Вакцина

— То есть ты просто оставишь меня здесь? — Спросил Пауль, смотря в сторону Рихарда. — Да, все так и есть. Это рисково, ну, а что мне еще с тобой сделать? — Ответил Рихард, роясь в документах. — Как ты говорил ранее, облегчить мою судьбу. Рихард что-то буркнул и продолжил в полной тишине собирать рюкзак, думая обо всем подряд. Мысли перебегали из одного угла в другой, заставляя голову пухнуть от количества информации. Вирус, мутация, Пауль, группа. Все произошло так быстро и неожиданно, а буквально вчера он сидел за просмотром телевизора, потягивая алкоголь в металлической баночке и думая о том, как встретит Пауля. Его заполняло чувство предательства. Он думал, что предал Ландерса, хотя, если логически подумать, он все равно ничего бы не смог сделать, и это понятно всем, кроме как самого Круспе. Ему бы так сейчас хотелось подбежать к нему, поцеловать в эти манящие губы, но нет. Он не может. Нельзя. Рихард понял, что нормальной жизни уже не быть. Всем им суждено сейчас скитаться по миру в поисках этой зоны и торчать там уйму времени, пока город не приведут в порядок. А может не только город, но и весь мир. Вдруг не получится? Вдруг что-то пойдет не так? Вдруг эти люди, которые уже потеряли свой облик, окажутся умнее? Все может быть, и факт того, что ребята даже не доберутся до зоны, имеет место быть. «А ведь правда, что мне с тобой делать, Пауль?» — Тихо спросил самого себя Рихард, оперившись лбом о шкаф с одеждой. Пауль заразился, а никто даже сделать ничего не успел, даже глазом моргнуть и вот в гостиной, привязанное к стулу сидит нечто, которое лишь носит оболочку человека. Рихард не знал что скажет группе, что делать с Паулем. Как быть? Что совершить? А черт его знает. «Я не могу убить его. У меня кишка тонка, чтобы поднять на любимого руку. — Прошептал в тишину Рихард. — Но это уже не Пауль. Эта тварь лишь только носит его имя, напоминая, что раньше она было им». — Сощурив глаза, он ударил кулаком о шкаф, шумно выдыхая через нос. — Шкаф тут не виноват, — прошипел Ландерс, схватившись смертельной хваткой за плечи. Почувствовав на себе вес, Рихард попятился, но смог устоять на ногах. Сейчас в этот момент в нем боролись две стороны: ударить Пауля об стену, чтобы тот вырубился, или свалить его с себя на пол и добить ударами. — Долго думаешь, — будто прочитав мысли, прошептал Ландерс. Среагировать Рихард не успел — Хайко повалил его на пол, садясь сверху. Словно змея, он шипел на Круспе, пока тот, ошарашенный быстротой движений, пытался собраться с мыслями. — Теперь я могу тебя поцеловать, — прошипел он, впиваясь руками в плечи соло-гитариста сильнее вжимая его в пол. Во рту показался ряд острейших клыков, готовые пронзить плоть и оторвать от нее лакомый кусочек. Второй глаз полностью заплыл, и Пауль ими уже ничего не видел. Он ориентировался на слух и обоняние. Рихард это быстро понял по бездумному взгляду гитариста, но из-за этого стало еще труднее определить, куда войдут клыки Пауля. «Сейчас придется действовать наугад. Подставить руку, чтобы он пустил зубы в ее и второй ударить об тумбу». Как бы Рихард ни любил Пауля, обожал, готовый ради него горы свернуть, сейчас он боролся за свою жизнь. Сейчас его настиг риск быть убитым, а соло-гитаристу очень хотелось жить, несмотря на утрату. Он пытался себя успокоить тем, что это уже не Пауль. Ландерс, судя по его виду, на последних стадиях, вряд ли его можно вернуть. Так он смирился, собираясь с силами, уходя в себя, но резкий выпад со стороны ритм-гитариста встряхнул его, и буквально в последние секунды Круспе подставил между ключицей и пастью Ландерса ладонь. Клыки зашли слишком глубоко в руку, чего Рихард не ожидал, и он успел выдать только крик, прежде чем Пауль оторвал у него кусок от ладони. — Да ебать тебя в рот! — Вскрикнул Рихард. Пауль уже нацелил следующее место, куда вонзит свои зубки, но Круспе, разъяренный таким поворотом событий, впечатал его в тумбу целой рукой. Кажется, Пауль потерял сознание, раз перестал реагировать на щелчки Рихарда пальцами. Выбравшись полностью из-под туши, он наконец встал на ноги и тут же побежал в ванную, чтобы залечить кисть. Мало того, что он оторвал пол ладони, так еще и умудрился оторвать палец. Рихард судорожно пытался открыть перекись зубами, но крышка не поддавалась, а рука кровоточила, загрязняя раковину. «Веселый денек!» — Подумал Рихард, все еще пытаясь открыть зубами крышку. Где то показался телефонный звонок. Каким-то странным образом Рихард смог уловить звук. Тяжело вздохнув, он поставил перекись на раковину и поплелся в комнату. Спустя полминуты насилия рюкзака гитарист находит телефон. На экране показался незнакомый номер, но Рихард все же ответил на звонок, снова заходя в ванную. Положив телефон между плечом и ухом, он смог нормально говорить и пытаться продезинфицировать ладонь. — Алло, — сиплым голосом произнес Круспе, с надеждой, что кто-то просто ошибся номером. — Где тебя и Пауля черти носят? — Показался в трубке знакомый голос Шнайдера. Взглянув