***
Священник взял с алтаря кольцо. Надев его на безымянный палец жениха, он трижды повторил крёстное знамение: – Обручается раб Божий Лев рабе Божией Иулии во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Батюшка надел второе кольцо на трясущуюся руку невесты. – Обручается раба Божия Иулия рабу Божиему Льву во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Юлия и Лев встали друг к другу лицом; девушка смотрела с абсолютной ненавистью на редко дышащего жениха с широко распахнутыми глазами – в них был только животный испуг, ничего больше. «Нужно обменяться кольцами… три раза… Господи, зачем я это делаю? Я же просто могу убежать! Точно, убежать! Почему я не бегу? Нельзя… от этого пострадаю не только я – Юлия будет опозорена. Боже, помоги!» Дрожащими пальцами молодожёны обменялись украшениями, чуть не упавшими на мозаичные плиты храма. – Имаши ли произволение благое и непринужденное, и крепкую мысль, пояти себе в жену сию Иулию, юже зде пред тобою видиши? «Нет, нет, нет! Единственное, что я сейчас желаю – оказаться рядом с Инной в нашей маленькой квартире» – но, понимая, что желание неисполнимо, Лев ответил: – Имам, честный отче. – Не обещался ли еси иной невесте? «Если не считать Ярославу в начальной школе, то, наверное…» – мужчина затаил дыхание. – Не обещался, честный отче. – Имаши ли произволение благое и непринужденное, и твердую мысль, пояти себе в мужи сего Льва, егоже зде пред тобою видиши? Юлия молчала; она хотела дотронуться до своих пальцев, но одёрнула себя – церковь не лучшее место для открытого проявления нервов. Батюшка терпеливо ждал ответ. – Имам, честный отче, – в отблеске свечей Льву показалось, что по щекам невесты текут слёзы. Что, впрочем, так и было. – Не обещалась ли еси иному мужу? «Скажи правду, и мы оба освободимся. Ну же!» – Не обещалась, честный отче, – Юлия опустила голову, чтобы священник не увидел её состояния. «Что ты делаешь?! Что ты творишь?!» – мужчине не хватало воздуха, он весь вспотел. Сил хватило лишь на поцелуй образа Спасителя. – Венчается раб Божий Лев рабе Божией Иулии во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Юлия была на грани того, чтобы свалиться с ног – она едва смогла приложиться к иконе. – Венчается раба Божия Иулия рабу Божиему Льву во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Господи, Боже наш! Славою и честью венчай их! – батюшка повторил эту фразу три раза, перекрестив венчающихся. «Всё, я женат. Пути назад нет. Мало того, что я попал в восемнадцатый век к своим пассивно-агрессивным родственникам, так ещё на одном из них женился. Я ничего не попробовал, чтобы исправить своё положение. Абсолютно ничего. Я даже не попытался объясниться. Но что бы это изменило? Меня бы отправили лечиться. А что дальше? Что я уже натворил? Что уже успел изменить? Боже, только бы не сделать ничего, что лишит жизни мою милую Инну! Господи, помоги!»3 глава, 3 часть
11 сентября 2020 г. в 17:24
У большой белокаменной церкви с позолоченными куполами выстроилась группа из пяти человек; молодые о чём-то шептались, периодически поглядывая на другого юношу, нервно стучащего пальцами по коленке, которому давал наставления седовласый старичок.
– А затем отвечай: «не обещался, честный отче», запомнил? – Алексей Матвеевич по-отцовски заглянул в опущенное к земле лицо Льва.
– Запомнил, – мужчина нервно выдохнул. – «Кажется, кровные браки запрещены?»
– Отец, почему свадьба так поздно? Почти восемь! Успеем ли на банкет? – Льву уже был знаком этот человек – ровесник Юлии, как ему показалось – он был среди гостей в день, когда обсуждалась помолвка.
– Георгий, тебе лишь бы поесть! Софья Александровна была бы тобой недовольна, – Алексей многозначительно посмотрел на, как понял Лев, сына и почти театрально почесал бороду. – Банкет не состоится, – смущённый Георгий вернулся в свою компанию.
– Слышал от тётушки Катрин, что Владимир Владимирович стесняется своего зятя, потому не позвал дальних родственников, – шептал длинноносый молодой человек лет девятнадцати Георгию. – Ты веришь в это, Жорж?
