Вакцина

Это утро с самого начала говорило о том, что начнется оно не с кофе. Рихард очнулся (словом «проснулся» это пробуждение не назовешь) от настойчивого писка уведомлений, исходящего из его телефона. Проведя ладонью по лицу, мужчина взглянул на часы, висящие напротив кровати. Стрелки показывали раннее утро, даже слишком раннее для его творческой натуры, что допоздна сидит в обнимку с гитарой. С недовольным лицом, его величество Круспе, все-таки соизволило взять трубку и ответить на звонок, который явно собирался донимать бедного гитариста, пока тот не ответит. — Герр Круспе к Вашим услугам, — произнес мужчина сиплым и немного севшим голосом. Несколько секунд уши гитариста ласкал только тихий шум, находящиеся вдалеке. — Неужели, Спящая Красавица вышла из Царства Морфеева. — Звонящий оказался не кто иной, как всем известный вокалист Тилль Линдеманн. Рихард скорчил рот в гримасе отвращения и начал обдумывать, какую же едкую шутку кинуть в ответ, но в голову ничего не лезло, а тишина между мужчинами затягивалась. — Могу себе позволить, — буркнул Рихард. — Что-то срочное? — Спросил он, взглянув на часы. — Именно, — будто просияв, кинул Тилль, — сегодня у нас намечается репетиция в полдень. Брови Рихарда полезли на лоб, а в глазах отображалось только непонимание. Убрав телефон от уха, он посмотрел на дату. Репетиция должна была быть в воскресенье, а сейчас, на минуточку, суббота. — Прошу не опаздывать, — произнес вокалист ледяным голосом. — У тебя очередные накладки с сольником? — Раздраженно кинул гитарист, от чего он почувствовал раздирающую боль в глотке. — Научись ты, блять, распределять свое время! — Как скажешь. И да, предупреди Флаке с Паулем, до них невозможно дозвониться. Все, до скорого. — Линдеманн бросил трубку, даже не услышав прощания в ответ. Сказать, что Рихард сейчас был раздражен — ничего не сказать. Глубоко вздохнув, он уткнулся лицом в подушку. Ему определенно хотелось выкинуть телефон куда подальше и продолжать досматривать последние сны, и кого волнует тот факт, что ему ничего не снится уже продолжительное время. Бездвижно пролежав несколько минут, Цвен наконец-то решился взяться за поручение друга. Сперва он, конечно, хотел поднять себе любимому настроение и достучаться до лучика всей его жизни — Пауля. Прежде чем зайти в звонки, он уловил приходящее оповещение. Тыкнув на иконку, его с рабочего стола перекинуло на статью. Быстро пробежав по ней глазами, Круспе театрально их закатил, поскольку ничего нового не увидел. — Вирус, вирус, вирус. — С трудом сев на кровать, начал бубнить себе под нос Рихард, — Везде только о нем и говорят, а теперь еще пытаются вкинуть симптомы. Заебали. Убрав статью, он, наконец-то, добрался до звонков. Но день сегодня явно настроен против Рихарда и уже достает козыри. Видимо ответ на звонок гитариста в планы Пауля не заходил, поэтому брать трубку он, увы, не собирался. Огорченный этим, Рихард стал думать, почему гитарист не отвечает на звонки. — Он же только сегодня ночью вернулся из Мюнхена. Устал, наверное. — Предположил Круспе. Он продолжил обзванивать непредупрежденных. Благо клавишник не повторил поступок ритм-гитариста. Однако его рассказ вообще оказался последним, что звонящий хотел услышать в эти минуты. Ворчащий Флаке долго бубнил о том, как солист просто не попробовал еще раз ему позвонить и прочие удивительные истории. В их число вошел и этот злосчастный вирус, который добрался до Германии. Пожелания надеть сегодня маску Рихарду не понравились, поэтому он сказал, что сейчас попробует дойти на своих двух до Пауля, как ему порекомендовал Лоренц. Сегодня