В твоих глазах я вижу глубину океана

Прошло около недели после того неожиданного происшествия. От Рейха до сих пор ответа на чувства Союза не последовало, постоянный перевод темы уже являлся традицией. В чем же была причина такой безответственности за свои слова? Все проще чем кажется. Немец очень боялся привязаться к Союзу поэтому не хотел заводить с ним любовь, но и разбивать сердце было бы ужасно. Он просто забил на все свои эмоции и особенно зов сердца, следовательно, оставался молчалив и не поднимал эту тему. Максимальный уход от этой мысли раздражало старшего партнёра, приводя его в недоумение. Каждый день он задавал вопрос насчёт их отношений, пытался даже как-то манипулировать, чтобы вытянуть ответ. Все было без толку. Уже на этой ноте чуйка сыграла свое дело. Что-то явно было не так, но вот найти этот ключ правды самостоятельно было невозможно. Немец никак не шел на встречу, даже один раз заперся в комнате и просидел там до конца дня. А причиной был обычный опыт из детства. Когда-то давно, когда Рейх был маленький, он очень привязался к одному интересному человеку. Вот просто не давало силы воли отцепиться от него. Все шло к первой детской симпатии и влюбленности, которую не осознавали. Но они не могли быть вместе от слова совсем. Дело в том, что друг то был из американской семьи и не мог достаточно хорошо говорить на немецком языке. Такая же ситуация была и с Рейхом. Ещё им не разрешали общаться из-за того, что слишком брезгливый к англоязычным людям ГИ прятал своего сына от всех, кто к ним относился. Тайные встречи были каждую ночь, когда часы показывали ровно 12:00 во второй половине дня. Было совсем темно, больше половины людей спали на своих мягких кроватках, положив голову на удобную подушку, видели уже 5 сон. А немецкий мальчик выжидал до конца, даже когда клонило в сон он знал, что засыпать нельзя. Такие моменты лучше ценить и помнить, так считало детское сознание. Каждый день был как тяжёлое испытание. А если быть точнее, каждая ночь. Мальчик внимательно смотрел на настенные часы ожидая без десяти двенадцать, чтобы начать свой путь. Все было как в прошлый раз. Выключенный свет, наблюдение за звёздами, короткий дрем сидя. Он всегда боялся, что уснет. Благо, все шло по выстроенному по практике и теориям тактике. Как только большая часовая стрелка показывала нужное время, немец аккуратно вставал с кровати. Лишние скрипы пружин ему ни к чему. Скомканное одеяло одиночно валялось в дальнем углу кровати, простыня во многих местах была смята. Хотя, это сейчас не имело никакого значения. С коротким и писклявым скрипом шкаф открылся. Множество царских вещей, которые носились только один раз висели идеально поглаженные на вешалках. Выбор костюма ему не принципиален от слова совсем. Он не стремился произвести впечатление поэтому выбрал первый попавшийся костюм. Сразу было видно, ручная работа. Такие мелочи были не важны для маленького мальчика. Ему было главное в таком возрасте просто общение, выслушивать чужое мнение, интересы, опыт, много чего ещё. Даже не причесав свою лохматую шевелюру он пошел именно так, совсем забыв про носки. Тихие шаги четырехлетнего ребенка к двери комнаты были чуть слышны. Было будто шарканье из-за того, что тот шел босиком. Пол предательски скрипел. Для абсолютной тишины и замкнутого пространства этот звук казался слишком громким, слишком противным и заметным. Эти звуки подводили каким-то образом именно в важные моменты. Из-за такой проблемы, дыхание мальчика участилось, стало более громким, сердце бешено стучало. Распахнутые глаза смотрели прямо на дверь, которая была расположена на параллели его комнаты. Это безусловно была комната отца. Он навострил уши и задержав воздух, дабы не слышать свои же вздохи смотрел внимательно на чуть приоткрытую дверь. Он ждал, что сейчас отец встанет и придёт проверить его, но конечно же этого не случилось. Слишком тихие звуки, чтобы разбудить человека. Простояв в