Get the feeling that you're never All alone and I remember now At the top of my lungs in my arms she dies She dies At the end of the world Or the last thing I see You are Never coming home Could I? Should I? And all the things that you never ever told me And all the smiles that are ever gonna haunt me MCR — The Ghost Of You
(POV Трина)
— Ты всегда выбирала Его. Любила Его больше, чем меня, ведь так? — в его голосе скользила злость, обида и горечь. Он снова считал себя неугодным, непонятым, брошенным, одиноким. Эти плохо скрываемые чувства ложились на его лицо, словно тень, потухая на дне синих, потемневших от ярости и боли глаз. Ивар старался держаться, сидя рядом со мной на кровати. Именно старался, чтобы вновь не показывать свое истинное «я», но он знал, что я вижу его насквозь. Я всегда это видела, старалась в самые трудные моменты поддержать его, спрятать от самого себя, пока он не предал меня. Или я его. Каждый раз мы причиняли друг другу только боль. — Ведь для тебя я всего лишь калека. Бескостный. Маленький глупый братец, — тихо прошипел мужчина, злобно скалясь. — Ивар, ты знаешь, что нет, я… — прохрипела я, беря его за руку, не зная, что и ответить, но резкая боль внизу живота пронзила все мое тело, заставляя охнуть и согнуться пополам. — Что? Я удивленно опустила глаза вниз, смотря на то, как кровь тихой струйкой начала стекать по моим ногам, пачкая белую рубаху. Боль с каждой секундой становилась сильнее, нарастая и охватывая все тело. — Нет! — прошептала я, чувствуя, как из глаз хлынули слезы. — Нет! — Трина?! — Ивар вытянулся в лице. — Ребенок! — закричала я, падая с грохотом на пол, утаскивая Ивара по инерции за собой. — Лекаря! — гаркнул на всю комнату мужчина, обнимая меня со спины, словно старясь укрыть от боли. Кровь перепачкала всю одежду и наши руки, постепенно начиная заливать пол. Дверь в помещение с грохотом распахнулась, после чего возник перепуганный Хвитсерк. — Что происходит?! Но увидев страшную картину, где я ревела и кричала от боли, отчаянно вцепившись в руку Ивара, закричал: — Срочно лекаря! — Чего стоишь? Беги за ними! — прокричал Ивар. — Куда?! — Кого угодно! Зови Князя! Я снова закричала от боли, пытаясь оттолкнуть от себя мужчину. Мне хотелось извиваться, словно змея, скрыться, лишь бы сохранить то чудо, которое я потеряла по воле Богов или из-за собственной глупости. Раздался топот ног. Хвитсерк скрылся в темном коридоре, крича что-то страже. — Тш-ш, — Ивар поцеловал меня в висок, стараясь успокоить, но его дрожь, паника вперемешку с ощутимой душевной болью передавались и мне. — Я рядом. «Этого не должно быть. Это не должно было случиться» — мысли хаотично мелькали у меня в голове. Сознание до сих пор не хотело принимать горькую правду. — Это наказание! — всхлипнула я. — Наказание Богов за то, что переступили черту, нарушили закон! — Это Его ребенок? — в злобе прошептал он. — Да! — рявкнула я, пытаясь вырваться из его объятий. — Останься ты со мной, такого бы не было! Вместо ответа я снова закричала от пронизывающей боли, стараясь вырваться, но Ивар инстинктивно прижал меня к себе еще крепче, уткнувшись мне в шею. Я плакала и молилась Богам в надежде, что меня услышат, пощадят, но все было бесполезно. Кажется, Бескостный молился вместе со мной, беззвучно плача мне в затылок. Я знала, что это добьет его, практически уничтожит. И вместо того, чтобы оставить меня, уползти в свой темный угол зализывать раны, он погибал вместе со мной. Он не мог уйти, оставив меня. Не мог покинуть, как бы ни хотелось, чтобы хоть кто-то остался целым в этом безумном мире. Когда-то мы клялись друг другу оставаться едиными, вместе, но любовь к Родине, чертов долг, обстоятельства, выбор стороны и честь вперемешку с запретами, поставили крест на всем. Наши пути разошлись, разрушив хрупкий мир. — Тебе нужно было оставить меня. Не спасать! Меня бы нашли! — Ты бы умерла раньше, чем успела бы доползти до деревни! — Такова судьба, — заревела я еще громче. — Я не дам тебе умереть, слышишь? Не дам! — Я уже умираю, Ивар! Прямо сейчас! — Я не позволю… Трин, не оставляй меня! Не сегодня! Он схватил меня за зареванное лицо, резко разворачивая меня к себе: — Не покидай… В этот момент в коридоре послышался топот чужих ног. В комнату влетели люди: стража, повитухи, лекари во главе с самим Князем Олегом. — Сделайте что-нибудь! — взмолился Ивар. — Спасите ее! К нам подбежали лекари: две пожилые женщины. — Отпусти ее, мальчик мой. — Обещайте, что вы ее спасете! — Молись Богам. Своим или нашим. Это все, что остается. Я снова закричала, не видя ничего перед собой. — Уйдите! — скомандовала одна из них, понимая, что в небольшой комнате, куда меня поместили после прибытия, слишком много людей. — Ивар… — это был голос Хвитсерка. — Пойдем отсюда. Он взял его за плечи, стараясь оттащить от меня. — Обещайте, что вы ее спасете! — все не унимался он. Я уже мало что понимала. Только слышала. И то кусками. Все звуки доносились до моего сознания, словно через толщу воды. — Я останусь с ней! — запротестовал Ивар, когда его снова попытались оттащить от меня. Мужчина вцепился в меня мертвой хваткой, словно боясь, что если отпустит, то больше никогда не увидит. Потеряет навсегда. — Ивар! Она в безопасности. В своих лекарях я уверен, — раздался властный голос Олега, не требующий возражений. — А вы, если ее не спасете… Не сносить вам головы. Злобно зарычав, Ивар отпустил меня трясущимися руками. Прошептав что-то нечленораздельное, он пополз к двери. Мое сознание медленно угасало. Мне хотелось прокричать брату вслед, чтобы он остался, но боль и тьма тянули меня за собой. Я не могла вымолвить и слова. Оставалось отдаться на волю Богов, которые в этот раз были со мной жестоки. «Любимица Богов», как говорили ранее, больше ничего не значило. Они оставили меня, покинули навсегда.