Ни один не двинулся мускул
Просветленно-злого лица.
О, я знаю: его отрада —
Напряженно и страстно знать,
Что ему ничего не надо,
Что мне не в чем ему отказать.
***
— Посещения запрещены. Непробиваемый, абсолютно толстолобый аврор уже в который раз повторил эту фразу. Гермиона сильнее сжала рукоятку больничной тележки, сцепила зубы и вновь произнесла: — Это — не посещение. Я выполняю обход. Его напарник, совсем молодой парень, неловко глядел в пол. — Согласно указу министерства, для допуска в палату необходимо разрешение, предоставить его вы нам отказались, — к самого разговорчивого над воротничком служебной рубашки было не разглядеть ни глаз, ни носа — лишь одутловатые щеки. — Об этом разрешении никто понятия не имеет! Где его оформить? — В соответствующих органах. Теперь отойдите и не мешайте нам исполнять обязанности. Едва удержавшись от того, чтобы не толкнуть тележку со всей силы в аврора, Гермиона, ругаясь про себя, двинулась в сторону лифтов. Вот же гадство. Если бы философский камень в свое время охранялся хотя бы в половину так дотошно, как палата Гарри теперь, им удалось бы избежать множества проблем в школе. Вкатив тележку в лифт и назвав нужный уровень, она устало прислонилась к стенке. Прескверно, просто прескверно. Взгляд скользнул к аккуратно расставленным колбам, и, плюнув на профессиональную этику, она подцепила тонизирующее зелье. Откупорила пробку. Лифт звякнул, остановившись и открывая двери. — Привет, Герми! — вошедший в лифт Сэм все еще разговаривал с ней слишком мягко, с едва различимой опаской — то же делал и Невилл. Забота была приятна, но знали бы они, во что она так отчаянно и решительно вляпалась после того вечера перед Рождеством… — Там тебя, кажется, ищут, — осторожный голос раздался точно вместе со звуком прибытия на другой этаж. — Кто? Прежде, чем она успела услышать ответ, створки лифта распахнулись, внутрь теплым облаком ворвался аромат вишни, а следующее, что она увидела — росчерк встревоженных, почти ужасающихся синих глаз. Пэнси, стоявшая посреди коридора, тут же двинулась вперед, едва не сбив Гермиону и не заставив ее вкатиться с тележкой обратно в лифт. Оказавшись рядом, она с минуту вглядывалась в ее, Гермионы, лицо, что-то выискивая, и, будто не найдя этого, сделалась уже не только встревоженной — но и ужасно злой. — Твой камин закрыт! — Я… — под напором Гермиона не нашла, что придумать, — Я просто… Сэм удачливо проскользнул за ее спиной, предпочитая занять позицию наблюдателя. — Что — ты?! Не дождавшись ответа, Пэнси стиснула ее предплечье, уводя в сторону от любопытных взглядов. — Мне просто нужно было побыть одной! — шестеренки мыслей едва крутились, и это было первым, к чему они пришли. — Одной? — как-то странно переспросила Паркинсон. — Ну, да… Ее острый, почти что инспектирующий взгляд прошелся по лицу. Поджав губы, Пэнси посмотрела в сторону и как-то совсем чуть-чуть смягчилась. — Вот что, не смей так делать! — выдала она и двинулась в сторону кафетерии, затормозив лишь на пороге и коротко обернувшись — не оставляя ничего, кроме как пойти следом за ней. Тепло пахло поджаренным хлебом и печеной картошкой. Скосив глаза на Пэнси, элегантно поставившую одну единственную кружку кофе на центр подноса, Гермиона шлепнула сразу целую поварешку овощного рагу в тарелку. Позже нужно было пройтись вдоль дымящихся лотков снова — положить ужин на вечер. Лорд не выказывал особого пренебрежения к Мунговской кухне, значительно облегчая ее, Гермионы, жизнь. Приносить фиш-энд-чипс из маггловских кафе она больше не отваживалась, сама толком не понимая, как относиться к тому почти единственному разговору с ним не по делу. — Как прошли праздники? — короткие черные ногти стукнули по бочку кружки, возвращая Гермиону в реальность, в