на часы, которые висят рядом с диваном, Рихард не понял возмущений, ведь осталось еще полчаса. — Времени полно, — отозвался Круспе, всем своим видом показывая, что на разговор не настроен, — некуда торопиться. — А стоило бы. — Буркнул Шнайдер, выдыхая, — Вам бы желательно сиськи не мять, а как можно быстрее подойти к администрации. Тут уже все собрались. Не услышав ответа от Рихарда, Кристоф скинул трубку. Положив телефон на полку рядом с пастой и зубной щеткой, он продолжил попытки открыть эту чертову бутылочку с водородом. Спустя несколько минут мучений, крышка поддалась и разрешила себя открыть. Вылив на ладонь добрую половину содержимого, он перебинтовал ее и прихватил из шкафа еще несколько бинтов. Выключив свет, он вышел из ванной, кидая бинт в открытый рюкзак. — Что же мне делать с тобой, свет моих очей? — Спросил Рихард, заходя в прихожую. Пауль, хоть и похудел, но был все так же тяжел, и даже показалось, что он стал еще тяжелее, чем раньше. Привязав его к стулу, на этот раз попрочнее, Круспе поцеловал мужчину в холодный лоб. — Я обязательно что-нибудь придумаю, и ты вернешься в прежний облик. — Прошептал Рихард, прослезившись. Он верил, что его можно вернуть. Этот случай его действительно потряс, и за несколько минут он испытал столько эмоций, сколько не испытывал никогда прежде. Больше всего его поразила собственная сдержанность. Другой бы человек разревелся на месте, а он даже умудрился пустить несколько шуток. Переодевшись в более подходящий вид, а именно в форму цвета хаки и черные ботинки на шнуровке, Рихард, прихватив рюкзак и выключив везде свет, вышел из квартиры, заперев ее на ключ. Он пытался, идя по улице, дышать спокойно, но как только он вышел из подъезда, чувства решили устроить концерт. Рихард забегал глазами в надежде, что слезы его не настигнут, но не помогло. Осталось только сощурить глаза, чтобы хоть как-то остановить поток. «Пауль…» — единственное, о чем сейчас думал Рихард. Без него он не знает, как продолжит жить. Он его лучик света, его опора и желание существовать. А сейчас все пошло к коту на завтрак. Он спасал себя мыслями, что вакцину быстро найдут, и он сможет привести Пауля в должное состояние. «Но это только надежды» — горько завершил Круспе, подходя к зданию администрации. Вокруг собралась куча народа, и если в нее зайти, то дышать станет трудно. Поэтому Рихард обходил ее по краям в надежде найти знакомые лица. Рядом с входом он заметил макушку Флаке и направился к ней, расталкивая людей. «Слишком людно, а я без маски» — подумал Рихард, пробираясь через очередную пару. — Хей! — Крикнул Рихард, хватая плечо клавишника. Флаке вздрогнул и резко повернул голову в сторону Круспе, смотря на него из-под очков. — Наконец-то ты пришел. — Произнес Лоренц, протискивая его ближе к себе, — Можно сказать, что ты вовремя. Вытянув шею и оглядевшись, он посмотрел на Рихарда с явным вопросом в глазах. — А где Пауль? — Спросил тот, продолжая осматривать толпу. Рихард промолчал, будто его тут нет. Он немного пробрался в толпу, чтобы Флаке потерял его из виду. У Лоренца есть довольно странная черта, которая пугала чаще всего Оливера, ведь у него просто феноменальная память, и он не понимал, как можно забывать какую-либо информацию или цель через пару минут. Он искал Пауля, все время смотря на Рихарда, будто напоминал самому себе, кого и для чего ищет. А как только Круспе ушел в тень, его поиски закончились. Соло-гитарист этим бессовестно пользовался и часто брал у Флаке деньги. Он их не возвращал довольно долгое время, пока не попадал под пресс Тилля. Отношение вокалиста к клавишнику его всегда восхищает. На сцене Тилль часто ведет себя с Флаке как с собачкой, срывая на нем агрессию, а в жизни относится как к самому лучшему другу, показывая всю доброту и ласку, на сколько способна его душа. С Тиллем Рихард общего языка так и не нашел — между ними довольно часто происходили драки, причем, бывает, на пустом месте. — Наконец-то все в сборе, — произнес чуть ли не на ухо Тилль. Рихард вышел из своих мыслей и осмотрелся. Вокруг стояла вся группа, кроме, конечно же, Пауля. — Хорошо, что ты переоделся. — Произнес Оливер, обращаясь к Рихарду. — Тебе кто звонил? — Кристоф. Оливер усмехнулся, притягивая Шнайдера из толпы ближе к себе. — Тебе повезло, что Круспе у нас гений мысли и додумался переодеться. Кристоф лишь обиженно надул губы, отталкивая от себя Риделя. Все они одеты наподобие военной формы, кроме Флаке. Он просто натянул серую толстовку и штаны карго. На нем они сидят довольно свободно, что всегда нравилось Рихарду и самому Флаке. — Раммштайн! — Крикнул кто-то издалека. Услышав название группы, вся толпа встрепенулась. Натянув капюшон, Флаке свистнул Тиллю, махая рукой, чтобы тот начал двигаться. Толпа сильно давила, и многие были в ней фанатами. — Очень странно, что тут всего несколько людей в масках, — процедил Тилль, держась за руку Рихарда, чтобы не свалиться. — Ты сам без нее, — огрызнулся Круспе, сильнее сжимая кисть вокалиста. Вторую