не было ни завтрака, ни кофе. Только холодный душ. Он смог привести в чувство нашу творческую личность и отогнать угрюмость. Прежде чем начать одеваться мужчина попробовал еще раз дозвониться, но попытка была безуспешна. Горько вздохнув, он решил все-таки одеться. Несколько минут Рихард пытался выбрать, какую футболку надеть и остановился на его любимой мрачной вещице, которая всегда радовала душу такого же в меру мрачного человека. Над низом он заморачиваться не стал и просто натянул темно-синие джинсы. Причесав перед выходом волосы, он накинул пальто, и, убедившись, что прихватил ключи и телефон, вышел из квартиры. Над прохожими будто повисла тучка, и уходить она явно не собиралась. Странное поведение людей в такой солнечный, но прохладный день Рихарда слегка удивило. В его голову даже залезла мысль о том, что все они, как и он сам, проснулись от звонка друга, который не знает, что такое распланировка дня. И еще одна черта, которая, можно сказать, даже слегка напугала Круспе, почти все ходили в масках и сверкали гневными взглядами в сторону гитариста, ведь тот был без нее. Осматривание местности и людей Цвену надоело, поэтому он просто опустил взгляд себе в ноги, пытаясь как можно быстрее добраться до Пауля. — Дверь открыта? — Спросил Рихард. С легкой опаской он вошел в квартиру, напрягая руки, чтобы быть готовым к драке. Бегая глазами по углам, он замечал только разбросанные фигурки Пауля, которые он привозил из каждого уголка мира. В гостиной валялась лишь дорожная сумка, и, что больше всего насторожило Рихарда, — куча таблеток, которые находились чуть ли не в каждом кармане. Не найдя в ней больше ничего примечательного, мужчина направился в спальню, тихо касаясь ногами пола, ведь вероятность, что в квартире находится грабитель, все еще есть. — Пауль? — Тихо спросил тот, заходя в комнату. Свет выключен. Единственное, что освещало помещение — лучи солнца, проходящие сквозь занавеску. Ориентируясь по лучам, он смог почти без препятствий дойти до кровати Ландерса. Наконец, нащупав в темноте спинку, Рихард смог выдохнуть, но напряжение не уходило. Он все еще ждал резкого выхода грабителя из-за угла. Когда его глаза привыкли к темноте, он дотянулся до выключателя, который так удобно устроен у кровати, что Рихард даже как-то по детски позавидовал Паулю. Ведь его выключатель находился рядом с дверью, а Круспе всегда вспоминал о том, что надо выключить свет, когда ложился в кровать. Свет мигом заполнил комнату. Он настолько едкий, что глаза Рихарда мгновенно заслезились. Протерев их рукой, мужчина осмотрел комнату. Первое, что заметил Рихард, только переступив порог — это запах сигарет и пива. И правда: около кровати, на тумбе, стоит полупустая банка, а рядом пачка сигарет и пепельница. В основном комната обустроена весьма скудно. Двуспальная кровать, телевизор и тумбочка. На стенах пара абстрактных картин и часы. Кашлянув в кулак, Рихард перевел взгляд на кровать, и наконец все напряжение ушло. На ней лежит знакомая Рихарду фигура, укутанная в плед. Пауль мирно спал и видимо даже не подозревал о том, что рядом стоит его друг. Присев на колени рядом с кроватью, Рихард с необычайной нежностью убрал с лица Пауля плед и невесомо провел по волосам. На лице такого хмурого мужчины крайне редко появляется улыбка, но сейчас она расплылась по лицу чуть ли не до ушей. Пауль сморщил нос и нахмурил брови. Круспе от такой картины даже хихикнул и тут же посерьезнел, увидев сонный взгляд Пауля. — Доброе утро. — Тихо произнес Круспе. — С тобой оно действительно доброе. — Пауль протер глаза и сел, оперившись спиной о