такой застывшей позе секунд тридцать, немец с огромным облегчением выдохнул. Все было тихо. Он аккуратно взялся за ручку двери и открыл её полностью, так было удобнее наблюдать за всем, а не через маленькую щёлочку. Быстро осмотрев сначала все взглядом, ещё один неуверенный шаг вперёд был успешно сделан. Все эти меры были для того, чтобы не попасться охране, все-таки царский век, немного совместимый с нынешним. А может, и не немного, все-таки вам судить. Резкий толчок с места и немец быстро бежит до ближайшего угла. Остановив себя за рядом стоящую тумбочку и чуть не упав от резких движений, а также от слишком сильного разбега. Было слишком громко, как и в прошлые разы. Пустое пространство занимало большую часть всего огромного дома, так что было невозможно не уловить эхо. Тяжёлые шаги слуг уже близились к немцу. О нет! Я забыл закрыть дверь— Мгновенно пронеслось у него в голове. Ситуация в этот раз вышла из-под контроля, по телу пробежали мурашки, по рукам прошлась дрожь, ужас полностью овладел им. Так не должно было случиться, ни в коем случае! Мозг при панике максимально отключился, никаких решений не было, секунды и минуты шли безумно быстро. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Ты чего это тут забыл, малой? — спросил один из стражников, когда увидел перепуганного не на шутку Рейха. В это время мальчик пытался из-за всех сил придумать оправдание. Взгляд его был максимально опущен вниз, зрачки уменьшились и он нервно кусал свои губы. Но мысль пришла к нему быстро, даже при таком безвыходном состоянии. — Я просто воды пить шел. — сказал мальчик, все так же смотря на свои ноги. — Тогда вперед, только быстро.— Охранник пропустил ребенка и немец быстро поплелся на кухню. Плана у него совершенно не было. Никого кстати и не удивил наряд Рейха, он всегда ходил в чем и хотел, это уже привычная ситуация. Так что это были бы бессмысленные вопросы. Как только он пришел на кухню, то стал осматриваться и думать, как все-таки выбраться. Ему осталось какие-то 5 минут, это было очень плохо, он может и не успеть. И все из-за его спешки! Ребёнком он в таком возрасте был не глуп и даже умен, но безумно невнимательный. Подставив небольшой стул к окну, Рейх открыл его и еле как вылез. Дальше нужно бежать прямо на гору. Что ж, тогда надо спешить. Почувствовав ту самую долгожданную свободу, он сорвался с места и побежал со всех ног. Ему было все равно на босые ноги, которые земля уже успела испачкать до неприятного оттенка. В ногти забивалась грязь, да и между пальцев она была, но разве это так важно сейчас? Конечно, неприятные ощущения замедляли и утомляли немца, особенно когда он наступал на маленькую палочку, от которой появлялось много заноз. Но даже это по препятствие не могло заставить перейти на шаг. Только бежать вперёд и только смотреть прямо. Голоса природы для него стихли, он не слушал её. Он уже видел свою цель, улыбка быстро зарисовалась на его беззаботном личике. Интересно, сколько он уже тут ждёт? Надеюсь не долго быстро пронеслось у него в голове, ведь все-таки заставлять кого-то ожидать это было как минимум неуважение. Осталось только пройти пару деревьев и вот, он дойдет до него. А на этой небольшой горке сидел ребенок на год, полгода старше Рейха. Он также сбежал из своего уютного и теплого дома. Как видно, у него была отдышка, значит и вправду долго бежал, либо испугался чего-то. Хотелось бы выяснить в чем же все-таки заключается такое учащенное дыхание. У мальчика были тёмно-синие волосы, серые глаза, ростом он был на полголовы выше Рейха, да и пытался как-нибудь выделиться из толпы. Думаю, многие при описании уже догадались о ком идёт речь. О США. Он не будет появляться в этой истории. Он будет являться прототипом ещё одного момента из детства Рейха. Особой роли для многих он не будет играть, но на самом деле их ситуация смогла так сильно повлиять на характер немца так, что это воспоминание слишком сильно сказалось на психике