покалеченную руку никто не заметил, ведь все это время Рихард держал руки в карманах куртки. За такое короткое время небо успело затянуться тучами, а на улице стало прохладнее. Наконец, пройдя сквозь всю толпу, они смогли выбраться к дверям здания. Выглядит оно массивно, сильно выделяясь на фоне других домов. — Боже, ненавижу толпу, — выдохнул Кристоф, заходя в зал. Их встретили несколько мужчин с ружьями. Их одежда мало чем отличалась от группы. Спускаясь по лестнице, показалась еще одна персона в костюме. Ростом он примерно с Пауля, а вес в районе Оливера. В ушах по несколько колец, а черные, словно смоль, волосы затянуты в тугой хвост на затылке. — Сейчас мы установим ваши личности и проверим не заражены ли вы. Далее сядем в автобус. — Произнес мужчина, подходя ближе к группе. Увидев непонимание в глазах ребят, он, кашлянув, произнес: — Прошу прощения за мою невоспитанность. Мое имя Август Фишер. Я — ваш сопровождающий. — Для чего нам нужен сопровождающий? — Спросил Оливер. — Для вас забронирован номер в здании Карантинной Зоны, и забронировал его я. — Он показал им карточку с личными инициалами. Рихард успел разглядеть, что мужчине 35 лет. «Совсем еще молодой» — пронеслось у Круспе в голове. Убрав карточку во внутренний карман костюма и кивнув охраннику, он повел группу за собой, по пути знакомя с техникой безопасности. Ничего нового группа не услышала. Они зашли в просторную комнату, напоминающую больницу, от чего стало неуютно. Рядом стояло окошко, а за ним милая дама. — Я надеюсь, что вы все взяли с собой документы? — Спросил Август, отходя от окна. Подтвердив свои личности, они прошли в другую комнату, где проверяли уровень зараженности. Паника Рихарда возросла, ведь он осознал, что его укусил Пауль, а он серьезно болен. Страх полностью захватил разум Круспе. Остается, видимо, только ждать вердикта, как вдруг Август резко остановил группу, пересчитывая музыкантов. — А где герр Ландерс? Все затихли. Тилль покосился на Рихарда, требуя от того ответа. Паника возросла вдвое, ведь Круспе понятия не имел что ответить. Как отреагирует группа и сопровождающий… Что делать? Выдохнув, он хотел уже ляпнуть ответ, но его толкнул в плечо Линдеманн. — Герр Ландерс сейчас находится в Мюнхене. Он уехал туда неделю назад и должен вернуться завтра. Все непонимающе взглянули на Тилля, потом на Рихарда, который словно комок шерсти собрался в клубочек. — Значит из Мюнхена, судя по расписанию, которое я изучил, он должен будет приехать в Зону через четыре дня. Все кивнули, будто понимая происходящее. Пожав плечами, Август пропустил группу к проверке на зараженность. Первый пошел Кристоф. Его взяли за руку и приложили к плечу сканер. Судя по тому, как вздрогнул Шнайдер, этот сканер прокалывал иглой, забирая кровь. Спустя несколько секунд инструмент загорелся зеленым. — Проходи, — ответил мужчина со сканером, открывая барабанщику дверь. Рихард оказался последним. Его радовал факт, что все прошли тест, а далее так же спокойно подошли к автобусу. С каждым новым человеком паника Круспе нарастала. Ему хотелось рвануть из этого здания куда глаза глядят, но он — взрослый мужчина. Надо думать разумно, не расстреляют же его за красный огонек на сканере. Его отправят в больницу к другим зараженным и там приступят к лечению. Когда подошла очередь Круспе, он, выдохнув и поправив ношу на плечах, направился к мужчине со сканером. — Левую. — Произнес он. Как раз за левую руку его и укусил Пауль. Вздохнув всей грудью, он резко выставил кисть. На удивление Рихарда рука зажила. Это было невозможно! — Что с ладонью? — Спросил мужчина, поднимая рукав куртки. — Собака, блять! — Кинул Рихард от неожиданной и резкой боли. — Укусила… С замиранием сердца он посмотрел на сканер, который почему-то загорелся желтым. «Что это значит?» — Подумал Рихард, принимая проспиртованную ватку. — Проходи, — процедил мужчина, открывая дверь. — Давай, скажи все, что думаешь, тебе должно стать лучше. Или как там говорят психологи. — Тилль гневно сверкнул глазами, держа в руках микрофон. Рихард, опустив взгляд, поджал губы в обиде. Очередная ссора на пустом месте. Это уже традиция — еще не один день не проходил без ругани, потому что Тилль очень привередлив и делает колкие замечания, потому что, видите ли, Рихард случайно сыграл не ту ноту и рыкнул, прервав репетицию. — Тебя всегда что-либо не устраивает. Мы не можем даже отрепетировать чертову песню, которую я посвятил тебе! Гневный и тупой ты кусок дерьма! Знаешь, как я заебался быть с тобой? С твоими истериками, криками и побоями, которые ты мне оставлял во время записей альбомов! Рихард зашел в автобус, высматривая место, куда можно сесть. Машина довольно чистая, никаких поломок в салоне нет, все аккуратно. Пройдя мимо Оливера и Флаке, Круспе решил сесть рядом с ними, сзади Тилля. Круспе не понимал, почему снова эти воспоминания так врезаются в голову. Зачем он сел рядом. Зачем? — Какие побои? — Удивленно вскинул на лоб брови Линдеманн. — Малые синяки под глазами — не