Кид никогда не...

      Юстасс Кид никогда не любил.       Кид не любил: детей, стариков, да и людей в целом он не жаловал. Немаловажно знать, что Кид вообще мало что любил и так же мало что ненавидел искренне. Таких вещей было мало, но что удивительнее всего — они были. Кид любил свой корабль, свою команду (людьми он их не считал), море и ром. Кид любил металл и себя. Иногда Кид любил цыпочек и их славные жопки, которыми они виляли, привлекая его внимание в очередном порту.       Что же о ненавистях? О-о-о, Кид ненавидел всего одну вещь, Кид ненавидел её страстно, пылко и со вкусом. Он ненавидел её долго, о, очень долго, без преувеличения, он ненавидел её всю жизнь! Эту чёртову, грязную, липкую, омерзительную ВЕСНУ.       И хоть, это было чувство заранее обреченное на провал, но ко всеобщему удивлению — это чувство было взаимно. Весной у Кида обострялись три вещи: аллергия, неудачливость и желание кого-нибудь отыметь. Точнее не кого-нибудь, а кое-кого конкретного, но это уже лирика.       Стоило юному ещё Юстассу узнать что существуют острова, на которых весна — чисто номинальная, так, одно название сезона, обозначение месяцев в календаре… О, это был фурор! Такого восторга пятилетний Кид не испытывал за всю свою коротенькую жизнь ни разу. К слову именно так он и узнал о пиратах, дозорных, четырёх океанах, и самое главное, именно так он узнал о Гранд Лайн. Пятый океан манил почти с первой секунды, как он узнал о его существовании.       Божественное провидение ниспослало на его родной остров старика на утлом суденышке, потерявшего свою команду, который и поведал мелкому красноголовому беспризорнику о том, что и как происходит в этом чертовом, свихнувшемся мире. Старик был беззуб, вонюч и пират. Что, к слову, и повлияло на судьбу нашего героя в большей степени. Старик был силён добрым словом, кулаком и пистолетом (ведь добрым словом и пистолетом можно добиться куда больших результатов нежели просто добрым словом) он таки смог объяснить малышу что пять лет — не тот возраст для плавания на Гранд Лайн в одиночку, и что если Кид хочет путешествовать — то без команды ему точно никак не обойтись. Представляете как это озадачило нашего юного мизантропа? О-о-о, Кид негодовал! Как же, на одном крошечном клочке древесины и металла с кучей кожаных мешков, человеческого мусора, да посреди сраного гигантского океана, где на мили вокруг пустота и водная гладь… Но это всё лирика… Мы припомнили всю эту историю потому, что: Кид был в ярости! (Да, снова.) Остров, на который указывала стрелка лога на этот раз был, о Боже, ВЕСЕННИМ! С чертовым весенним климатом, аллергией и неудачливостью! Кид начинал ненавидеть всё сущее.       И как будто этого было мало — Лог-Посс настраивался блядскую неделю! Целую чертову неделю просидеть на клочке земли, цветущем, блестящем, покрытом ебаными цветами как ковром. Цветами, от фантомного запаха которых от него струились эманации ненависти, а также слезы и сопли.       Но пропустить? Глаза начинало драть наждаком ещё в нескольких милях от этой радужной клоаки, куда они направлялись. Переждать на корабле был не вариант — доверять Лог даже Киллеру Кид не спешил. Тем более что бросать корабль с одним только Кидом на борту в десяти милях (а ближе он бы сдох) от берега было, мягко говоря неразумно.       Когда на сопливого капитана сбежалась посмотреть вся команда — Кид был зол.       Когда глаза начало жечь как будто он только что умылся луковым соком — Кид ненавидел всё сущее.       Но когда ко всему этому прибавился мерзкий, яркий, будто светящийся изнутри, цветущий ВЕСЕННИЙ остров — Кид был в ярости! В ярости пополам с отчаянием.       Как же так-то? Сильнейший человек в команде. Самый дорогой из сверхновых…       Аллергик…       Почему-то именно сейчас он вспомнил старикашку, который дал ему цель в жизни. Старик научил его навигации, читать карты, да и просто читать и писать — именно старик Кида и учил. Тем обиднее было потом получить от него в табло. Ну да не важно. Поделом, в общем-то…

