собой, и поступать так, как хочешь именно ты. Ведь жизнь одна, и всегда есть только здесь и сейчас. Пак сам не мог принимать решения, которые хотел, но учил этому его. Их встреча определенно не была случайной, он прав. Ведь случайные люди не способны разделить твою жизнь на «до» и «после». — Это тебе спасибо за все, Чимин, — шепчет парень и нежно улыбается, глядя на картину.