Плохие мальчики оставляют раны

Гермиона сидела в гостиной, подпрыгивая на диване от нетерпения. Она ждала Гарри, чтобы предложить ему сходить вместе в Хогсмид в выходные. Потратив два часа на попытки уложить волосы и сделать легкий макияж, она очень надеялась на положительный ответ, ведь в последнее время школьный ловелас резко охладел к ней. Портрет открылся, и в гостиную вошел Гарри Поттер. Обведя гостиную равнодушным взглядом, он направился к спальням, но Гермиона его окликнула: — Гарри, подожди, пожалуйста. Одернув юбку, она подскочила к Поттеру и покраснела под его вопросительным взглядом. — Чем собираешься заняться на выходных? — застенчиво выдавила она. Гарри уничижительно усмехнулся и, приподняв ее лицо за подбородок, заставил смотреть себе в глаза. Благосклонно вскинув брови, он стер с ее губ излишки помады, которой она по неопытности нанесла слишком много, и вытер палец об ее галстук. — Видимо, ты просто упертая, потому что, будучи лучшей ученицей этого курса, ты не можешь быть тупой настолько, чтобы не понимать прямых намеков. Так я тебе прямо скажу, — он показал рукой на выход из гостиной, — нахуй – это туда. Гермиона моргнула. Гарри продолжал смотреть с холодной усмешкой, позволяя ей сделать выводы. Миг — и красивые карие глаза наполнились слезами. Всхлипнув, девушка выбежала из гостиной, хлопнув портретом. Гарри с чувством выполненного долга проследил за тем, как Рон Уизли, кивнув ему, вышел вслед за обиженной старостой. Раздалось девчачье хихиканье, и отвратный голос Лаванды Браун разрезал напряженную тишину гостиной. — Так её, Гарри! А то что-то больно нужной себя почувствовала! Как она сегодня марафетилась-то для тебя, ты бы видел! Гарри перевел на нее взгляд, скривившись от отвращения. Ему вдруг стало обидно за правильную отличницу, которая раз в жизни позволила себе влюбиться. — Молодец, что голос подала, Браун. Совсем забыл спросить: ты пролечила своих хламидий? Флинт просил тебе передать, что если еще раз принесешь от магглов какую-нибудь заразу, он тебе башку оторвет. — скучающе оповестил он, с удовольствием наблюдая за тем, как бледнеет Лаванда. — Или ты тоже больно нужной себя почувствовала? Блатная, не могу. — с омерзением добавил он. — Зачем было говорить это при всех? — вступилась Парвати за подругу, обнимая покрасневшую до корней волос Лаванду. — Это было так грубо. Я от тебя такого не ожидала, Гарри. — Ну нихуя себе у нас двойные стандарты! Ты в зале ожидания или что? Сотри с губ сперму сначала, потом уже пизди на меня. — выплюнул он и поднялся в спальню, оставляя Парвати хлопать глазами, а Лаванду оторопело оправдываться перед шокированными одногруппниками. *** Рон вбежал в первый попавшийся класс и по рыданиям понял, что угадал. Завернув в подсобное помещение кабинета, он присел перед Гермионой на корточки. — Что тебе нужно? — вытерла глаза Гермиона, пряча лицо. — Гермиона… — начал было Рон, но понял, что совершенно не знает, что сказать. — Ты еду любишь? — выпалил он первое, что пришло в голову. Гермиона округлила глаза и шмыгнула носом. — Люблю ли я… еду? — переспросила она, всё больше поднимая брови. — Ну, в смысле, поесть не хочешь? Я мог бы сгонять на кухню… — пробубнил покрасневший в тон волосам Рон. — Ну давай. — слабо улыбнулась Гермиона. — Можем сходить вместе. — Конечно, давай. — поспешно согласился Рон и встал, подавая руку Гермионе. Гарри сверкнул глазами из темной ниши, и, глядя на удаляющихся ребят, хмыкнул: — Гриффиндорцы… *** — Ну