спинку кровати. — Скажи мне, ты почему дурачок такой? Пауль резко повернул голову в сторону Рихарда и нахмурил брови. — Что значит «дурачок»? Почему сразу дурачок-то? Он надул губы и сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что обиделся. Рихард лишь усмехнулся, ведь понимал — тот актерствует. — Квартиру надо было закрыть. — Я устал после поездки. Мне было главное как можно быстрее лечь спать. Рихард понимающе кивнул. После нескольких минут молчания он наконец вспомнил, зачем вообще сюда пришел. — Ты, главное, не возмущайся, — Рихард умоляюще взглянул в глаза сонному Паулю. В ответ Цвен получил короткий кивок, и, выдохнув, кинул словно скороговорку, — Тилль перенес репетицию. Она состоится через полчаса. Эмоция на лице Ландерса менялась словно погода во время осени. Он, казалось бы, удивлен, но злость и маленькие искры пробегали в глазах, намекая на то, что раздражен сильнее, чем ветер в пасмурную погоду. Пауль, опять сменив эмоцию на что-то спокойное, поднес пальцы к вискам и начал медленно массировать их, хмуря брови. — Но я же с ним лично говорил. Просил, чтобы тот провел репетицию в воскресенье, потому что я вернусь ни живой, ни мертвый. — Произнес Пауль, переводя взгляд на Рихарда. Круспе лишь пожал плечами, взяв Пауля под плечо, чтобы тот встал с кровати. Пока Ландерс собирался соло-гитарист выучил новые маты и, кажется, не только немецкие. Среди угроз Линдеманну Рихард уловил ухом замечания о вирусе, и тут же в голове всплыли воспоминания о таблетках в дорожной сумке. Только сейчас Круспе решился осмотреть Пауля как следует. Эмоция медленно начала сменяться с умиротворения на удивление и легкую панику. Когда Пауль натягивал на себя футболку, Рихард заметил сильно выпирающие ребра и худые руки. Когда гитарист уезжал, тот находился в прекрасной форме, а рукава этой же футболки облегали плечи и туго сидели на предплечьях. Сейчас же она буквально висела, будто ее растянули на несколько размеров. Круспе не решался кинуть что-то об этом, но когда увидел бедра, жгучий страх забрался в грудь, разжигая в ней костер. Рихард медленно подошел сзади, пока мужчина ни о чем не подозревая, застегивал ремень. Круспе взял того за талию и прижал к себе, запуская руку под футболку. Он начал покрывать влажными поцелуями шею, проводя по горячей коже рукой и только благодаря этому он полностью отогнал мысли о том, что ему лишь кажется, что Пауль похудел. Да еще маленько приболел. — Рихард, — выдохнул Пауль, отстраняясь от мужчины, — не тут и не сейчас, прошу. Круспе понимающе кивнул и, поцеловав того на последок в щеку, выпустил из объятий. Пауль сказал, что ему еще надо разобраться с некоторыми бумагами, ведь не смог заняться ими, когда приехал. Гитарист кивнул и вышел на улицу. Спускаясь по подъезду, он думал обо всем что сейчас случилось. Гнев на Тилля ушел, сейчас его волновал лишь Пауль и его состояние. Круспе снова не был уверен в том, что Ландерс болен. Может он просто похудел, было слишком много нагрузки. Горячее тело? Он только что вышел из-под одеяла, а дома тепло. Он пытался успокоить себя любыми способами, и помогла ему только сигарета. От кучи мыслей в голове начало звенеть. К концу лестницы мужчина затянул сигарету и, неожиданно и резко, начал задыхаться. Добравшись до дверей, которые стоят, мешая людям увидеть свет Божий, гитарист яро хватал воздух, а силы постепенно покидали. Звон в голове превратился в скрежет и где-то там, в глубине, он слышал гул голосов. Они ему не знакомы, и от этого стало еще страшнее. Буквально приплыв к двери, он медленно съезжал вниз, пока мрак не наполнил его сознание.