– Отчего бы нет? Конечно, верю. Лев странный. Крайняя наша встреча значилась в начале месяца. Тогда он находился под великим впечатлением от немецкой книжки, написанной годами двадцатью ранее (увольте от упоминания автора – отец может услышать). Представьте, сравнивая себя с многострадальным Вертером, Лев переложил пистолет на письменный стол, поближе к себе (вероятно, предвидит, что кузина Юлия будет не в силах забыть нашего кузена. Помните, как полтора-два года назад, при пособничестве Михаила Владимировича и втихаря от его вернувшегося с войны брата, Николай и Юлия читали у озера «Новую Элоизу», любимый роман, кстати сказать, тётушки Марины?). А «Страдания» – редкостная литературная дрянь (сам я, признаться, и первой страницы не открывал, но оную оценку дал мой приятель из Петербурга. Какие могут быть сомнения?). Поведение жениха кузины, уже видящего себя её несчастным, пусть и влюблённым, мужем, и впрямь настораживает. Что скажешь, Константин? – Георгий повернулся к третьему в их компании: высокому статному мужчине около двадцати пяти лет.
– Я не согласен с Платоном. Думаю, у Владимира Владимировича был на это иной взгляд: лучше дать достойное приданное, чем достойный званый обед. Касательно тётушки Катрин, то, считаю, её бы (даже если бы и устраивали торжество) всё равно не позвали. Если бы и позвали, то она бы наверняка не пришла. Разве появится оскорблённая мать сурово отвергнутого Николая на свадьбе кузины Юлии?
Платон поддержал рассуждение Константина:
– Слышал, отец поддерживает решение Владимира Владимировича о нашем кузене…
К счастью жениха, непрекращающийся поток сплетен он не слышал, так как был полностью погружён в свои мысли – у него имелось собственное мнение о несостоявшемся банкете:
«Хоть что-то радует. Нет «семейных» посиделок – нет нужды ни с кем общаться, поедем сразу домой… чёрт. Лучше бы общался, – Лев приложил ладонь ко лбу, как бы измеряя температуру. – Может, получится перенести?».
Он до последнего верил в потустороннюю помощь, способную избавить его от свадьбы – первой, но нежеланной настолько, что это не поддавалось никакому сравнению.
Мужчине на секунду почудилось, что время перестало течь, чему он, конечно, был бы очень рад. Счастье длилось недолго, так как вскоре прибыла карета, из которой нехотя вышла Юлия с девушками, держащими подол платья и фату, и мальчиком лет десяти, Лев понял, что теперь точно обречён на духовную погибель – совместная жизнь с родственницей (пусть и очень дальней) казалась аморальной. За девушкой – из другой кареты – вышли её родители и Софья Александровна.
«Где же этот толстый хохмач?» – жених искал глазами дядю будущей жены, но, решив, что, будь он здесь, его было бы видно издалека, перестал.
Михаил Владимирович не приехал.
Алексей Матвеевич и его сыновья радостно поприветствовали прибывших, а Лев едва смог выдавить из себя «добрый вечер», впрочем, как и Юлия – они оба старались не смотреть друг на друга.
– Пора, мой ангел, – произнесла ласковым голосом прослезившаяся Марина. Невеста вздрогнула.
«Из уст Николая ей эти слова нравились куда больше» – Лев чуть поднял голову – он видел в этом способ ослабить беспокойство. Он случайно встретился взглядом с будущим тестем, покачивающим тростью. В глазах этого нахмуренного человека Лев прочитал столько тоски и горечи, что ему стало жаль Владимира – грозного и хладнокровного военного. По подавленным (или полностью безразличным, как в случае с сыновьями Алексея Матвеевича) лицам присутствующих Льву стало очевидно, что действительно желавших свадьбы здесь не было.
– Маменька, папенька, вы не идёте со мной? – Юлия ухватилась обеими руками за недлинные пальцы матери.
– Нет, милая, не положено родителям идти на венчание, – Марина ласково погладила щеку дочери. – Мы, кажется, это обсуждали.
– А Вы, тётушка? – девушка с надеждой оглядывалась по сторонам, ища кого-то.
– Юлия, крёстным родителям тоже нельзя, – Софья усмешливо улыбнулась. – С тобой будет Лидия – твой поручитель, – она помахала немолодой, но красивой полной женщине.
– Прости меня, доченька… – к Юлии осторожно подошёл отец и поцеловал её в макушку. Она ошарашено посмотрела на Владимира, не ожидая от него чего-то подобного. – У меня не было другого выбора, – Юлия непонимающе глядела на родителя.
«Здорово, меня ни во что не ставят» – Лев почувствовал на своём плече тяжёлую руку.
– Мы сильно задерживаем батюшку Иоанна, – Алексей Матвеевич, похлопав Льва по плечу, обратился ко всем.
– Любви вам, дети мои, – Марина и Владимир трижды перекрестили побледневших брачующихся.