что, сдал свою купидонскую вахту на сегодня? — насмешливо спросил Драко, едва Гарри появился в Выручай-Комнате. — Мда. — мурлыкнул самодовольно Гарри и закурил. — Благословляешь плодить нищету, значит? — презрительно скривился блондин. — Ох, ну раз ты так радеешь за будущий генофонд страны, разбирай, пока горячие. — предложил довольный Гарри. — Возьмешь себе Грейнджер, Забини приберет к рукам яйца Уизли. Все счастливы, трущобы очищены, страна в шоколаде. — А ты, стало быть, возьмешь на себя Диггори? — недовольно спросил Блэйз, глядя на то, как сморщился Драко. — Так и быть, пожертвую собой во имя будущего Англии. — торжественно склонил голову Гарри. — Жертва ебаная, куда б деться. — раздраженно закатил глаза Блэйз. — Детка, а ты чего такой недовольный жизнью? Никак недоеб? — притворно удивился Гарри, наливая себе виски. — Драко, я не понял, почему из нашего дорогого друга до сих пор еще не высосаны все соки? Это всё потому, что он черный? — А чего ты меня спрашиваешь? — буркнул Драко, пытаясь не смотреть в сторону Блэйза. С той истерики Блэйза прошла уже неделя, на протяжении которой между неопределившимися друзьями висел недобитый разговор. Драко рассматривал Блэйза в новом ракурсе, а Блэйз болезненно морщился от фантомных болей вывернутой наизнанку души. — Мы так любим дешевые драмы, С непродуманными диалогами, Где актеры немножечко переиграли Со вздохами, криками, стонами. — одухотворенно продекламировал Гарри, не обращая внимания на рассерженное фырканье друзей. — Я не буду говорить вам, что вы упрямые ишаки, вы это и так знаете! Я посижу в сторонке и посмотрю, сколько нервных клеток вы еще похерите в попытках сыграть проебанную партию! — хлопнул в ладоши Гарри, неприлично довольный такой перспективой. — Слушай, иди проповедуй своим гриффиндорцам, а? Лечит он тут, блять, сваха припизднутая… — воскликнул Драко, но тут дверь Комнаты хлопнула, и все трое обернулись на выход. — Диггори? — не удержал смешок Блэйз. Седрик тяжело дышал, странно блестя глазами. Галстук сбился набок, мантия распахнута, волосы взъерошены, щеки мило покраснели. Будто пробежав в одночасье ползамка, он выставил вперед поднятый палец, призывая подождать, пока он хотя бы перестанет задыхаться. Гарри заинтересованно приподнял бровь и, спрыгнув со стола, медленно двинулся к пуффендуйцу. — Гарри, я хотел тебе сказать… Я знаю, что я идиот, но, может быть, ты захочешь… Я даже не знаю, нужно ли тебе всё это, но я решил… Кажется, я тебя больше не боюсь, но это не точно… В общем, возможно, нет, скорее всего, я об этом пожалею, но я готов… — спутанно говорил Седрик, стараясь не обращать внимания на восторженно переглядывающихся слизеринцев, изо всех сих пытающихся не заржать. — Ты что, пил? — забавляясь ситуацией, спросил Гарри. — Чжоу сказала, что немного не повредит… Я совсем чуть-чуть, если хочешь, у меня есть с собой отрезвляющее… Гарри подошел к нему вплотную, загородив уже помирающих от хохота друзей широкими плечами, и двумя пальцами сдавил щеки удивленного парня, сделав его лицо при этом необычайно забавным. — Какая прелесть. — почти любовно сказал гриффиндорец, наблюдая, как Седрик поднимает на него блестящий взгляд. — Да целуйтесь уже! — крикнул веселый Забини. Седрик по-пьяному смело смотрит в изучающие его зеленые глаза и тянется к губам, словно только этого ждал, а в глазах щенячья преданность. Гарри награждает его поцелуем взрослым, насыщенным, обещающим, и непрочное становится подлинее. Гарри