sweet five

      — Кто бы мог подумать, что этот фестиваль воздушных шаров так популярен, — вновь затянула я, обреченно вздохнув.       — И что в этом богом забытом месте нет какого-нибудь захудалого «Шератона», — повторила Дениз мою предыдущую жалобу.       Вообще я не настолько избалована, чтобы отдавать предпочтение только пяти звездам, но в условиях, в которых я оказалась, да, я хочу лучшего!       — И в редакции тебя настолько ненавидят, — поддакнула ей Стейси.       — Знаешь, что?! — возмутилась я. — Это не ты стоишь одной ногой на идиотском кресле из ротанга, потому что это единственное место, где ловит интернет!       Серьезно, я проверяла — едва опускаю левую ногу, сеть исчезает. Сервис на уровне десятого уровня ада.       — Но и это меркнет в сравнении с тем, что…       — У вас одна кровать, — хором проворчали они.       Стейси, кстати, вдобавок скривилась.       Да, наши змеино-дружеские отношения, завязавшиеся в колледже, довольно странные. Но раз уж эти две стервы по-прежнему числятся моими подругами — и за неимением других свободных ушей, — именно им выслушивать жалобы на тотальную несправедливость судьбы.       — Слушай, а окно там есть? — вдруг поинтересовалась Дениз.       — Есть.       — Ты думаешь о том же, о чем и я? — оживилась Стейси. — Мы можем нанять ей хорошего адвоката. И настаивать, что она освободила планету от похотливого бессердечного куска дерьма.       Ох, и это мои слова…       — Я не стану выбрасывать его из окна! — уверенно заявила я.       — Но тебе хочется?       — Очень, — кивнула я, виновато глядя на Дениз, пока Стейси обиженно куксилась.       — Просто держись от него подальше, ладно?       — Легко сказать — напоминаю, у нас одна кровать.       Правда, вряд ли они забыли об этом «крошечном» нюансе.       — Тебе не понравится мой следующий вопрос, но презервативы в твоем чемодане имеются?       О, он мне не просто не понравился — от него я ошеломленно разинула рот. Наверное, чтобы раскаленный пар в черепушке не скапливался, ведь я моментально вскипела. Да как ей в голову такое пришло?!       — Поддерживаю, всякое может случиться, и триппер тебе ни к чему.       — Стейси, это ты не смогла удержать себя в трусах, а я приехала в эту трехэтажную халупу за материалом, не поводом задуматься о суициде!       — Вообще-то здесь шесть этажей, но очень тонкие стены, — раздалось за моей спиной веселое замечание Колина, вышедшего из ванной. Этот гад подкрался незаметно! Будет гореть в аду еще и за эту выходку! — Кстати, Стейси, очень мило с твоей стороны предложить ей прикончить меня. Я догадывался, что ты все еще меня не забыла.       Поджав губы, она уязвленно процедила:       — Сдохни, Ши! А ты, — это адресовалось уже мне, — подумай про адвоката.       И она отключилась, так и не попрощавшись. А следом за ней слиняла и Дениз.       Я снова один на один со своим заклятым врагом, с иронией взирающим на меня.       — Ну так что, как это будет?       Он перевел взгляд на кровать.       Я презрительно фыркнула.       — Какой джентльмен: предоставляешь мне право выбрать позу.       — Вообще-то я говорил о стороне кровати, но ход твоих мыслей мне определенно нравится.       Драматично застонав, будто я призрак замка, в который заселились очень тупые жильцы, я плюхнулась в то самое кресло, в котором изображала цаплю всего пару минут назад.       Эта ночь покажется мне вечностью. Не той, в которой хочется застрять, а мучительной и невыносимой.       И когда все стало настолько плохо?       Я отлично помню, как все начиналось: Колин явился на замену нашего штатного фотографа Барри, и между нами сразу проскочила искра. Чуть позже она превратилась не просто в черную кошку, а в гигантскую разъяренную пантеру.       — Мне без разницы, — махнула я рукой, понимая, что спастись все равно не удастся.       — Тогда я слева — подальше от окна, сама понимаешь, — с улыбкой заявил он.       Убейте меня, просто убейте…       Поужинали мы в номере — сандвичами из ближайшего ресторанчика: на знакомство с местным колоритом совершенно нет времени, ведь проснуться нужно еще до рассвета. Поэтому надо отправляться в кровать как можно раньше. Ох, эта кровать…       Пока я переодевалась в футболку и пижамные штаны, а еще наносила на лицо крем, и вообще пыталась задержаться в ванной подольше, Колин уже занял свою половину постели. И, на удивление, тоже был в футболке и шортах. Он, наверное, не привык спать в одежде, надо же, какой широкий жест.       — Слушай, вишенка, я бы не хотел испачкать эту футболку, поэтому, если ты любишь обниматься и пускать слюни во сне…       Сразу двойной удар. Чтобы не расслаблялась, чтобы не забывала, что он отнюдь не хороший парень.       — Не беспокойся, тебе это не грозит, — скривилась я.       Прозвище же не прокомментировала никак: оно древнее, со времен той самой искры.       В общем, лучше никогда не демонстрировать парням умение завязывать языком вишневый хвостик. У них на это пунктик, но такое выступление не гарантирует жаркое завершение вечера, плавно перетекающего в бурную ночь.       — Презервативы, кстати, у меня есть. На случай, если тебе они потребуются, — с лукавой усмешкой добавил он.       — Я, пожалуй, откажусь. Да и у тебя же правило, — буркнула я, забираясь под одеяло и натягивая его до подбородка.       — Верно, — кивнул Колин. — Можно один вопрос?       — Только если он не идиотский.       — Почему ты меня недолюбливаешь? Это из-за Стейси?       — Эм, возможно, — запнувшись, промямлила я.       Нет, причина не в этом. Да и на Стейси мне абсолютно плевать — она пару раз уводила у меня парней, — просто, когда между вами есть притяжение, надежный способ заставить девушку сгорать от ненависти — заявить ей, что ты не заводишь романы на работе. Колин именно так и поступил, перед этим приняв предложение постоянно работать у нас фотографом. А я ведь его даже в эротические фантазии пустила на пару ночей…       И пояснил он все это тем, что любые его интрижки заканчиваются разрывами, поэтому он предпочитает не гадить в кормушке.       И вот теперь, лежа с ним в одной кровати, как я когда-то мечтала, я думала только о том, как удушить его подушкой.       — Прости, вишенка, но тогда я у тебя напрямую спросил, какой из твоих подруг я могу разбить сердце, и ты сама скормила мне Стейси.       — Ладно, раз уж мы откровенничаем сегодня, тогда ответь мне, Колин, почему ты портишь мне жизнь? Это принципиально для тебя?       Поджав губы, он мотнул головой, отгоняя мои слова, произнесенные едким тоном, как дурной сон.       — Если мне не изменяет память, первой ко мне стала цепляться ты. Но испортить тебе жизнь — это последнее, чего я хочу, вишенка.       Голубые глаза потемнели до оттенка предгрозового неба — или мне так показалось из-за полумрака в комнате, — но воздуха моментально стало меньше. Может, он просто потяжелел. Иначе почему мне с таким трудом давался каждый новый вдох?       Поцелует или нет?       Только эта мысль вертелась в голове, а взгляд был прикован к его губам. Вот они приоткрылись, и… Колин как ни в чем не бывало протянул:       — А теперь давай спать. Вставать через пару часов.       Он поудобнее умостился на своей подушке, а я констатировала, что идея с окном не так уж плоха. Не может же он быть настолько идиотом, просто не понимающим, от какого шанса отказался? Да и Стейси обмолвилась как-то, перебрав вина, что в постели он просто ненасытный и неутомимый зверь, но только со мной в одной кровати Колин Ши — ленивец в коме.       Он уснул быстро. Я, посчитав, что у меня нет никаких причин охранять и всячески оберегать его сон, последовала его примеру. Может, я рано начала паниковать из-за этой ночи?       — Подъем, соня! — пропел мужской голос у меня над ухом.       Что? Кто? Где? Я умерла? Что происходит?       Распахнув глаза, я села на постели, поднявшись так резко, что Колин, нависший надо мной, едва успел отскочить назад.       И прежде, чем я успела возмутиться, сунул мне в руки стакан с кофе.       Я покрутила головой из стороны в сторону — в комнате еще было темно, горел лишь ночник на тумбочке слева.       — Который час?       — Время работать. Собирайся, жду внизу. У тебя пять минут.       — Что?! Дай хотя бы десять! — нельзя заявлять такое только что проснувшемуся, причем не по собственному желанию, человеку!       — Я предвидел, что ты станешь спорить, поэтому сделал пару снимков, которые «случайно» могут увидеть все в команде.       — Ты не посмел! — прорычала я. Кофе моментально перехотелось.       — Уверена? — его губы украсила озорная улыбка.       В том-то и дело, что нет.       — Вот за это я тебя и ненавижу! — простонала я, вылезая из-под одеяла.       На дорогу к площадке, откуда поднимаются шары, мы потратили чуть больше часа, и я предпочла вздремнуть, не тратить это время на болтовню с Колином, прицепившимся к водителю.       Когда мы прибыли на место, оказалось, что здесь уже собралась куча народу — мы с трудом нашли парня, накануне согласившегося взять нас пассажирами.       Естественно, я не боюсь высоты — офис редакции находится на сорок восьмом этаже, — но корзина выглядела такой хлипкой и ненадежной, что я несколько раз порывалась остаться внизу — тут уже не до стычек с Колином.       Но как только мы плавно взмыли в воздух под зеленым куполом, у меня перехватило дыхание — солнце как раз выглянуло из-за горизонта и затопило жидким золотом виноградник, раскинувшийся на холме.       — Это потрясающе! — заворожено прошептала я, хватая Колина за руку, чтобы он взглянул на это чудо через объектив. Он кивнул и на пару секунд отвел камеру от лица, а потом снова послышался щелчок затвора.       Приземлившись, мы мгновенно поцапались из-за пустяка, как будто могло быть иначе.       А в редакции меня огорошили новостью, что это был последний материал Колина — он перешел в другой журнал.       Пока все восхищались его снимками, я негодовала — мы в одной постели спали, а он и словом не обмолвился об этом! Нет, конечно, мы заклятые враги, и он не обязан был этого делать, но как же возможность порадоваться скорой свободе?       — Для тебя у меня тоже кое-что есть, вишенка, — промурлыкал Колин перед уходом в бар с коллегами — рабочий день закончился, а я по-прежнему игнорировала его, как могла, выказывая так силу моего презрения.       Кстати, я даже не посмотрела на него ни разу! Это успех!       Но как только за ним захлопнулись двери лифта, я полезла в пестрый подарочный пакет, оставленный им у меня на столе.       И достала рамку с моей фотографией на фоне того самого рассвета над виноградником. И когда только Колин успел ее сделать, если снимал пейзаж?..       На приклеенном к стеклу стикере была всего пара строк:       «Теперь я могу. Жду тебя в ресторане «У Чарли» в эту пятницу в семь».       Откинувшись на спинку кресла, я улыбнулась. Все-таки то была не кошка, а искра.