повод истерить. Заслужил. Обида Рихарда быстро сменялась на сильный гнев, а старые раны в сердце стали раскрываться и прорезаться глубже, наполняя голову не очень приятными воспоминаниями, которые раньше грели душу. — Заслужил?! Заслужил, блять?! — Гневно вскрикнул Рихард, сильнее сжимая в руках гитару. — Я пытался привлечь твое внимание, придумывал идеи, а что в итоге?! Ты слал меня нахуй, запирал в туалете, бил ни за что! А потом ты сознался в чувствах, но наши отношения не продержались и больше месяца, а знаешь почему? — Вопросительно взглянул на вокалиста Круспе. — Ты не ценил меня! Не ценил мои чувства, бил из-за них! Конечно, мне это надоело, и я нашел человека, с которым могу чувствовать себя спокойно. С которым чувствую любовь, сука!. Плюхнувшись в кресло, Рихард почувствовал резкую боль в руке. Зашипев, он посмотрел на нее и заметил бинт, который оказался весь в крови. — Восхитительно, — произнес Рихард, распутывая бинт, — она же зажила вроде. — Бил из-за чувств? — Со смешком произнес Тилль. — Знаешь… — Линдеманн покрутил в руках микрофон, будто пытаясь найти в нем что-то, — иди-ка ты к черту. Удачной репетиции. Кинув микрофон, Тилль развернулся и направился в сторону выхода из студии. Гнев переходил в жгучую обиду, из-за чего слезы непроизвольно хлынули рекой, оставляя за собой мокрую дорожку. — Да, правильно, иди! — Дрожащим голосом процедил Рихард, выпуская из рук гитару. — Так, чтобы вы до конца нам доверились, сюда я выставлю путь, — произнес герр Фишер, ставя на выступ экран с навигацией, — тут мы остановимся на ночевку, — показал пальцем в белую точку на карте Август, — за нами будут ехать еще автобусы. Вообще тут все по расписанию. Кто-нибудь желает ознакомиться? — Поинтересовался сопровождающий, вытаскивая из рюкзака бумаги. Увидев взгляды, полные скуки, он прикусил губу и положил их рядом с экраном. — Как долго мы будем ехать? — Без какого-либо интереса спросил Тилль. — Два-три дня. Точно сказать не могу, — ответил сопровождающий, застегивая ремень. — Все готовы? Синхронно кивнув, герр Фишер что-то сказал водителю, и двери закрылись. Рихард почти распутал бинт, и движение началось. От резкости он ударился больным местом о сиденье, от чего тихо взвыл. Закусив губу, Круспе продолжил осматривать кисть. Мизинца почти не было, а рука откусана до серединной кости. Первая сломана, видимо Пауль забрал ее с собой. Она выла, но, на удивление, не сильно. Жгучей боли не было, середина и края начинают заживать. «Как на собаке» — подумал Круспе, усмехаясь своим мыслям. — Это кто тебя так? — Спросил Тилль, смотря в расщелину между креслами. Рихард испуганно поднял взгляд, убирая руку за спину. — Собака, — произнес он, тут же успокоившись. Протиснув руку сквозь расщелину, Линдеманн потянул рукав куртки на себя, пытаясь вынуть кисть из-за спины друга. Рихард сопротивляться не стал. Вокалист стал осматривать кровавое месиво. — Собака? — Вскинув брови, спросил Тилль, непонимающе глядя то на Цвена, то на его руку. Рихард мешкался и снова, спрятав руку, спросил: — Чего это ты так беспокоишься за меня? Тилль закатил глаза, шумно выдохнув. Рихард смотрел на него, разглядывая каждую морщинку. Почему — он сам не понимал. Он так на него загляделся, что смог уловить еле видный шрам около правой брови. Раньше его на лице Тилля Круспе не замечал. Где-то минуту Линдеманн смотрел в окно, видимо думая, что ответить. — Где Пауль? — Спросил внезапно вокалист. Рихард мгновенно вспотел, прокручивая воспоминания. Ужасный вид, кисть, зараженность… — Вот только не говори, — пересев на заднее сиденье к Рихарду, начал Тилль, — что это от него. Он взял Круспе за запястье, внимательно рассматривая укус. — Следы зубов… — произнес он, сжимая сильнее руку, — я такой след еще никогда не видел. — Прошу, Тилль! — Взмолился Рихард, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев вокалиста. — Ты взял с собой что-нибудь? — Спросил Тилль, заглядывая в рюкзак. — Бинт? — Бинт. — Подтвердил Линдеманн, вытаскивая медицинского помощника из сумки. Рука не кровоточила, но открытая рана настораживала. Рихард сидел смирно, наблюдая за каждым движением Тилля. Он смягчил свою хватку, чтобы не сделать соло-гитаристу больно. Аккуратно перебинтовав руку, Тилль посмотрел Рихарду в глаза. Во взгляде вокалиста читалась усталость и что-то еще — обида или беспокойство… А может и все вместе. — Пауль полностью на тебе, — произнес Тилль. Его глаза заблестели, и он начал судорожно моргать. — Я надеюсь, что его перехватят… — Ты считаешь меня виноватым? — Внезапно спросил Рихард, сам же делая новую рану на сердце. Тилль опустил голову, смотря на перебинтованную руку. — Никто не виноват. После последних слов Линдеманн обратно сел на свое место и затих. По пути начался дождь, который все больше вгонял Рихарда в тоску. Гитарист сильно утомился, случился эмоциональный перегруз. Его не спасали даже красивые виды за окном. Они никак не могли вывести его из грустных мыслей и переживаний. Мужчина все время думал о