Ненужная пташка.

      Урок с учителем Владом был болезненный. Спина так и не зажила. Она всё ещё кровоточила, била по нервам болезненными вспышками. Фую несколько раз сбивали с ног и заваливали прямо на самое болезненное место. Её пробивала паника. Папа с мамой разозлятся, когда узнают, что она не в состоянии залечить эту «жалкую ранку». Сделают её ещё больше. Это плохо.       В раздевалке Огава ждала, когда все девочки переоденутся и разойдутся. Её тело было полностью перебинтовано, что скрывало от чужих глаз гематомы, ссадины и прочие увечия. Но все равно бы это выглядело слишком подозрительно в чужих глазах. Тем более Фую чувствовала, как намокла её спина. Наверняка кровь пропитала бинты. Необходимо тщательно все обработать и обмотать новым материалом.       Но девочки не уходили. Подождали, когда отсюда уйдёт Аска — самая отдаленная от них после Фую.       Всего в классе было пять девочек. Фую, Аска, Сакура, Монака и Саяка. Раньше была и шестая. Она забрала документы из академии, услышав суровые прогнозы геройского будущего от учителя Айзавы.       У них был очень разделённый женский мирок. Аска первее всех сбежала из раздевалки. Её никто не волновал, кроме ветра в голове и возлюбленного-соумейта, с которым она поступила в эту академию. Она не боялась геройского мира, ведь «с ней будет самый-самый». Тупо, но с этим ничего не могли поделать на данном этапе. Дальше шла троица подружек: Сакура, Монака и Саяка. Это «лидеры» класса 1-А, которыми руководила никто иная, как староста этого класса — Сакура Хаттари.       Фую понимала, что «пешки Сакуры» затеяли что-то против неё. Остались здесь, выжидая, когда в раздевалке никого не останется, кроме неё. Ещё и взгляды их настораживали. Будто они о чём-то знали. Ничего хорошего это не предвещало. Фую сильнее натянула на запястье ткань геройского костюма. Если оголить чуть выше, то можно увидеть сильную гематому.       Как и ожидалось, Монака и Саяка направились в её сторону. Господи, что они хотят? Что они узнали? — Привет-привет, серая мышка, — придвинула к ней стул Монака, усаживаясь рядом с Фую. — Надеюсь, не забыла, как из-за тебя мы с Саякой пошли объяснительные писать? Должно быть, удобно иметь близкие связи с учителем?       Перед лицом Огавы раздался громкий хлопок. — Хоп! И твою богатенькую задницу прикрыли! — со смехом вставила Саяка. — И-извините. — Фую честно пыталась скрыть своё волнение, но у неё это плохо получалось. — Зачем вы ко мне подошли? — А! Просто смотри, — Монака порылась в своей сумке и извлекла из неё бутылку сока, пакетик сладостей и ещё какую-то бумажку. — Вот это мы сегодня обнаружили на твоём столе, дорогуша. — рыжая хитро улыбнулась и передала записку своей подружке. — Читаю! — важно заявила Саяка, раскрывая сложенную бумагу. — «Ты плохо ешь. Не смей выбрасывать. Во время обеда поднимайся на верхний этаж нашего крыла. Буду ждать». — девочка бросила бумагу к ногам недоуменной Фую подобно мусору. — Написано почерком учителя Айзавы. — В общем, не хочешь нам ничего рассказать? — угрожающе спросила Монака. — Что за персональное обслуживание от самого сенсея, м? — девочка демонстративно открыла бутылку сока, сделав из неё глоток. И сразу же выплюнула. — Свежевыжатый, сука, испортился! — швырнула его прямо на живот Фую. Геройский костюм начал пропитываться прокисшей жидкостью.       Фую чувствовала себя загнанной в угол. Чувствовала вину перед Айзавой. Она не знала, зачем он о ней решил позаботится, но это не отменяло её вины. Вся его щедрость досталась не в те руки. Или…       А с чего это вообще его письмо? Почему она на это так легко повелась? — Вы врете. Учитель Айзава мне этого не оставлял, не так ли? Вы решили его подставить. — твёрдым голосом сказала Фую, настороженно хмурясь. — Чего вы добиваетесь? — О, прикрываешь своего рыцаря? — усмехнулась Саяка. — Ну, ничего. Мы тебя разговорим. Монака, вводи её в гипноз. — обратилась она к своей подруге.       «Черт!» — Фую вскочила.       До последнего она верила, что девчонки — будущие героини — не опустятся до таких низких трюков. Но было уже поздно. Разум стал её покидать. Монака подчинила Огаву своей причуде — гипноз.

