Тайны школы Хогвартс

      Приехав в Лондон, многие, завидев меня, говорили: «Счастливых каникул, мисс Грейнджер!» и отвечали на бесконечные вопросы родителей. Саму меня же никто не ждал. Ни возле платформ 9 и 10, ни возле парковки. Так и знала. Печально выдохнув, я зашла в незаметный уголок и трансгрессировала.       Трансгрессировав в место, где маглы не увидели моего появления, я дошла к дому родителей и позвонила в звонок. Мама открыла, и спросила: — Вам что-то нужно, мисс? — вот и остаток моего заклинания — для родителей я всегда незнакомка, пусть они хоть миллион раз запишут всю информацию обо мне. Такая «девушка, которую не помнят родители» — Привет…мам… — Извините? — она посмотрела на фотографию, — а… Гермиона? — Да… — Проходи, что, как не родная?       Я не раз задумывалась, отправить их в Австралию, вновь стерев память, но…боюсь, мне их будет все-таки не хватать. Сейчас я хотя бы знаю, что они пытаются меня помнить. — Кто Вы, мисс? — Это наша дочь… — мама дала фото. — Ясно…а где ты была?       Пришлось рассказывать все, что происходило со мной всю жизнь, вновь переживая их реакцию, не изменяющуюся из раза в раз. — Ну, а в этом году я и мой друг Гарри ведем уроки у классов, завершила я свой рассказ — Но зачем ты стирала нам память? — Только не обижайтесь, как обижались в самый первый раз. Это было сделано ради вашей же безопасности. И мне спокойнее, что вас не убили бы Пожиратели, и вам, если я не выжила бы. Вы бы меня просто не помнили. А о том, что вы всегда будете видеть меня, как незнакомку, я не знала. — То есть… — Тише. У меня не было времени на поиски информации, действовать нужно было здесь и сейчас. — Ясно. А сейчас у тебя каникулы? — Верно — Как мы можем запомнить тебя? Чтобы не выгнать через несколько минут? — Запишите. Записи должны сохраниться, раз по фото вы меня помните, — глаза наполнились слезами. Опять. — Не надо плакать.       Я приняла решение быть по возможности рядом с кем-то из родителей. Помогая маме с ужином, я спросила: — Мам, а…как ты осознаешь, что любишь папу? — Ну…я, при его виде, начинаю быть более счастливой, уверенной, что все хорошо…а что? — Нет, ничего…а…при общении папы с кем-то, ты что чувствуешь? — Если разговаривает с мужчиной, то спокойствие, но если девушка или женщина, я не имею ввиду тебя, то начинаю злиться, ревновать… — А к другу такие же ощущения испытывать… — Невозможно. Ревнуют того, кто очень дорог, кого ты любишь… — С кем ты разговариваешь? — спросил папа. — Не обращай внимания, с дочерью — Дочерью? — Гермиона, — представилась я, как и ровно 5 минут назад. — Ладно, — папа вышел из кухни. — Гермиона, но к чему вопрос? — Нет, ни к чему… — Тебе кто-то нравится в школе? Хогварсе? — Нет, в Хогвартсе никто… — я отвела взгляд.       Да, это моя мама, но она не помнит меня, я ей — никто. Да, она не запомнит нашего разговора, не вспомнит даже через 5 минут, но рассказывать что-то ей — как рассказывать кому-то незнакомому, настолько мы отдалились друг от друга.       Вечером родители записали обо мне все, после чего я пошла в свою комнату. Сколько раз я не определяю ее как свою, ее считают гостевой, что частично и правда.       Уже у себя я приняла неизбежное — я не влюбилась в Гарри. Я люблю его. Все, что назвала мама, я чувствовала при встречах с Гарри.       Через несколько дней, не дождавшись окончания каникул, я собрала вещи и трансгрессировала в Хогсмид, откуда добралась до Хогвартса