ребенка. Так сказать, что-то типа психологической травмы. Так вот, американец сидел на холме, пока ветер ласкал его волосы на юго-западной направление. Руки он перебирал между собой, эти действия он делал тогда, когда сильно волновался и у него была какая-то невероятная новость. Маленький ростом немец подбежал к своему другу и крепко обнял. — Ты меня долго то ждал? — спросил мальчик с детской улыбкой на лице, которая всегда радовалась любым мелочам. — Нет, я сам только недавно пришел. У меня плохая новость есть — американец обнял немца уже по автомату, ведь это поведение было ему давно знакомо. Каждый раз сначала объятия, потом уже какой-нибудь рассказ, или же длинная и веселая прогулка. Несмотря на то, что они были всего лишь детьми, сделать вид, что у них «все хорошо» было намного сложнее, чем это могли делать подростки. Поэтому, Рейх сразу заметил грустное личико Штатов и заволновался. — Она прям очень плохая? — спросил немец уже без улыбки и смотря на своего поникшего собеседника. — Для тебя наверное это будет пустяк. Я уже завтра должен уезжать домой, мой отец узнал от служанки, что мы здесь постоянно встречаемся. Поэтому, он сказал, что это наша последняя ночь и мы не вернёмся сюда никогда. — говорил он это уже со слезами, ведь так же как и его партнёр был зависим от него, но не осознавал этого. Они оба считали, что у них просто была крепкая дружба. Им нравилось общение друг с другом, атмосфера ночи, слышать собственные звонкие голоса. Эти слова поразили Рейха, что-то в груди ужасно заболело, он не был готов отпускать его так скоро. Все произошло слишком быстро, так не должно было быть. В ту же секунду на глазах маленького немца выступили слезы и тот крепче обнял Америку. — Это нечестно! Я не хочу, чтобы ты от меня уезжал! — уже на эмоциях громко говорил Рей и был в ужасном настроение, а бежал такой счастливый. — Я и сам не хочу с тобой прощаться, но ничего сделать не могу, прости. — Американец тоже крепче обнял его, а сам лишь потихоньку пускал слезы. Он уже успел наплакаться с утра, поэтому остыл и давал своему другу завершить этот процесс. США уже принял тот факт, что ему придется уехать и только оставить воспоминания в своем детстве и в детстве Рейха. В этих крепких объятиях они пробыли около минуты. Немец уже не плакал и лишь всхлипывал. Оптимизм резко взял над младшим контроль, заставив улыбнуться. — Тогда давай в эту последнюю ночь прогуляемся и повеселимся как никогда раньше? У Америки от такого и у самого настроение поднялось. Глаза радостно заблестели, что означало согласие. Они оба резко сорвались с места и побежали вниз с холма по пути смеясь. Из-за слишком крутого спуска оба все-таки упали, но им это было безразлично. Они гуляли под луной, лазали по деревьям, играли в догонялки или прятки. Столько всего за одну ночь они не делали. Вскоре они выбежали на берег и смочив ноги от грязи, Рейх побежал по тёплому песку вперёд. США же снял с себя ботинки и носки, догнав Рейха и побежав за ним по его же следам. К ногам прилипал песок, неприятно царапая стопы, от чего приходилось останавливаться и постоянно «вытряхивать его со стопы». Это тоже не было такой особой проблемой. Было весело бежать вперёд, наслаждаясь шумом столкновения волн об песок. Эту чудесную атмосферу добавляли звёзды. Сегодня они горели особенно ярко. Вся одежда детей была в грязи. За это конечно же их по головке не погладят. Но все эти бессмысленные накрученные проблемы наступят ещё далеко не скоро. Хотя, в отличие от меня и от Вас, дети даже и не думали об этом. Их не волновал гнев отцов, их не волновало сейчас ничего. Вскоре эти двое сидели на одной из лодок опустив ноги в воду. Немец пытался пересчитать все звёзды, уже запутавшись в тех, которые уже посчитал, поэтому постоянно сбивался. США же наблюдал с улыбкой за немцем, просто рассматривая звезды, в поисках той самой яркой из всех. — Вот! Смотри какая эта яркая! — резко крикнул американец указывая