В твоих глазах я вижу глубину океана

Вечер наступил быстро. Вода быстро принимала синеватый оттенок, который плавно, восхитительным градиентом переходил с голубого. Солнце уже было почти за горизонтом, а невероятное приключение уже ожидало немца, дразнило любопытством, поэтому парнишка с нетерпением ждал этого момента. Долгожданной прогулки с Советом. За время, проведенное дома, в ожидании заката, терпеливый русский обучал Тройку пользоваться плитой. — Ты не так ее включаешь. — говорил Союз в который раз показывая подробную инструкцию. — Да я не знаю как! Мы уже час с ней долбимся! Я не понимаю как ты это делаешь! — раздраженным тоном говорил Тройка и он явно намекал, что Союз уже играет на его терпении и нервах, и что пора это прекращать. — Ох, ладно, не злись, когда-нибудь обязательно научишься, я уверен. — Совет поцеловал свою злючку в лобик и со стороны подростка услышал лишь тихие звуки недовольства. — Лучше бы рассказал о своем прошлом и как сюда попал, а не этой штукой пользоваться, больно надо. На этом моменте Союз выпалил отрезанное молчание и ушел в комнату, а Рейх был в лёгком недоумении, ведь подумал, что явно что-то сказал не то. Поэтому, немец больше решил не затрагивать эту тему, если русскому будет надо, он и сам все расскажет. Остальное время Рейх и Союз проводили раздельно. Совет лежал в своей комнате и смотрел в окно. Рядом с его крепостью проплывали рыбки, лучи солнца уже тускло освещали дно океана. Водоросли чуть покачивались от движения воды. Кораллы переливались под «солнечными зайчиками». Спокойная и тихая атмосфера, никакого шума, разве не об этом многие мечтают? Возможно, у каждого свои желания, своя эстетика на комфортную атмосферу. А тем временем становилось все темнее и темнее, и как уже было упомянуто, был вечер. Океан в это время становился загадочным, было не видно рыб, кораллы обрели чёрно-белый оттенок, который наоборот отталкивал, не внушал никакого привлекательного ощущения, прогрызал взгляд и ломал разум. Для людей, с хорошо развитым воображением, или обычных детей эти чувства будут знакомы. Наш разум, в попытках разглядеть что-то в темноте начинает рисовать образы, совершенно не из нашего мира. Личности, твари, «нечто» появляется перед нашим взглядом. Отвратительное и нечёткое строение тела явно рисуется у нас, мы видим плод наших представлений, но он не реален. Воображение лишь хочет сыграть злую шутку, запутать и вовлечь в безумную панику. Дети, будучи маленькими не всегда понимают, что это не по-настоящему, лишь игры «дьявола». Резкая дрожь и холодок пробегают по беззащитному телу маленьких детей. Они с головой укрываются одеялом, боятся, пытаются уснуть, уйти от реальности, забыть это «нечто», которое стоит в уголку, в шкафу, за окном. Проклятые загадки и жуткие игры после полудня происходят ровно в тот момент, когда на комнату сгущается тьма, выключается свет, мрак высасывает здравое мышление, заставляя поддаться представлению ужасу во тьме. Этой черной ночной «массе» удается напугать беззащитных детей, а некоторым не приносит защита одеяло. Они бегут к родителям, которые не понимают детских страхов, выгоняют обратно в кровать, оставляя наедине с детским воображаемым ужасом. В лучшем случае, отец с матерью позволяют их ребенку спать вместе с ними, и лучше бы так было всегда, ведь взрослые люди, как правило, должны защищать своего ребенка, не давать в обиду даже выдуманным страхам. Ведь именно с родной кровью дети чувствуют себя в защищённым состоянии. Зачем было все это подробное описание? Хочу подметить, что ступая в вечернее время по песку с мелким камням Рейх чувствовал именно такие ощущения. Словно он — маленький ребенок, в поисках защиты. Чем сильнее он всматривался