оттягивает нижнюю губку, и он опять бесподобен, как дьявол, твердо осознающий свою исключительность. Седрик медленно отдается на волю свежим ветрам, наплевав на все свои барсучьи предосторожности. Мир вокруг уже собрался превратиться в руины, но позади не вовремя улюлюкает Малфой и хохочет Забини. Гарри серьезно смотрит в широко распахнутые затуманенные глаза, обдавая обещанием жаркого продолжения, и отстраняется. По-хозяйски обнимая за плечи, разворачивается к друзьями, утягивая вслед смущенного вниманием Седрика. — А он вовремя. — кивает на пуффендуйца Малфой. — Возьмешь на вечеринку свою, судя по всему, уже постоянную наложницу? — В смысле? — высовывается из-под тяжелой руки Седрик. — Какую вечеринку? — Для избранных. Вход только по позолоченным приглашениям. — хмыкает Блэйз. — У слизеринцев сегодня вечеринка. — пояснил Гарри, поправляя парню волосы. — Не составишь мне компанию? — Я? — вскинул на него неверящий взгляд Седрик. О вечеринках змеиного факультета ходили легенды. С чужих факультетов туда не пускали никого, кроме разве что Поттера, который нередко становился организатором этого безобразия. Пользуясь своим близким знакомством с профессором Снейпом, он, по слухам, таинственными вечерами устраивал там такое, отчего у остальных учеников замирало сердце от одного только упоминания. И хотя никого из чужих там не было, догадки с каждым разом становились все экзотичнее и грязнее, а мечтательные улыбки шире. Седрик округлил глаза, пребывая в священном ужасе от предложения побывать в святая святых элиты школы. — Если ты приглашаешь. — проникновенно взглянул он Гарри в глаза. — Выдвигаемся. — кивнул Поттер слизеринцам. *** — Не нервничай ты так. Не съедят же они тебя. — усмехнулся Гарри перед входом в гостиную Слизерина. — Тебе легко говорить. — закусил губу Седрик. — Добро пожаловать. — ухмыльнулся Забини и открыл перед ними проход. Гарри, в мгновение ока переменившись в лице, явил собой ледяную угрожающую уверенность и спокойно вошел в просторное помещение в изумрудных тонах, утягивая за собой Седрика за руку. — О-о-о, Поттер, а мы уже и заждались! — поприветствовал его Монтегю, восседая в клубах волшебного кальяна. — Кто это с тобой? Ты что же, теперь будешь всех своих шлюх сюда водить? — Ебало завалил, пока я говно из тебя не выжал. Ты веселиться хочешь или чтобы тебе лицо порвали? — опасно сверкнул на него Поттер глазами цвета Авады. — Оу, ты бы предупредил, что теперь дохуя моногамный. — примирительно поднял руки слизеринец. — Извинись. — жестко метнул Гарри. — Не нужно. Всё в порядке. — дернул его за рукав взволнованный Седрик. — Диггори, когда они оскорбляют тебя, они оскорбляют и твоего… папочку. — усмехнулся Блэйз, сунул в руки Седрика олд-фешн с виски и повернулся к присутствующим. — Извини, Диггори. — насмешливо отсалютовал ему бокалом с выпивкой Монтегю. — Я не знал, что у Поттера теперь любовь. Седрик поспешно кивнул, не зная, как отреагировать на такое заявление. Гарри подарил остальным угрожающий взгляд, словно ожидая, что кто-то еще нелицеприятно выскажется, и наконец потянул пуффендуйца к дивану. Они сели на самый дальний диван в тени, и Седрик чуть расслабился. Гарри наблюдал за тем, как он рассматривает присутствующих. Кроме них в комнате были еще три вульгарно одетые когтевранки, сидящие на коленях у Нотта, Пьюси и Гойла. Было здесь и несколько представительниц прекрасной половины факультета Слизерин, но они независимо сидели между парнями, на равных участвуя