***

« — Отлично, Пауль, можешь себя поздравить. Ландерс нервно глотал таблетки, одну за другой. Он трясся, а температура тела уже давно превысила норму. Стоя в ванной перед зеркалом, он захлебывался водой, чтобы лекарство быстрее проскочило и не царапало горло. Убрав пустой стакан от губ, мужчина посмотрел на свое отражение в зеркале. Его привлекла фиолетовая венка. Она шла по шее, заходя на челюсть. Пауль провел по ней дрожащими пальцами и сглотнул, убирая рукой футболку. Она появилась будто из ниоткуда. Расплывчатое начало у груди и четкий конец у челюсти. Венка прошла по ключице, и на ней четче всего был виден цвет с белыми крапинками. Глаза стало щипать от подходящих слез. Убрав руку от футболки и зажмурив глаза, он вышел из ванной, случайно задев стакан, который разбился о кафель вдребезги, распространяя осколки около раковины. Но Пауль этого даже не заметил. Накинув куртку и натянув как можно сильнее воротник, он вышел из квартиры, снова забыв ее запереть». — Не ожидал тебя снова увидеть здесь, — произнес мужчина низким голосом. — Тебе как всегда? Дальше последовало молчание. Черное изображение стало нагнетать больше, чем отсутствие звука. Рихард понимал, что он вырубился, видимо упал в обморок, но на него это не похоже. Он пытался открыть глаза и попасть в реальный мир, но все попытки были тщетны. Он чувствовал, как дрожат его ресницы, чувствовал спиной холодную дверь, а поза, в которой он сидит, просто донельзя ему не удобна. Он соскользнул на ноги, и они быстро затекли под весом Круспе. Ему ничего не оставалось, кроме как ждать помощи, возможно, от жителя дома или самого Пауля. Так бы он и просидел, облокотившись о холодный металл без сознания или нахождения в ином мире, пока в его голову не стал врезаться голос, очень ему знакомый. Он чувствовал, как его трясут за плечи, пытаются докричаться, но безуспешно. Рихард попробовал взять под контроль свое тело, и у него получилось. Он схватил Ландерса за кисть и наконец смог открыть глаза. В подъезде было темно и это на радость Цвену, ведь после такого долгого нахождения в темноте, его глаза могли сказать «всем пока», и из-за слез Рихард бы ничего не видел. — Я, конечно, понимаю, — судорожно начал Пауль, — что раньше тебе было все равно где спать, но сейчас у нас есть квартиры, Рихард. Круспе на это лишь недовольно буркнул и, ухватившись за руку Ландерса, поднялся с пола. По пути до места репетиции каждый витал в своих мыслях, даже не думая делиться ими друг с другом. Голова Круспе была заполнена лишь случаем внезапной вырубки у дверей и самочувствием Пауля. На солнечном свете ритм-гитарист выглядел еще хуже, словно зомби. Бледный, с кругами под глазами. Только его губы цветом как самое спелое и сочное красное яблоко так сильно выделялись на лице. Рихарду сейчас хотелось бы прикоснуться к ним, впиться страстным поцелуем, почувствовать это неестественно жаркое дыхание. Он мог бы загнать того за угол, но Пауль против. Это соло-гитариста слегка огорчало, но он понимал. — Мы пришли? — Спросил Пауль, осматривая небольшое и довольно старое здание. Рядом с остальными домами оно выделялось своей широкостью, пока остальные тянулись ввысь. Рихард никогда не любил это место, оно было слишком мрачным и веяло холодом. Осмотревшись, он увидел стоявший рядом с дверьми велосипед Оливера. Рихард кивнул на вопрос ритм-гистариста и повел его за собой. Им пришлось пройти несколько лестниц, ведь изначально пошли не по той, и попали в совершенно иное и пустое место, без единой живой души, но, благо, быстро нашли выход и появились сразу в раздевалке. — Наконец-то вы пришли. — Возмущенно процедил Линдеманн, убирая телефон от уха. — Почему так долго? Рихард лишь пожал плечами, снимая пальто и вешая его на не свою вешалку, на что тут же получил недовольный возглас со стороны Оливера. — Сколько раз я говорил, — начал Ридель, снимая свое пальто, — это моя вешалка, Рихард. Он повесил вещь на соседний крючок, а на свое место — ветровку. После проделанных махинаций он наконец-то обменялся с ребятами объятьями. Реакция Пауля была отстраненной, будто