которой они уже сидели друг напротив друга за столом. — Никак, ты же понимаешь, — уклончиво ответила она, прицеливаясь вилкой в очередную порцию рагу, чтобы случайно не сболтнуть ничего лишнего. — А твои… ты ходила к Малфою? — внезапно ей очень захотелось назвать его по имени, но, вовремя спохватившись, Гермиона подумала, что это прозвучит странно. — На Рождество, — коротко ответила Пэнси, затем отведя взгляд в сторону. — Хотела еще на Новый год, но они внезапно отменили все посещения… Гермиона промолчала, уткнувшись взглядом в тарелку, и тут же вдруг подумала о своей огромной оплошности — ведь она ни разу больше не пришла в Азкабан! Внезапно те дни, проведенные один на один в камере с Лордом, показались далеким и выдуманным сном. Ей стоило бы… тут она осознала затянувшуюся паузу и вновь подняла глаза к Пэнси, что так несвойственно сильно прикусила губу. — Все совсем плохо? Паркинсон едва заметно дернулась, на секунду сильнее сомкнула зубы, и, отпустив, скрыла выражение лица за очередным глотком. — Ужасно, — сперва показалось, что на этом она остановится, но Пэнси крепче сжала пальцы на кружке, и, затем отставив ее, вгляделась в остывающий кофе. — Я не думала, что там… так… Я приходила к Драко, но, кажется, будто встретилась с кем-то другим. Мгновения ничего не происходило, а затем ее острый взгляд вдруг метнулся к ее, Гермионы. Прохладная тонкая ладонь нашла ее пальцы, сжав столь же крепко, сколь хватаются словно бы за последнюю возможность. Глаза Пэнси смотрели пытливо и почти отчаянно, она хотела что-то сказать, но осеклась в последний момент.***
Дни летели так, будто кто-то свирепо перелистывал бумажный календарь, вырывая и сминая листки с жирно напечатанными датами. С рождественских событий прошло всего ничего, но казалось — целая жизнь. В голове потрясающе никак не примирялись мысли: часть из них кричала о том, что все происходящее — невероятно; Вторая же, предусмотрительно затаившись, самая тихая и спокойная, терпеливо подкидывала напоминания о том, что Гермиона живет — как вообще в такое можно поверить! — с Ним. «С Лордом» — иногда напоминала та часть. «С мужчиной» — проскальзывающее порой такое сочетание и вовсе повергало в ужас. Она взяла за привычку выходить на две станции раньше и идти остаток пути пешком. В ее крошечной квартире сплошь был Он, и даже засыпая в незаконно созданной комнате, она никак не могла отделаться от ощущения, будто Его аура — густая, стелющаяся, тягучая — заполняет все вокруг. Эти прогулки становились глотком свежего воздуха. В тот день она шагала, а неожиданное письмо оттягивало карман. «Флер родила девочку» — наспех писала Джинни. «Приезжай к нам, пожалуйста. Все будут рады» — выведенное чернилами было так заманчиво и так сложно выполнимо. Гермиона успела отправиться в министерство, поинтересоваться стоимостью портала, пересчитать в уме оставшиеся галлеоны… и представить, что может случиться, оставь она в полном распоряжении Лорда квартиру. «Не устроит же он собрание, все пожиратели — либо в Азкабане, либо в бегах» — уговаривала она саму себя, ступая по влажной брусчатке. Рождественский снег растаял, оставив Лондон в привычной мокрой серости, весь блестящий и холодный, кирпичный, мощеный, с темно-зеленой травой. Рука пару раз скользнула в сумку, нащупывая другую — бисерную — которая всегда была с ней, теперь хранившая и камень, и мантию. «Должно быть, там будет суетно и тепло, Молли испечет пирог… Почти как раньше» — думала она, терзаясь выбором. Это «почти как раньше» казалось до того болезненно нужным и манящим, словно бы уже любой риск в ее сознании был оправдан. Стук каблуков о брусчатку прервался у входной двери. Взглянув на собственное окно, Гермиона незаметно взмахнула палочкой под полами пальто, наколдовав барьер