sweet five

      — Дьявол! Только со мной могло такое приключиться, — простонала я и в очередной раз присосалась к бутылке шампанского.       — Вот тут я согласен, — буркнул Барнс, сидящий на резной миниатюрной кушетке, украшенной гирляндой с ангелочками. Он всегда подкалывал меня за уникальную способность влезать во всякие неприятности. Это ему принадлежит знаменитая в нашей компании фраза: «Если бы она была супергероиней, ее звали бы Девушка-Беда». Вряд ли с такими силами я стала бы достойной компаньонкой одного из тех мускулистых персонажей из комиксов.       — Заткнись!       — Но ты же не затыкаешься, — парировал он, чем рассердил меня еще больше.       Ну какого черта?! Почему именно он?! Будто у Стива других друзей нет! Я еще понимаю, из-за чего выбор Пегги пал на меня — мы дружим со школы, но этот… этот…       Правда, достойное обидное прозвище подобрать ему у меня не получалось с самого дня нашего знакомства. Да и Барнс не такой уж плохой парень, просто момент неподходящий.       Горько вздохнув, я покачала головой.       — Мысленно ругаешь меня, малышка? — иронично хмыкнул Барнс.       Закатив глаза, я снова сделала большой глоток и чихнула от пузырьков, защекотавших в носу.       — Да молчу я! Чего ты ко мне придрался?!       Он пожал плечами и, поправив застежку черной кожаной перчатки, скрывающей его бионический «сувенир» из Ирака, покосился на дверь.       — Знаешь, я могу ее выбить.       В ней и заключалась наша проблема.       До начала церемонии оставалось всего каких-то минут пять, когда я вспомнила, что забыла в комнате невесты букет. Вот уж не знаю, по какой причине Барнс ошивался неподалеку, а не торчал со Стивом у алтаря, но, заметив меня, он решил поинтересоваться, что не так. Дернул за удивительно хлипкую ручку с вензелями чересчур сильно, и она рассыпалась от его стальной хватки. Очень «вовремя».       — Не думаю, что отец Майкл обрадуется этому, — огрызнулась я.       — Отец Майкл лучше бы следил за исправностью фурнитуры.       — Будто это нам сейчас чем-то поможет.       Покосившись на окно, я с досадой констатировала, что через него не протиснуться — увы, уменьшаться до размера голодающей мыши я не умею, только находить неприятности на все части своего тела, — и мой взгляд наткнулся на шкатулку со шпильками, оставленную возле зеркала.       — А взломщиком ты никогда не был?       — Я солдат и снайпер, извини, — мотнул он головой. А потом добавил зачем-то: — Знаешь, это мы впервые оказались наедине с той самой ночи.       Когда мы попрощались, да.       Я хотела ее забыть, и у меня получилось.       Словно предчувствуя, что его поездка в Ирак не обернется ничем хорошим, я была категорически против. И внезапно вспыхнувший между нами пожар длиной в две с половиной недели потух в одночасье. Мне пришлось заставить себя залить его водой — слезами, конечно. Я была не готова к этим бессонным ночам, обрывочным разговорам, вечным переживаниям и молитвам, только бы он остался жив, остался цел и невредим. И что получилось в итоге… Не остался ведь — вернулся без руки.       — Только не говори, что ты это специально подстроил.       Скользнув по Барнсу — я перестала называть его Баки, ведь это прозвище из моих уст звучало слишком интимно, — оценивающим взглядом, я признала, что он был значительно спокойнее, чем я: не такой дерганный и находящийся в шаге от панической атаки. Может, военная выдержка сказывалась. А может, он и правда повинен в нашем безвыходном положении.       Еще я отметила, как потрясающе сидел на нем этот черный смокинг, из-за которого глубокие голубые глаза казались такими манящими и бездонными, как океан, сливающийся с горизонтом.       — Я, конечно, в чем-то идиот, но провернуть такое за две секунды до свадьбы лучшего друга? Нет, это запредельный уровень идиотизма.       Пришлось согласиться. Кивнув, я поразмыслила пару мгновений, а потом протянула ему бутылку.       — Хочешь?       — Это не трубка мира, но сойдет, — он сделал несколько глотков, и вернул шампанское мне.       — А это не перемирие.       — Да мы и не ссорились. Просто разбежались, вот и все.       Не желая возвращаться к этой теме — мы уже все сказали еще тогда, надрывающимися голосами на смятых простынях, — я нахмурилась.       — Больше этого вынужденного заключения с тобой меня возмущает тот факт, что Пегги меня не хватилась. Тебя-то можно заменить — там шаферов целая пачка с Сэмом во главе, — но я… Немыслимо.       — Чего это меня можно заменить? — нахохлился Барнс. — Я, между прочим, очень даже незаменимый. Стива от бруклинской шпаны отбивал в детстве!       — Конечно, дружба же ценится войнушками. У нас вот с Пегги были годы, наполненные поддержкой, взаимопониманием, уважением друг к другу…       Он демонстративно зевнул, не особо старательно прикрыв рот ладонью.       — Если это часть твоего тоста, лучше перепиши, пока не поздно.       — Ломай дверь, — отчеканила я, понимая, что не вынесу больше ни минуты. Стыдно признаться, но общество Барнса беспокоило меня сильнее, чем риск пропустить свадьбу лучшей подруги.       — А как же отец Майкл? — передразнил меня он.       — Ломай! Тебе нужен особый приказ что ли, солдат и снайпер? Или без прицела по ней не попадешь?       Поджав недовольно губы, Барнс неспешно поднялся с кушетки и медленно подошел к двери. На какую-то долю секунды глянул на меня из-за плеча, и замахнулся. Бионический кулак прошил дерево так, будто это был тончайший пенопласт. Ничего себе!       Вовремя подобрав отвисшую челюсть, я одобрительно кивнула.       — Мог бы так сразу.       — О Господи, женщина! — взвыл он.       — Ты в его доме, повежливее, Барнс.       Ответом мне стало его рычание. Явно нецензурное, но я не вслушивалась. Едва не забыв букет, из-за которого я тут и оказалась, я подхватила подол платья и понеслась к алтарю. Если они и правда начали без нас, хотя бы на обеты еще успею.       Кстати, надо сменить тост. Барнсу я в этом не призналась, но он угадал — я действительно процитировала одно из предложений, записанных на карточке. Это провал! Полнейший!       На свадебном ужине, потягивая шампанское, на которое после этого дня я не взгляну еще примерно полгода — или до следующей свадьбы, — я старалась не смотреть и на Барнса. Он перетанцевал со всеми приглашенными свободными девушками и просто тонул в женском внимании. И это бесило меня. По-настоящему бесило. Словно я провалилась, словно не удалось вычеркнуть его из своей жизни, словно я и не забывала его вовсе.       Поддавшись порыву, я встала со стула и направилась к Баки, но не затем, чтобы выплеснуть ему в лицо содержимое моего бокала. Просто я захотела вновь очутиться с ним рядом и проверить себя, убедиться, что нет больше ни пожара, ни даже искры, что ничего не тлеет у меня в груди.       — А со мной потанцуешь?       Я была готова к отказу. Наверное. Но все равно зажмурилась, дожидаясь ответа. Я перед тостом так не волновалась, хотя выдумывала его на ходу!       — Почему нет? — кивнул он, отпуская свою партнершу. Она напоследок подарила ему улыбку, а мне достался злобный взгляд.       — Я не нарушаю твою очередь?       — Ты в особом списке.       Приобняв меня за талию, Баки взялся за мою ладонь неживыми пальцами. Первый раз после его возвращения, когда я коснулась его бионической руки, пусть и через перчатку, но под ней ведь ощущалась не плоть, а твердый и неподатливый металл. Я боялась, если это произойдет, из глаз тут же брызнут слезы, а с языка сорвется мерзкое «я же говорила», но нет, я сумела сдержаться.       — Извини, что я сорвалась в комнате невесты, — поморщилась я — да, я перегнула там с едкостью.       — Понимаю, ты нервничала. Я уже забыл об этом, — заверил меня он.       Музыка текла неспешно, певец томно мурлыкал что-то в микрофон, и мы плавно покачивались по танцполу в свете паутины гирлянд, даже не оглядываясь на жениха и невесту, целиком и полностью сосредоточенные друг на друге. Как и раньше. Правда, теперь между нами сквозила неловкость.       — Вау, у тебя по-настоящему крепкая хватка, — мягко улыбнувшись, прошептала я, нарушив повисшее молчание и покосившись на наши сцепленные пальцы.       — Чтобы ты опять не убежала от меня, Девушка-Беда.       Изумленно заглянув в его голубые глаза, где не было ни намека на иронию, я качнула головой.       — Это ты сбежал от меня, Баки. На войну.       — Я оставил там часть себя, думаю, этого достаточно. Больше не сбегу — с ней я точно завязал.       — А со мной? — у меня не получилось вовремя заткнуться, но разве могли мы обойтись без этого вопроса?       Баки лишь загадочно улыбнулся, дав мне возможность самой решить, что это значит. И я решила — ласково провела ладонью по его небритой щеке. Нет, запредельного уровня идиотизма достигла я, ведь все еще тлеет.       А уж когда он нагло поймал для меня букет невесты, я и вовсе признала, что проиграла — пожары тушить я абсолютно не умею.