ему было неприятно, но он все равно пошел навстречу. Рихард, наблюдавший за всем этим, напрягся. Поведение Ландерса его слегка пугало. Новости о вирусе, таблетки в сумке, странное поведение ритм-гитариста. Круспе начало казаться, что он просто все накручивает и зря так волнуется, но поклялся себе, что после репетиции обо всем расспросит. Обменявшись с Тиллем лишь мимолетными взглядами, он прошел в зал, а за ним и все остальные. Как оказалось, ребята уже все подготовили и вынесли инструменты, расставив их первый раз в жизни как надо. Рихард даже усмехнулся, подходя к своему микрофону. Такой родной, старенький, знакомый. Гитарист готов был уйти в теплые воспоминания, но его окликнул Тилль, приказывая подойти. — Все мы прекрасно знаем, — произнес Линдеманн, когда Рихард подошел достаточно близко, чтобы слышать разговор, — что сейчас по миру распространяется какой-то вирус и распространяется, причем, с большой скоростью. Мужчины переглянулись и не поняли, к чему клонит вокалист. Увидев взгляды полные вопросов, Тилль продолжил свой монолог. — Репетицию нам сегодня конкретно урезали, она будет длиться всего два часа. Все, кроме Пауля, находились в шоке, в том числе и сам Линдеманн. Рихарду эта возня с вирусом конкретно надоела. Растолкнув перед собой Оливера и Кристофа, он подошел почти вплотную к Тиллю, смотря ему прямо в глаза. — Ты сам веришь во весь этот бред? — Произнес Рихард, пряча руки в карманы. — Если бы этот вирус был настолько опасен, как о нем говорят и пишут в новостях, то мы не находились бы тут, не говорили о нем, стоя так плотно друг к другу. Тилль тяжело вздохнул, потирая лицо руками. — Знаешь, Круспе, мне бы искренне не хотелось в это верить, но карантинные зоны уже строят и несколько из них — готовы. — Спорить с очевидными фактами глупо. — Вступил в разговор Флаке. — Новости врут, правительство что-то скрывает, но не до конца. Что-то в народ они пускают и то, что мы сейчас знаем — правда. — Я хотел сказать только про то, что репетицию нам укоротили. Все. Давайте мы не будем терять времени. После этой не очень приятной новости ребята приступили к репетиции, обговорив еще несколько моментов, касающиеся инструментов и песен, над которыми нужно поработать. Все шло как по маслу. Даже не смотря на недовольные лица Пауля и Флаке, играли они без ошибок. Тилль был доволен тем, что сейчас происходит в группе. Спустя столько лет они смогли, наконец, найти ту нить, за которую нужно хвататься. Они держались за нее все вместе, помогая друг другу. За этот год ссор почти не было, а песни нравились всем участникам, и эта искра снова горит в глазах, когда кто-либо подходит к инструментам. Они смогли достичь гармонии, несмотря на все то, что творится в мире. Будто у каждого участника он свой, возможно немного странный или вовсе невозможный, не входящий в рамки реальности, но им это явно не мешало, ведь там хорошо и уютно. Так Рихард и играл, полностью отдавая себя музыке. Он буквально погружался в песню. Образы, сидящие в голове, постепенно выходили на волю. Возможно даже они и управляли игрой на инструменте, делая звук красивее, а иногда добавляя брутальности и страсти. У соло-гитариста это был особый способ удовлетворения, который поймет и ощутит, увы, не каждый. — Рихард, замедлись. — Крикнул сзади стоящий Флаке. Послушавшись, он убавил пыл и отвел взгляд в сторону, смотря за прекрасными движениями Ландерса. Его игра просто восхитительна, а от самого Пауля так и исходит уверенность, которую прерывает резкое открытие дверей. — Остановите работу! — Крикнул мужчина, вошедший в зал. За Тиллем игру остановили и остальные. Кажется, это директор здания. Поправив пиджак, он встал перед группой, тяжело выдыхая. — Простите за то, что мешаю, но вам надо сейчас прекратить репетицию и выслушать мои указания, если хотите остаться незараженными. — В глазах мужчины читалась паника и испуг, да и ребята заметно напряглись, готовя себя к наставлениям. — Сейчас идет срочная эвакуация из города. Думаю, вы все уже прекрасно знаете, что вирус, о котором все говорят, уже пробрался до