от отправки писем. Стоило бы сделать это раньше. Тут же дверь открылась, показалось что-то розовое и приглушенно звенящее — муж соседки спустил со ступеней детскую коляску. Следом показалась и сама Диана, держа в руках пухлый синтепоновый сверток. — О, Гермиона! — перехватив младенца одной рукой, она коротко помахала и аккуратно спустилась вниз, вскоре оказавшись рядом. — Пропадаешь на учебе? — Что-то вроде того, — быстрое объятие обдало ее ароматом чего-то пудрового, мягкого, молочного. — А это наша Бекки, — кажется, под кремовым чепчиком не было видно ничего, кроме нежно-розовых пухлых щек. Вдруг представилось, что точно такой же сверток, только меньше, будет на руках у Молли. Она даже не знала, как назвали девочку, и сама идея детей не вызывала в ней ровным счетом ничего, Гермионе вдруг подумалось, как потрясающе приятно было бы увидеть семью Уизли не в трауре. — Она очаровательная, — запоздало ответив на выжидающий взгляд Дианы, Гермиона коротко улыбнулась и, вскоре сославшись на усталость, поднялась. Квартира встретила ее тишиной, хотя едва ли так можно было назвать то гудящее, потусторонне, ощутимое, казалось, еще у входной двери. Его присутствие чувствовалось чем-то необъяснимым, между слухом и осязанием… А может, она все выдумывала. Надежно спрятав письмо во внутреннем кармане пальто, она повесила то на крючок, убрала в холодильник купленный в кафетерии ужин и, схватив петлявшего у ног Живоглота, уселась на диван. Теперь это давалось куда легче: в первые дни она почти заставляла себя пользоваться всем тем, что находилось в ее доме — соблазн закрыться в комнате и ни за что не выходить был слишком велик. Лорд был прямо напротив, привычно разместившись в кресле и листая очередной фолиант. Могло показаться, что он и вовсе ее не заметил — лишь только млеющая на его плече Араминта повела головой, коротко пробуя языком воздух. — Меня опять не пустили в Азкабан, — перебирая пальцами рыжую шерсть, начала Гермиона. — Что на этот раз? — Карантин и подозрение на драконью оспу. Сказали, что именно поэтому прежних смотрителей больше нет. Лорд усмехнулся, и даже уголок губ Гермионы пополз вверх. Поняв свою ошибку после разговора с Пэнси, на следующий день она вновь отправилась в Азкабан — снять с себя подозрения было совершенно необходимо. В тот раз ей даже не дали никакого обоснования — просто не пустили — для приличия она, конечно же, повозмущалась, вертя перед глазами нового смотрителя орден Мерлина. Она совсем не была актрисой, но люди, сменившие Эдвардсона, Доусона и Уолдена были подстать им и ничего не заметили. Гермиона старалась не думать, что произошло с теми тремя… Однако, положа руку на сердце, и те были не самыми приятными людьми. Трюк пришлось повторить еще дважды: на второй отмахнулись внеплановой проверкой, а сейчас вот — драконья оспа. Как будто Он мог заболеть такой болезнью. Отпустив начавшего грызть запястья Живоглота, Гермиона взяла со столика фолиант. — Здесь ничего нет. Читай этот, с пятой главы и четвертого абзаца, — бледные длинные пальцы явили перед ней другой том. Коснувшись его, Гермиона потянула на себя, но чужая хватка не отпускала. — Что? Черный взгляд, впервые обращенный к ней, лениво мазнул по брюкам и теплой кофте на молнии. — На тебя противно смотреть. Мысленно досчитав до десяти, Гермиона выдохнула и, надеясь, что запас комментариев исчерпан, сделала попытку плавно перевести тему, но Лорд не реагировал. Выдохнув и отложив книгу, она скрылась в спальне. Стопка забракованных джинс и свитеров пополнилась еще одним комплектом одежды. «Беллатрисино» платье ехидно висело на вешалке в углу, точно знало, что у нее нет других вариантов. Она до последнего противилась покупке чего-то волшебного, а когда собралась, было уже поздно: либо