в разговоре, основной темой которого была политика: было видно, что здесь их уважают и относятся соответствующе наследницам древних Родов. Было много выпивки, многие курили, выпуская дым, который висел под потолком. Нахально, бесстыдно, чересчур откровенно. Седрик скривился, наблюдая за тем, как одна из девушек бессовестно нырнула рукой в штаны одного из слизеринцев, который на это просто усмехнулся — хули там, детские шалости хозяев жизни. — Вижу, тебе здесь не нравится. — проницательно заметил Гарри, пристально следя за реакцией парня. — Как такое кому-то вообще может нравиться… — на грани ахуевания шепчет Седрик, морщась от того, как Нотт, не церемонясь, раздевает пьяно смеющуюся когтевранку. — А ты не суди всех по себе, и жить станет веселее. — предупреждающе роняет Гарри, и Седрик понимает прозрачный намек. Это проверка. Гарри его проверяет, распахивает дверь в свой мир, следя за его реакцией, давая право выбора. Позволяет сбежать, пока не поздно, или начать привыкать, меняя невинно-розовый взгляд на жизнь. — Если хоть одна деталь из сказанного здесь выйдет за пределы этой комнаты, я убью твою семью. — спокойно говорит Гарри, поглаживая Седрика по волосам. — Я никому ничего не скажу. — испуганно поворачивается к нему Седрик. — Конечно же, не скажешь. — мурлычет Гарри, улыбаясь уголком губ. — Просто предупреждаю. На всякий, — он щелкает пальцами по носу парня, — случай. — Эй, Поттер, что нового на арене? — окликает его Адриан Пьюси, не стесняясь пихая сидящей у него в ногах девушке за щеку. — Мы почти закончили. Твой папочка тебе не сказал? — скучающе спросил Гарри, обнимая Седрика. — Милорд сказал, кому доверит главную роль? — подал голос Малфой. — Разумеется, мне. — надменно усмехнулся Гарри, сжимая руку Седрика, чувствуя, как тот вздрогнул, поняв, о ком они говорят. — И что, рука не дрогнет? — насмешливо спросил Монтегю, ненавязчиво поглаживая коленку Дафны Гринграсс. — Хочешь, прямо на тебе прорепетирую? — сверкнул глазами гриффиндорец. — Не понимаешь ты шуток, Поттер. — усмехнулся тот под смешок Дафны. — О чем вы говорили? — тихо спросил Седрик, наклонившись к уху Гарри. — Я правильно понял…? Вы — Пожиратели Смерти? — Эту увлекательную историю я расскажу тебе в другой раз, в более подходящей обстановке. — мягко ответил Гарри, проводя пальцем по щеке парня. — Да, мы говорили о Волан-де-Морте, и да, я с ним знаком и в некотором роде связан. — Я так и знал. — пролепетал Седрик, бледнея от ужаса. — Тогда я думал, мне показалось, что я видел у тебя Черную Метку. — Эту? — Гарри рассмеялся, задирая рукав рубашки. — Это обычная маггловская татуировка, сделал в прошлом году. Баловство. Я скрываю её обычными чарами, а Метку, как известно, скрыть нельзя. Я шпион, мне такую нельзя, да и Милорд не стал бы клеймить меня, как какого-то раба… — загадочно блеснул он ухмылкой. — Почему? — заинтересованно придвинулся Седрик. — А вот это уже совсем другая история… — томно прошептал Гарри, притягивая пуффендуйца к себе на колени. — Поттер, а пташка-то твоя прекрасная никому лишнего не начирикает? — пьяно хохотнул Пьюси. — Еще слово — и ты сам уже чирикать не сможешь. — рыкнул Поттер, недовольный тем, что его отвлекли. — О, посмотрите, кто пришел! — провозгласил Блэйз. — А мы уже и заждались тебя, красавица. Седрик, обнимая Гарри за шею, с интересом обернулся и шокировано распахнул глаза. В проходе стояла полураздетая Джинни Уизли, из одежды на которой были только гриффиндорский галстук, комплект