Германии и засел здесь очень плотно. Сегодня по интернету стали гулять симптомы. — Не тяни резину, — перебил директора Линдеманн, — говори, пожалуйста, быстро и по делу. Мужчина, выдохнув и подняв взгляд, начал: — Вирус не изучен. Люди, которые подверглись заражению, теряют свой облик, с одним желанием — пожирать. — Это бред какой-то! — Кинул Кристоф. — Этот вирус зародился пару месяцев назад и был обычной простудой. Не может быть, что он так мутировал за такой маленький промежуток времени. — Увы, Шнайдер, возможно. Сейчас идут сборы в карантинные зоны, поэтому вам надо будет убрать оборудование обратно и… — мужчина похлопал себя по карманам, — запереть. Он кинул Тиллю ключи и кивнул, явно отвечая на немой вопрос «будет ли с инструментами все хорошо?». — После того, как вы все тут уберете, вам надо будет зайти в свои квартиры и забрать все необходимое и, конечно же, документы, чтобы подтвердить свою личность. Потом обязательно запереть квартиру. — Получив короткий кивок от вокалиста, директор продолжил. — После подойдете к администрации, желательно все вместе, группой. Все остальные указания скажет ваш сопровождающий, и он проверит зараженность. — Умоляю тебя, Пауль, расскажи мне! Квартира Рихарда находилась рядом с квартирой Пауля, поэтому они шли вместе — им было по пути. Круспе помнил о своей клятве и все это время пытался вытянуть из Ландерса хоть слово, хоть взгляд в его сторону, но ничего не выходило. Пауль просто шел по направлению к дому, уткнувшись носом в воротник куртки. В итоге это молчание Рихарда достало, и он выбрал другой путь, который самому Цвену не нравился, а ничего больше не поделаешь. Прямо посреди людной улицы он прижал его к стене. Стянув наконец этот воротник, Рихард увидел его лицо полностью. — Ты ведешь себя как ребенок, Пауль! — Начал Рихард, не скрывая эмоций. Этот человек ему дорог, он словно бесценный бриллиант. И понял Круспе это тут же, как встретился взглядом с ним в 1994 году. Скрывать свои чувства мужчина долго не смог. На радость ему они были взаимны. С того дня Рихард был Паулю будто мостом через пропасть, в которую он мог упасть. В его глазах Рихард заботливый, ласковый и всегда готов прийти на помощь. — Почему ты не хочешь сам мне рассказать что с тобой творится? Или ты считаешь, что я чертов дурак и ничего не замечу? Рихард смотрел чуть ли не в душу. От Ландерса шел испуг. Пауль почувствовал, как начинает дрожать нижняя губа, а к горлу подходить ком. Глаза защипало от слез. Снова, снова они как цунами нахлынули на мужчину, выдавая его с потрохами. Не выдержав, он оттолкнул Рихарда, закрывая рукавом куртки взгляд. — Прошу, не трогай меня! — Всхлипнул Пауль, — Я сам виноват, я и только я. Твоя излишняя забота в этот момент может тебе самому же навредить, поэтому просто… Иди. Своим. Путем! Выделив последние три слова паузами, Хайко развернулся и, кинув в сторону Рихарда обреченный взгляд, рванул в путь до дома. Рихард просто стоял на месте, вертя в голове свою же фразу «Ты ведешь себя как ребенок, Пауль!». — А сколько мне сейчас? — Спросил он вслух самого себя. Мысли превратились в клубок, а реальность исказилась. Будто мир, который находится внутри Рихарда, пробрался наружу. Будто он снова подсел на наркотики, как… «Сколько лет назад это было?» — Подумал Круспе. Он испугался собственным мыслям, собственной забывчивости. Тряхнув головой, он посмотрел на время, которое ярко светилось на здании, привлекая к себе внимание, и направился быстрым шагом к квартире. Чтобы забыть о мыслях, Круспе закурил. Сигарета была и до сих пор остается его лучшим другом. Когда рядом не было Пауля, его всегда спасала она, так же и в этом случае. Никотин приятно проник вовнутрь, оставляя после себя ощущение легкости. Рихард и сам не заметил как подошел почти впритык к квартире. Подняв взгляд на окна, он заметил, что только в нескольких горит свет, и этот факт вызывал неприятные чувства. Дойдя до двери, он вставил ключ и понял, что открыть не получается, будто он вертит в другую сторону. — Бред, — буркнул Рихард. Взявшись за ручку и открыв дверь, он