После Совнгарда

      27 день месяца Руки дождя 4Э207.               — Драконий жрец?!       Анкано устало откинулся назад, облокачиваясь на шершавый ствол дерева и кладя руки под голову. Они с Мирабеллой сидели на поваленном и заросшем мхом бревне недалеко от Ривервуда, который также, как и остальной Скайрим, сменил свой облик, смешав в стиле своих построек нордские черты с фалмерскими, и расширившись на оба берега реки. Но при этом здесь было как-то более … привычно и провинциально.        — Знаешь, меня не особенно спрашивали.        — Я могла ожидать чего угодно, — Мирабелла уже взяла себя в руки, заговорив более спокойно — черта, которая неизменно восхищала альтмера еще в бытность талморским шпионом. — Но это что-то запредельное.       Своих провожатых — босмера и нордку — они давно отправили обратно в форт. И те безропотно подчинились, низко кланяясь Анкано и с опаской поглядывая на жреческую маску у его пояса. Наверняка теперь в скучной крепости под командованием центуриона Меричи новости будут обсуждать месяц, а то и больше.        — Туллий, хитрец, вовремя умчался с той бардкой, — посетовал маг. — Словно чувствовал, что скоро вольная жизнь закончится. Правда, думаю, его отыщут в два счета. И, возможно даже, эту миссию поручат мне.        — Как Ашиан вообще пришла в голову мысль сделать тебя жрецом? Не спорю, возможности подобный статус предлагает колоссальные, но у меня слишком свежи в памяти истории о прежнем драконьем культе. Ты совершенно не похож ни на одного …        — Честно говоря, — тихо произнес Анкано, прервав волшебницу, — я вообще не уверен, что говорил именно с Ашиан.       Мирабелла осеклась, внимательно слушая мага.        — То есть, что-то от Ашиан, конечно, осталось, — продолжил новоиспеченный жрец. — Но у меня создалось впечатление, что бóльшую часть ее личности поглотил Алдуин. Возможно, ни он, ни она не осознают трансформации, но легче от этого не становится. Ашиан и раньше отличалась склонностью к импульсивным поступкам, но, по крайней мере, значительная их часть делалась из благих побуждений. А чего ожидать от нее сейчас — сказать сложно.       Чародейка тихо вздохнула.        — Время покажет — ошибаешься ты или нет, — философски изрекла она.        — Время — коварная штука. Особенно когда им управляет отец Пожирателя Мира.       Тон Анкано был задумчивым, а его расфокусированный взгляд в никуда — многообещающим. Мирабелла достаточно хорошо знала мага, чтобы начать беспокоиться.        — Ты что собрался делать? — подозрительно спросила она.       Альтмер выпрямился, словно приняв какое-то решение, наклонил голову к одному плечу, к другому, разминаясь.        — Ашиан сказала, что я могу выбирать любое место для постройки своего дворца.        — Ну, я думаю, тебя можно поздравить, — заметила немного сбитая с толку волшебница. — У тебя будет собственный дворец где-нибудь там, где тепло, всегда светит солнце и веет приятный ветерок.        — Я решил поселиться в Эринайе, — сообщил Анкано.       Мирабелла моргнула, пытаясь понять, что послужило причиной такого решения:        — Ты говорил, что город необыкновенно красивый. Но мне казалось после Винтерхолда, в котором ты провел столько времени, тебе больше по душе южные регионы Скайрима.        — Ашиан сказала почти то же самое. Однако лучше, если я буду поблизости от нее.        — Будешь следить одновременно за жрецами и за ней? — поняла чародейка.        — Именно. И, надеюсь, ты мне в этом поможешь.        — Не знаю, — Мирабелла сделала вид, что сомневается. — Я могу вернуться в Винтерхолд и попробовать сместить Аранмина с поста архимага.       Глаза Анкано удивленно округлились. Волшебница негромко рассмеялась:        — Ты всерьез поверил в мои слова?        — На мгновение, — признался альтмер.        — Надеюсь, твое желание возвести свой дворец в Эринайе не связано с тем, что там находится Око Магнуса?        — Нет, — твердо ответил маг. — На этот раз — точно нет. История с Оком закончена раз и навсегда. И я из нее вынес суровый урок.        — Что-то мне подсказывает, что впереди у нас все равно очень интересная и насыщенная жизнь, — заметила Мирабелла. — Я слишком хорошо тебя знаю. И вижу, что ты что-то задумал.        — Ашиан спросила меня про куб, — ответил Анкано.       Волшебница опустила руку в карман, доставая двемерское устройство для хранения данных.        — Про этот?        — Да, — альтмер забрал куб с ее ладони, повертел в пальцах. — Я сказал, что он был уничтожен.        — О, боги! — выдохнула Мирабелла. — Зачем ты начал общение с Драконорожденной, которая теперь обладает таким могуществом, с вранья? Судя по тому, что ты мне рассказал, она и так пребывает на грани паранойи. А если поймет, что ты утаил от нее важную информацию — жди беды!       Анкано молчал, внимательно слушая волшебницу.        — Я хочу верить Ашиан, — медленно произнес он. — Правда, хочу. Но она может быть … эмоционально нестабильной. В этом мы уже успели убедиться во время битвы у Адамантиновой Башни. Ее вспыльчивость, помноженная на драконью заносчивость и гордыню, чревата новой катастрофой, хоть она и утверждает, что постарается не допустить подобного развития событий. В этой реальности двемеры пока так и не вернулись. Но если такое произойдет снова, мы должны быть подготовлены, ведь нельзя же при каждом конце света бегать в Зал Конвенции.        — Не говоря уже о том, что в него очень сложно попасть, — согласно заметила Мирабелла.        — Вот именно. На всякий случай, во избежание повторения трагедии, мы обязаны знать слабые места двемеров и разбираться в их технологиях.        — И ты хочешь?.. — начала догадываться волшебница.        — Пойми, я вполне доволен тем, что сейчас имею, — заверил ее Анкано. — И мне не хотелось бы все снова потерять, если Азмеш, Арксанд или какой-нибудь двемерский тональный архитектор все-таки объявятся. Я предлагаю немного отдохнуть, освоиться в этом новом мире. В конце концов, построить дворец … А потом я хочу разобраться в чертежах, которые хранятся в этой штуке. Ведь будет просто замечательно, если мы сможем превратить Нумидиума из угрозы в союзника.       Он подбросил куб на ладони.        — Отдых мы заслужили, — кивнула волшебница. — Но ты уверен, что в одиночку справишься с той задачей, которую себе поставил? Боюсь, от меня мало толку, если речь заходит о двемерских технологиях.       Анкано улыбнулся:        — Кто тебе сказал, что я буду расшифровывать данные в одиночку? Аранмин рассказал, что в Рифте находится исследовательский центр, в котором работают Айкантар и Сорин. Думаю, они не откажутся взглянуть на ту информацию, которая хранится здесь.       Он снова подбросил куб. Мирабелла, прищурила глаза, внимательно глядя на мага.        — А знаешь что? — повернулся к ней Анкано. — Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться в Аванчнзел?              

***

      На вершине Глотки Мира, как всегда, было снежно и ветрено. Разорванные витки времени преломляли пространство там, где когда-то трое нордских воинов пытались справиться с Алдуином при помощи Древнего Свитка.       Черный дракон тяжело приземлился у Стены Слов. И в какой-то неуловимый момент он исчез, а на его месте появились две человеческих фигуры. Человеческих — лишь на первый взгляд.       Драконорожденная подошла к самому краю, усаживаясь на выступе и опираясь руками о землю. Ее спутник, помедлив, опустился рядом.        — Он нам солгал! — в раскатистом басе громыхнуло недовольство, очень точно передаваемое Довазулом.       Ашиан безмятежно улыбнулась, покачивая ногами над пропастью:        — Знаю.        — И чему ты радуешься?        — Я умышленно произвела не самое лучшее впечатление на Анкано, брат мой. И сейчас он боится.        — Нас?        — И нас, и двемеров, и возможности вновь оказаться на пепелище. И он наверняка будет искать выход, чтобы противостоять всем угрозам.       В багровых глазах Пожирателя Мира появилась недоумение:        — И зачем ты его напугала? Ведь он начнет действовать самостоятельно.        — Вот именно! — Ашиан подняла вверх указательный палец, довольно глядя на принявшего человеческий облик Алдуина. — Лучше всего, когда Анкано действует самостоятельно. Ну или, по крайней мере, думает, что самостоятелен. Тогда он добивается наибольших результатов. Правда и дичи может напороть много, но, если что-то пойдет не так, я вмешаюсь. Как обычно.        — А если все пойдет по плану?       Драконорожденная широко улыбнулась:        — Тогда мы станем единственными в Нирне и за его пределами обладателями машины, способной изменять реальность.        — Мы бы получили результаты уже давно, если бы ты не уничтожила Нумидиум Тайбера.        — Ты прав. Но, увидев его снова, я действовала инстинктивно, забыв о его полезности и вспоминая только о том кошмаре, который творился возле Адамантиновой Башни. Ты сам это знаешь.       Алдуин смотрел на нее долго, вдумчиво, что было для него совсем несвойственно.        — Ты тоже боишься, — наконец вынес он свой вердикт.        — Да, — не стала спорить Ашиан, прекрасно зная, что он чувствует ее эмоции. — Но не Нумидиума.        — Мы справимся с Хермеусом Морой.        — Хермеуса Мору я тоже не боюсь, брат мой. Так же, как возвращения двемеров. И даже айлейды, которые пришли на поклон к драконам-предателям, чтобы стать еще сильнее, не произвели на меня впечатления.        — Ты боишься Акатоша, — утвердительно произнес древний дракон.        — Не его. Но того, что он может сделать. И в тебе тоже живет этот страх, не отрицай.       Алдуин отвернулся. Профиль его — резкий, хищный походил на изваяние жестокого божества. Но Ашиан знала, что он не был жестоким. Властным, гордым, безрассудным, своевольным — да. Но не бессмысленно жестоким. Хотя неисчислимое количество раз именно ее рука останавливала его от необдуманных поступков. Они научились воплощаться отдельно друг от друга — это была их тайна. Одна из множества, которые они разделили на двоих за столько тысячелетий. И они смогли сделать это не благодаря милости Акатоша, но благодаря собственным силам и уму. Однако при этом они предпочитали оставаться единым целым. Никто из них не стремился уйти, потому что один гармонично дополнял другого и лишь вместе они обладали тем ужасающим могуществом, которое позволило им повергнуть Нумидиума.        — Меня страшит то, что однажды он снова решит все за нас, — после долгого молчания признался Пожиратель Мира. — Что тебя не будет рядом и я опять стану тем драконом, которого все ненавидели и боялись.        — Боишься, что меня не будет рядом? — беззлобно поддразнила его Ашиан. — Не устал от меня еще за столько столетий?        — Давай говорить, как есть, — Алдуин вновь посмотрел на нее полыхающими глазами. — Тот Тамриэль, которым мы правим — это почти полностью твоя заслуга. Если бы не ты, все пошло бы наперекосяк с самого начала. Я бы просто спалил дотла всю нордскую армию у Моэсринга, потом закусил бы фалмерской и отправился карать всех, кого посчитал бы нужным. Наверняка, начал бы с Партурнакса. И это не принесло бы ничего, кроме разрушения. Тамриэль бы снова погряз в войне с драконами. И, кто знает, чем бы закончилось на этот раз. Но ты распорядилась по-другому. Ты решила пощадить нордов, хоть и не испытывала к ним особенно теплых чувств. И именно тот момент, когда ты выслушала Фрейду, стал поворотным.        — Я тоже люблю этот мир, Алдуин, — тихо произнесла Ашиан. — В него вложено слишком много наших сил и наших устремлений. Твоя мечта сбылась: ты правишь, а не разрушаешь. Но, в то же время, ты помнишь, в чем заключается твое предназначение. Это непреложное правило, которое установил Акатош. И мой страх состоит в том, что однажды он посчитает, что пора снова что-то исправить. И мы не сможем с этим спорить.        — Хорошо, если бы только мы могли устанавливать правила в нашем мире, — заметил Пожиратель Мира, — но это неосуществимо, сестра.        — Ошибаешься, — покачала головой Драконорожденная. — Именно для этого нам нужен Нумидиум. Объединив наши силы и его, мы сможем переместить Нирн туда, где правила богов не действуют. И установим свои собственные. Тебе больше не придется раз за разом разрушать миры. И мы избавимся от страха, что все созданное нами может обратиться в прах.        — Думаешь, получится?        — У двемеров получилось. Раньше мы с тобой думали, что они переместились во времени, но теперь мне кажется иначе.        — В таком случае, существует немалый риск того, что на той стороне они нас могут поджидать.        — И мы должны быть готовы к встрече с ними.        — А чтобы быть готовыми, мы должны понимать, на что они ещё способны, — подхватил Алдуин.        — И поэтому нам нужен Анкано, — закончила Ашиан. — Я уверена, что в ближайшее время он развернет бурную деятельность и скучать нам не придется.        — На воплощение твоих планов уйдут годы.        — Может быть, даже десятилетия, — согласилась Драконорожденная. — Поэтому предлагаю тебе спокойно ожидать развития событий, изредка направляя их в нужное русло.       Она снова поболтала ногами в воздухе. Пожиратель Мира с улыбкой посмотрел вверх, на ослепительно-синее небо, бескрайним куполом раскинувшееся над их головами.        — Давай полетаем над рифтенскими лесами? — предложила Ашиан, уловив его настроение. — Заодно проверим, отправился ли туда Анкано.       Алдуин кивнул.       В Скайриме в свои права уже полностью вступила весна. И тень огромного черного дракона, летящего в вышине, плавно скользила по тихо шелестевшим на ветру древесным кронам, облаченным в молодую листву.