***

      Шота устало протёр виски. Честно пытался остудить свой внутренний гнев. Спокойно. Это всего лишь зазнавшаяся шестнадцатилетка, которая суёт свой нос, куда не просят. — Сакура Хаттари, — мрачно начал герой. — То, что ты наткнулась на послание, предназначенное другому человеку, не даёт тебе права неуважительно относится к своему учителю. Да и тот факт, что ты забрала оставленные вещи с чужой парты, должен тебя пристыдить. Грубо говоря, ты своровала. Воруют у нас злодеи, если ты не забыла. Поэтому не вижу причин для столь дерзкого поведения. Немедленно объяснись.       Шота грозно глядел на свою подопечную, нагоняя страх одним только взглядом. Но она будто не замечала. Стояла перед ним всё с той же победной улыбочкой. Нахалка. — Объясняюсь. — уверенно произнесла Хаттари. — Я учусь в самой престижной академии Японии, где будущих героев обучают только самые лучшие преподаватели. UA — это академия, которая даёт надежду каждому ученику, вступившему в эти стены. Все ученики равны. Здесь не должно быть особенных. Но что я вижу? С какой-то богатенькой девчонкой лично возится классный руководитель моего класса. Защищает от расспросов других учеников, уделяет ей излишнее внимание. Я уже не говорю, что такая странная, запуганная девочка банально не должна здесь учится. Думаю, вы сами это прекрасно понимаете? Но деньги в наше время так многое решают, да, учитель? — её губы растянулись в азартной улыбочке. — Скажите, сколько я должна вам заплатить, чтобы вы тоже мне оставляли на парте милые записки и сладости? Сколько? Назовите цену вопроса.       Шота вскинул бровь, пытаясь понять степень испорченности этой студентки. Это же насколько надо обнаглеть, чтобы заявиться на чужую встречу с такими омерзительными вопросами? Вот кому эта академия не должна была открывать свои двери. — Цена вопроса? Добровольного ухода из этого заведения вполне может хватить. Желательно в дальнейшем даже не заикаться о профессии «герой», но это уже слишком дорого. — произнёс Шота, смиряя студентку своим тяжёлым взглядом. — Вряд ли ты мне этим заплатишь, так что слушай внимательно: здесь нет «особенных». Если твои родители за тебя больше заплатят, чем за остальных, то это не спасёт тебя от смерти на поле сражения. Мне похуй на деньги, милочка. Я увидел достаточно крови и слез, чтобы понять цену чужих жизней. Жизни — это бесценно. Вы — те бесценные жизни, которые я либо допускаю в Ад, либо не допускаю. В первую очередь я решаю, кто действительно может пригодится в этой профессии. У кого есть качества, необходимые для спасения чужих жизней. Я лучше на помойке буду жить, но ни за какие деньги не допущу, чтобы из академии выпустили «богатенькое пушечное мясо». Только через мой труп. Моё внимание крутится вокруг Огавы вовсе не из-за её денег. Она обладает теми качествами, которыми должен располагать герой. Просто она замкнута. Если ей сейчас не помочь, то она действительно не сможет стать героем. По этой причине я уделяю ей особое внимание. У девочки есть перспективы. Я знаю, что она не станет брать вещи с чужих парт. Я знаю, что она сама не поест, но даст еду тому, кто в этом нуждается. Также я знаю, что ей не важна любовь окружающих для того, чтобы ими вертеть в своих эгоистичных целях. — Шота предупреждающе сощурил глаза. — Такие как ты, Сакура Хаттари, не видят цену чужих жизней. Ты до сих пор учишься в этой академии лишь потому, что у тебя есть природные данные. Но учти, если ты не начнёшь исправляться, относиться к своей будущей профессии со всей серьёзностью, то я тебя исключу. Герои — это не пупы Вселенной. Хочешь стать героем — похорони свою детскую избалованность.       Айзава последний раз смерил студентку суровым взглядом и направился прочь из этого места.       Паршиво вышло. Хорошо, что эта стерва пристала только к нему, а не к Огаве. Чертова паршивка испортила всё настроение. Ещё и Огава осталась без еды. Очуметь. Кого сюда понабрали?       Сакура ошарашенно переваривала всё, что ей высказал учитель. Её это возмутило до глубины души. Мало того, что не сказал ей истину с нелегальной платой, так ещё и её с говном смешал! Вот сука!

Спустя пятнадцать минут.

— Сакура, ну как всё прошло? — подбежала к девушке рыжая подруга. — Не прокололся, зараза! А у вас? — раздражённо спросила Хаттари. — У нас… тоже ничего. — печально вздохнула Саяка. — Вот же! Даже под гипнозом! Никто ничего за неё не оплачивал, говорит. И по рекомендации здесь только потому, что богатые семьи исключительно по рекомендациям проходят вступительный отбор. За это никто не заплатил. — девушка задумалась. — Потом… Что-то там про птичку проболталась. Птичка, которую она спасла. Потом отдала её сенсею. Ну и бред! Что за… — Стоп! — оборвала её Сакура. — Птичка? Что за птичка? — Эм… По её словам, это то, что объединяет её и Айзаву. — удивленно ответила Саяка. — Да-да! Она нам всерьёз об этом говорила! — включилась Монака. — Она этот бред рассказывала под гипнозом! Значит, это правда! — Вы же записывали на видео? — поинтересовалась блондинка. — Да, как ты и просила. — ответили подруги. — Дайте посмотреть!       После просмотра до Сакуры дошли недавние слова сенсея. Снова перечислялись все те качества, которые он ценил в Огаве. Вот оно что. Выходит, птичка сделала девку особенной?       Хаттари коварно усмехнулась.