испугался. — Что сегодня за день открытых дверей. — Произнес он, хватая между шкафом с одеждой и стеной лом. Сжав его покрепче в руке, он прошел в гостиную. Во всем доме горел свет, хотя Рихард точно помнил, что перед выходом его выключал. Так он и обошел всю квартиру с поднятым ломом в руках, дергаясь от каждого шороха за спиной и замахиваясь на воздух. Вот он подумал, что все вроде обошел, но вспомнил про ванную. Мысленно хлопнув себя по лбу, Рихард подошел к двери. Приложив к ней ухо, он услышал тихий шум воды из крана. Он сжал лом в руке настолько сильно, что она успела посинеть. Отойдя от двери и шумно вздохнув, он с ноги открыл ее, замахиваясь. — Ландерс?! — Ошарашено вскрикнул он. Пауль стоял облокотившись об раковину с голым торсом. Рядом валялись таблетки и осколки. На лбу мужчины запекшаяся кровь. Круспе, все еще держа в воздухе лом, продолжил осматривать его. Сложилось ощущение, будто за эти пару часов, ритм-гитарист похудел еще сильнее. Больше всего его поразили фиолетовые венки, находящаяся на шее и руках. Цвену казалось, что коже бледнее быть некуда, но он глубоко ошибался. Только губы оставались все такими же красными. — Нет, Рихард, — сипло произнес Пауль, поднимая руки, — ты не так все понял. — А мне кажется, что все так. Все это время Ландерс смотрел вниз и только после произнесенных Рихардом слов, посмотрел на него. Круспе от такого поворота случайным образом выронил лом. Один зрачок сужен, а второй глаз полностью заплыл, став молочно-белым. — Я не говорил вам, — прознес Пауль. По его щеке прошлась мутная слеза, оставляя после себя грязный след, — пока я был в Мюнхене — я что-то подхватил. Но теперь известно что… «Мутация происходит быстро. Изначально человек вам просто кажется заболевшим или немного потерявшим вес. Значительные изменения происходят быстро. Возможно сюда больше подойдет слово «резко». Если вовремя ее не остановить, может случиться неизбежное. Человек полностью потеряет свою форму, приобретая совершенно другой облик. Он напоминает образ Вендиго из мифологии. Бледная кожа, заплывшие глаза и длинные истощенные конечности. Сила, выносливость и живучесть возрастают вдвое. Единственный способ убить — выстрел прямо в голову из ружья». — Помоги мне, Рихард. Слезы скатывались по щекам одна за другой. Круспе лишь с ужасом на лице шел спиной вперед, спотыкаясь обо все, что можно и нельзя. Его буквально трясло от эмоций, причем не положительных. «Все. Кроме выстрела в голову вы себя никак не спасете. Возможно еще бегством, но ваши возможности и силы в несколько раз ниже *гефюле, поэтому, увы, вы обречены». — Мы ведь могли бы быть вместе, могли… — Казалось, что в голосе Пауля нарастали эмоции, но угасали они так же быстро, как и разжигались, — знаешь это чувство? Когда остаются последние минуты, а ты ничего не можешь сделать. Он буквально вдавил Рихарда в стену, от чего лопатки неприятно загудели от боли. — Поцелуй, меня, — произнес Пауль, находящийся в нескольких сантиметрах от лица Рихарда. «Передается вирус через много путей, в том числе через слюну и кровь. Да, в принципе это очевидно. Поэтому, если вы замечаете среди близких что-то подозрительное — разорвите с ними контакт, держитесь как можно дальше». — Ты что, с ума сошел?! — Вскрикнул Рихард, ногой пиная Пауля в живот. Он успел выиграть несколько минут и, проскочив мимо сложенного пополам от боли в животе Пауля, схватил лом, нацеливаясь ударить того по макушке. — Ты ударишь меня, — спросил, еле шевеля губами Ландерс, — такого беспомощного, кому просто нужна помощь и поддержка… «Гефюле могут начать манипулировать вами и засорять голову фразами о том, что им просто нужна помощь, и никакого вреда они не принесут, но будьте умны и знайте — вы в этот момент — рыбка, которая может попасться на крючок». — Какая к черту поддержка?! — Вскрикнул Рихард. В груди стала нарастать ненависть, и сдерживать ее он не собирался. — Ты заражен, Ландерс, и тебе уже никак не помочь. Только если отправить на тот свет. — Но у тебя ведь кишка тонка, чтобы просто взять и убить меня. — Если это будет на благо тебе — то нет.