***

      Ещё одна херня, о которой Кид старался не вспоминать всуе и которую ненавидел почти так же яростно как ВЕСНУ это то… То, что в этом сраном климате он начинал хандрить! А ведь он терпеть не мог хандрить! Это было мерзко, это было стыдно, и по мнению самого Кида — это было недостойно.       И вот, вспоминая детство, со слезящимися глазами, сидя в каюте и обняв себя под коленями — Кид, бравый, сильный, красноволосый демон Юстасс, мать его, КАПИТАН Кид сидел и уныло шмыгал носом. Как мелкий пиздюк которых он не очень любил именно за это вот их соплежуйство.       А что ему было делать? Капать соплями на карты он не хотел, чтобы его видела команда в таком виде — тоже. Они, конечно, видели его в разных кондициях и состояниях, но таким сопливусом ещё, до этого — никогда. Эх, знать бы заранее про этот ебаный остров, да обойти его, как он это делал с предыдущими… Да, опасно, да, но ведь команда была не в курсе. В принципе можно было съебаться и сейчас. В наглую сменить курс, рискнуть ещё раз шкурой и судном, да стрёмно выглядеть ещё большим тюфяком подвида ссыкун-соплежуй не хотелось.       Дверь приоткрылась. Полосатая маска «в дырочку» просунулась внутрь. Покрутилась, немного даже принюхалась, и вылезла целиком из-за двери, как будто на запах капитанских соплепусканий. В руках у «маски» была упаковка туалетной бумаги, вода, какие-то очередные пилюли в коробочке (корабельный доктор был в панике) и, наконец, свежая газета которую перечитали уже все. Ввиду повышенной влажности воздуха вокруг капитана — на этот раз газета досталась ему в последнюю очередь. Впрочем, ему не было дела до этого. Право слово, когда ты превратился в кисейную барышню, только что в обморок не падаешь, до газет особого дела нет.       Первую полосу украшал, как всегда, мудак Мугивара со своим ручным п…медиком Трафальгаром. Чёртова парочка идеалистов, замутили какой-то в жопу клюнутый альянс и петушатся теперь как проклятые, даже жопу Дофлы надрать умудрились. Экая невидаль, два жопошника завалили эту розовую курицу, и даже пизды от ебнутого в край мирового правительства не получили… Не порядок, где же вызов пяти? Толпа адмиралов против одного суденышка? Эти конченые пиарят эту мелкую обезьяну как могут, судя по всему им хорошо приплачивают, иначе как можно объяснить эти триумфальные заголовки шибанутых газетчиков? Какая он, к такой-то матери угроза миру, если всё, что он делает это блядь спасает сирых и убогих? Обезьяна он, жопорукая. С шилом в заднице и энтузиазмом размером с Эльбаф.       Сопли всё-таки капнули, прямо на заголовок, и именно в этот момент Кид почувствовал себя жалким и унылым пиздюком. Какой-то резиновый обезьян сейчас тусуется с Ло, жрёт мясо и пиздит крутых парней, а он, сцука, весны испугался. Вот бы надрать им жопы, обоим сразу, вот бы он поднялся в топе мировых угроз!       Слушающий его гневную матерную тираду Киллер громко хмыкнул и ехидно намекнул на то, что по отношению к этим двоим Кид слишком уж часто применяет слово жопа и обещает им эти самые жопы надрать. Намёк был более чем ясным. Прям не в бровь, а в глаз. Кид ответил посылом в пешее эротическое, мол, пиздуй отсюда, латентный пидор. Явно успокоенный привычным поведением капитана, Киллер свалил, сообщив что на борту останется пара дежурных, а остальные съебут на берег — докупать недостающий и износившийся такелаж, хавчик, да и запасы пресной воды не мешало бы пополнить. Тёлки тоже стыли, так что все спешили кто за чем, но все за «надом». Всё это старпом пробормотал на ходу, и больше для себя, чем для сопливого Кида. А сам Сопливый в это время задумался.       