платье, либо оплата электричества. И если последнее она могла бы заменить магией, то объяснить владельцам квартиры жизнь с отключенными услугами представлялось проблемным. То ли дело Лорд… Азкабанская роба была не годна даже для самого искусного превращения, в мантию пришлось трансфигурировать простынь и постоянно обновлять чары, терпя его неудовольствие — цветочный ситец ему определенно не шел. В конце концов сдавшись, Гермиона отправилась в Твилфитт и Таттинг за баснословно дорогими мантиями — в магазине Мадам Малкин ее знали, и обязательно поинтересовались бы, к чему ей мужская одежда. Потратив больше, чем когда-либо тратила на полный комплект принадлежностей к школе, она все же выдохнула с облегчением, но денег оставалось мало. Гермиона всеми силами пыталась намекнуть о деликатной проблеме, но Лорд таковой не видел. Он соглашался, что жить в особняке Блэков на правах — Мерлин! — наследства не стоило бы, но совершенно открыто насмехался над ее нежеланием взять что-то из сейфа Гарри. «Деньги — это лишь средство. Тот, у кого выше цель, их больше и достоин» — говорил Лорд, а Гермиона никак не могла понять, насколько высоко он ставит ее цель, заставляя вытирать пыль каждые два дня. Хотя и тут она подозревала, что тот просто недвусмысленно намекал, что наследством в виде Кричера тоже не помешало бы воспользоваться… — Я не могу ходить в этом по маггловским улицам, — вернувшись из спальни, Гермиона опустилась на диван. Корсет, хоть и совсем не затянутый, не давал сесть в удобную позу, и она примостилась у подлокотника, точно какая-то жеманная леди с открыток молодости ее прабабушки. — Ведьмы и не созданы для того, чтобы ходить по маггловским улицам, — лаконично ответил Лорд. — Но даже вход в Мунго и в Министерство находятся на маггловских улицах! — Об этом я и говорю, хорошо, что ты понимаешь, — ехидно подтвердил он. — Пробираться в Мунго, точно вор или крыса — это, по-твоему, достойно волшебника? Храм колдомедицины! Дурачиться с уродливым манекеном в пыльной витрине — не иначе как Дамблдору могла прийти такая идея, — Гермиона предусмотрительно не стала замечать, что едва ли директор приложил к этому руку — Лорд точно это знал, но все равно в его картине мира виновными во всем были либо Дамблдор, либо «подобные Дамблдору». — А вход в министерство? — он хохотнул. — Хотя, что-то в этом есть, для тех полусквибов и магглолюбцев, что там сейчас сидят, лучше маршрута и не придумаешь. Пожалуй, его даже стоит оставить. — Но что вы предлагаете? — Прекратить шутовство, недолго — и оставшиеся волшебники начнут разъезжать, как цирковая труппа, превращая кроликов в тыквы на потеху публике, — его холодный голос ясно дал понять, что бóльшего объяснения она не дождется. — Вы так ничего и не нашли, ни одной зацепки? — немного выждав, спросила Гермиона, прекрасно понимая, что хотела бы услышать отрицательный ответ — его она и услышала, а точнее — тишину. Вся затея держалась на одном лишь отчаянии, а у нее не было никаких гарантий. Ни для себя, ни для Гарри. Она страшилась спрашивать напрямую, успокаивая себя тем, что ей ничего не грозит, пока она — единственная способная колдовать в этой квартире. — Мы могли бы… поискать другие источники, — старательно выбирая слова, ответила Гермиона. — Если нет никаких зацепок в магических справочниках, может быть стоило бы… поискать в маггловских? — Хорошая мысль, — кивнул Лорд. — Ведь магглы — известные мастера алхимии. Дернув подбородком, Гермиона скосила взгляд на высившиеся стопки забракованных им книг, и, не сдержавшись, выдала: — Знаете, магглы изобретают многие материалы, о свойствах которых вы даже не слышали. — Я даже комментировать этот лепет не собираюсь. Ей определено точно стоило бы вырваться из новой реальности хоть на день.