Ландерсе, винил себя во всем. А еще эти воспоминания с репетиции песни «Let's go!». Рихард хотел посвятить песню Тиллю, хоть он и был в отношениях с Паулем. Соло-гитарист не считал себя виноватым в ссорах с Тиллем, но он написал песню, чтобы хоть как-то наладить дружеские отношения. «Нет, не тут-то было» — подумал Рихард, смотря в окно на виды. Он толком не понял, куда они едут, но в дороге музыканты пробыли долго. Рука за это время стала ныть сильнее. Рихард не понял это чудо с тем, что она «зажила», когда тот подошел к сканеру. «Желтый свет. Он важен? Почему у всех зеленый, а у меня желтый? Я заражен? Меня же укусил Пауль. Получается, я опасен. Сканер вышел из строя? Бред, не может быть такого». Рихард устало выдохнул, понимая, что надо перестать думать и дать мозгу отдыхнуть. Положив рюкзак у окна, он уперся об него спиной и прикрыл глаза, слушая звук ударения капель о крышу автобуса. Круспе медленно погружался в сон, разрешая своим мыслям заполнить голову мутными картинами. *** По телу стала идти крупная дрожь вперемешку с тряской. Медленно открыв глаза, Рихард заметил, что сидит под пледом. Укутавшись в него посильнее, он дрожащей рукой протер глаза. Мышцы ныли от долгого положения в неудобной позе, ноги затекли, спина болела. Сев на сиденья, по икрам пронеслось стадо иголок. Рихард поморщился и потер левую ногу. Наконец-то придя более или менее в себя и сделав легкую разминку для позвоночника, он осмотрел обстановку. На улице темная и видимо очень глубокая ночь. В автобусе холодно. Все спят. Спали, причем, парами. Только Ридель остался один на задних сиденьях. Он перекинул ноги через перегородку, поэтому смог вытянуться во весь рост. Флаке спал на бедрах у Тилля, тоже перекинув ноги через перегородку и согнув их в коленях. Рихард заметил, что нигде нет Кристофа. Как оказалось, Оливер у нас не один одиночка. Кристоф спал, свернувшись в клубочек. Он зарылся в свою куртку и равномерно дышал, бубня что-то в воротник. Милая картина, но Рихарду захотелось закурить, а как оказалось, свои сигареты он оставил дома, поэтому позаимствовал их у спящего Флаке. Его рюкзак находился на передних сиденьях, как и рюкзак Оливера. Сопровождающий спал под пледом, а водитель, которого Рихард в первый раз увидел, сидел и сопел в куртке. На вид ему было лет сорок, с блестящей лысиной. Из-за мешковатой одежды он больше не смог ничего разглядеть. Круспе нажал на кнопку открывания двери, и салон тут же наполнился свежим воздухом. Удивительно, но на улице было теплее, чем в салоне. Выйдя из автобуса, Рихард наконец-то закурил. Вокруг — покрытый мглой лес. Деревья мешали друг другу своими размерами, теснились. Рихарду понравилась окружающая его обстановка — деревья казались по-настоящему величественными. — Хорошо здесь, — произнес Рихард с сигаретой в зубах. Затянув посильнее, он равномерно выдохнул через ноздри, наполняя воздух едким запахом никотина. Тихо. После проливного дождя, воздух наполнился запахом сырости. Все вокруг освещала лишь полная луна, и ее хватало, чтобы восхититься красотой окружающей среды. Рихард сел на корточки перед автобусом, затягивая сигарету. Его голова сейчас была пуста, да и он не до конца проснулся. Легкий холодок прошелся по спине, оставляя после себя табун мурашек. Это насторожило мужчину, ведь они не от ветра, который мог принести с собой холод. Его тут и с подавно не было. Гитарист медленно повернул голову, чтобы увидеть за спиной то, что смогло его потревожить, но увидел лишь густой мрачный лес. Он будто приглашал героя войти в него, прогуляться. «Почему нет?» — Подумал Круспе, втаптывая сигарету в асфальт. Встав на ноги, его резко сшибло что-то быстрое и очень сильное. Цвен упал носом о твердую поверхность, явно сломав его. Простонав, он повернулся на спину, приподнимаясь на локтях. С животным страхом в глазах Рихард осматривал местность в поисках виновного. Когда Круспе повернул голову влево, он встретился с парой больших серо-голубых глаз. Моргнув, глаза уже исчезли, будто гитарист на долю секунды стал жертвой галлюцинаций. От шока он застыл, потирая макушку. Из носа шла горячая струя крови, загрязняя подбородок и шею, но Рихарду было совершенно наплевать. Его мучал один вопрос — чей это был взгляд, из-за которого он упал. Схватившись за ручку двери автобуса, Рихард смог встать на ноги. Его голову заполнил страх. Он оказался настолько сильным, что затмил любопытство и включил инстинкт самосохранения. Рихард, плюнув на свою цель, поплелся к дверному проему, держась руками за автобус. Ему сейчас хотелось как можно быстрее зайти в салон и закрыть двери, чтобы это нечто не последовало за ним. Зайдя в автобус, он кинулся к кнопке закрытия дверей. От страха голова гитариста начала раскалываться, а грудь разгораться. Он дотянулся до кнопки, но нажать не успел. Что-то взяло его за пояс. Будто ветки. Кисти на ощупь такие костлявые и холодные, что даже через куртку чувствовался ненормальный для всего живого холод. Пальцы сжали пояс сильнее, а Рихард так и стоял