на самую заметную точку в этом черном небе. Рейх рефлексивно посмотрел туда и ещё больше улыбнулся. — Ты прав, она самая яркая, интересно, откуда эти звезды вообще берутся. Почему их днём нет, а ночью они появляются. — Наверное, мы это узнаем, когда в школу пойдём. — Надеюсь, а то мне очень интересно. Постепенно разговоры сокращали время все быстрее и быстрее. Ветер становился сильнее, укачивая деревья в очередной раз. Было уже примерно три часа ночи, пора бы уже было расходиться по домам. Мелькали эти мысли у каждого. Все таки детская надежда внутри Рейха оставалась на прежнем месте, он будет будучи маленьким надеяться на то, что Америка все же когда-нибудь приедет. Попрощавшись навсегда теплыми объятиями и улыбкой они возвращались домой. Рейх так же осторожно прошел мимо охраны и вернулся в комнату полностью закрыв за собой дверь. Сняв грязную одежду, которая так и пачкала руки, неприятно прилипая к коже. Он положил ее под кровать и решил утром отнести в стирку. Руки же он как раз вытер об одежду, чтобы они стали хотя бы немного чище. Все это приключение его быстро вымотало. Ноги подкашивались и в любой момент он думал, что упадет. Это как раз немец и сделал. Нацепив на себя ночную футболку его тело тяжко упало на мягкую кровать. Мягкость постели убаюкивала мальчика и тот сразу же закрыв глаза погрузился в сновидения, пока на его личико падал свет луны. На следующий день его разбудила шумиха за окном. Он тут же вскочил со своей кровати и смотрел на то, что происходит. На улице четко виднелись корабли, что и говорит об отъезде США. Это последний раз увидеть его сегодня! Рей тут же позабыв о грязной одежде выбежал на улицу мимо слуг, сбивая некоторых с ног. В одной лишь длинной футболке он бежал по мягкой траве. Все живое перестало существовать для Рейха. Будто он бежит по лугу к кораблям, чтобы уехать вместе с ними. Конечно, подходить он к ним не хотел. Немцу удалось подбежать к берегу и спрятаться за кустами. Он смотрел на то, как США заходит на палубу. Неприятная и жгучая грусть снова овладела им. Немец совсем не хотел, чтобы он уезжал. Все небо было укрыто тучами. Мир казался слишком серым и скучным. В итоге, пошел дождь. Сначала мелко моросил, а вскоре полил ливнем. Немец смотрел на отъезжающий корабль и его слезы смешались с каплями дождя. Тело рефлексивно дрожало, футболка то и дело прилипала к телу. Ужасный холод и боль зародилась внутри. Он не хотел чтобы все так заканчивалось. Ноги уже подкосились и тот сел на мокрую и грязную землю. Корабль уже был небольшой черной точкой, а Рей все сидел и сидел смотря на него. Он даже не оставил Америке что-то в память. Оставалось лишь надеяться на то, что он будет хотя бы раз в года вспоминать то, насколько им было весело. Немец обнял себя прижав ткань ещё ближе к телу, заставляя чувствительнее воспринимать холод. Дождь полил настолько сильный, что уже ничего было не видно, корабль полностью исчез из вида. Мир потускнел, заглушив все шумы природы. Было лишь слышны сильные удары дождя об землю, листья, крыши домов. Даже всхлипы, тяжёлое дыхание и звуки плача мальчика были не слышны. — Рейх! Ты что здесь вообще делаешь?! — раздался со спины голос отца, который взял уже ледяную руку немца на себя, заставляя тело Рейха сразу же придвинуться к Германской Империи. — Боже мой, ещё тебе заболеть не хватало! Домой пошли живо! ГИ держа Рейха за руку шел к их месту жительства и читал лекции про то, что в такую погоду нельзя гулять. Немец совсем не слушал его и лишь смотрел на горизонт, в силах разглядеть хотя бы мелькающую точку от корабля. Проклятый дождь — пронеслись у немца в голове и он уже повернул голову в сторону своего дома. Грустный вздох сразу же послышался из его уст, на который отец не обратил никакого внимания. *** Вот, скорее всего, и была причина того, почему Рейх не говорил Союзу о том, что чувствует. Ему было страшно в один момент потерять его. К США уже чувств не было, но он помнил