в темноту, тем больше ему становилось страшно, силуэты преследовали его везде. Силуэты рук, лиц, тел, искаженных животных. Все это запугивало, семнадцатилетнего подростка, который в принципе об этом должен уже забыть, понимать, что это все в его голове, а не наяву. Но детство в его душевной комнатушке до сих пор играло яркими красками. Он ещё не был серьёзен к жизни, все казалось ему только в рамках десятилетнего ребенка. Несомненно, он был умен, его речь, развитие, внешность была схожа с обычным семнадцатилетним подростком, но вот в душе ещё было детство, которое никак не хотело уходить из жизни немца. — Нам долго ещё идти? — спросил Тройка, надеясь, что осталось от силы минут десять. — Долго, мы только вышли, нам минимум ещё полчаса. — Ох нет, мне страшно, тут так темно, почему мы в это время пошли? Почему не могли сходить днём? Я не хочу так долго идти, пожалуйста, пойдём обратно, завтра сходим. — говорил запуганный Рейх и уже был готов пойти обратно, но рука его собеседника остановила его за плечо. — Ты чего так нервничаешь? Темноты что-ли боишься? — Я боюсь того, что в ней, не темноты. — Ох, горе ты мое луковое. — Русский поднял напуганного подростка на руки и придерживая его стал поглаживать по спине продолжая дорогу к заветному месту. Рейху ничего не оставалось сделать, как обнять своего защитника за плечи и смотреть вдалеке на их дворец. Монстры в темноте уже не казались Тройке такими страшными, как раньше, он понимал что его защищает грубая рука, к которой немец уже привык. Никто немцу ничего сделать не сможет, пока его партнёр рядом, так ещё и прижимает к себе, обеспечивая полное спокойствие. Поэтому, Рейх и сам не заметил, как летая в своих мыслях погрузился в Царство Марофея. — Эй, соня, просыпайся, мы уже пришли — сбил сон своего приятеля русский растрепав волосы немца. Подросток открыл заспанные глаза и только что обнаружил, что лежит на каком-то мягком месте, а его что-то тихонечко кусает за руки и за все оголённые места. Это не было больно или неприятно, но немца как кипятком ошпарило. Он тут же подскочил со своего местечка и посмотрел вниз, а после тут же пришел в ещё больший шок. Небольшие цветы, совершенно разных цветов, они очень напоминали генлисию (цветок, имеюющий «клешни краба», которыми захватывают пищу, а именно насекомых). В этих самых цветах лежал русский и ему вообще не было страшно, будто каждый день такое видит. — Что это?! — на повышенном тоне вскричал Тройка и боялся этих растений, как огня. — Хах, тоже такой вид растения «ринец»* называется, они не мясоядные, живут за счёт большого употребления воды, или же можно их покормить ягодаками на тех кустах. — после русский указал на какие-то кусты с пурпурными ягодками вдалеке. — Ого, я о такому никогда не слышал. — Я знаю, его так же нет в учебниках, справочниках или что там у вас. В основном, они прячутся в земле, выходят на свет в основном вечером. Растение очень редкое, его сложно найти, часто они могут заселятся под кораллами или в пещерах. Но эти ребятки, выросли на довольно свободной территории, нигде не прячясь. На самом деле, они очень дружелюбные и довльно безобидное растение, чтоб ты знал, и любят пощекотать. — Я заметил, тогда я за ягодами, они же мне палец не откусят? — Они могут его задеть, но нет, не волнуйся, не откусят. — Тогда прекрасно. — Рейх довольный убежал за ягодами по пути размышляя, какой же на самом деле океан удивительный. Столько всего неизученного, всего-то только какие-то 2-5% процентов известно, а все остальное такое таинственное и загадочное. Немец с каждым днём всё больше удивляется таким чудесам, он ведь даже и не подозревал насколько загадочным может быть такое беспокойное место. И все благодаря Союзу.