черного белья, чулки с поясом и туфли на вульгарной шпильке. — Чё застыла-то? Не видишь, у нас тут новые лица. — рассмеялся Нотт, пихая девушку ногой в центр гостиной. Краснея от стыда под шокированным взглядом Седрика, Джинни вышла в центр комнаты и робко обняла Блэйза. — Эй, Гарри, придай-ка смелости этой представительнице самого отчаянного факультета. — оскалился Драко. Седрик машинально вцепился в плечи Гарри, не желая отпускать от себя, но Гарри только достал из внутреннего кармана пиджака какую-то коробочку и кинул её Нотту. Теодор открыл ее и поднес к лицу Джинни. Всё еще краснеющая девушка, смущенно обнимая себя руками, открыла рот. Он посыпал её язык каким-то порошком и с усмешкой захлопнул коробочку перед её носом. Спустя секунду лицо Джинни расплылось в развязной улыбке, а глаза застлала кайфовая поволока. Она повисла на Блэйзе, охотно подставляясь под его руки. Сзади к ней подошел Драко, и она, развратно ухмыльнувшись, обвила его шею одной рукой, охотно расположившись между двумя парнями, что пронизывали взглядами только друг друга. — Да-а-а! Вперед, Гриффиндор! — загоготал Монтегю, забыв о том, что на нем самом стонет когтевранка. — Что было в той коробке? — спросил Седрик, наблюдая, как Джинни с энтузиазмом избавляется от последнего подобия одежды, оставляя только гриффиндорский галстук и чулки. — Ты не узнал чудесное изобретение Северуса? — лукаво усмехнулся Гарри. — Забыл, как сам под ним стонал? — П-профессор Снейп знает о том, что вы здесь творите? — ужаснулся Диггори, подпрыгнув на коленях Гарри. — Разумеется, нет. Он полностью мне доверяет. — самодовольно приподнял брови Гарри. — Ты всё мне расскажешь! — решительно заявил Седрик, выставив перед лицом Поттера поднятый палец. — Только позже. Ты ведь подождешь? Я вот больше не могу ждать. — томно сказал гриффиндорец и обхватил губами палец парня. Седрик ахнул и распахнул глаза, в ужасе вспоминая о том, что в гостиной полной народа. Он обернулся и увидел, как Джинни Уизли со смаком облизывала член Блэйза, в то время как её трахал Драко Малфой, закинув ногу девушки на резной подлокотник кресла. То, что парни при этом внимательно, даже как-то изучающее смотрели друг на друга, добавляло картине концептуальности. Слева от них Нотт безудержно имел девушку из Когтеврана, заставляя её биться головой о подлокотник дивана, что, судя по её громким стонам, ей никак не мешало. Адриан Пьюси допивал хуллионный бокал виски, не замечая, как рядом с ним трахаются Дафна Гринрасс и Грэхем Монтегю. Еще несколько пар незнакомых Седрику учеников тоже вели себя не самым светским образом. Седрик ущипнул себя, подумав о том, что еще вчера он не поверил бы тому, кто сказал бы ему, что он попадет на Слизеринскую вечеринку. — Зачем Джинни и эти девушки делают это? — спросил он у Гарри. — Вы их заставили? — Что? Конечно, нет. — фыркнул Гарри. — Наша Джинни очень хочет попасть после школы в Национальную Сборную по квиддичу. Достаточно, или объяснить? — Объясни. — непонимающе нахмурился Седрик. — Мордред, ну какой же ты наивный. — цыкнул зубами Гарри. — Безымянная девочка без денег и связей, почти сирота, из семьи Предателей Крови. На нее в Министерстве как на пыль посмотрят. Так что на своё место под солнцем ей придется упорно насосать либо здесь, либо там. Она знала, на что шла и, поверь мне, ничуть не против. Возбудитель ей дают по её личной просьбе, для того, чтобы не мешало стеснение. У этих когтевранок история примерно такая