в оцепенении. Его будто парализовало. Попытка повернуть голову оказалась безуспешной. Резким движением он вылетел из автобуса. Эта тварь прижала его к себе, и как бы гитарист не брыкался, пытаясь выбраться из объятий, у него ничего не получалось. — На помощь! — Единственное, что успел крикнуть Рихард, прежде чем скрылся в темных чащах леса. Позвоночник болезненно загудел, говоря о том, что торс жив. Все тело трясло от боли и холода. Это владельца не радовало. Будто его избили, а потом свалили с крыши. «Возможно все так и было» — подумал Круспе. С трудом разлепив глаза, Цвен ничего не увидел, и на минуту даже показалось, что он ослеп. Резко во мглу пробрался лучик белого света. Из-за него глаза заслезились и заболели. — Кто здесь? — Хрипло спросил Рихард, пытаясь вокруг себя нащупать рукой опору, чтобы встать. Он заметил, что спиной упирается о ствол дерева. Найдя рукой сучок, Цвен схватил его всей ладонью и попытался поднять свое тело, но ничего не вышло. К боли во всем теле, пришла невыносимая боль в ноге. Рихард сдался, отпустив сучок, и снова приземлился на землю. — Прошу, — простонал Рихард, — если ты слышишь меня, помоги. Луч света, который все это время светил Круспе в глаза и разбавлял черноту, опустился вниз. Вдруг он почувствовал у себя на затылке чьи-то теплые руки. Они сняли с него кусок ткани, который все это время не давал Рихарду нормально видеть. Проморгавшись, в глаза попала донельзя знакомая вытянутая фигура. Спустя несколько секунд Круспе полностью прозрел и разглядел своего товарища. — Флаке? — Спросил Рихард, сам не понимая зачем. — Рихард? — Передразнил того Лоренц. — Ты вообще как тут оказался? Что с твоим видом и… — он опустил взгляд, — как ты, блять, угодил ногой в капкан? — Капкан? — Изумленно спросил Круспе, переводя взгляд на пострадавшую часть тела. Его нога зажата в большом и ржавом капкане, который невозможно не заметить иди ты хоть ночью под блеклый свет луны. Зубья этой махины прокусили ногу насквозь. Присев на корточки, Флаке, зажав в зубах фонарик, попробовал открыть ловушку. Никогда еще клавишнику не попадались такие капканы. Конструкция сложна и видимо придется каким-то образом ее разжимать. Он попробовал, но только довел до крови руки, от чего долго слушал возмущения со стороны Рихарда. — Я сейчас позову остальных. — Произнес Лоренц, вставая в прямое положение. Один он не справится, а всей группой может и получится — Ногой не рыпай и, — он снял рюкзак с одного плеча, — держи фонарь. Рихард ловко его поймал. Обычный черный металлический фонарь, ничем не отличающийся от фонаря Флаке. — Я постараюсь как можно быстрее вернуться, если что — кричи во всю глотку. — Флаке сказал это с какой-то нежностью, чем немного смутил Круспе, ведь отношения с клавишником у него не складывались. Круспе лишь кивнул и опустил взгляд, чтобы Лоренц ничего не заподозрил. Выдохнув и поправив ношу, Флаке, побежал в лес, юрко обходя деревья. И вот Круспе снова остался наедине со своими мыслями и переживаниями. Он ничего не помнил с того момента, как пытался добраться до кнопки. Осталось только чувство липкого холода и страха перед неизвестностью. Он помнит костлявые кисти на своей талии и мерзкое дыхание чего-то неизвестного. Ему даже страшно представить чего именно. Что его смогло с такой силой утащить в лес? Чудовище из мифов? Этот лес опасен? Ага, как же. Но для чего тут тогда такой огромный капкан? Явно не для людей. Для чего-то очень большого и сильного… Медведь? Но тут их нет и в помине. Мысли заводили Рихарда совсем не в ту сторону. Он пошел уже куда-то в сторону мифологии и тех самых тварей, которые пожирают людей и теряют все человеческое в себе. От души и до самой плоти. — Пора тебе успокоиться со своими сказками. — Произнес неожиданно Круспе. — Но как… как я оказался здесь и в таком виде? Он напряг мысленные процессы, роясь в себе, как в коробке с кучей документов. Рихард совершенно спокоен, что удивительно, это значит лишь одно — опасности рядом нет. Еще что он помнил — бег. Напряжение и единственную мысль — беги! Все. Больше ничего. Ни как его одежда оказалось в полной непригодности, ни угождение ноги в капкан. — Удивительно, — произнес Рихард, — на улице все еще ночь, а кажется, что прошел целый день. Включив фонарик, он осветил местность вокруг, ведь деревья не пропускали лунный свет, и мужчина был почти в полной темноте. Вокруг ничего не было, кроме капель крови, жухлой травы и мощных стволов деревьев. Рихард чувствовал себя соринкой по сравнению с этими гигантами. — Надо брать себя в руки, — резко выпалил Круспе, все еще освещая округу фонариком, — с Паулем все будет хорошо. Пора закончить с истериками, веду себя будто чертов подросток в пубертатном периоде. Зажав между зубов фонарь, он оторвал спину от ствола, от чего тут же почувствовал сводящую с ума боль. Стиснув зубами источник света, он взялся одной рукой за капкан — вторая все еще не в пригодности. — Давай, — крикнул он. Капкан жалобно заскрипел под напором и немного поддался, но