их веселье. Немец не хотел привязываться к русскому, хоть и открылся и между ними уже случилось тесная связь. Возможно, после этого случая у него было что-то на подобии нежелательной психологической травмы. Он ни к кому больше после этого старался не привязываться, даже когда человек ему был действительно дорог. Не хочет он второй раз переживать эту боль, ведь она по-любому будет только сильнее. Рассказывать он эту причину Союзу тоже не хотел, не нужно ему этого знать. Рейх не мог наврать о том, что чувства не взаимны, ведь он чувствовал то же самое, что и русский чувствовал к нему при открытии души. То есть — любовь и ничего менее. Несмотря на то, что русский часто наблюдал за немцем, этот момент в его жизни он упустил, поэтому и не понимал такого молчания. Как уже и упомянулось, хозяина дома начало злить это, поэтому он решил с ним серьезно поговорить. В один из дней русский позвал Рейха за стол, чтобы как раз за чашечкой чая обсудить это занятное дельце. — Рейх, ты можешь наконец сказать свои чувства ко мне? — в очередной раз спросил один и тот же по смыслу вопрос Союз. — Ты меня для этого меня на кухню пить чай и позвал? Скажу я тебе скоро. — Да когда скоро то? Прошла неделя, я устал ждать, мне кажется тебе вообще все равно на меня, у нас же хорошие отношения были. Что сейчас случилось? — Ничего, меня просто бесит, что ты постоянно спрашиваешь о том, что я к тебе чувствую. — Потому что для меня это важно. Я вижу, ты что-то скрываешь, а говорить не хочешь. После нашего секса ты вообще молчалив стал и перестал со мной куда-либо ходить. Я тебя как-то обидел или задел? — Нет, правда, все в порядке. Есть причина моего молчания, но я не хочу тебе её говорить. — Почему? Ты от меня просто устал или вспомнил о том, кто помоложе меня и хочешь в удобный момент уйти. Вот тут то уже у Рейха начало кипеть. Он сжал ручку кружки, приложив всю силу. Грудь часто поднималась и опускалась. Успокоив свои испытанные жизнью нервы, он глубоко вздохнул. Привел свое состояние и дыхание в норму. — Конечно же нет. Пожалуйста, прекрати делать выводы, я даже ничего говорить не успеваю тебе, а ты сразу же глупые заявления в мою сторону кидаешь. — Так я этом и дело. Ты ничего не хочешь говорить, естественно я могу только гадать, что у тебя в голове. — Слушай, я не могу тебе ничего сейчас сказать. Это мой окончательный ответ. Пальцы русского стали нервно постукивать по столу. С таким заключением он был не согласен, поэтому и хотел вытянуть из Рейха всю правду. — Меня это достало! Говори как есть! — уже требовательным тоном говорил Союз, и нахмурив густые брови смотрел прямо в душу. А тот подняв уже уставший от одних и тех же вопросов взгляд смотрел будто сквозь партнёра. Естественно, ничего говорить он не собирался, даже если его прямо тут застрелят. — Не смотри на меня так! Говори! — Союз ударил по столу кулаком. От такого резкого поворота немец выронил из рук кружку и та с грохотом разбилась об пол Все сильные чувства по отношению к русскому у немца тут же испарились. Чего он добивается такими психами? Рейх от этого только больше разочаровывается в нем. Мало ли что будет, когда они решат состоять в отношениях. — Пожалуйста успокойся и мы нормально поговорим. — тихо сказал Рейх, но как можно строже, чтобы он понял, что так с ним обращаться нельзя. Даже несмотря на физические силы и на телосложение обоих, немец был куда умнее и спокойнее во время таких нежелательных споров. — Ты мне не указывай! Быстро выкладывай все, что с тобой происходит! — уже на крик переходил партнёр, что было ох какой большой ошибкой. Естественно, это было только из-за контроля гнева над речью. Сейчас, русский мог сказать немцу все, что угодно и как угодно обозвать, или что похуже. Чтобы не переходить границы нормального Рейх встал из-за стола оперевшись на его край руками. — Будешь тут мне скандал устраивать я уйду. Мне твои крики не нужны. — спокойным тоном сказал немец сместив тонкие брови