Его и вправду надо отблагодарить за все, что он для меня сделал

Прокрутил у себя в голове немец. Ему и вправду начал нравится Союз, как самый настоящий друг. Да, бывает молчалив, с пошлыми шутками на уме, но это не главное. Скорее всего, подросток испытал симпатию к русскому, но не нечто большее. — Ну и долго ты там стоять будешь?! — крикнул Совет, ибо Рейх, отлетев в свои мысли уже около двадцати секунд стоял с ягодами в руках и совершенно не двигался. Голос русского вывел немца из транса, и тот чуть улыбнувшись вернулся обратно к удивительным растениям, и протянул одному из них ягодку, после чего она за мгновение была вырвана из пальцев Рейха и разжевала. — Они такие смешные, я бы хотел чтобы у нас, возле дома, такие росли — говорил подросток улыбаясь, а выдавливал он заветную улыбку крайне редко, её Совет практически никогда не видел. Так что для старшего партнёра это была как ласка для глаз, увидеть Рейха таким довольным, уже не думающим о своем прошлом доме. Не обеспокоеным, о том, что его ждут, а может и не ждут, кто ж знает? — К сожалению, мы не можем их перенести, уж прости, у них очень тонкие и хрупкие корни. Если порвём хоть один, то они начнут погибать. — Как жаль, ну ладно, я буду их почаще навещать, они такие лапочки. Будешь со мной ходить? — Конечно, но учти, если в следующий раз заснешь — будить я тебя не буду. Все проспишь. — Я тебя понял, обещаю не засыпать. — Рейх продолжал свой процесс и в его глазах мелькали искорки. Весёлые, игривые поблескивания в глазах, разве это не прекрасно? Совет готов был смотреть в эти загадочные глаза вечно. — Я вижу жизнерадостность в твоих глазах, неужели ты наконец-то стал счастлив? — Ох, думаю, да, знаешь. — немец прилёг рядом с русским — мне никогда на том острове не давали достаточно свободы, я привык к обычному образу жизни, а тут, все такое новое для меня. Мне нравится все неизведанное, оно меня дразнит и заставляет окунуться в него полностью. Я любил океан, любил шум прибоя, любил все это. Ты бы знал, как мне было интересно, что тут, на глубине. И теперь я узнаю все больше и больше нового, это чудесные ощущения. В моей простой жизни будто снова заиграли веселые краски. Сначала я не хотел здесь находится, все новое пугало меня, я хотел обратно в свою скучную жизнь. Удивительно, что это место изменило меня всего-лишь за два или три дня. Думаю, я бы даже смог остаться тут навсегда. — Тогда почему не останешься? — Я буду по-любому скучать по родным, по своему другу. Когда-нибудь мне все равно захочется их навестить и поведать о всем, что видел тут. Отец меня по-любому больше не подпустит к океану. Поэтому я через несколько месяцев по-любому буду колебаться в мыслях, проведать мне своих родных или же нет. Но это будет не скоро, поэтому не думаю, что сейчас нужно забивать голову такими вещами. — Правильно сказал. Понимаешь ли, без тебя тут было как-то одиноко, а теперь когда ты так заинтересован океаном мне есть, что тебе рассказать, показать и я буду точно уверен, что тебе это понравится. — Это так, это все чем ты хотел меня сегодня удивить? — Неа, есть ещё одно местечко, пошли, оно тоже недалеко отсюда — Совет поднялся с земли и подал руку немцу, и тот без колебаний принял помощь русского и поднялся на ноги. — А что за место такое? — задал наконец вопрос подросток, когда они уже около пяти минут шли молча, но в хорошем настроении. — Увидишь. — Ну дай хотя бы подсказку, я же сгораю от любопытства! — Хаха, нет, нет, никаких подсказок, забудь об этом, милый. — русский, довольный заинтересованностью Рейха, уверено шел вперед. Вскоре они уже подходили к какому-то интересному сооружению, будто водопад. — Что это ещё такое? — Подбеги туда и узнаешь, а я догоню. — Хорошо, только побыстрее подходи. — немец сразу же сорвался с места и побежал к ещё одному чуду природы. Как только он стал подходить к месту, его потрясению не было предела. Это и вправду был водопад, золотистый песок сыпался сверху и падал в голубое озеро. Именно голубое, оно буквально светились в вечерней темноте. Удивительно то, что песок не накапливался в воде, а вовсе куда-то испарялся. Рейх снова потерял дар речи, это было удивительно, а пока подросток любовался такой красотой, сзади него уже показался русский. — Нравится? — Очень, это восхитительно. Магия какая-то, у меня слов нет, чтобы описать эту красоту словами! — Я безумно рад, что ты всем этим так удивился. — русский сел на небольшой валун и наблюдал за медленным падением песка. То же самое сделал и немец. Теперь бесконечно можно смотреть на то, как горит огонь, как течет вода и как сыпится этот песок с этого высокого места. — Интересно, а как это так получается, что в воде песок не накапливался? — Не знаю, я сам думал над этим, пытался и вовсе