этого не хватало. — Давай, черт тебя подери! — Крикнул Рихард, чувствуя в груди нарастающий гнев. Он немного сбавил силу и выдохнул через ноздри. Хрустнув шеей и снова проигнорировав боль во всем теле, Круспе сделал напор на капкан. Он чувствовал, что тот начинает скрипить сильнее. — Давай, блять! Попытка оказалась напрасной. Рихард лишь зря изводил свое тело. Вынув из зубов фонарь, гитарист снова уперся спиной о мощный ствол. Так Круспе и просидел еще несколько минут, бездумно щелкая фонариком, пока в чаще не показались мутные фигуры. — Да, да, попал. — А как? — У него сейчас и спросишь, дурачка такого. — Если человек попал в беду — это не значит, что он дурачок, Тилль. И вообще, чья бы корова мычала. Среди деревьев показались мутные фигуры. Один за другим словно паровозиком они выходили из чащи. И все, кроме Флаке, увидев картину, встали на месте, рассматривая и Рихарда, и все вокруг. — Это кто тебя так? И как ты так… — спросил Кристоф с неподдельным удивлением, обходя ногу вокруг. — Может сначала освободите меня? Пожалуйста? — Кивнул Рихард в сторону повреждения. Тилль, сев на корточки, внимательно осмотрел конструкцию, иногда дотрагиваясь до каких-то точек на ловушке. Тяжело вздохнув, он встал в прямое положение, схватил проходящего мимо Оливера и завел его с другой стороны. — Его можно открыть, — сказал Тилль, смотря на Флаке с Кристофом, — но будет больно и не только Рихарду. Судя по рукам Лоренца, он уже пытался. Мимолетно взглянув на ладони, клавишник вопросительно посмотрел на Линдеманна. — Встаньте с той стороны и попытайтесь взять его между зубьев. — Присев, Шнайдер просунул пальцы. За его движениями повторили и Ридель с Флаке. — Держись, Рихард. — Произнес вокалист, взявшись за ловушку. По команде Тилля все синхронно начали тянуть стороны капкана на себя, пытаясь открыть. Пыхтели, матерились, поливали эту злосчастную вещь проклятьями, но спустя минуту сдались, ложась на холодную землю. — Легче ногу отрубить, вот честно. — Произнес Оливер, убирая со лба появившиеся капли пота. Рихард тяжело вздохнул и, снова взяв фонарь в зубы, попробовал открыть ловушку сам. — Как вы почувствуете, что капкан скрипнул или поддался, напирайте резко и желательно все вместе с обеих сторон. — Произнес Рихард, засовывая кисть между зубьев. — Ты слишком самонадеян. — Произнес Флаке. — Возможно. После этих слов, еще раз вздохнув, он будто открыл в себе второе дыхание и со всей дури наехал на ловушку, не давая ей ни шанса. Все резко навалились на капкан с новой силой, и тот наконец со звоном распахнулся.  — Наконец-то, — облегченно вздохнул гитарист, вынимая фонарь изо рта. Он протянул руку с надеждой, что кто-то подаст в ответ, и его поднимут, но Тилль внезапным образом появился с правого бока, перекидывая ее через плечо. Сквозь сильную боль и стоны пострадавшего, Линдеманн поднял его, кивая в сторону выхода из леса. — Идем, — произнес вокалист, — нас, наверное, заждались. — Я надеюсь, что кто-нибудь взял поесть, — процедил Рихард разворачиваясь.  — Я надеюсь, что у нас есть чем обработать твою ногу. — Произнес с ноткой сарказма Оливер, убирая рукой ветку перед собой. — Ни за что не поверю, что кто-либо из вас не взял спиртное. — Усмехнувшись, сказал Тилль. — Так ты и взял, — буркнул Флаке. Тилль басисто рассмеялся, от чего по спине Рихарда пронеслись мурашки, ведь редко когда слышал смех самого Линдеманна. — Я и забыл, — еще раз прыснув со смеху, сказал он. Дальше ребята шли в тишине, которую разрывали хруст веток под ботинками и тихие стоны Рихарда от боли. Казалось, они шутят, но их лица были темнее тучи. Она опустилась на них и готова была вот-вот пустить дождь по щекам. Только Тилль выглядел совершено спокойным. Рихард чувствовал его энергию и дух. «Его порадовало, что я наконец-то получил пиздюлей или что? Подозрительно солнечный…». Была еще одна мысль в голове Круспе, но он ее тщательно отгонял. Не хотелось верить, что Линдеманн такая гнида. Когда наконец показался асфальт, а в метре и автобус, группа облегченно вздохнула. — Ты побудешь здесь, — сказал вокалист, устраивая Рихарда на пне. Круспе слегка удивился и хотел было открыть рот, чтобы кинуть вопрос, но Тилль его перебил, указывая пальцем в гитариста. — Твоя персона же не думает, что ты будешь дезинфицировать ногу в автобусе? — В уюте и тепле? — Спросил Круспе с укором, складывая руки на груди. — Ты испачкаешь все, что можно и нельзя. — Твердо ответил Линдеманн, отворачиваясь от гитариста. — Спасибо-о-о-о! — С сарказмом произнес Рихард, театрально закатывая глаза. Тилль медленно зашел в салон, рассматривая лица сидящих. Все будто призирали Тилля, но он не понимал, за что. — У нас вопрос, — произнес Шнайдер, сидящий на месте сопровождающего, — где Пауль? Линдеманн побледнел, но попытался скрыть свое волнение, потянувшись за сумкой. — Тилль, мы — группа, и факт того, что в этой группе есть секреты — гиблое дело. — Произнес Флаке, перекидывая ногу на ногу. Вокалист молчал, не зная, что ответить, поэтому взяв бутылку