и смотрел таким взглядом прямо в глаза русскому. Нервы и у него вскоре могли сдать. Они никогда не ссорились так сильно за все их знакомство. Это было в новинку, но только не для Рейха. Такие же споры с отцом его преследовали каждый день и на каждом шагу, особенно в последний год. Спорить он не любил, считал это бессмысленной тратой времени и сил, так ещё и потом вспоминать об этом придется, когда другой человек уже полностью забыл о том, что случилось. Весь этот пофигизм со стороны других людей раздражал немца, ведь он мог ещё около месяца думать о незавершенном споре, делать его полный анализ и приводить сам себе аргументы того, что он мог бы сказать. Так Рейх думал и в этой ситуации. Вот, они сейчас поссорятся, не будут около двух дней разговаривать, а после все снова станет нормально. Но это были лишь небольшие предположения из опыта. Все таки все разные, никто не знает как поведет себя человек в любой иной ситуации. А нервы Союза как раз уже и сдали. Он взял младшего партнёра и вжал в стену. У него было огромное желание прямо сейчас ударить это беззащитное тельце, ведь он определенно чувствовал некую власть и силу над немцем. А Рейх ожидал такого меньше всего. Русский его не на шутку напугал, он сделал для себя вывод, что ему с ним будет небезопасно и по-любому страшно при спорах. Такая уж расшатанная у него психика была, даже не понятно из-за чего. Как только Союз хотел на него замахнуться то остановил свой взгляд на немце. В его глазах уже не было той смелости, он прекрасно понимал, что отпор дать не сможет, поэтому со страхом в глазах ждал удар Союза на себя. Руки уже были готовы для того чтобы закрыть место, куда будет бить русский, либо же чтобы закрывать лицо. Вся эта картина вернула Союза в нормальное состояние и тот сразу же отошёл от немца не в силах сказать ни слова. А младшему партнеру два раза повторять не надо. Вот тут уже чуйка подсказывала, что лучше уходить, поэтому его взгляд сразу же превратился в холодный и неживой что-ли. Потерял он доверие к нему. Семейная жизнь с насилием ему была не нужна. — Как отвратительно, что ТЫ был моим первым партнёром. Хочешь знать правду? Я любил тебя ровно до этого момента, мне твои отношения с применением физической силы в гневе не нужны. На этом все конечно. — сказал эти слова Рейх максимально строго и направился к выходу. Его лицо было максимально расслаблено и он не хотел ничего говорить слушать в этот раз. А Союз хоть и хотел побежать за ним и извиняться до тех пор, пока не будет прощен, но не стал этого делать. Это уже и вправду будет выглядеть так, что русский хочет, чтобы Рейх был принуждено в отношениях с ним. Русский уже успел обвинить себя во всем и, что лишь только из-за него у них общение окончательно сошло на «нет». Рейх вышел из дома русского и быстро поплыл к своему дому не оглядываясь назад. Он старался прямо в этот момент полностью забыть Союза как страшный сон. Через пару минут он выплыл на поверхность и оглядевшись заметил свой остров в далеке и тут же к нему поплыл. Он был готов насильно жениться на ком-то. Рейх видел корабль возле берегов острова поэтому поплыл побыстрее к нему. Как только его хотели спустить на воду, немец выплыл и стал кашлять и отряхиваться дрожа от холода, чтобы сделать вид, что он долго плыл и очень устал. Слуги увидев наследника в таком состоянии тут же повели его к отцу, который сидя в своем кабинете заполнял отчёт за всю неделю. Один из прислуг накинул на Рейха шинель, чтобы не продуло. За эти короткие полчаса немец уже смог пообниматься со своим братом и лучшим другом, выслушать утомительные лекции отца. Снова его жизнь начала потихоньку вставать в прежний бессмысленный и неинтересный цикл, по которому немец успел каким-то образом соскучиться. Конечно, ГИ и его родственникам он ничего не сказал. Где был, что пережил, что узнал и т.д. Теперь он уже знает, что его ждёт. Жена, дети и правление государством. Но так ли все пойдет гладко?