понять почему отсюда всегда идёт песок, но, к сожалению, так и не нашел ответ. — Я уверен, мы с тобой вместе его обязательно найдем, многим вещам есть логическое объяснение. — В чем-то ты прав. — Совет смотря на песок стал думать, может все-таки рассказать Рейху о том, как он здесь оказался? Подросток был всегда заинтересован этой темой разговора, но ответа никогда не получал, так почему бы и не раскрыть тайну прямо сейчас. — Рейх? — Да? — Ты же хочешь узнать как я тут оказался? На дне океана? — Ох, ну да, мне очень интересно это узнать. — Тогда я тебе сейчас расскажу, слушай внимательно и не перебивай. — после небольшой паузы Совет глубоко вздохнул и начал свой рассказ. — Мы, ихтиандры, всегда делились на две группы. Кто-то жил на земле, пытаясь сдружиться с людьми, а некоторые предпочитали жить во дворцах под водой. Строили их долго наши предки, и их раньше было очень много, но Королевство Пруссия, Соединённое Королевство Великобритании и Ирландии и, наконец, Франция заключили общий мирный договор, то они вскоре пришли к выводу, что нас надо истреблять. У нас было много преимуществ, больше, чем у обычных людей. Мы могли жить дольше их, плавать под водой, спокойно ходить под водой. Поэтому, они разрушали наши крепости, на мою с отцом крепость тоже пала рука этих трёх союзников, оно было почти полностью раздолбано. Мой папа спрятал меня, поэтому выплыл к ним только он, сдался им, а я остался сидеть под кроватью. Около пяти дней была война, победу в которой конечно одержали люди, мы были навсегда изгнаны, убиты. Ихтиандров почти не осталось, ещё года была охота на нас. Только изредка в обычных семьях рождаются ихтиандры и этим исключением стал ты. Моего отца казнили, я знаю об этом, я видел его тело на берегу океана, его закапывали в землю без капли сожаления. Это все было очень больно для меня. После я рос один, учился всему сам, в какой-то момент я даже возненавидел людей, ровно до того момента как ты в детстве спас своего брата. Я осознал, что не все люди сущее зло, мне не нужно держать на вас огромную обиду. Это все осталось в прошлом, война, куча смертей, тысячи трупов, это было ужасное зрелище, даже врагу не пожелаю увидеть такое. Я отстроил дворец заново, сделал его чуть лучше. Мне приходилось самому выживать и в итоге я смог, все наладилось, я забыл о прошлом, но помнил об отце и буду помнить. — после русский снова издал уже грустный вздох и как понятно, для него этот рассказ давался очень тяжело, но в то же время у Совета с души будто камень упал, он понимал, что сейчас его не осудят, а наоборот, поддержат. Подросток же глубоко проникся рассказом русского. Его полностью прорвало на эмоции, глаза яро заблестели, говоря о том, что парнишка вот-вот заплачет. Поэтому, он не сдерживался. За мгновение Союз уже находился в теплых объятиях немца, слезы быстро скатывались с глаз, обжигая щеки подростка. А русский и сам не медлил и обнял своего партнёра. Оба понимали, что слов тут не надо, достаточно простых объятий, выпустить эмоции и снова забыть этот момент, как страшный сон. Рейх конечно знал о войне, знал о своем ужасном дедушке, который творил все это. Немец был безумно рад, что сейчас этот тиран мертв, и он из-за всех сил надеялся, что его отец, не станет похожим на Королевство Пруссию. Десять минут молчания прошли, Рейх был спокоен, уже не плакал и просто обнимал Совета, который нежно поглаживал своего партнёра по голове и продолжал обнимать. — А сколько живут ихтиандры? — спросил наконец немец, чтобы снова ввести Совета и самого себя в позитивное состояние и поскорее забыть об этом. Прошлое для того и создано, чтобы его отпускали, изредка вспоминая хорошие и плохие моменты. — Около шестиста лет, если хорошо заботиться о здоровьем и не наносить глубокие раны на протяжении первые двести лет. — Ого, значит и я столько поживу? — Скорее всего. — Классно, а тебе уже сколько лет? — Хм, сто восемнадцать. — Ого, а совершеннолетие у ихтиандров когда? — В восемнадцать, как и у всех. — Понял, может пойдём домой? Я уже так спать хочу. — А как ты смотришь на то, чтобы переночевать тут? — Нет, я не хочу, на нашу кроватку хочу. — Ох, ладно, как скажешь, дорогой. — русский одарил подростка мягким поцелуем в макушку. Встав вместе с ним, снова нес эту тушку на руках к дому. — Союз, я ещё тебе хотел кое-что сказать. — Говори. — Спасибо тебе за все, ты сделал меня счастливым. Совет от таких слов улыбнулся, и они навсегда засели в теплой и доброй душе русского. Глаза немца быстро закрывались, ибо от слез распухли и в сон клонило жутко. Поэтому через несколько мгновений парнишка уже спал крепким сном. А через ещё примерно полчаса мягкая кровать и теплые объятия русского заключили Рейха в более глубокие и спокойные сновидения.