с водкой, поторопился покинуть автобус, но цепкая хватка Кристофа за его кисть заставила остановиться. — Тилль, — Кристоф не выглядел взволнованно. Он спокоен всем телом и на вражду не намерен, — пока нет сопровождающего скажи нам. Мы стали за все эти годы семьей и сейчас вы с Рихардом собираетесь от нас что-то скрыть? — Дело действительно гиблое, — подтвердил Оливер. Линдеманн и сам понимал — тайна о Пауле не может долго держаться тайной, но что-то не давало Тиллю сказать, а что именно он не понимал. Осуждение? Возможно. — Пауль заражен. — Выпалил Тилль, вынимая кисть из пальцев Кристофа. Несколько минут стояло молчание. Оно давило на плечи, а спина чувствовала прожигающую пару глаз. Тилль знал, что сейчас польется шквал вопросов, и заранее надумал на них ответы, но ребята так и молчали. Когда вокалист все-таки обернулся и увидел их лица, которые отображали лишь ужас, Линдеманн прикусил язык. — Так это что получается, — начал медленно Флаке, потирая затылок, — укус Рихарда от Пауля? — Да, но… — Он заражен? — Спросил Оливер, удивленно вскинув брови. — Послушайте. Если бы Рихард был заражен, то это отобразилось бы на его самочувствии, а так он здоров. — Мы ничего не знаем о вирусе. Не знаем о его симптомах, не знаем, как и когда он начнет проявлять себя. А вдруг это хуйня работает наоборот? Укрепляет организм, а потом выносит разум и заносит в голову что-то другое? Мы не можем знать на все сто. — На последних словах Кристоф взял Тилля за плечо. — Вот именно, что не можем! И убивать его мы не будем! — Ты понимаешь, Тилль, что на кону наши жизни? — Встрял в разговор Флаке, — Заражение, да еще и такой штукой — дело серьезное. Вдруг в одну не очень прекрасную ночь он… — Я беру всю ответственность на себя, буду следить за ним, но прошу — сами не прикладывайте руки. Тилль убрал кисть со своего плеча и снова вошел в автобус за тряпкой и последним бинтом. Рихард просто сидел бездумно на пне, смотря за муравьями, которые убегали из-под куска ствола. Когда Линдеманн подошел ближе, он медленно поднял голову, смотря тому прямо в глаза. — Ну чего стоишь? — Неожиданно спросил Круспе. — Судя по тому, что у тебя в руках не топор — ты пришел обработать мне ногу. Тилль ухмыльнулся и сел на корточки перед Рихардом. Закинув на плечо кусок ткани, он аккуратно положил пострадавшую ногу себе на колено. Пока он проводил спасательную операцию, Рихард сложился пополам и пробубнил что-то невнятное. Снять ботинок оказалось не самой сложной проблемой, но Тилль краем глаза увидел, как Цвен наблюдал за его полетом в сторону. Да, они крутые, но, увы, вернуть в пригодность уже не получится. При закатывании штанины, Рихард недовольно шипел и сощурился. — Терпи, — произнес вокалист, полностью закатав штанину. — Если тебе будет удобно, то можешь упереться о мое плечо. Рихард тут же поставил руку и опрокинул голову. В ноге в с двух сторон красовались две глубокие раны, и в голове Тилля начали зараждаться легкая паника и страх — возможно зараза уже попала в рану. Открыв зубами бутылку с алкоголем, он налил содержимое на кусок ткани, затем немного на ногу. Стоны Рихарда отдавались в ушах, а мысли о том, что мужчина еще и заражен, не давали покоя. «Чуда в этом мире нет и никогда не было!» — это была четкая точка зрения Тилля на эту жизнь. Но со времен он стал больше в ней сомневаться. Сам факт, что они нашли Круспе в таком состоянии в капкане живым — чудо. — Тилль, прошу тебя, давай быстрее, чего ты сидишь, — потрепав за плечо, взмолился гитарист. Тряхнув головой, Линдеманн принялся протирать ногу от крови и грязи. Еще он заметил несколько старых шрамов неизвестно от чего. Спрашивать об этом он не стал, а просто продолжил протирать стопу, снова уходя в свои мысли. «На кону наши жизни…» … «Мы ничего не знаем о вирусе…» … «Я беру всю ответственность на себя…» Забинтовывая рану, Круспе был уже на последнем вздохе, а плечо заболело от его хватки. — Готово, — произнес Тилль, отпив немного алкоголя из горла. Жгучая жидкость прошлась про горлу, будто разъедая его. Он сощурил глаза, прикладывая руку с бутылкой ко рту. — Жесткий ты, — произнес Рихард, клюя носом. — И не говори, — Тилль поднялся с корточек, перекидывая руку друга через плечо. Рихард, неожиданно для самого себя, погрузился в сон. Тиллю было все равно. Ему главное — переодеть гитариста. — Где сопровождающий? — Спросил Флаке, роясь в рюкзаке. — Черт его знает. — Ответил Шнайдер, закрывая дверь в автобус. — Если водитель и сопровождающий придут, то откроют. Тилль пытался найти то, что хоть немного ляжет на фигуру Круспе. Не найдя ничего лучше, кроме как обычных темно-синих штанов и темно-коричневого свитера, он решил одеть его именно так. За это принялись почти все. Оливер обходил автобус вокруг, в поисках двух персон. Когда задача была выполнена, Тилль накинул его пледом и сам плюхнулся на соседнее сиденье рядом с рюкзаком под боком. Перед тем, как забыться в глубоком сне, мужчина почувствовал на себе чью-то куртку и поцелуй в лоб. Это был Флаке.