О сочной маленькой жопке Мугивары не думал только ёбнутый, Кид себя искренне ёбнутым не считал. Ну и что, что у него нет сисек, но есть член? Кого интересуют такие мелочи, когда там такая славная, обтянутая тонкими джинсами жопка… Абсолютно безволосая из-за мутации от фрукта, уж в этом Кид был уверен на все сто. Теперь к потоку соплей добавились ещё и слюни. Эпичная фотка из газеты помогала визуализировать светлый образ этой обезьяньей жопы, так как непосредственно ею он и был повёрнут в кадр. Он висел точно коала на спине Трафальгара, обнимая его руками и ногами, да ещё и обернув свои резиновые хваталки в несколько раз вокруг отмороженного хирурга.       Кид присмотрелся повнимательнее…       Так и есть, пятая точка ебанутого кромсателя человечины точно была охуенной, а его длинные ноги бы отлично смотрелись на талии… Нет, лучше на плечах самого Юстасса Кида. Слюни потекли на газету удвоенным потоком, а кровь скатилась в заинтересованно дёрнувшийся член. Мысли о ногах Ло, его татуировках, которые так, кстати, интересно и приятно было бы облизывать — заводили не на шутку. Мысли о ладной жопке Мугивары вбивали последний ебаный гвоздь в эту весеннюю программу юного (нет) педика-онаниста, которым он, судя по всему стал, или сейчас станет. В его мечтах он уже натягивал резинового парнишку на свой пульсирующий член, занявшись ещё и Ло параллельно.       Никогда не думал, что будет скулить и сжимать рукой себя через ткань холщовых брюк из-за картины в собственной дырявой башке. Картины, где он пялит резинового пацана, отсасывая психу, который порежет его на весёлые говорящие кубики, оставив, при этом живым! С тихими рыками двигая рукой вверх-вниз, он представлял как сладкий голосок Мугивары тянет блядские, почти бабские стоны, с как хрипло и бархатисто постанывает Ло, когда у него получается глубже взять в глотку. Как сам он, насаживая на себя этого лёгкого и гибкого пацана одной рукой касается его соска, оттягивая и пощипывая, обхватив половинку славной жопы Ло другой, притягивая его ближе к своему лицу, заглатывая глубже.       Оттого, как четко встала эта картина перед глазами, вместе с воображаемыми стонами и рыками — Юстасс Кид, бравый пиратский капитан, самый дорогой из своего поколения сверхновых и прочая прочая, позорно спустил в штаны под тихий скрип досок и плеск волн о борт корабля.       Его полузадушенный стон растворился в тишине каюты, а дрочибельная картинка мигнула на прощание гейскими пятнами и была такова. Газета была полностью залита соплями и слюнями, рука испачкана спермой, штаны следовало сменить. Стоило выпить пилюли и пиздовать в бордель, похуй на аллергию. Ебаная весна и три недели в море дают о себе знать просто неебически обширным спермотоксикозом — дрочить на двух пиратов, соперников в поиске Ван Пис и прочих пиратских штучках было как-то не по пацански, хотя жопки у них реально сладкие… ТАК ВСЁ!       Хватит, сейчас он пойдет и выебет какую-то портовую шлюху, или двоих, спустит пар и съебет с этого уродского острова, распространяющего удивительные миазмы пидорской любви и обожания ближнего. Ну нахуй, до любви Кид не опустится, и плевать что эти блядские глаза-маслины мелкого пацана наряду с его безволосой дыркой снятся ему с первой встречи на Сабаоди.       Похуй что музыкальные пальцы Трафальгара он бы не отказался почувствовать в своей собственной заднице, потому что такие руки — руки хирурга — просто обязаны доставить удовольствие. Похуй. Когда-то потом подумает о том, что помимо ненависти весна стала ассоциироваться ещё и с этими черноглазыми пидорами. На которых он дрочит уже третий ебанный год.       Пришло время тоже напомнить о себе, а то люди что-то стали о нём забывать, точно уставившись исключительно в сторону бесящего дуэта из психа-с-нодати и психа-в-шляпе. Этот остров станет последним на его пути к императору. Следующий — зимний — уже входит в акваторию Йонко Кайдо.       Самое время встряхнуть этот мир и напомнить ему о себе.       А там может и пидоры эти в альянс позовут.       Он уж не откажет.       На своих условиях, конечно.