же. Золото. У нас в стране «открытые дороги в светлое будущее для каждого» существуют только в агитационных предвыборных речах. Добро пожаловать в реальный мир. — Почему-то у меня такое ощущение, что я с ними здесь на одной ступени. — сдавленно сказал Седрик, утыкаясь Поттеру в шею. — Ты не замечаешь деталей. С ними не разговаривают. Их не целуют. Для аристократов поцелуи — нечто более интимное и важное, чем секс. Если тебя поцеловали, значит, ты особенный. — Значит, я особенный? — улыбаясь, спросил Седрик, замирая у губ Гарри. — Я тебе об этом весь вечер твержу. — усмехнулся гриффиндорец и накрыл мягкие губы парня своими. У Седрика не находится возражений. Он, слушая блядские стоны девушек и парней, чувствует, как кольцо сильных рук сужается, прижимая к крепкому телу, и замечает, как где-то в глубине комнаты улыбается, глядя на них, Блэйз. — Гарри, — пытается он оторваться от брюнета, — на нас смотрят... Ноль реакции. — Гарри, я не могу так, нас увидят. Поттер, нетерпеливо рыкнув, накидывает на них чары отвлечения внимания и, откидывая палочку на диван, снимает с него пиджак. — Всё? Или еще за чем-то дело стало? — недовольно сверкает он глазами, отрываясь для того, чтобы приподнять любовника. Седрик тихонько смеется, замечает, словно пребывая в тумане, что с него наполовину сняли штаны. Гарри, прихватывая его зубами за шею, вставляет два мокрых от слюны пальца. Вскрикнув от неожиданности, Седрик прогибается, изгибаясь в руках Поттера. Упершись ладонями в чужие плечи, он дает себя растянуть, вспоминая, как Чжоу сказала ему когда-то: «Постараешься — будет хорошо». Быть с ним без тени кайфовой поволоки — напрасно надеялся. С Поттером без кайфа невозможно. Не зелья, алкоголь — так его собственная ахуенность глаза режет, раскрепощает, дарит легкость, забирая сердце взамен. Седрик громко стонет, когда Гарри входит в него, и тут же закусывает губу, ощущая в уголках глаз слезы. Гарри слизывает их языком, начиная плавные толчки, заставляя Седрика прогнуться в пояснице. Седрик оглядывается и ахуевает от происходящего: за прозрачной  пленочкой заклинания в нескольких шагах от них находятся люди, которым ничего не стоит подойти к ним сейчас и увидеть, чем они заняты. Волшебный пузырь не мешает им с Гарри видеть, всё что происходит в комнате, и Седрик явственно верит в то, что он в самом центре упадка нравственности магической Англии. От осознания того, что в одной комнате с ним самые влиятельные люди страны вытворяют невероятные вещи, он стонет, попадая в одну тональность с Джинни. С каждым новым толчком, укусом, прикосновением правильный староста-пуффендуец стирает грани между черным и белым, сжигает рамки, забывает маркеры, вливаясь в тусовку без ограничений. Гарри, впрочем, не дает ему времени устыдиться этому факту и наращивает темп, яростно целуя прокушенные им же губы. Хаотичный в своей непорядочности, мешает нежность с жестокостью, не забывая вынимать взглядом душу. Чертов Поттер. Проклятый, неправильный, прекрасный. Через несколько минут они кончают, и Седрик уже не удивляется ничему, лишь благодарит несуществующих богов за то, что они выбрали для Гарри именно его. Чтобы там ни было впереди, он все вынесет, потому что от этого человека у него рвет все предохранители. Словно прочитав его мысли, Гарри задумчиво произносит, рассматривая чужие руки, вцепившиеся в его предплечья: — У тебя очень красивые пальцы. Я сломаю их крышкой гроба, если ты когда-нибудь забудешь, что принадлежишь мне.